отец Онаний : Совершенно секретно

нКогда ведущий инженер одного очень секретного НИИ Владимир Моисеевич Буэ закончил работу над своим изобретением. Тогда он осознал себя величайшим учёным в мире и, даже возможно, новым Нобелевским лауреатом. Да, это именно то, чего так давно ждал весь мир.
Рамка для определения семитов под названием "наножид" была представлена на заседании НИИ в ближайшую же пятницу. Потные ладони собравшихся учёных старцев трогали изобретение Буэ со всех сторон. Принюхивались и даже пробовали на зуб. Вроде обычная штуковина, как дилдо в шкафу у главного бухгалтера или как дубина былинного Ильи Муромца, только в сильно уменьшенном размере.

- Потрудитесь-ка объяснить, Владимир Моисеевич, что это такое вы нам представляете,- просопел главный научный сотрудник НИИ Богомазов Тандыр Уранович.

- Уважаемые коллеги, - начал Буэ, - я, как вам всем известно, еврей. По-научному жид. И последние сорок лет я занимался изобретением специального устройства, которое бы могло облегчить жизнь всем не жидам. Рамка "наножид" на основе жидкокристаллической мацы и порошка из перетертой крайней плоти как раз является таким чудесным чудом. Самым чудесным из всех чудес, которые вы видели в этих стенах за все годы существования нашего секретного НИИ. Пройдя через такую рамку , на экране будет видно, в каком процентном соотношении у человека семитская кровь. Полужид ли перед вами, жид пархатый или жиденький жиденок. Это ли не чудо чудное.

- Буэ - вы гений, жидовская морда!, - воскликнул Тандыр Уранович. - Товарищи, всего каких-то сорок лет и сорок миллиардов долларов понадобилось гениальному учёному, чтобы создать чудо чудное. Теперь ни один человек не будет понапрасну обвинён и обозван. Теперь мы увидим ху есть ху. Я даже готов первым пройти через эту чудесную рамку, потому что своё генеалогическое древо знаю как свои семь пальцев и один хуй.

Тандыр Уранович подошёл к рамке, Буэ включил тумблеры и рамка озарилась неоновым светом. Рамка превратилась из палицы-дилдо в светящийся проход. Сфинктер чудес.

- Идите!, - скомандовал Владимир Моисеевич.

Тандыр Уранович прошёл сквозь рамку и металлический компьютерный голос произнёс: "жид пархатый. Девяносто два процента жидовской крови".

Тандыр Уранович схватился за сердце , и, без объяснения причин, умер.
По залу пополз ропот. " Как же это, наш великий учитель Тандыр Уранович- жид- не возможно... ".

- Товарищи, это провокация и происки сионистов, я готова сама сейчас же пройти сквозь рамку, - пробасила главный бухгалтер Докучай Туфта Ирригационовна.

" Жидовка. Восемьдесят девять процентов жидовской крови " - вынес свой вердикт рамочный определитель.

Туфта Ирригационовна мгновенно вспотела, от чего её намокшие необъятные груди стали просвечиваться сквозь блузку и ряд членов НИИ тут же стошнило столовскими макаронами с тефтелями. Потом она медленно накренилась на бок, как тонущий траулер, и перестала дышать.

Поочерёдно, толкаясь и отпихивая друг друга в сквозь рамочный сфинктер стали лезть все сотрудники секретного НИИ. Металлический голос выдавал вердикты один за другим. И, оказалось, что семитской кровью мазаны все до единого, в процентном соотношении от семидесяти до девяносто восьми процентов. Узнавая правду о своём жидовстве, каждый новоиспечённый семит опадал позади рамочного сфинктера, хватался за серце и умирал.
Не осталось никого, кто бы не прошёл испытание. И, не осталось никого, кто бы не был уличён в наличии жидовской крови.

Буэ довольно потирал свои короткие ручки. Он снял запотевшие очки и вытер их краем давно не стиранного халата. Нажал на кнопку и "наножид" сложился в аккуратную палочку, и снова стал напоминать дилдо из шкафа ныне покойного главного бухгалтера Докучай.
Буэ положил изобретение в карман и вышел из зала, в котором смердило не хуже как в предбаннике крематория. Он прошёл через пост охраны. Вышел через главные ворота своего секретного НИИ и направился в сторону Лермонтовского проспекта.

Войдя в богато украшенное здание в мавританском стиле, Владимир Моисеевич Буэ подошёл к главному и произнес слова, ставшие в будущем определяющими для всего человечества, но, как это часто бывают, слова никто не записал, так как главный страдал тугоухостью.
Историю эту с тех самых пор передают из уст в уста возле каждого куста. Никто, конечно, не верит, но глубоко в душе надеются, что когда-нибудь отыщится такой гений и создаст такой чудесный чудо прибор.