mamontenkov dima : Неистребимая нелепость бытия (окончание)

- Алло?
- Брови, эпиляция, добрый день.
- Здравствуйте, я хочу записать жену…
- Да, пожалуйста.
- Адрес скажите.
…Я шел по набережной Фонтанки, вглядываясь в номера домов. Остановился у входа в «салон». Толкнул дверь с колокольчиком, красавица на ресепшене подняла голову.
- Здравствуйте, я звонил недавно, жена сейчас подойдет.
- Располагайтесь.
Вот здесь и была берлога с немытым окошком, заваленная рукописями. Представил, как он с отвращением смотрит на бумажное покрывало комнаты и думает - хорошо, что никто не знает и не видит, как все смешно и бессмысленно. Как слышит скрип шагов в коридоре, стучат в дверь – к телефону!
- Что? Печатная машинка? Спасибо, уже не надо...
Потом висит в петле, подвешенный за шею, в шерстяных носках. В комнате прибрано, Ельцин говорит по телевизору, опрокинутая табуретка, книги на подоконнике…
Я стряхнул черные мысли. Тишина, только шорох автомобильных шин на набережной… Вдруг, будто ужалили током. С тротуара набережной меня разглядывала какая-то женщина. Голова ее даже немного вытянулась вбок. Звякнул колокольчик…
Женщина поздоровалась с администратором и обратилась ко мне:
- Простите, я приняла вас за доктора Бернадского.
- Вообще-то ты меня напугала, старая жопа, - это я сказал мысленно. Часто шепотом разговариваю с людьми. На самом деле, я улыбнулся в ответ и развел руками, мол, бывает.
Тетка обратилась к девушке на ресепшене:
- Доктор Бернадский здесь? Жаль, это очень плохо…
Я увидел на стене множество дипломов с фамилиями пластических хирургов, еще какие-то сертификаты и благодарственные грамоты. Скорее всего, здесь не только «брови – эпиляция», а офис косметической клиники или типа того. В общем, мне пора, я собрался уходить...
И внезапно, эта бабуля, как заорет:
- А, нет! – она снова развернулась ко мне, и вытянула указательный палец, - нет, я узнала тебя! Мы работали вместе в универмаге «Стокман» в двадцать третьем году!
- Это невозможно, сударыня.
- Да?..
- Ага.
- Еще раз тысячу извинений!
Она уселась в кресло, хлопнула ладонями по подлокотникам, и запела:
- Подождем твою мать… Ла-ла-ла, па-па-пара-ра… Не могу больше, чешется.
Она стала яростно чесать щеки. Неожиданно, кожа зачавкала, еще несколько порывистых движений, и все ее лицо сползло в ладони. Нос моментально распух, изгорбился, под глазом обозначились три глубочайшие морщины. Без маски эта ведьма стала похожа на престарелого попугая. Завоняло гноем. Я смотрел на нее, распахнув рот от изумления…
- Вот, - она брезгливо протянула шкурку с дырками красавице администратору. Та сразу стала кому-то звонить.
- Я хотела лицо, как в двадцать третьем году… - что-то вспомнила, и обернулась снова ко мне. Я вжался в кресло. На меня уставилась фрикаделька с глазами и зловещим клювом, по щекам стекал жир.
- Странно, а где он? - сказала фрикаделина, - только что здесь сидел молодой человек.
Девушка выглянула из-за стойки и пожала плечами:
- Ушел, наверное. Он жену ждал.
Эти две дуры не видели меня в упор.
- Все же, я его знала в две тысячи двадцать третьем году…
- Тогда он был ребенком.
- Откуда он уверен, что он, это он?!
- Я родилась в две тысячи двадцать третьем, если что... – тем самым девушка, как бы предотвратила лишние вопросы. Она принесла бинты, стала накладывать их на лицо пострадавшей. Повязка придала снова человеческую форму этому куску фарша. Тетка все не могла успокоиться:
- Откуда мы знаем, что мы, это то, что видим в своем отражении?!
Я выскочил из этого адова места. Через стекло витрины от всей души показал им два сжатых кулака с оттопыренными средними пальцами:
- Идите! Вы! Нахер!
О, боги…
На том берегу Фонтанки, где должен быть Сенной рынок и самые старые дома в городе, небоскребы из зеркал и бетона щекотали своими крышами облака. Массив из великолепных сияющих вертикалей напоминал Манхеттен или центр Москвы.
Снова я сплю или мне кажется? Что произошло? Реальность бликанула и нырнула вместе со мной в параллельную плоскость. Или я в будущем? От этих мыслей глаза мои стали круглыми, как у долгопята.
Но главное, я определенно знал, куда надо идти. Было такое ощущение, будто меня приподняли, и я шел по воздуху. И в то же время чья-то невидимая рука поворачивала Землю так, что мой путь совпадал с моим желанием. Ноги не касались дороги, но тропинки из асфальта ложились ровно в смысл маршрута.
Вокруг меня все так, как было несколько дней назад. Машины, толпы людей на перекрестке в ожидании зеленого сигнала светофора. И все равно, что-то не так. Какой-то мегапиксельный суррогат.
Бодро поднялся по ступенькам. Вместе со всеми влез в лифт. Прозрачная кабина взмыла над городом. С замиранием сердца я разглядывал паутину улиц, заснеженную акваторию крыш, скопление микроскопических людишек у станции метро…
Мой рабочий стол у стеклянной стены на самом краю пропасти. Я всех знаю в офисе. Напротив меня – Вика. Смотрит в монитор, хмурит бровь. Конечно, я мысленно раздевал ее миллион раз. Разговорами по телефону она дает понять, что этого никогда не будет. В беседе с кем-то она склоняет глаголы в мужском роде: ты сходил? Ты купил? При этом косит свой блядский глаз в мою сторону.
Открываю почту, в глазах рябит от заданий. И все с пометкой «срочно». Не стал ничего делать. Какой смысл? Вдруг, через мгновение я рухну опять в этот сатанинский салон красоты или…
- Курьер приехал!
Все загалдели:
- Курьер, курьер…
Он привез вкусную еду. Повисло дружное чав-чав, забулькал кулер. Мне передали ломоть какого-то пирога.
По дороге в туалет увидел курьера. Стена у нас между офисом и коридором из стеклянных блоков. Этот чорт забился в угол и наяривал свой половой орган. Затуманенным взглядом он залип на Вику. Штаны валялись неподалеку.
- Ты что творишь?!
Курьер закинул голову назад, его косые глаза пытались видеть источник облома. Он не мог остановиться. Подмахивая бедрами, завизжал в экстазе:
- А, менесссеген…
И мутной струей брызнул на стекло. Что-то еще блеял мне в след…
Через пять минут, от него осталось несколько монет на полу и размазанная по стеклу молофья. В офисе гам, никто уже не работал. Ждали зарплату. Директор сам выходил с пачкой конвертов. Полчаса томил словоблудием...
Предчувствие чего-то плохого кольнуло в сердце.
- Человек идет, - вдруг, сказала Вика.
- Кто? Какой человек?
- Не знаю. Охранник позвонил с проходной…
Внезапно, женский крик осекся, где-то у лифтов. Все мгновенно заткнулись, отклеились от своих телефонов…
И тот, кого Вика назвала Человеком, появился в коридоре. Нечто чудовищное, как само зло, неподдающееся описанию. Он остановился и минуту смотрел на нас, как на диковинных рыб в аквариуме. Взгляд его резал скальпелем. Одна баба не выдержала, завизжала. Это нечто подпрыгнуло и ломанулось дальше. Кабинет директора с распахнутой дверью был ближе…
Директор выскочил в офис абсолютно голый. Побежал по столам, сметая на пол мониторы и органайзеры. Чудовище скакало рядом, все на нем было дыбом. Оно кривлялось и передразнивало. Босс верещал женским контральто, крутился и танцевал какой-то припадочный танец, будто отмахивался от невидимых пчел. Писун крутился, как вентилятор…
Мы всей конторой сверкали пятками по проспекту. Вика в первый и последний раз держала меня за руку. Я понимал, что все, конец. Их бег уже ничего не остановит...
Несколько минут я стоял у двери. Страшно было зайти в родную квартиру. Что там сейчас? Не дай бог, красавица жена и прекрасные дети. Все как у людей. На звонок никто не открыл, и я переступил порог. К великому счастью, взбесившийся калейдоскоп мироздания не коснулся моего жилья. Все было, как прежде и на своих местах.
Ночью вздрогнул дом. Толчок был такой силы, что я чуть не упал с кровати. Почему-то не поверил, что это было на самом деле. Решил, что опять ночной кошмар. В доме напротив стали вспыхивать окна…
Остаток ночи ворочался в странном оцепенении. Уже почти стал проваливаться в сон, как снова странный шум встревожил меня. Но, уже не где-то далеко, а здесь в квартире. Я нащупал выключатель…
По полу струилась мохнатая коричнево-серая змея. Крысы бежали из кухни, по диагонали через комнату. Исчезали под шкафом, дрались там и пищали. Вероятно, щель была узкая, требовалось соблюдать очередь. Последняя тварь пискнула под шкафом и наступила тишина.
Я метнулся на кухню. Так и есть – дыра на чердак рядом с фановой трубой была когда-то запаяна макрофлексом. Теперь крошки монтажной пены рассыпаны по всей кухне. Из дыры тянуло вонючим сквозняком. На трубе следы когтей. Они прошли мимо недоеденного риса на сковородке и вскрытой упаковки крабовых палочек. Удивительно…
Нечто потрясающее происходило и на улице. В одном направлении, с одинаковой скоростью, легкой рысцой, бежали домашние животные. Кошки и собаки. Породистые и «дворяне». Тихо, без лая и мяуканья, только шорох тысячи лап. От этого безмолвия пробирало до мурашек. Прогалопировал ишак с попоной на спине. Семья обезьян бодро ковыляла, высоко подкидывая мозолистые зады. Несколько лошадей грациозно смотрелись. Цокая подковами и потряхивая блестящей гривой, они будто вели всю эту безумную стаю неизвестно куда…
Люди торчали в окнах, снимали это природное явление на телефоны. Поток начал редеть, животные ушли.
Телевизор работал, но передач не было. Камеры транслировали пустые студии. Потом эти картинки сменили полосатые заставки. Интернет завис с позавчерашними новостями.
Мне всегда было интересно, как это – конец света? Бум и темнота? Или сатана будет растягивать удовольствие.
Утром дозвонился до коллеги с работы. Он рассказал: какой-то бада-бум в Скандинавии. Точно никто не знает. В Норвегии что-то упало с неба. Кремль, НАТО и прочие друг другу ничего не предъявляют. Потому что, ничего уже нет. Ни армий, ни государств. Те, что пришли неизвестно откуда, испепеляют города, гонят людей неизвестно куда. С других континентов нет известий. Вероятно там, то же самое. В противном случае, уже был бы ядерный удар…
Я заколотил одеялами окна и балконную дверь. Весь день слушал музыку и глядел в потолок, лакая водку из горлышка. Я не хочу видеть и слышать все это…
Ночью дом опять вздрогнул. Началось. Может, это была не ночь. Окна, упакованные в плотные занавески, не пропускали ни одной спицы солнечного света. Монитор погас. Электричество кончилось. Зато был заряженный телефон, его хватит, примерно, на день…
Лязг армагеддона заглушал музыку в наушниках. Я едва мог представить, что там происходит, воображение рисовало апокалипсические картины. Дрожала кровать, лопающийся свист таранил барабанные перепонки. Я хохотал в потолок, представляя, что нахожусь внутри хищного цветка, и черные лепестки убийцы вот-вот захлопнутся.
- Давай! – орал я, - давай!
Внезапно, входная дверь хрустнула и грохнулась на пол. По ней, как по мосту в квартиру вбежали несколько человек. Меня они не видели, фонарей у них не было. Им нужен был балкон. Они тащили с собой какую-то пушку или пулемет. Содрали занавески, я зажмурился от зарева, небо было красным. Люди на балконе развернули лафет и открыли огонь. Заложило уши. Я тупо смотрел на все это. На тени солдат, на гильзы, вкатывающиеся в комнату…
И снова этот лопающийся свист очередью. Балкон рухнул. Один солдат отлетел в комнату. Крупнокалиберное чудовище стало грызть стену, перематывая последние занавески в затейливый бант. Брызги стекла и бетона жгли лицо. Я вмиг покрылся пылью. Задыхаясь, выбежал на лестницу…
Черная бездна внизу. Ступени тонули в чернильном мраке. Лестничный пролет, словно распахнутая пасть дьявола ждала меня – последнего человека на Земле. Рот мой раскрылся буквой «о», челюсти свело железной судорогой – город за окном превратился в пылающие угли…
…Я лег в ванну в позу эмбриона и в руке вздрогнул телефон. Наверное, хотел предупредить, что это его последний вздох. Но, нет. Он продолжал вибрировать. Сигнал висел на последней палочке индикатора зарядки.
- Алло?!
- Привет…
- Кто это?!
- Привет!
Я ничего не слышал из-за грохота и треска рассыпающегося дома. Пот заливал глаза. Рухнули последние стены, потолок ушел в сторону, не задев меня. Я в раскаленной ванной, как в лодке посреди океана огня. В отчаянии закричал:
- Что мне делать?!
- Иди ко мне!
- Что?!
Связь оборвалась, телефон умер. Все вокруг умерло и стало черным…
Первое, что я увидел в родном измерении, это знакомые коленки с ямочками. Эля сжимала двумя руками мою ладонь, лежала рядом.
- Я тебя зову, зову…
- Жарко.
- Ты за кем-то бежал во сне, как пес в мультике. Так смешно. И кстати, я нашла работу. Универмаг «Стокман» приглашает к сотрудничеству.
- Прекрасно…
Мы лежали на кровати в голубых лучах телевизора, в огромном городе, раскидавшем щупальца автострад. И кто-то далеко-далеко наверху в космической глубине, с удивлением разглядывал нас в телескоп и пожимал плечами.