Ирма : Джекил и Хайд

Джекил и Хайд не светятся вместе, хотя никто не бывает сам по себе.
У меня есть зеркало с мёртвыми, птичка в груди, ресницы, воспоминания о городе на Неве.
Бабушка ведёт в катакомбы, сетует, что дорожают греча, квартплата и нет внучат.
Меня тянет в полынью, я затихаю в исподнем, из коленки осколки торчат.
Не ходила бы ты за песком, кексами, можжевеловой водкой.
Видишь, эта сука из Тоненького, верит, что будет новый рейх, и работает чётко.
Когда прилетит, не почувствуешь, испугаться и то не поймёшь.
Мне приснилось, что война кончилась, все живы и целы, только ведь это ложь.
В кресле-качалке укачивает, на носилках мутит, в могиле тошнит,
Джекил и Хайд озадачены, каждый друг на друга сердит.
Я когда-то думала, что ангелы никогда не бывают в грязном,
Оживают картины. Рене Магритт истекает маслом.
Дождь проходит сквозь крышу, шелестит плёнка,
Ау, ангелы, вы помните меня ребёнком? Или я сразу взрослой была?
На станции «Соль» только печные трубы, собаки в бойницах, кирпичное крошево, пепел и зола.
Этот лёд под ногами майора – моё нет смерти, великан в изоляции. Джекил и Хайд, вам пора.