Барыбино : ПОНЕДЕЛЬНИК: УТРО МОСКОВСКОЙ ЖЕНЩИНЫ

Утро. На тумбочке у кровати – пыль, телефон, часы…
Сколько сегодня легкого счастья выдадут мне весы?
Слыша, как дворник округу будит, микрорайон скребя,
В тапки и толстый халата кокон вкукливаю себя.
Из магнетично-тягучей спальни медленно выхожу
И рефлекторно, тремя щелчками кухню свою бужу.
Мягко смывает с души и тела ночи и снов следы
Элементарный спокойный демон мертвой давно воды.
Завтрак и все остальное… Кошке
спящей сказав «пока»,
Время в режим ожиданья ставлю тихим щелчком замка.
Столик периметром окружает вечных предметов класс:
Зеркальце, вата, пинцет и стружки карандаша для глаз,
Слон из индийской дешевой бронзы с домиком на спине,
Крошки сухариков, из-под кофе
чашка, а в ней, на дне –
Гуща лежит неизменным слепком будущих слез и бед
Без улучшения и надежды вот уже десять лет.
Спят на простенке часы, вдыхая
«тик», выдыхая – «так»,
Спит домовой на диване с кошкой
круглой, в то время, как
Я на работе ввожу чужие ненависть и тоску
Буквами римского алфавита в http-строку.
Восемь часов сквозь меня проходит этого мира нож…
Милый, что не люблю тебя я – ты наконец поймешь?
Ты превозносишь при наших встречах бедра мои и грудь,
Ты говоришь, что моё сиянье твой освещает путь,
Хвалишь глаза мои, губы, ноги, бровь… и другую бровь…
И, замерев – не забыл чего-то? – ты начинаешь вновь
Хрипло шептать, положив привычно, добрый мой секретарь,
Все мои части и атрибуты – каждый на свой алтарь.
Хватит. То малое, что имелось, нынче уже мертво
И не воскреснет (а кстати, бедра – правда ведь… ничего…).
В небе восходят скоплений звездных молоты и серпы,
Сонной медузой влекусь в отливе сумеречной толпы.
Ключ и квартира. Локальный краткий четырехмерный штиль
С паузы сняв, покормивши кошку, с тумбочки сдунув пыль,
Рядом с кроватью поставив воду, выложив телефон,
Я удаляюсь в бессонный, то есть без сновидений, сон.