Вано Махнадзе : Сашок

Четырнадцатилетний пацан Сашок после папиного пьяного дебоша выбежал на лестничную клетку подъезда. Мать будет ещё долго выть на кухне, потом молиться и уже затем начнёт звать его. Увидит записку «ушёл к бабке», немного успокоится и пойдёт спать к младшей сестрёнке.
Время часа три утра. Что делать? Тупо шляться по двору – холодно, противно, ноябрь. Может, в подвал? Там тепло. Есть надёжный угол на высоте метра полтора над полом, у самой домовой теплоцентрали. Место тихое, можно зашухериться шпаной, никто и не подумает искать. Долго подыскивали, да и подвал сухой.
На бетонной плите размещался кем-то принесённый диван, был стол, фонарь, табурет. Сигареты всегда в наличии. Воду набрать – это в трубе дырку пробили, за ночь полторушка накапливалась. Кипятильник, кружка, чай тоже имелись. Сашок присел на табурет и закурил.
Тоскливо, блин, как тоскливо. Завтра суббота, вроде неделя в школе без косяков, все дружки с родителями по маркетам за прикидом. А я ночью один, и день ничем светлым не радует.
Захотел зажечь свечу, но замер. Совсем близко шептались и тащили что-то.
– Зачем ты её так, всё равно ночь, не узнала бы.
– Узнала, не узнала, на глушняк верней, тащи быстрей.
– Хорош, давай здесь оставим. Может, закопать?
– Времени нет. Через час электричка. Всё, сваливаем.
Шаги удалялись, ширканье одежды на выходе, тихий бег уже на улице.
Тишина. Сашок прикурил от непогашенной сигареты.
За стеной под трубами лежал человек. Женщина. Он поднёс руку к её губам, дыхания не было. Посветил фонариком – на вид лет тридцать. Пахло водкой и туалетной водой. Первый раз он был так близко к мёртвому телу. Потрогал шею, уже почти холодную, потряс за плечо. Блузка была порвана, и из-под неё выглядывал белый бюстгальтер, съехавший к шее. А ниже, ниже красивая женская грудь с коричневыми сосками. У Сашка колотилось сердце, руки дрожали, и на них выступил холодный липкий пот. Он схватил грудь женщины и кончил.
Как выбежал из подвала, не помнил. Подъезд, бегом по лестнице, остановился у двери. Дрожь было не унять, сердце колотило, шум в ушах. Успокоившись, насколько можно, он тихо открыл дверь, разделся и, войдя в детскую, прижался к матери.
– Сынок, ты чего? Ты ж к бабуле пошёл?
– Не захотел будить её, и так сердце слабое.
– Ты мой хороший. Спи, Сашок, всё будет хорошо.
– Мам?
– Да, родной.
– Почитай молитву.
– Какую?
– Любую, мам, пожалуйста.