Арк Лапшин : МОЯ ДОРОГАЯ РАЗРУШИТЕЛЬНИЦА

ПРОЛОГ
В эту ночь мы оба спали спокойно, а проснулись одновременно от настойчивого телефонного звонка. Я поднял трубку, но вместо разговора получил только звуки тяжёлого дыхания в наушнике телефона. Я не стал придавать никакого значения этому происшествию – пустые звонки ведь иногда случаются в каждом доме. Наоборот, я был очень доволен случайным телефонным звонком, так как он сработал вместо будильника и как раз удачно, в вполне приемлемое для нас время. Вчера вечером мы с подругой запланировали поехать следующим утром в новый бассейновый и банный комплекс, недавно открытый в двадцати милях от нашего дома. Вопреки планам, моя разбуженная возлюбленная недовольно кривила свою милую мордашку – ей бы очень хотелось поспать этим утром подольше.
Яркое весеннее солнышко освещало узкую, в две встречных полосы, красивую, лесную дорогу, совсем свободную от других машин. На дороге повсюду были установлены знаки ограничения скорости до 30 миль в час и знаки, предупреждающие о животных, которые могут пересекать полосы движения. Я ехал медленно, стараясь соблюдать правила, и рассчитывал минут за тридцать добраться до цели. Подруга, возбуждённая предстоящим приятным времяпровождением, всё время шалила, наклоняясь к моим коленям, чтобы зубами расстегнуть застёжку-молнию на моих джинсах. На самом то деле она просто дурила, подражая сюжету из фильма, который демонстрировали вчера вечером по телевизору. Я всякий раз пресекал баловство подружки, ласково отстраняя милую мордочку от своего причинного места и застёгивая молнию. Как только моя неугомонная шалунья попыталась снова, в очередной раз сломить мою оборону и, в который раз, внезапно и резко наклонилась вниз, с правой стороны дороги вдруг раздались три громких выстрела подряд: Ппах! Ппах! Ппах! А потом опять наступила полная тишина…

В моей жизни в меня ещё никто и никогда не стрелял. Бог меня миловал от Афгана и Чечни, но звук выстрелов был мне хорошо знаком по военным сборам в институтское время. Эти три звука выстрелов в корне отличались от глухих ударов автомата Калашникова, сохранившихся в моей памяти со студенческих времён, но всё равно я сразу, инстинктивно, понял, что это стреляли и стреляли прицельно по нашей машине.
Я почему-то совсем не испугался. До сих пор не знаю, почему? Наверное, я просто не успел. Видимо, моя душа, размягчённая безмятежной и медленной ездой по красивой дороге, была просто не готова к смертельному испугу. Моё сознание, защищаясь, вошло в какой-то тяжёлый ступор, и я был способен только на самые необходимые действия: я немедленно ударил по тормозам, заглушил мотор и огляделся вокруг. С ужасом в сердце я увидел кровь на остатках разбитого бокового стекла правой передней двери, аккуратное отверстие, размером с яблоко, справа, на ветровом стекле машины, и, полностью неподвижную Марину, головой повалившуюся на мою правую ногу.

Поток тяжёлых мыслей резанул моё помутившееся горем сознание:
- Случилось непоправимое несчастье, я виноват во всём…
- Я так и не сумел сберечь свою любимую…
- Я расслабился и совсем потерял бдительность…
- Я должен был догадаться, что этим утром в мою квартиру звонили не зря…
- Я не должен был разрешать Марине возвращаться из Калифорнии…
- Ну, что же я теперь скажу Владимиру Ивановичу…


1. НОЧНОЙ ЗВОНОК


Полгода назад вся история тоже начиналась с простого телефонного звонка. Ночной телефонный звонок для программиста в Америке обычно приносит одни проблемы – как правило, звонит оператор ночной смены из центра обработки информации. Если он позвонил – немедленно просыпайся, садись к компьютеру, подключайся к сети и постарайся понять, что у них там произошло при работе твоей программы и как можно решить проблемную ситуацию. А завтра тебя ожидают неприятное разбирательство с боссом и ужасная головная боль. Каждую ночь, ложась спать, обязательно подумаешь: - Только бы сегодня меня миновало …
Так ведь нет, сегодня не миновало – прилетел настойчивый телефонный звонок!
Я медленно и мучительно просыпаюсь, хватаю телефонную трубку с прикроватного столика: - This is Alex. How can I help you? Тьфу ты, чёрт, да тут совсем не то, говорят ведь со мной на русском…


- Саша! Это из Москвы тебе звонят, - сказал знакомый голос, - Владимир Иванович Самарин, помнишь ещё такого? Извини, если я в неподходящее время звоню. Я точно пока не разобрался в разнице во времени между Москвой и Вашингтоном. Да и дело у меня к тебе, весьма срочное.


Я пришёл в себя и облегчённо вздохнул, даже обрадовался - этого человека я очень уважаю. Владимир Иванович Самарин, бывший научный руководитель моей кандидатской диссертации, настоящий русский интеллигент, большой умница и, видимо поэтому, человек, не страдающий антисемитизмом и прочими расистскими фобиями.


- Да, конечно, я вас узнал Владимир Иванович, всё в порядке с поздним звонком…
В Вашингтоне сейчас только двенадцать ночи, я совсем недавно лёг.
Я очень рад Вашему звонку. Как вы вышли на меня? Что нового в Москве?

- Вашингтонский телефон я взял у твоей жены, а ваш нью-йоркский телефон знает Лена Архипова, заведующая аспирантским отделением нашего института.
Ты её должен хорошо помнить, она мне рассказывала, что ты для её матери лекарство из Америки присылал. А у нас в Москве всё теперь новое, Саша. Москву вообще не узнать, ни сам город, ни жизнь в нём, ни людей вокруг. Наш институт, например, почти совсем разогнали. Оставили только лаборатории и отделы, которые в состоянии сами себя полностью окупить. Мою лабораторию спасли долговременные договора с Вьетнамом, мы ещё при тебе с ними работать начинали. Так наши работы по вьетнамским договорам до сих пор обеспечивают занятость и зарплату всех людей, оставшихся в моей лаборатории. Правда, не знаю, надолго ли? Думаю, что нам ещё на пару лет хватит. А как твои дела, Саша? Твоя жена мне сказала, что ты сейчас временно работаешь в Вашингтоне, на правительственном контракте...


- Это так, Владимир Иванович, мне пришлось временно оторваться от семьи. Мой кузен сосватал тут мне работу с зарплатой в два раза выше той, что я имел в Нью-Йорке. Вот я и подписался. В этой стране абсолютно всё есть, вот только денег всегда не хватает…
Моей семье постоянно позарез нужны деньги – ведь с белого листа, всё заново начинать здесь пришлось, новая жизнь и на новой земле…
Жилище нужно было своё покупать – здесь, в Штатах, профессионалу совсем не престижно жить в съёмной квартире. Недавно купили отличную, большую квартиру в хорошем районе Нью-Йорка. Дочь через пару лет в колледж пойдёт, а престижное учебное заведение тоже очень дорого стоит. В Вашингтоне мне досталась нормальная работа – платят прилично, а работаем почти всегда только «от звонка до звонка». В Нью-Йорке таких демократических условий работы практически не бывает – там совсем озверевший капитализм, тяжёлая эксплуатация. Здесь наша финансовая компания в основном работает на государство – инвестирует в бизнес временно замороженные средства государственных структур. В таких полу-государственных организациях интересы трудящихся блюдут очень строго – показная, американская демократия. Если закреплюсь на новом месте, то мы будем переезжать всей семьёй, это решится примерно через год. Пока вот живу бобылём, много играю в теннис, читаю, хожу в кино. Проведать свою семью в Нью-Йорке отправляюсь через каждые две недели – это путь неблизкий, пять часов в одну сторону.


- В какой непосредственно научной области ты трудишься, Саша?


- Моя работа не имеет никакого отношения к науке. Если в двух словах, то я участвую в разработке компьютерной системы управления доступом к конфиденциальной информации компании. А что у вас за дело ко мне, Владимир Иванович? Для вас все, посильные мне дела, я готов выполнить сам, а если случатся непосильные – так вместе помозгуем, что можно придумать и кого нам следует подключать... Кстати сказать, мой кузен, здесь в США, известный учёный, с ним можно обо всём посоветоваться...


- Да нет, Саша, дело у меня совсем простое и к науке никакого отношения не имеет. Ты, пожалуйста, извини, что я тебя лишними заботами нагружаю. В следующую субботу, в аэропорту Вашингтона, мне сказали, что аэропорт называется Даллас, по вашему времени в 10.20 утра, рейс Аэрофлота номер 625, нужно встретить девушку, её имя – Марина Шинкарёва. Это дочь моего коллеги и друга, доктора наук Ильи Шинкарёва. В семье Ильи что-то очень странное произошло, достаточно серьёзное и настолько важное, что Шинкарёвы свою единственную дочь в срочном порядке отправляют под Вашингтон работать домработницей, в семье каких-то богатых юристов. Вакансию горничной для Марины нашла Вера, которая в Москве была соседкой Шинкарёвых по лестничной площадке, а сейчас она тоже работает домработницей в США. Временная работа Веры в Америке позволяет всей остальной части её семьи продержаться до лучших времен. Но у Ильи Шинкарёва нет необходимости отправлять свою дочь за океан на заработки. Его отдел тоже имеет достаточно договоров – отсюда хорошая зарплата, да ещё он, как автор, получает гонорары за учебники и статьи. Жена Ильи работает одним из руководителей архитектурной мастерской, разрабатывающей проекты коттеджей для богатых. В новые времена такая работа тоже приносит очень неплохие доходы. Здесь что-то другое случилось, непонятное, но Илья Николаевич сам не говорит, а я и не спрашиваю - неудобно… Надо бы человеку помочь, на нем уже совсем лица нет, когда мы говорили с ним об этом деле – так у крепкого мужика стояли слёзы на глазах. Нет, у них в семье действительно что-то очень неординарное стряслось. Илья только сказал мне, что его дочь успела неудачно сходить замуж и развестись. Может так быть, что в этом и кроется причина её ссылки в Америку – возможно, несчастная любовь…
Соседка Вера, которая работу для Марины нашла, баба совсем простая, возрастом пожилая, машину не водит. Вера кое-как объясняется на английском и работает в доме, расположенном в том же районе, где живут будущие работодатели Марины. Она живёт в Америке всего шесть месяцев, но из-за своей загруженности работой вообще нигде толком не была, в Вашингтоне не ориентируется. Короче говоря, встретить Марину в аэропорту Вера не сможет. Я, когда звонил тебе в Нью-Йорк, так думал попросить, чтобы ты нашёл какого-то приятеля в Вашингтоне или нанял кого-нибудь за деньги. А тут, к счастью, оказалось, что ты и сам теперь столичный житель – так тебе и карты в руки. Помоги, Саша! Встреть милую девицу, да доставь её по назначению, или разберись что, где и куда – и отправь её к хозяевам на подходящем общественном транспорте или даже на такси. У Марины есть подробный адрес работодателей и достаточно денег на первое время.


- Да что за проблема, Владимир Иванович! Встречу я вашу подопечную и доставлю её по назначению в самом лучшем виде. Просьба ваша совсем лёгкой оказалась. Только, как же я узнаю эту приезжую девицу?

- А это совсем легко, Саша. Она достаточно приметная - такая невысокая, хрупкая, симпатичная фифа лет двадцати пяти на вид, шатенка. Типичная москвичка из интеллигентной семьи, немного потерянная и грустная, я видел её неделю назад у Ильи Николаевича в кабинете. Тургеньевская девушка, одним словом... Илья очень обрадовался, узнав, что можно будет обратиться к моему ученику. Он почему-то не хочет беспокоить своих родственников и друзей, которые на самом деле у него имеются в США. Это, видимо, связано всё с той же непонятной секретностью отъезда Марины из родного дома…
Ещё Шинкарёв сказал, что его дочь будет одета в длинный, почти до пола, плащ серого цвета. Я ей твои приметы тоже опишу: высокий, интересный брюнет, худощавый и мощные, чёрные брови…


- Так не пойдет, Владимир Иванович, - много лет ведь прошло, я теперь стал наполовину седой, да и характеристика «интересный» тоже сильно поубавилась…


- Ты давай не скромничай, Саша. Корректировку внесём. Илья Николаевич просил, чтобы его дочь, ни в коем случае, не звонила домой в Москву, ни сразу по прилёту, ни вообще... Дело, видимо, всё в той же непонятной мне тайне. Так ты уж сам не поленись - позвони мне на домашний, в субботу, доложись, как прошла «операция». Если дорого звонить, пришли электронное письмо. У меня всё, Саша. Я желаю тебе счастья и успехов в новой жизни. Привет всем твоим, будь здоров!
- И вам того же желаю, Владимир Иванович, я сделаю всё, как мы договорились. Не беспокойтесь. Звонить, для меня не дорого – я обязательно свяжусь с вами. Как только окончательно раскручусь материально, обязательно приеду в Москву. Вот тогда мы с вами обо всём побеседуем подробно, о нашей науке тоже поговорим. До свидания!


2. МАРИНА. ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Через два дня, в субботу утром, я приехал в Вашингтонский аэропорт, Dulles International Airport. Прибытие самолёта Аэрофлота, рейса номер 625 задержалось на тридцать минут. После того, как объявили посадку борта и до момента выхода первых пассажиров рейса, прошло ещё сорок минут. Люди выходили и выходили, а нужного мне объекта всё не было и не было. Я был крайне раздражён и собирался уже звонить своему партнеру по теннису, чтобы отменить нашу с ним игру. В среде теннисистов отмена игры считается крайне некорректным поступком и принимается только с наличием весьма уважительной причины. Теннис – игра джентльменов.
По прошествии не менее полутора часов после посадки, ожидаемый мной объект всё-таки появился в проходе к в зал прибытия. Я сразу узнал Марину Шинкарёву, её облик точно соответствовал описанию профессора Самарина. Да, это точно должна быть его подопечная: девушка среднего роста, хрупкая, очень симпатичная, лет двадцати пяти, со слегка завивающимися каштановыми волосами, спускающимися до лопаток на спине. Она действительно выглядит, как московская интеллигентка хорошей породы. Только общий образ какой-то очень печальный и грустный, я бы даже сказал несчастный и потерянный образ. Но мне до её образа да всего этого, какое дело? Мне положено встретить, доставить и доложиться. Одна треть задания уже выполнена...
Красивая, очень грустная девушка медленно и устало вышагивала по залу прибытия, волоча за собой громадный чёрный чемодан на колёсиках и внимательно всматриваясь в толпу встречающих. Я так и не понял, успела ли она меня тоже вычислить в толпе? Просто подошёл и, тщательно скрывая накопившееся раздражение, приветливо сказал: - Здравствуйте, Марина Шинкарёва! Добро пожаловать в Америку! Я, Алекс Корецкий - Саша, которого вам в Москве обещал профессор Самарин.


Девушка, на удивление, быстро и иронично, нашлась и пошутила:

- Бог ты мой, ну всё идёт точно, как мне мой папочка обещал: шампанское, бутерброд с икрой, полёт прошёл успешно, я немного поспала, меня совсем не тошнило, а американский ангел-хранитель встретил меня прямо в аэропорту. Вы кто такой, друг или должник моего отца?

- Я вашего отца знаю только внешне и ещё по его учебникам, но он лучший друг моего любимого наставника и учителя - Владимира Ивановича Самарина. Этого факта мне вполне достаточно, чтобы, по просьбе Владимира Ивановича, хоть каждую субботу встречать кого-нибудь из Москвы в вашингтонском аэропорту.
Владимир Иванович ко мне, за все годы, что я живу в США, лишь в первый раз обратился с просьбой. И ещё знаете, если быть честным до конца человеком, то такую девушку, как вы, встречать самому себе в радость. Обратите внимание вокруг: многие мужчины оглядываются на нас с вами, видимо они мне страшно завидуют…
Ну, а теперь сами решайте, какой у нас сейчас должен быть план? Хотите сразу ехать к вашим работодателям или сначала вам требуется перекусить, а потом ехать дальше или предлагайте ещё какой-нибудь третий вариант?


- Вы знаете Алекс, я выбираю последнее - другой вариант…
Мне сейчас очень нужно хотя бы два часа поспать, принять душ, а уж потом отправиться к своим будущим эксплуататорам. Вы не смогли бы определить меня на полдня в какой-нибудь самый дешёвый отель? У меня для этого есть деньги, папа дал мне пятьсот долларов с собой.
В этот момент я подумал, что мой теннис точно накрывается, и принял единственное правильное решение, которое позволяло мне всё-таки вовремя отправиться на корт.


- Марина, я сейчас временно живу один, в маленькой и скромной квартирке, здесь такие называют «студия» - это, если и кухня, и гостиная, и спальня – всё в одной комнате. Да, ванная и душ тоже имеются в моей студии. Мы перекусим, а затем я уйду играть в теннис часа на два. За это время вы и душ спокойно примете и поспите немного, а потом мы с вами вместе решим, что дальше делать.
Да, ещё, чтобы у вас не было никаких сомнений определённого направления, я замечу, что седой взрослый мужчина не имеет никаких скрытых намерений в отношении молодой девушки, которая годится ему в дочери…
Так что в этом смысле не извольте беспокоиться, мадам.

- Я точно совсем не беспокоюсь в определённом и в неопределённом смысле. Просто как-то неудобно вас стеснять и причинять лишнее беспокойство. Поэтому я и заговорила об отеле. А в дочери вам я не гожусь - Самарин сказал, что вам примерно сорок лет, а мне уже двадцать восемь.
Но если вы всё равно уходите куда-то заниматься спортом, то я, конечно, согласна. Скорее поехали в вашу прекрасную, растягивающуюся студию.


Все сорок пять минут пути из аэропорта в Вашингтон Марина не уставала восхищаться всем окружающим подряд: и качеством дорог, и моим вождением, и широким разнообразием типов автомобилей на дорогах. Потом, она высказывала восторг от архитектуры строений, появившихся в нашем поле зрения, когда мы вышли со скоростной дороги и стали ехать по внутренним улочкам пригородного городка Falls Church, в котором я жил с недавних пор.
Как только мы подъехали к шестиэтажному дому – моему временному пристанищу в Вашингтоне, восторженная девушка отдала должное всем цветочным клумбам, кустарникам и газонам, которые окружали здание.
Молодая женщина изо всех сил старалась играть роль любознательного человека и заядлого туриста, задавать разные вопросы и вести светскую беседу, но в ёе глазах явно угадывалась мучительная тоска по мягкой подушке.
Я наскоро приготовил чай и горячие бутерброды с колбасой и сыром. Мы перекусили, я дал девушке полотенце, показал, как пользоваться кранами в ванной и убежал на теннисный корт. Когда я возвратился домой после полудня, Марина, одетая в джинсы и блузку, спала на узком диванчике перед телевизором. Она так и не решилась занять единственную, большую кровать в моём жилище.
Вся мебель в моей временной квартирке досталась мне в подарок от двоюродного брата. Кузен, случайным образом, очень вовремя и удачно для меня, поменял мебель в своём доме практически одновременно с моим приездом в Вашингтон.
Потный и уставший после занятий теннисом, я, нарочно медленно, принимал душ и переодевался, закрывшись в ванной и стараясь не разбудить Марину. Потом я читал и звонил жене в Нью-Йорк, а моя гостья всё это время спала непробудным сном, не собираясь просыпаться.
В шесть часов вечера, беспокоясь, что план, предложенный самой Мариной, находится под угрозой полного срыва, я решительно подошёл к диванчику и осторожно стал будить девушку. Пока я думал только об удачном завершении «операции» и необходимости своевременного доклада Самарину. Ведь мы с Мариной уже выбились из предполагаемого московской стороной временного графика развёртки событий в Вашингтоне.
После дюжины моих осторожных толчков в плечо и призывов:
- Марина, просыпайтесь, мы должны ехать! - девушка очень неохотно открыла глаза и, толком не понимая, где она находится, оторвалась от подушки.
Её милое личико приобрело ошалевшее выражение и понадобилось значительное время, пока девушка сумела заново осознать всю свою ситуацию на новом месте. Большой чемодан Марины всё ещё находился в багажнике моей машины, и, поэтому, спустя всего несколько минут, мы уже сидели в моей верной Тойоте.
Я хорошо знал городок, который был указан в письме Веры, московской соседки Марины, но всё равно должен был найти подходящую страницу в атласе дорог Северной Вирджинии и рассматривать его карту. Мне пришлось пару минут повозиться, чтобы определить номер выхода с шестьдесят шестой скоростной дороги и все детали выезда к нужной нам улице. Минут через тридцать мы въехали в городок Vienna и начали искать улочку Gibson Drive, на которой в доме за номером 196 должны были ожидать мою подопечную. Нужное нам здание оказалось вторым от угла, а его размеры и архитектурное решение постройки могли произвести впечатление не только меня, нового гражданина Америки, но и даже любого, самого настоящего коренного американца. Район расположения и вид дома указывали на весьма высокий социальный статус будущих хозяев Марины. На девушку коричневая громадина дома вообще произвела убийственное впечатление – после Москвы, где даже достаточно благополучные люди живут, в основном, в «многоэтажках», огромный, отдельный дом, стоимостью в несколько миллионов долларов, казался абсолютно нереальным. Все другие дома на улице не сильно уступали «нашему», а некоторые из них были даже и больше, и круче.
Марина сидела в полном шоке и ни за что не хотела выходить из автомобиля. Она внезапно осознала особую значимость этого момента в её жизни - закончилась подготовительная часть «операции», неудачного и неосознанного в условиях Москвы замысла, а сейчас уже наступило время реального осуществления задуманного плана. Алекс – это последняя ниточка связи с её прошлым, единственный человек, который хорошо представляет её любимую Москву и российскую жизнь, институт и её отца тоже совсем скоро исчезнет из её жизни навсегда. И тут девушке стало по настоящему страшно.
- Алекс, пожалуйста, вы только не бросайте меня сразу... Помогите мне договориться с американцами. Я боюсь, что не сумею понять их условия, не пойму, где мне придётся жить в их доме, что и в какое время надо делать, будут ли мне платить за работу и сколько…

В моей голове внезапно мелькнуло стройное логическое построение наиболее вероятного хода событий: вилла громадного размера, следовательно, хрупкой, интеллигентной девушке совсем не по силам работа по такому огромному хозяйству. Любой нормальный человек должен легко придти к подобному выводу. Если хозяева дома сейчас не заберут у меня Марину, то все заботы об её устройстве в Америке лягут на мою несчастную голову. У меня ведь ни правильных идей, ни нужных для решения подобных проблем знакомых не существует – я сам новый человек в этой местности. Да и вообще у меня своя тяжёлая работа, собственная семья и личных проблем по горло, а тут мне ещё какую-то фифу навязали с её дурацкими тайнами и истериками. Короче, мне надо бы поскорее избавиться от московской путешественницы – хороша Маша, да не наша. Мне следует, во что бы это не стало, сбагрить эту девушку её будущим хозяевам, чтобы избавиться от лишних проблем.
Стараясь из последних сил сохранить остатки терпения, я уверенно и предельно вежливо сказал:
- Мариночка, никто вас не бросает на полпути к цели, положитесь на меня, я с вашими потенциальными работодателями договорюсь в лучшем виде. Вы получите самый лучший трудовой договор в США….


Автоматически, я уже заранее продумал начало разговора с потенциальными хозяевами Марины на английском языке. Увы, но так всегда приходится делать всем иммигрантам, тем, конечно, кто не получал образования в США. После короткой внутренней подготовки я уверенно схватил Марину под руку и решительно направился к входу в дом. Однако, фортуна сегодня, по всей видимости, была явно на стороне Марины – никто и никак не откликнулся на наши продолжительные звонки и стуки в тяжёлую и надёжную входную дверь дома. Архитектурный «монстр» оказался полностью безлюдным. Мы практически молча прождали около дома два часа, но ни одна живая душа так и не появилась у его входных дверей.
Ну, что еще можно было сделать с моей стороны для завершения «операции» - ничего! Марина, в отличие от меня, теперь казалась полностью успокоенной и расслабленной. После моего короткого инструктажа она разобралась с кассетником Тойоты, спокойно перебирала кассеты и прослушивала фрагменты записей из моей музыкальной коллекции. Согласно сложившемуся раскладу получалось, что именно меня больше всех расстраивает отсутствие на месте хозяев дома. Ситуация стала совсем смешной и безнадёжной, кажется я серьёзно попал...
Наступил вечер, совсем стемнело. Посовещавшись, мы решили позвонить из автомата москвичке Вере, которая работает то ли на родственников, то ли на друзей будущих хозяев Марины. В Америке, в спальных районах, как правило, не бывает телефонов-автоматов, их следует искать рядом с большим магазином или в ближайшем баре. Спросить дорогу вечером также невозможно – простые американцы сидят в позднее время в барах и пьют свое виски или пиво. Обитатели престижных районов в субботу сидят в своих дорогих домах или отправляются в гости к достойным приятелям. Вечером, в маленьких пригородных городках-спутниках улицы полностью пустынны и только единичные автомобили изредка проезжают, чтобы тут же исчезнуть за поворотом. Мы довольно долго кружили по близлежащему району, но всё же сумели выехать к залитому ярким светом супермаркету.
Телефон московской соседки у Марины был записан на всё том же листке, что и адрес будущих работодателей. Я набрал номер телефона, и тут нам хоть в самом малом деле немного повезло – наш звонок сразу приняли. На него удачно ответила сама Вера, что можно было легко определить по ужасному уровню английского языка у абонента. Я передал трубку своей спутнице и, пока женщины разговаривали, я подсказывал Марине вопросы к Вере и направлял разговор бывших соседок от бабских взаимных восторгов от «телефонной встречи» на американской земле в правильное, деловое русло.
Телефонный разговор никак не прояснил нашу ситуацию: хозяева Веры – действительно родственники людей, у которых Марина собирается работать, но сейчас они ушли на вечеринку и, как обычно, явятся домой только поздно ночью. Они, скорее всего, владеют какой-нибудь информацией, способной прояснить ситуацию о местонахождении своих родственников. Вера также объяснила, что, к сожалению, она не сможет позволить Марине не только остановиться в доме её хозяев, но даже подъехать повидаться – такое обязательное условие было строго настрого оговорено её хозяевами в начале «контракта» - никаких гостей, ни при каких обстоятельствах.
Вера очень боится потерять свою работу. Она предложила Марине позвонить завтра, в первой половине дня, до этого времени она постарается прояснить положение дел и узнать для нас телефон будущих работодателей Марины.
Нежданно, негаданно простая жизненная ситуация превратилась в смешную и щепетильную историю. Её решение откладывалось на неопределённый срок. У Марины даже не было денег, достаточных на временное устройство в ближайшем недорогом отеле. Лимит в пятьсот долларов, не позволял мне разыграть этот вариант завершения своей миссии - в лучшем случае, с учётом района, где мы находимся, собственных денег девушке хватит дня на три-четыре. Свои деньги на временное устройство приезжей девушки из Москвы я расходовать не собираюсь – это может вылиться в значительную сумму, а у меня самого достаточно много собственных материальных проблем. Трезво оценив неприятную ситуацию, я высказался, стараясь казаться спокойным:
- Чёрт знает, что получилось! Мариночка, вы не расстраивайтесь. Видимо, ваши будущие работодатели просто уехали отдохнуть на уикэнд - это обычное явление в этой стране, для обеспеченных людей такого уровня. Нам придётся просто подождать до начала новой рабочей недели, они видимо тотчас появятся.
- Да я и не расстраиваюсь совсем, но только, что же вы, Алекс, собираетесь со мной теперь делать? Куда меня теперь девать в этой стране? В отель, что ли?
- Да нет, вариант отеля при ваших ресурсах можно попробовать всего на три-четыре дня, но при таком варианте у вас совсем не останется никаких средств. Стоит пока хранить ваши деньги на другие, совсем непредвиденные обстоятельства. А сейчас мы поедем ко мне, позвоним в Москву и как-нибудь устроимся с ночлегом.


Я сейчас готов поклясться читателю, на любой святой книге, что на тот момент у меня ещё не было никаких лёгких мыслей в отношении этой милой московской девушки. Хотя облик Марины полностью соответствовал образу «женщины моего типа», который навсегда, ещё в юные годы, сложился в моей голове и, которому я неотступно отдавал предпочтение во времена своих кавалерских приключений. Я никогда не был скромником в отношениях с женским полом, но в данном случае, все мои мысли были направлены только на выполнение ответственного задания профессора Самарина.




3. МАРИНА РЯДОМ


Мы опять приехали ко мне домой и что-то поели. Я предложил, окончательно перейдя на «ты»:
- Давай, позвоним твоим родителям в Москву, они ведь волнуются, не зная, как ты долетела и как устроилась. Ты не переживай – звонить совсем недорого для меня, так ерунда…
- Нет! Нет! Мне ни в коем случае нельзя звонить родителям, они предупреждены, что я, ни при каких обстоятельствах, звонить им не стану. Они совсем не ждут моего телефонного звонка. Алекс, если можно, сами позвоните, пожалуйста, Владимиру Ивановичу, а он в понедельник моему папе всё и расскажет о моих приключениях.
- Боже мой, бедные родители! И чем же они так провинились перед своей дочерью?
- Они ничем не провинились, у меня самые лучшие родители в мире. Это я, их непутёвая дочь, навсегда виновата по отношению к ним.
Но, я не хочу об этом говорить, а вы, точно, не хотите об этом знать.
- Может быть, ты хочешь отправить электронное сообщение? Садись к моему компу и сочиняй письмо своему папочке.
- Это тоже совсем не нужно – мы с отцом твёрдо условились, что вся связь пойдёт через Владимира Ивановича...

Потом мы ещё долго разговаривали о Москве и о нескольких общих знакомых из «папиного института», как называла Марина место моей бывшей аспирантуры.
В полночь, зная, что в Москве уже воскресенье и только семь часов утра, я всё же позвонил профессору Самарину и коротко доложил о невыполненном задании. Владимир Иванович очень расстроился и долго извинялся за спонтанно возникшие у меня дополнительные хлопоты в связи с устройством его подопечной. Он, как и я, в начале прошедшего дня, верил, что такой серьёзный план устройства Марины в Америке должен быть подкреплен весьма основательными договорённостями всех участвующих сторон, но оказалось, что всем сторонам было либо наплевать на первоначальный замысел, либо по ходу дела произошло какое-то досадное недоразумение. Я пообещал Самарину не сдаваться и довести общее дело до победного конца. Я не стал ему рассказывать о своих скромных жилищных условиях, чтобы не вызывать излишнего беспокойства у всех московских участников «операции».
Было уже за полночь. Мы оба с Мариной хорошо сознавали щепетильность сложившейся ситуации, но продолжали делать вид, что ничего особенного с нами теперь не происходит. Давно забытое, юношеское ожидание переполнило всю мою душу. Воздух моей студии наполнялся флюидами нашего взаимного притяжения. Нежданный химический процесс уже начал зарождаться на самых дальних задворках наших душ. И всё-таки нам нужно было определяться. В студии стояла просторная двуспальная кровать, которая раньше изрядно послужила моим родичам. Из мягкой мебели, кроме кровати, в комнате стоял ещё совсем маленький диванчик, видимо представлявший собой в прошлом составную часть от какой-то большой мебельной единицы. Теперь он использовался мной, как сидячее место перед телевизором. Теоретически, этот огрызок мог бы послужить разовым местом отдыха, на котором смог бы прилечь и вздремнуть ребёнок или невысокий взрослый человек, но ни в коей мере он не мог служить основательным спальным местом. Почувствовав себя хозяином положения и, испытывая какой-то неотвратимый мужской интерес к внезапно свалившемуся на мою голову объекту, дрожащим от вожделения голосом я произнёс:
- Марина, у меня в студии имеется только одна кровать, предлагаю отбросить условности и спокойно лечь вместе спать, а там уж, как Бог рассудит – так и получится…


В ответ на пробную наживку я получил целую тираду:
- Алекс, вы действительно очень интересный мужчина! Я не стану разыгрывать из себя нетронутую девочку, но ведь у вашей кандидатуры на любовную интрижку имеется весьма существенный недостаток – вы женаты! Так уж у меня получилось, что я наделала ужасные глупости в последний период своей жизни. Связаться с женатым мужчиной – это будет ещё одна, очередная глупость с моей стороны. Давайте-ка лучше остановимся, ладно?
- Окей! Давай остановимся - пробурчал я, - Но только где же ты тогда будешь спать?
- А я посплю здесь, - сказала Марина и подошла к диванчику-обрубку.
Поняв, что мои уговоры сейчас точно окажутся бесполезными, я сказал:
- Хорошо! Я сейчас выйду минут на десять, пройдусь вокруг дома, а ты устраивайся на обрубке, как хочешь. В стенном шкафу, прямо у двери, есть запасная подушка и пара лишних простыней. Одеяла лишнего у меня нет, извини.


Вернувшись в комнату, я увидел, устроившуюся на диванчике Марину, которая лежала, поджав ноги и свернувшись калачиком. Она накрылась сооружением из двух простыней и собственного плаща. Девушка совсем не шевелилась, делая вид, что уже крепко спит. Я, привычно разместившись на своей удобной кровати, тотчас провалился в глубокий сон. Всю ночь мне снились какие-то детективные фрагменты с участием нас обоих, в декорациях дома, во дворе которого мы с Мариной провели всю вторую половину завершившегося дня. Проснувшись следующим утром, я не смог вспомнить ни одного из сновидений.
Когда я окончательно открыл глаза, то услышал, что Марина тихо хлопочет в той части студии, которая служила кухней. В помещении вкусно пахло только что сваренным, крепким кофе. Я вежливо поздоровался со своей гостьей и, накинув махровый халат, быстро пробежал в ванную комнату. Переместившись на кухню, я увидел красиво накрытый стол: посреди, на изолирующей подставке, стояла раскалённая сковорода с яичницей-глазуньей, а печенье и сыр, в знакомых московских упаковках, служили прекрасным дополнением к кофе. Я деланно громко удивился московским продуктам, а про себя подумал о том, насколько быстро молодая дамочка сумела разобраться в моем скромном домашнем хозяйстве и, что вообще у нас с ней уже начало образовываться некое семейное образование. А мне ведь никакое временное подобие семьи совсем не требуется.


- Ну, как спалось на обрубке? Знаю, что плохо. Проснулась ты, наверное, намного раньше, чем я?
- Спалось мне отлично, я проснулась всего на двадцать минут раньше. Мне понадобилось всего десять минут, чтобы накрыть такой простой стол.


После завтрака Марина позвонила Вере, которая на этот раз спокойно поведала, что её хозяева явились прошлой ночью в два часа. Сейчас, в десять утра нового дня, они всё ещё находятся в спальне. Как только хозяева появятся из недоступной пока для горничной комнаты, она постарается выяснить у своей хозяйки местонахождение потенциальных работодателей Марины и дату их появления в родном доме.
Вера предложила позвонить ей ещё раз, ближе к вечеру. Для нас подобное заявление означало, что наступил новый день - воскресенье, а наша ситуация ничуть не прояснилась.
За окном стоял солнечный, тёплый и сухой осенний день. Мне надлежало продолжить играть свою роль гостеприимного хозяина и придумать для нас с Мариной какое-либо интересное занятие – ну, не сидеть же в маленькой комнате в компании с незваной гостьей из Москвы.
Я милостиво предложил девушке:
- Давай собирайся, мы поедем в Вашингтон, я покажу тебе столицу США.
Марина, явно не ожидавшая такого внимания со стороны не слишком гостеприимного хозяина квартиры, радостно воскликнула:
- Как это здорово, мы сейчас поедем в Вашингтон! Как здорово, я сегодня увижу столицу Америки!

На этом месте повествования, по ходу, следует отметить, что за шесть месяцев жизни в окрестностях столичного города США я сумел накопить основательный опыт гида. Мои местные родичи показали Вашингтон моей семье ещё в первые дни нашего нахождения в в восточной части страны. В то время, моя жена и двенадцатилетняя дочь тоже приехали в столичный город вместе со мной, чтобы поддержать меня морально в волнительный момент моего временного перехода на холостяцкую и неустроенную жизнь.
Как только я снял свою крошечную квартирку, ко мне, на выходные дни, группами или поодиночке, зачастили ездить родичи и друзья из Нью-Йорка.
Томясь от одиночества в нерабочие дни, я охотно принимал у себя каждую «туристскую единицу» и проводил обширную экскурсию по столичному городу. Со временем я даже выработал целую двухдневную туристскую программу, которая включала многие, наиболее известные вашингтонские достопримечательности и музеи. Собственную разработку я автоматически, с большим успехом, прокатывал на всех жертвах моего экскурсоводческого хобби. Завершающим гвоздём моей туристской программы всегда был ужин в загородном ресторане, стилизованном под старинный железнодорожный вокзал. В далёком прошлом старинное здание действительно было станцией железной дороги, на что указывал сохранившийся кусок насыпи с рельсами и старыми шпалами. На ржавых, изношенных рельсах был навечно припаркован антикварный поезд с паровозом – возможно, ровесником своего изобретателя Джона Стефенсона.
Клиенты ресторана покупали в вокзальной кассе билеты, а затем прогуливались по залу ожидания, пока громкоговоритель не вызывал номер их билета. Вызванные посетители немедля проходили в обеденный зал, в котором по периметру стояли длинные столы, уставленные всевозможными яствами. Это был классический ресторан стиля “All-you-can-eat” (всё, что ты сможешь съесть), но разнообразие кушаний, достаточное количество национальных направлений стряпни, вкус и качество блюд могли бы удовлетворить даже гурмана средней руки. Человека из России вокзальная экзотика обычно вводила в полное состояние экстаза.
В это воскресенье я также решил откатать на Марине самые впечатляющие объекты моей туристской программы и, как обычно, завершить наш поход по городу в вышеописанном кормящем заведении. После непродолжительной поездки по всё той же шестьдесят шестой скоростной дороге, мы припарковались в десяти минутах пешей ходьбы от Белого Дома. Мы покрутились в центральной зоне города, прогулялись по авеню Пенсильвании, постояли у фронтальной части решётки Белого Дома, зашли в холл здания Капитолия, посетили Аэрокосмический музей, картинную галерею и Центр искусства имени президента Кеннеди.
У фасада Белого Дома, кроме непрерывно сменяющихся компаний туристов, обосновалось множество, основательно устроившихся групп протеста. Протестующие группы включали людей со всех точек земного шара, всех цветов кожи, самых различных убеждений и вероисповеданий. Одни выступали за запрещение абортов, другие требовали повысить льготы для ветеранов корейской и вьетнамской войн, а третьи - защищали права сексуальных меньшинств. Все перечисленные объединения людей закономерно включали в себе граждан США, обращение которых к своему правительству в форме протеста хотя бы имело какой-то логический смысл. Меня крайне поразило наличие множества групп иностранцев, протестующих против нарушений прав человека в самых разных прочих странах мира. Здесь, например, в наскоро сооружённых клетках, сидели китайцы из духовно-спортивной секты Фалун Дафа, борющиеся за разрешение их деятельности в Китае. Представители бывшей Югославии почему-то требовали от президента США срочно разрешить все этнические противоречия в этом регионе Европы. Наши бывшие сограждане – представители русских меньшинств из прибалтийских республик, просили защитить их права, ущемляемые населением основной национальности.
Сочетание галдящей толпы вокруг и красотки Марины рядом странно взбудоражило моё воображение, мой мозг, обычно нейтральный и политически корректный, внезапно стал генерировать фрагменты политического обращения к толпе протестующих:
- Люди! Да вы живёте на своих собственных землях уже тысячи лет! Среди ваших народов есть умные и зрелые лидеры, способные чувствовать радости и горести своего племени гораздо лучше всяких посторонних. Так разве было бы не умнее собрать собственных мудрецов и попросить их разработать для соотечественников наиболее правильные законы жизни на своей земле? Вместо этого, вы прибыли в поисках справедливости в чужое государство, которому отроду всего около двухсот лет. Сборный народ этой страны, видимо и явно, не включает в себе наиболее разумных и успешных индивидуумов. В противном случае, зачем же было бы им, самым успешным, навеки покидать исторические родины? Им точно не стоило этого делать. Удачливые сливки своих племён, оставшиеся и выстоявшие на исконных землях, имеющие древнейшие культуры, и, даже создавшие порох, алфавит, бумагу, цифровые символы и прочие базовые человеческие изобретения, вдруг поехали жаловаться на свои проблемы чужому дяде, на далёкий континент, в дальние края. А не лучше ли было вам, братцы, на месте бороться за разрешение проблем своих народов?
Тянетесь сюда, как к Мировому судье, а затем в СМИ называете эту страну Мировым жандармом. Вы намеренно подливаете масла в огонь? Или вы прибыли сюда, гонимые завистью к сборному народу, который за достаточно короткий период сумел всё-таки воплотить в реальную жизнь хотя бы приблизительную модель великой Демократии. Господа хорошие, в американском государстве собственных проблем хватает – пожалуйста, попробуйте-ка разобраться сами в собственных делах…
В самых общих чертах я немедленно попытался изложить вышеприведенный поток сознания наиболее активному в пропаганде каких-то непонятных требований к американскому правительству протестанту. Этот джентльмен с седой головой, типично азиатской наружности насильно вложил мне и Марине в руки по шариковой ручке. Громко крича, на самом жутком английском языке, он потребовал от нас подписания петиции, изложенной на десятке страниц печатной бумаги. Мою речь азиат небрежно пропустил мимо ушей, небрежно отмахнулся, возможно, не понял. Я сразу тоже сдулся, так и не отыскав для себя достойного оппонента.
Когда мы выбрались из толпы нового Вавилона, я, ничего не подписав, а Марина, проникшись и расписавшись под шестью или восьмью какими-то воззваниями, в нашей туристской ячейке вдруг возникла острая политическая дискуссия. Марина, из-за её низкого уровня английского, лишь частично поняла содержание моего спора с азиатским джентльменом и теперь попросила повторного, на русском языке, разъяснения моей позиции. Выслушав мои незрелые идеи, она последовательно, не оставляя камня на камне, разгромила каждый тезис, легко аргументируя датами, числами и именами известных умов человечества. Мои хилые доводы были полностью разбиты острым умом и изящной логикой этой, как оказалось, не всегда вежливой и мягкой, маленькой женщины. Она сумела легко выстроить свою собственную теорию по затронутой мною теме, согласно которой всё выходило как раз наоборот: Америка привлекла на свои земли поток иммигрантов - наиболее предприимчивых и активных людей из всех других частей света. Именно этим, по мнению Марины, объясняются выдающиеся успехи экономики США. Я, ленясь продолжать политический спор, сдался на милость своей победительницы, и мы поехали дальше: на Арлингтонское кладбище и на набережную реки Потомак в районе комплекса домов Water Gate, печально известного миру в связи с импичментом президента Никсона.
В пять часов вечера Марина снова позвонила соседке Вере. На этот раз Вера, наконец, дала вразумительную информацию: работодатели Марины, толком ничего не сообщив родственникам, в прошлую пятницу улетели в Мексику, на курорт Канкун. Они прибудут домой только в следующую пятницу, вечером. После сообщения она дала Марине номер домашнего телефона работодателей, от которого пока нам толку было мало.
Когда мы прикатили в мой любимый вокзальный ресторан, я был голоден, как волк. Громкоговоритель ужасно долго не вызывал наши билеты, а может быть мне просто так показалось, из-за зверского аппетита, затуманившего сознание. Как только нас, наконец, вызвали пройти в заветное питательное помещение, я мигом втащил туда Марину и коротко проинструктировал её о здешних порядках. Затем я позволил себе расслабиться и отдал должное множеству кулинарных изделий, не пропустив в конце пиршества сладкое и фрукты. В отличие от меня, Марина ела совсем мало, а на десерт взяла только кофе и несколько виноградин. Я иронично прокомментировал её аппетит, присвоив девушке звание наиболее выгодного клиента ресторана.
Поздно вечером, по возвращению домой, я получил из уст своей гостьи целую тираду восторга и восхищения по поводу отличного качества интересно проведенного дня и моего выдающегося таланта гида. Папа и мама хорошо научили свою девочку умению быть благодарной людям за их доброе отношение. В порыве благодарности Марина даже поцеловала меня в щёку, а в момент поцелуя её глаза даже засияли определённым женским интересом к моей особе. Химический процесс постепенно развивался. После вчерашней нотации девушки я не посмел решиться на какие-либо новые предложения по сближению сторон, а намеренно строго держался теперь в роли старшего товарища. Какой-то глубинный мужской инстинкт мне подсказывал, что в случае данного объекта, только твёрдая линия поведения является наиболее правильной и сможет привести к ожидаемому мною результату. Я наставительным тоном заявил своей гостье, что завтра, увы, мне придётся идти на работу и, к сожалению, так как мы живём с ней в одной комнате, нам обоим придётся рано идти спать. Телевизор отпадает, но если гостья желает почитать, то она может делать это под настольную лампу. Девушка отказалась от книг, сославшись на свою крайнюю усталость, связанную с активно проведенным днём. Я снова на короткое время вышел из комнаты, а затем мы оба улеглись в обычном порядке.
Проснушшись утром, я заметил, что Марина тоже уже ворочается и потягивается на своём неудобном ложе. В этот момент она совсем не сознавала, что лежит полураскрытой, а её смуглая, маленькая, но крутая и круглая попка, полностью высунулась из-под простыни. Сладкая картинка внезапно взорвала моё внутреннее напряжение. Я, потеряв контроль, не сумев сдержать похоть, вскочил, приблизился к диванчику и стал целовать складные ягодицы. Хрупкое тело девушки резко напряглось и вздрогнуло, но оно ничуть не отодвинулось и не оттолкнуло меня. Однако, моя гостья, ни словом, ни жестом не подавала мне сигнала, позволяющего сделать следующий шаг. Марина неподвижно молчала, продолжая лежать в одной и той же позе, не прикрывшись. Я, чувствуя себя законченным мерзавцем, пробурчал какие-то невнятные извинения, быстро собрался и, не позавтракав, убежал на спасительную работу.
В этот день мои мысли в офисе были очень далеки от всякого дела, я просто имитировал рутинную деятельность обычную для людей моей профессии, чтобы не привлечь внимания начальства к своему безделью. Во мне теперь боролись два разных человека: первый из них, моралист, считал, что я поступил, как законченный подлец. Я ведь не имею никаких прав на эту девочку. Воспользоваться её слабостью – значить брать плату за мои мелкие хлопоты и предоставленный ей скромный приют. Получается, что я пользуюсь затруднительным положением жертвы для принуждения к близости, что фактически точно соответствует статье российского уголовного кодекса. Второй человек, видимо морально неустойчивый, категорически возражал первому: в конце концов, эта особа совсем не девочка, она просто выглядит невинной овечкой, на самом то деле ей двадцать восемь лет. Она – ничуть не Лолита, а я совсем не Гумберт. Она побывала замужем и является абсолютно взрослой женщиной, в любых смыслах этого понятия. Я ведь не собирался её ни к чему принуждать, а это значит, что я не использовал затруднительное положение своей гостьи. Мой мозг настойчиво требовал немедленной отмены «грязной статьи»!
Наконец, мне удалось выработать компромиссный набор правил поведения для дальнейшего развития событий в нашей затянувшейся тяжкой бытовой ситуации с Мариной.
Первое – остановиться и вести себя крайне сдержано, как подобает настоящему мужику.
Второе – напрочь прекратить мужские поползновения в сторону Марины. Пойти девушке навстречу только в том случае, если она сама сделает первый шаг.
Третье – в случае, если девушка не делает никаких шагов, сохранять дистанцию и оставаться в роли старшего товарища и достойного ученика лучшего друга её отца.
Скоропалительно приняв кодекс правильного поведения мужика, я полностью успокоился. Я позвонил Марине и, сделав вид, что утром у нас ничего не произошло, расспросил, чем она занимается, посоветовал почитать несколько книг из моей домашней библиотечки и пообещал вернуться домой пораньше.
Сорвавшись с работы раньше обычного времени, я вернулся в свою студию и предложил Марине собираться и, по возможности, одеться для занятий спортом. Мы с ней сегодня поедем на теннисные корты, где у меня регулярно, по понедельникам, назначена игра с одним из партнёров. Оказалось, что большой чемодан моей гостьи готов выполнить и спортивный заказ – через пять минут девушка вышла из ванной комнаты в крутом костюме «Adidas» синего цвета. Яркий костюм, дополненный одной из моих теннисных ракеток, сотворил из инфантильной женщины настоящую звезду спорта, или, по крайней мере, модель спортивной одежды. Мы поехали в парк, на корты, где в течение одного часа я играл со своим партнёром-китайцем, а второй час я потратил на Марину, у стенки, в ответ на требование девушки научить её основам тенниса. После первых пятнадцати минут занятий у стенки Марина стала рваться на корт, повторяя, что она точно всё поняла, и у неё всё легко получится. Я не поленился выйти на корт и подал ей с руки несколько десятков лёгких мячей, прямо в центр её ракетки. Чуда не произошло – мне не удалось отыскать вторую Машу Шарапову. Результат получился плачевный, но вполне ожидаемый мной для первой встречи новичка с теннисом: примерно из тридцати поданных мячей её ракетка коснулась только двух, но даже и эти два не были возвращены через сетку на сторону противника. Марина всё равно осталась очень довольной нашими упражнениями и заявила, что ей нужна ещё только одна тренировка, и тогда она точно начнёт хорошо играть.


- Теперь мы будем часто играть в теннис! – обнадёжила она человека, который играл в теннис около десяти лет и, с которым часто напрашивались играть многие члены местного теннисного клуба. Интересно, что подобное заблуждение относительно тенниса в разные времена мне высказывало великое множество людей. Многим эта игра почему-то представляется самой простой, лёгкой и понятной. Однажды, например, мой сосед, американец-инженер, небрежно попросил:
- Вижу тебя часто с ракеткой, поиграл бы ты со мной в теннис.
Я спросил:
- А ты умеешь играть?
На что, я получил в ответ:
- Никогда ещё не пробовал, но чувствую - это от природы, явно, мой вид спорта, у меня сразу игра пойдёт...


Когда мы с ним попробовали играть, он, в полном разочаровании от своих скромных успехов, сам отказался от продолжения тренировки по истечению первых пятнадцати минут. На самом деле большой теннис является очень тяжелой игрой для начинающих, здесь требуется несколько лет регулярных тренировок только для того, чтобы получить основные навыки игры.
После того, как оба приняли душ, мы с Мариной поехали в ближайший супермаркет, чтобы накупить продуктов на всю неделю. На мой вопрос о каких-либо индивидуальных пожеланиях, дополнительных к стандартному набору американского потребителя, Марина ответила, что ей бы очень хотелось какого-нибудь сладенького ликёрчика…
Я - любитель крепких напитков и красных вин, презрительно фыркнул, но легко раскололся на шоколадный ликёр компании Godiva для Марины и французский Merlot для себя. Возвратившись домой, мы мирно ужинали, пили свои напитки, лениво болтали и смотрели телевизор.
Пришло время собираться ко сну, мы снова привычно отыграли уже не раз проверенный сценарий: я вышел из комнаты, а моя гостья улеглась первой, на диванчике-обрубке. Потом я вернулся и лёг, разумеется, в свою собственную кровать.
Однако, именно в эту ночь мы стали любовниками, совсем нежданно для меня, и лишь только по инициативе самой Марины.




4. МАРИНА СОВСЕМ БЛИЗКО


Успев заснуть, я почти сразу же проснулся от негромкого женского плача, с тяжёлыми вздохами и всхлипываниями. Я осторожно позвал:
- Мариночка, что случилось, у тебя что-нибудь болит, тебе нужна моя помощь?
- Я боюсь, я их боюсь, они меня обязательно убьют…
- Девочка! Тебе приснился дурной сон?
Я же говорил, что следует пить красное вино или, на худой конец, выпить рюмку водки. А ты пьёшь ликёрчики, фу, какая гадость... Твой сон – это последствие отравления этой сладкой гадостью!
Успокойся, пожалуйста!
Ну, кому и за что нужно убивать маленькую, безобидную девочку? Зачем?
И вообще, ты ведь находишься под моей защитой! Успокойся и спи.


Марина неожиданно вскочила с дивана и в ночной сорочке перебежала к моей кровати. Я быстро отодвинулся и освободил ей место. Она легла, тесно прижавшись и уткнувшись губами в мою волосатую грудь. Я нежно поглаживал её мягкие волосы, грудки и тоненькую шейку, до тех пор, пока истерика девушки была полностью остановлена. Меня поразил её изумительный женский запах – сладкий коктейль из ароматов младенца, мёда, миндаля, полевых цветов и, по всей видимости, хороших духов. От такого одуряющего духа никуда не сбежать, не спастись. А зачем же от него спасаться? Сначала я долго и медленно целовал все тело девушки, с головы до пят. Как только я начал естественные мужские продвижения в сторону наиболее интимных частей её тела, она прошептала:
- Аленький, а ты уверен, что тебе это нужно? Я совсем не та безобидная девочка, какой ты меня представляешь…
Ни один мужик не сможет после близости меня бросить – я особенная женщина! Подумай, ты точно уверен?

В такой момент я бы ответил, что я уверен во всём даже самой Лорен Баббет. Имя этой женщины известно всей Америке. В пылу семейной ссоры она отрезала своему мужу мужское достоинство. Резанула его орган надёжно, под самый корень. А как можно было ответить славной девушке, да ещё нашей девчонке, из России?
Конечно – Да, я уверен!
- Если можешь, надень, пожалуйста, резинку, я ведь могу забеременеть…


Какое счастье, что у меня имеются в наличии презервативы в ящике прикроватного столика! Ещё несколько движений, и спасительное средство, так нужное для моей победы, устроено и мы поехали. Ура! Свершилось! Наконец, мы занялись самым интересным человеческим делом всех времён и народов...
Когда Марина уверенно заявила мне, что она особенная женщина, я только ухмыльнулся где-то в глубине своей души. Многие люди, как мужчины, так и женщины считают себя особенными в этой специфической области человеческих отношений. А на самом то деле, кто же их встречал, этих особенных?
Я, например, самый обычный…
Тут, следует конечно добавить, что мы не обсуждаем, на страницах этой книги, извращенцев и прочих аномальных субъектов, они хоть и необычны, но для нас они совершенно неинтересны.
Позже я понял, что Марина действительно является особенной представительницей прекрасного пола, и нормальный секс с ней, действительно, всегда необычен. Запах её обнажённого тела сразу опьянял. Её «киска» становилась мокрой за первые десять секунд подготовки, особенно, после поцелуев или поглаживаний её круглой попки. Я потом часто шутил, что на её хрупком теле, видимо, не нашлось других удобных мест, и поэтому все эрогенные точки скопились на самом мягком месте. Какое-то энергетическое поле или биополе, исходящее от хрупкой женщины, накрепко связывало любовников в единое целое. Это же поле сдерживало завершение процесса, ровно до тех пор, пока женщина сама не желала его завершить, она всегда полностью контролировала продолжительность интимной близости.
Со временем я понял, что Мариша не только очень умелая и изобретательная партнерша в сексе, но ещё она до смерти обожает это занятие. При этом любовные игры и ласки она предпочитала самой «физике процесса», хотя, конечно, нуждалась и в самой «физике» тоже. Мариша любила подолгу играть с мужским достоинством подобно тому, как маленькие девочки играют в куклы. Мой «парень» пережил и макияж с использованием французской косметики, и примерки модных шляпок, которые тут же изготовлялись из салфетки, и самые многообразные оральные ласки.
Главное, что отличало эту женщину от других - ей было совсем не лень всем этим заниматься.
Ну, какой мужик откажется от подобного приключения? Вот и я – семейный мужчина, а не сумел отказаться. Всё вышесказанное об особенностях моей любовницы я узнаю гораздо позже. В нашу первую ночь мы нежно и бережно любили друг друга в какой-то тихой и мирной, можно сказать, в супружеской манере…
Все последующие дни недели, исключая пятницу, мы провели одинаково и, по всей видимости, как многие другие новые влюбленные. Возвращаясь с работы, я целовал возлюбленную, которая ждала меня в одном халатике, с приготовленным ужином на плите. Всё моё тело сразу начинало дрожать от сладкого ожидания Маришиной ласки. Я набрасывался на неё с каким-то остервенением, без всякого предупреждения и подготовки. Мариша не любила эту, как она называла, сексуальную закуску, но говорила, что с голодным мужиком, во всех смыслах голодным, по настоящему любовью заниматься нельзя. От «закуски» дрожь в моем теле полностью проходила, и теперь мы могли спокойно поужинать. Марина любила и умела хорошо готовить, её меню включало простые и вкусные блюда русской кухни: салаты, котлеты, макароны «по-флотски», сырники и так далее. Ей всегда нравилось, если я с хорошим аппетитом поглощал результаты её стряпни и хвалил её рецепты.
Потом мы всегда шли на теннисные корты, где я играл с одним из партнёров, а Мариша получала задание бить мячиком об стенку.
Она никогда не выдерживала у стенки более двадцати минут, приходила к корту и усаживалась на боковой скамейке. В один из вечеров, когда по телевизору показывали теннисный матч, она потребовала, чтобы я ей объяснил, как ведётся счёт очков в теннисе. Потом всегда, если я играл, она прилежно и громко, на английском языке, честно вела счёт, болея за меня и переживая так бурно, как будто я играл на турнире с большим призом. Потом мы вместе шли в кино или немного гуляли по улицам моего района.
В момент возвращения домой, наши тела и души снова находились в состоянии сладкого ожидания. Теперь со мной, не дрожащим и успокоенным, можно было «полетать в иных мирах», как называла занятия любовью моя возлюбленная. Мариша всегда становилась лидером и затейником всех наших пилотажных «фигур» и удерживала нас в полёте в течение требующегося ей продолжительного времени. По завершению полёта она, прекрасно всё видящая и чувствующая в мужчине, вскрикивала:
- Мой Аленький, мой любимый уже накушался – я ему больше совсем не нужна!


Теперь никаким притворством, никакими ласками и поцелуями нельзя было имитировать неугасший мужской интерес к её особе.
Она яростно отбивалась, заявляя:
- Я знаю, ты накушался, немедленно отстань от меня, я хочу только честных отношений!


В таких случаях, мне оставалось только пошутить:
- До чего же серьёзно готовят специалистов в Московском институте связи – ты действительно хорошо разбираешься во всех видах человеческих коммуникаций, Мариша…


Иногда мы, наполовину проснувшись в середине ночи, лениво и почти бессознательно, спросонья ласкали друг друга неопределенное время, а потом как-то незаметно засыпали друг у друга в объятиях. Мариша любила такие сюжеты больше всего потому, что, по её словам, во сне люди никогда не притворяются и ничего не имитируют.
Незаметно пришла пятница – траурный день, как следовало судить об окончании пролетевшей недели по выражению лица моей Маришки. В пятницу возвращались из отпуска её потенциальные работодатели. В этот день я должен был передать эксплуататорам в хищные руки мою дорогую возлюбленную, а ещё, в этот же день, согласно давно сложившемуся расписанию моей жизни вне семьи, я уезжал в Нью-Йорк на все выходные и на понедельник. Маленький, как я иногда называл Марину в ответ на её Аленький, была теперь мрачнее тучи. Мне показалось, что в этот день она начала меня ненавидеть за моё предательство – после всего, что между нами было, я всё равно отдавал её в наём каким-то чужим и опасным американцам, неизвестно на какие, пока неведомые ей испытания.
Но, в конце концов, она ведь с самого начала планировала работать у этих людей, а не заниматься любовью со мной. Она знала, что я женат, что я обожаю свою семью, и не собираюсь коренным образом ничего менять в своей личной жизни. Подобные мысли оправдывали меня только перед самим собой, искренне смотреть в грустные глаза Мариши я совсем не мог. Я дозвонился до потенциальных работодателей девушки только после четырёх часов дня, представился хозяйке дома родственником Марины и проинформировал, что претендентка на место горничной в их доме, о которой им известно от Веры, уже прибыла из Москвы. Я задал всего два вопроса:
- Хочет ли миссис уже сегодня её увидеть? Когда Марина может приступить к работе?


Ответ оказался самым положительным и очень удобным для моих планов. Миссис ждёт нас обоих сегодня, в шесть часов вечера. Если девушка из Москвы пройдёт интервью с хозяйкой дома и сумеет понравиться всем остальным членам семьи, то она сможет сразу же остаться в доме своих работодателей. Мы снова прибыли к вилле будущих хозяев Марины ровно в шесть вечера, в гостиной нас ожидала вся семья в полном составе. Хозяйка назвала по именам каждого из членов семьи, и добавила, что их фамилия Крамер. Я тоже представился, представил Марину и наврал с три короба о продолжительном опыте моей подопечной на позиции горничной в лучших и самых богатых домах Москвы. Я пообещал Крамерам, что, при необходимости, мы сможем представить множество рекомендаций от прежних хозяев – опыт и рекомендации это главное в Америке при устройстве на любую работу. Марина, со своим скромным уровнем английского языка, совсем не успевала следить за всем потоком моей лжи, но инстинктивно чувствовала, как я нагло блефую. Раннее Марина собиралась рассказать будущим хозяевам, что у неё имеется в наличии высшее образование и незаконченная аспирантура, а её папа - профессор и доктор наук, но я ещё вчера, вовремя, остановил эти благие и наивные намерения.
На американском трудовом рынке безоговорочно действует золотое правило, полностью соответствующее русской поговорке «Каждый сверчок – знай свой шесток». Здесь, если ты претендуешь, например, на позицию электрика - никогда не говори при прохождении интервью, что в своей родной стране ты был главным инженером электростанции. Признался – пеняй на себя, тебя точно не возьмут на работу, тебе поверят, уважительно выслушают, вежливо проводят, но больше никогда не позвонят. Ситуацию из приведенного примера с электриком они называют «overqualified person», и работу людям, с квалификацией и знаниями выше, чем того требует объявленная позиция, ни в коем случае не предоставляют.
Как объяснил мне мой коллега американец, это правило связано с тем, что хотя главный инженер электростанции и может выполнять работу электрика, он со временем начнёт чувствовать себя неудовлетворённым и обязательно начнёт искать себе другую работу. Правило «сверчка» распространяется в США абсолютно на все области человеческой деятельности и бизнеса, для всех служебных позиций и уровней.
Было сразу понятно, что Марина очень симпатична всем членам семьи, но хозяйка вдруг объявила, что её серьёзно беспокоят два фактора: физическая хрупкость претендентки и её низкий уровень английского языка. Мне нужно было срочно искать выход. Я, как опытный торговец нелегальной рабочей силой, тут же заявил, что моя родственница имеет серьёзное музыкальное образование и очень хороший слух, а такие люди, как известно, очень быстро берут любой иностранный язык. Кстати сказать, в этом пункте я не соврал – вскоре, месяца через три-четыре, Марина уже довольно сносно болтала на английском языке.
Хозяйка недоверчиво улыбнулась, и спросила: - С каким же музыкальным инструментом Марина умеет обращаться? Она ещё и пошутила попутно, что, по всей видимости, русская девушка из Москвы является виртуозом балалайки.
Опрометчивое заявление снобистой леди задело больно, я тут же решил блефовать по-крупному, но я предвидел, что здесь точно не проиграю - Мариша мне успела рассказать об окончании в детстве музыкальной школы и продолжавшихся на протяжении всей её жизни занятиях музыкой. Я уверенно заявил в лицо Крамерше, что в России богатые люди никогда не берут в горничные девушку, которая не играет на фортепиано.
По ходу, здесь следует отметить, что в Америке отношение к скрипке, фортепиано, классической музыке, балету, и даже к умению танцевать вальс или играть в теннис какое-то восторженное. Эти таланты и умения сложились в веках, первоначально они пришли к другим людям от аристократической прослойки населения Европы. В Америке проживает много богатых людей, при этом очень малую долю из них составляют настоящие, потомственные аристократы. Достаточно много людей очень желает казаться аристократами. Умение играть на фортепиано, по общепринятому мнению, является одним из признаков возвышенной души и аристократизма. В стране, где первый попавшийся чёрный бомж обязательно умеет петь и играть на гитаре или саксофоне, к фортепиано относятся с крайне уважительным трепетом. Уроки игры на пианино оплачиваются очень дорого.
Поэтому хозяйка дома, полностью уверенная в том, что она сейчас, немедленно выведет на чистую воду банду русских мошенников, небрежно указала рукой на белый рояль, стоящий в центре гостиной и предложила русской девушке продемонстрировать своё умение.
Мне трудно описать последующую мизансцену, но она может быть достойно включена в спектакль любого театра или даже в оскароносный фильм Голливуда. Действие происходило примерно следующим образом: с одной стороны, Марина непринуждённо усаживается за белый рояль, привычно регулирует круглый стул и пробует взять несколько нот, а потом легко и профессионально выдает несколько фрагментов из музыки Шопена и, в заключение, один из вальсов Штрауса.
Всё семейство Крамер, с другой стороны, застывшее от удивления и недоверия ко всему происходящему, в восторге уставилось на исполнительницу короткого концерта.
В заключительной, немой сцене участвую ещё и я – торжествующий и победно улыбающийся продавец самой лучшей горничной из Москвы. Я неподвижно застыл в финальной позе, с вытянутой в сторону Марины рукой, и, как бы подражаю то ли конферансье концерта пианистки мирового класса, то ли импресарио знаменитой, музыкальной исполнительницы.
Потрясённая леди Крамер тут же объяснила, что рояль куплен совсем недавно и, что она мечтает учить музыке свою дочь Бекки. Музыкальные способности претендентки на позицию горничной, конечно, играют главную роль. Безусловно, Крамеры Маришу взяли на работу, да и как тут могло быть иначе. В тот период моей жизни мне казалось, что даже находиться с этой девушкой в одном доме – это самое настоящее счастье.
После краткого обсуждения деталей контракта, я только буркнул Мариночке:
– Целую! У тебя всё получится, не дрейф!


Затем я заявил: - Бай, бай, – семейству Крамеров, и убежал, чтобы, скрепя сердце, оторваться от любимой и ринуться в свою пятичасовую поездку в далёкий город Нью-Йорк.


5. ГОРНИЧНАЯ МАРИНА

Я возвратился из Нью-Йорка только в понедельник ночью. В середине следующего дня, из рабочего офиса, я позвонил по домашнему телефону Крамеров в расчёте на то, что в такое время в их доме никого кроме Марины не окажется. Мариша действительно ответила на мой звонок, даже пытаясь представиться на английском языке, что получалось пока довольно коряво. Узнав родной голос, девушка тут же отошла от испуга, искренне обрадовалась и сразу же защебетала на русском языке о своих делах. Ещё бы – новостей у неё накопилось много, а выложить их абсолютно некому. Любая женщина тут совсем затоскует…
А наша затворница в американском семействе была самой настоящей рафинированной женщиной. Поняв, что сплетен и новостей хватит часа на два обсуждения, я взмолился:
- Маришенька, меня сегодня точно выгонят с работы. Слава Богу, ты цела и невредима!
Давай мы вечером созвонимся ещё раз, окей?
- Хорошо, Аленький! Позвони мне вечером, но по другому номеру телефона – у меня здесь своя отдельная комната, с отдельным номером. Представляешь, у них в доме целых четыре телефонных номера.


Вечером я, в роли подружки-наперсницы, просидел два часа с телефонной трубкой, окончательно дослушав все новости и сплетни Марины. Моей бедной девочке так не хватало русской кухонной терапии с подружками, да ещё с кофе или чаем, а может быть, с её любимым финским ликёрчиком. Краткий пересказ новой информации всё-таки придётся здесь привести, так как он содержит некоторые данные, необходимые для сохранения последовательности и цельности всего повествования.
Марина попала служить в огромный и богатый дом: шесть спален, свой бассейн, кухня, размером в среднюю московскую квартиру, напичканная сложнейшим оборудованием, гараж на три машины. Семья Крамеров состоит всего из четырёх человек, родители и двое детей. Мальчика зовут Джош, ему тринадцать лет, а девочку зовут Ребекка, коротко Бекки, ей семь лет. Хозяева дома – востребованные адвокаты, очень занятые люди, они уходят из дому в восемь утра, а возвращаются обычно в восемь часов вечера.
В прошлую субботу хозяйка специально съездила к своим родичам за опытной горничной Верой. Вера, хорошо знакомая с американским бытом, должна была послужить переводчиком и инструктором по правилам поведения в доме и использования различного кухонного, уборочного и стирально-сушильного оборудования. Встреча Марины и Веры, бывших соседок по лестничной клетке в течение всей Маришиной жизни, началась с обильных слез бывших москвичек. Даже железная миссис Крамер почувствовала драматизм момента встречи и вежливо удалилась из комнаты прислуги. Строгая миссис вернулась через час и попросила Веру не терять больше времени зря и начать инструктаж, подчеркнув на каких процессах и машинах следует остановиться более детально. В конце дня Веру и Марину усадили за кухонный стол и накормили полуфабрикатным обедом. Вере ещё и неплохо заплатили за работу инструктора, чем она осталась весьма довольна, так как собирала каждую копейку, чтобы передавать деньги с оказией в Москву, своим близким.
Обязанности Марины оказались следующими: ежедневно в 8.15 утра сдать обоих детей водителю школьного автобуса, затем пропылесосить и сделать влажную уборку во всех, без исключения, комнатах дома. Двигаясь с уборкой по комнатам, следовало разложить все разбросанные взрослыми и детьми вещи по шкафам и полкам. Всю ношеную одежду и бельё унести в прачечную. После влажной протирки полов следовало перейти в прачечную и перестирать, а потом высушить собранные в комнатах вещи. Кроме этого, следовало обязательно постирать многочисленные полотенца из пяти ванных и туалетов, не разбираясь – появлялся ли в этой ванной за прошедший день хотя бы один пользователь или не появлялся.
Мою Мариночку дурацкое правило стирки всех, без исключения, полотенец раздражало больше всего.
- Понимаешь Аленький, я перестирываю вещи, которыми никто, ни разу пользовался…
Какая нелепость! А почему нельзя вытереться одним и тем же полотенцем два раза?
- Кто их поймёт, богатых, Мариночка? Наверное, им так нельзя.


После стирки и сушки следовало опять разложить все вещи по стенным шкафам. Хозяйка строго настрого предупредила прислугу, что она будет часто заглядывать вечерами в каждый, самый укромный уголок с проверками: проходила ли в этом месте половая швабра? В этой точке своего рассказа Марина перешла к описанию устройства самой швабры, являющейся очередной технической новинкой, как и всё остальное оборудование в доме Крамеров. В пять часов вечера Марина должна снова стоять у проходящей мимо дома дороги, точно рядом с почтовым ящиком, чтобы принять обоих детей семейства Крамеров из автобусов. Детей забирают из дому и привозят обратно почти одновременно, но в двух разных автобусах. Это делается для того, чтобы старшие дети не обижали маленьких. Потом Марина должна покормить Джоша и Бекки, но только в том случае, если они голодны и сами просят поесть. В таком случае нужно сделать каждому ребёнку сэндвич с той начинкой, которую заказывает «клиент», а также налить ему стакан любимого сока. Готовить еду Марине не требуется, разве что только для самой себя.
Интересно, что в будущем Марина, соскучившись по русской еде, будет иногда, совсем редко, готовить для себя что-нибудь русское, например, борщ или пельмени. Дети Крамеров, сначала из любопытства, а потом, войдя во вкус, станут большими любителями русской кухни, и станут прыгать от счастья всякий раз, когда Мариша находила силы и желание что-либо самостоятельно приготовить.
Обычно на завтрак все члены семьи едят различные хлопья, сухарики и сыр, а пьют чай или кофе. На ужин Крамеры едят готовые, замороженные наборы, которые разогреваются в микроволновой печке. Эти наборы хозяйка называет здоровым питанием, их привозит в дом огромный грузовик. Водитель грузовика заносит в дом огромный ящик – недельный набор продуктов на кухню и вставляет его прямо в морозильное отделение холодильника. Марина всякий раз должна расписаться в журнале водителя, подтверждая приём ящика с продуктами. В обед никого из Крамеров дома в будние дни вообще никогда не бывает.
В выходные дни Крамеры также не привыкли питаться дома – их семья ходит кушать «out», что означает поход в ресторан. В прошлое воскресенье Бекки устроила своим родителям истерику – она требовала, чтобы её новую любовь, горничную Марину, тоже взяли с собой в ресторан. Непреклонная хозяйка отчитала дочь, объяснив, что они ходят в ресторан не только для того, чтобы просто питаться, а ещё, чтобы, наконец, побыть в рамках только своей семьи. Больше Мариша ничего не поняла из семейного спора, но основную идею конфликта уловила. Ещё через три месяца, она будет улавливать каждое слово, это внезапное прозрение в английском языке начнёт генерировать ещё больше информации для моей последующей переработки.
Я, признаться, интересовался жизнью семьи Крамер меньше, чем жизнью семьи львов, фильм о которой в ту пору демонстрировался по географическому каналу телевидения. Но мне приходилось внимательно выслушивать Маришу, понимая, что у неё не существует никакой другой, более интересной для меня информации и не имеется никакого другого слушателя. Бывало так, что я только делал вид, что внимательно выслушаю сплетни моей возлюбленной по телефону, но Марина незамедлительно улавливала мою отрешённость от разговора, обижалась и призывала меня к порядку.
Марина также поведала мне все детали собственного устройства в доме Крамеров. Ей выделили отдельную комнату и личный телефон. Её заработная плата составляет 300 долларов в неделю. Горничной также разрешено питаться из запасов громадного кухонного холодильника. Если ей требуются какие-то особенные продукты, то Марина на их приобретение должна расходовать свои личные деньги и своё свободное время. Если же горничную полностью устраивает еда из холодильника, то, пожалуйста, вперёд, пользуйся ею без всяких ограничений.
Хозяйка также предупредила новую прислугу, что, несмотря на то, что после восьми часов вечера Марина обычно свободна для личных дел, Крамеры сохраняют за собой право изредка просить Марину о помощи по дому при каких-либо особых обстоятельствах семьи. Например, при крупных, недельных закупках в супермаркете или при необходимости оставить детей в редких случаях выхода родителей из дома на концерт или в театр. Это дополнение к «контракту» фактически арестовывало Марину полностью на все будние дни недели.
В выходные дни, а также в праздники хозяева желают, чтобы горничная Марина отсутствовала в их доме. Они стремятся проводить окончание рабочей недели только в кругу своей семьи, или, на худой конец, в кругу своих родственников и друзей. Если Марине некуда деваться по выходным, то она может оставаться в доме, но только в пределах своей комнаты и кухни.
Пользоваться бассейном в выходные дни Марине тоже не разрешается – летом, по выходным, бассейн - это самое любимое место тусовки всего семейства Крамеров.
В ответ на заявление хозяйки по поводу выходных дней Марина гордо отрезала, что у неё имеются в наличии свои собственные близкие люди, и она лично весьма заинтересована в возможности своего отсутствия в доме, в выходные дни. Ну вот, я уже стал близким, да ещё и во множественном числе! Я снова попал в историю...
Испытательный срок Марины продлиться три месяца, если у Крамеров возникнут какие-либо претензии к прислуге – контракт автоматически прерывается. В противном случае, хозяйка отдаст Марину учиться на вечерних курсах: сначала в школу вождения автомобиля, а потом в специальную школу здоровой домашней кулинарии. По окончанию подобных серьёзных заведений и, при наличии хороших рекомендаций от американских хозяев, Марину ожидает грандиозная карьера в бизнесе горничных. В недалёком будущем её могут взять работать в свои дома самые важные люди страны, а её недельная зарплата сможет достигнуть пятисот долларов. Если Марина станет учить Бекки игре на фортепиано, то за это ей будет положена отдельная доплата.
За подробным рассказом об условиях трудового контракта следовал общий вывод моей умной подружки:
- Аленький, понимаешь, эти богатые придурки, ведут жизнь материально-успешных роботов. Они уверены, что и все остальные люди точно такие же роботы, только на своём собственном социальном и ремесленном уровне. По мнению Крамеров, все люди только и мечтают удержаться в коконе своих достижений, а если желают двигаться вперёд – то тоже всегда в своих установившихся рамках. Я имею в виду: домработница мечтает стать более успешной домработницей, а владелец прачечной – прикупить ещё одну прачечную.
А мне ведь нужно просто немного продержаться! Я обязательно хочу через несколько лет вернуться в Россию, я так люблю свою Москву, наш дом, родной институт, театры, Третьяковку и, короче говоря, я люблю всё и всех в моей дорогой Москве…
- Мариночка! Вот, что значит работать на матёрых капиталистов!
Быстро же ты стала настоящей революционеркой. Познакомь тебя сейчас с американской коммунисткой Анжелой Дэвис, и ты пойдёшь за ней, как в своё время, питерские кухарки пошли за Лениным.
Послушай, Мариша, а до какого момента тебе нужно продержаться?

На этом месте, моя возлюбленная всякий раз замолкает и надолго теряется, явно не желая отвечать на мой едкий вопрос. Но палец ей в рот не клади, как всегда, она сумеет найти неопределённый ответ:
- Миленький мой, Аленький, а зачем тебе знать чужие грустные истории?
- Во-первых, мы с тобой совсем не чужие! Во-вторых, я готов разделить с тобой твою грусть, Маленький.
- Поверь мне, мой любимый, ты это успешно делаешь уже много дней подряд и, я надеюсь, что ты будешь продолжать таким же образом убирать мою грусть и в дальнейшем.
- Моя любимая, я сейчас говорю не о наших с тобой любовных играх, я говорю только о моральной поддержке.
- И я тоже говорю о твоей духовной поддержке по отношению ко мне. Эта поддержка очень много для меня значит, любимый! Ты бы приехал в средине недели меня проведать, ну хоть на часок, мой любимый?
- Хорошо, я на днях позвоню и приеду.


Я сумел продержаться только до следующего четверга. Днем я позвонил Марише, а вечером, после девяти часов подъехал к дому Крамеров. Все тридцать минут дороги меня трясло от ожидания, я был на грани обморока. Когда я подъехал к дому, Марина уже стояла у самой дороги, у того же привычного для неё почтового ящика. Как выяснилось через минуту, она была одета лишь в домашний халат и плащ, которые в два слоя покрывали обнажённое тело. Этот наряд, как оказалось, является самым удобным для любовных игр в автомобиле – нужно просто расстегнуть два ряда пуговиц и ты оказываешься в раю…
Мариша уселась в машину, я мгновенно тронулся с места и за три минуты доскочил до первого попавшегося безлюдного места - тёмной парковочной площадки позади офисного здания. Изумительный аромат любимой женщины заполнил всё окружающее пространство. После серии поглаживаний моей старой знакомой – выпуклой попки и нескольких затяжных поцелуев Мариша легко оделась мокрой «киской» на мое мужское достоинство и мы надолго соединились в единое, живое, вибрирующее целое…
Пропало ощущение собственной личности, времени и пространства – наше совместное что-то летало где-то далеко и высоко на небесах. Полетало, полетало и опустилось…

6. СИНДИКАТ


Меня всё время занимали мысли о московском прошлом Марины и тайнах её бывшей жизни. Марина принадлежит к хорошо обеспеченной семье и, как выяснилось из наших разговоров, является искренней патриоткой России и особенно родной Москвы. Она явно не имеет отношения к толпе женщин из постсоветского пространства, которые из-за личной неустроенности или тяжёлой экономической ситуации, тысячами, по липовым гостевым визам, устремились в Америку на заработки. Так тогда, какие же обстоятельства заставили Марину покинуть родину и благополучную семью?
Я остановился на варианте несчастной любви, как самой возможной причине её бегства. Видимо, девушка выдумала для себя какую-нибудь дурацкую историю, определённо связанную с её бывшим мужем или другим мужчиной, который, скорее всего, её предал. Вот она и решила в отместку мужчине удрать на некоторое время в Америку, пускай негодяй страдает и делает правильные выводы.
Я был почти уверен, что почти докопался до сути тайной стороны московской жизни своей возлюбленной, но всё-таки мне очень хотелось узнать все подробности. Вероятно, это было простое человеческое любопытство, но может быть так, что свою роль в поисках разгадки сыграла также примитивная мужская ревность к прошлому любимой женщины. Мой мозг постоянно выбрасывал всё новые вопросы, связанные с прошлым Марины.
Почему она, ни при каких обстоятельствах, не соглашается позвонить своим родителям?
Допустим, Марина истеричка и фантазёрка, но ведь её отец, профессор Илья Шинкарёв, гениальный и весьма здравомыслящий человек - в картотеке Ленинской библиотеки я своими глазами видел больше пятидесяти карточек с его именем.
Так почему же этому интеллигенту и любящему отцу не взять у Самарина мой номер телефона и не справиться о судьбе своей единственной дочери?
Почему Марина временами продолжает плакать?
И, наконец, как могут сочетаться между собой Маринины высочайшие навыки и умения в любовной сфере с её строгим, семейным воспитанием и невинным внешним видом?
В пятницу вечером, я снова забрал Маришу к себе на все выходные. Хозяевам было доложено, что согласно их желанию, горничная отбывает к своим родственникам и вернётся только в следующий понедельник, к семи часам утра. Мы опять провели выходные дни в уже давно установившейся манере: с утра я играл в теннис и немного тренировал Маришу, в средине дня мы съездили в центр Вашингтона, где посетили два музея, вечером - ужинали в ресторане и ходили в кино. А зачем мы всё это делали? Конечно, чтобы иметь перерывы между занятиями любовью. После наших любовных игр я всегда проваливался, хоть на час, в глубочайший сон, отключающий всякое мышление и все заботы. Я просыпался с улыбкой, испытывая какой-то особенно высокий уровень нервной релаксации, и с полным ощущением личного счастья.
В воскресенье, после очередного разговора о Москве Мариша опять всплакнула на тему: «как она скучает по своим родителям».
Тут уж я не выдержал: схватил трубку телефона и начал совать её в руки Марины со словами:
- Бездушное создание! Почему бы тебе сейчас же не позвонить папочке и мамочке? Забудь всякие дурацкие обиды или, что там ещё может быть, давай немедленно звони своим родичам!
- Аленький, я не могу этого сделать! Я не буду звонить в Москву! Мне запрещено! Это очень опасно для меня и даже для тебя!
- Маришенька, тебя определённо нужно показать психиатру!
Перестань молоть галиматью! Чёрт побери! Да от кого же здесь для нас может исходить опасность?
Ну, допустим, ты нелегально работаешь в Америке – но, кто об этом знает, кроме нескольких человек. Твоя гостевая виза истекает только через полгода. Какая же тут опасность? В чём она заключается?
Да ещё ты тут придумала новую опасность, для меня тоже – это вообще полный бред и чушь собачья!
Мариша, пора, наконец, стать взрослой женщиной!
- Аленький, я совсем не о том, что ты подумал. Именно, как взрослая и достаточно информированная женщина, я осознаю опасность, исходящую от Синдиката и его карательные возможности.
- Опять твои очередные фантазии! Что такое Синдикат, Марина?
- Посвящённые люди в Москве знают, что так называют организацию, которая занимается розничными поставками «дури» в любое время суток, по телефонному вызову клиента и по указанному адресу.
- Что такое «дурь», Марина?
- А «дурью» у нас в России называют наркотики, Аленький. Ты этого разве не знаешь?
- Ты, с полной серьёзностью, утверждаешь, что в Москве существует нелегальная организация, которая по телефонному заказу, подобному, например, вызову скорой помощи или такси, доставляет наркотики?
- Именно это я и хочу сказать, мой любимый!
Более того, ты только что назвал средства доставки – это обычные машины-такси. А водители таких такси официально числятся на работе в своём таксопарке, получают зарплату, премии и отпуска.
Но обычная работа для них – это всего лишь маскировочная крыша, параллельно с ней они занимаются доставкой «дури».
Параллельная работа за два-три дня приносит «возчику», так называют этих парней, месячную зарплату обыкновенного таксиста.
- И что, любой человек звонит в параллельную диспетчерскую, и там сразу же берутся выполнять заказ по доставке наркотиков?
А если позвонят из милиции?
- Нет, конечно, только свои, хорошо проверенные люди знают телефон параллельной диспетчерской таксопарка. Если такой человек звонит с заказом – к нему сразу и поедут. Там ещё существует защита паролями от случайных звонков. Телефон параллельной диспетчерской знают только старые проверенные клиенты или новые люди, имеющие рекомендации от проверенных клиентов. При этом ввести в круг посвящённых нового человека очень выгодно – ты получаешь значительную скидку для всех своих последующих заказов.
Одновременно, ввести в преступный круг нового человека – это очень опасно! Рекомендующий клиент, в буквальном смысле этого слова, жизнью отвечает за рекомендованного им человека. Если новый клиент окажется стукачом, то одна ячейка Синдиката, конечно, погибает: людей реально убивают, чтобы защитить от провала все другие структуры подпольной сети. Даже если провалившегося человека арестовали и пока держат под следствием - он будет обязательно убит в тюрьме! Это неизбежно! Стукач тоже, рано или поздно, неизбежно будет убит! Синдикат обязательно мстит за свои человеческие или материальные потери! И тут совсем не в деньгах дело. Таким образом, среди всех лиц, посвящённых в секреты Синдиката, поддерживается необходимый уровень страха. Именно этот страх, на протяжении многих лет, спасает Синдикат от больших провалов.
При провале одной ячейки просто убивают пару человек и меняют телефон диспетчерской. Такие случаи часто бывали. Короче, в этом бизнесе все участники повязаны круговой порукой. Синдикат прикрыт очень высокими людьми, возможно даже из правительства, или, может быть, из государственной безопасности или милиции. Синдикат образовался ещё при Брежневе и успешно функционирует до сих пор. Речь идёт о миллионных доходах, я имею в виду миллионы долларов. Ведь Синдикат поставляет своим клиентам не какой-нибудь «самодуйский винт» для наркоманов-бомжей, здесь речь идет о наиболее дорогих наркотиках, самого лучшего качества. Например: таблетки «экстази», ЛСД, «герыч», кокаин. Этот уровень цен на товары Синдиката выдерживают только большие и богатые люди: артисты, этих очень много, художники, писатели, люди из правительства, деловые люди, в общем, все, у кого водятся серьёзные деньги. Сейчас в Москве, ни одна приличная тусовка не обходится без «дури».
- Не верю! Этого не может быть! Дорогая, ну, ты точно начиталась каких-то скороспелых детективов!
Я где-то прочитал, что в России смертность от наркотиков достигает ста тысяч человек в год и превышает число погибших в результате дорожно-транспортных происшествий. Поэтому, не может быть так, чтобы самое криминальное направление серьёзным образом не контролировалось специальными федеральными службами, тем более в столице страны. А ты тут утверждаешь, что какой-то Синдикат успешно функционирует в сфере доставки наркотиков, да ещё и пользуется теневым прикрытием каких-то государственных структур.
Нет, в это невозможно поверить!
Да и как ты можешь всё это знать, Мариночка? Ты что, наркокурьер?
- Я всё это знаю, мой дорогой, потому, что я больше четырёх лет прожила в браке с возчиком «дури» - водителем «параллельного» такси. За четыре года нашей совместной жизни с Анатолием я наслышалась и насмотрелась такого, что ничуть не сомневаюсь в существовании Синдиката. Более того, я имею вполне ясное представление о деятельности этой организации. Как бы ни скрывался возчик от своей подруги – его тайны, всё же всегда постепенно открываются для его жены. Мой Толя был со мной откровенен. Синдикат это тоже прекрасно понимает. Жены возчиков живут отлично, не хуже жен новых русских, но жена возчика никогда, ни при каких условиях не может разойтись с своим мужем – таков суровый закон Синдиката.
Мы ещё только собирались пожениться с Анатолием Журавлёвым, а он уже познакомил меня со своим смотрящим. Конечно, Толя не знакомил меня с этим человеком в открытую, а хитро сказал, что мы идем в ресторан, чтобы отметить в очень узком кругу день рождения важного для него, старшего друга. Мы в тот вечер очень славно посидели в одном из лучших ресторанов: изысканный стол, отличный музыкальный ансамбль, весёлые разговоры. Мы сделали множество фотографий…
Сергей Петрович оказался милейшим человеком, интеллигентным и весёлым, он в тот вечер постоянно шутил, сделал много снимков своей камерой, в том числе, якобы для того, чтобы угодить мне, несколько моих портретных снимков: я среди цветочных букетов, я у громадного аквариума и, просто так, я за красиво убранным столом. Потом старший друг нашей семьи все эти портреты напечатал и через Толю передал их мне, а Толя купил дорогие рамочки и развесил мои фото по всей нашей квартире.
Смотрящим, у них называют бригадира группы возчиков, который отвечает перед Синдикатом за получение товара оптом и его хранение, за распределение заданий и товара между возчиками, за сохранность собранных денег и за дисциплину возчиков.

Волнующий рассказ Марины продолжался ещё достаточно долго. Я слушал, затаив дыхание от волнения. Мне постепенно открывались многие детали её тайны. Всё это было бы невозможно придумать. И тут я ей поверил – тайна такого уровня действительно может заставить человека покинуть отчий дом и скрываться. Я наконец разобрался в причине бегства девушки из Москвы и секретности, сопровождающей её отъезд. Я установил для себя мотивы отказа моей гостьи от звонков в Москву и причины телефонного молчания её родителей. Я понял, что история странного приезда Марины в Америку и её резоны заниматься унизительным трудом домработницы лежат в московском прошлом этой девушки.

- Марина, ты всерьёз думаешь, что они тебя ищут? Ну, зачем ты им нужна?
- Они должны и хотят меня убить! Этого требует кодекс Синдиката. Они точно будут меня очень серьёзно искать! Для этого, они станут использовать самые совершенные методы, применяемые спецслужбами. Они, наверняка, уже сейчас прослушивают телефоны моих родителей, моих друзей и близких. Они проверяют электронную переписку отца. Номера телефонов и адрес электронки они получили от моего бывшего мужа. Понимаешь, по их понятиям, я нарушила закон, сбежав от своего мужа. Теперь, я больше не нахожусь под контролем Синдиката, а ведь я очень много знаю…
- А что ты такого, опасного для них знаешь? Ты сама ведь на них не работала, правда?
- Нет, я на них, конечно, не работала. Более того, из четырёх лет, что я была вместе с Толей, года два я вообще ни о чём даже не догадывалась. А потом начала прозревать. Понимаешь, мы с Толей жили явно не по средствам. Рядовой и, даже очень умелый и хваткий московский таксист, не может позволить себе иметь трёхкомнатную квартиру на Ленинском проспекте да ещё собственную, шикарную дачу в Малаховке.
Когда, два года назад, зимой, я решилась уходить от Толи – мой муж принёс мне на выбор три шикарных дубленки и две шубы.
Канадскую дублёнку и одну шубу он насильно заставил меня оставить себе. Я тогда не ушла от него, разумеется, не из-за одежды или драгоценностей, которыми он меня непрерывно задаривал, а просто потому, что в то время я его ещё любила.
А знаю я много. Я знаю адреса многих постоянных клиентов Синдиката - из любопытства я ездила иногда вместе с Толей на выполнение заказов. Это могут быть простые домашние адреса людей, а могут быть адреса мастерских художников, адреса забегаловок, кафе или ресторанов. Короче говоря, это адреса тусовок, где регулярно или иногда, для понтов, потребляют дорогие наркотики. Синдикат обслуживает только московских светских людей, никаких уличных нарков с их поисками дешёвого «прихода» от разных гадких химических смесей.
Я знаю название и адрес таксопарка-крыши, я помню номера телефонов параллельной диспетчерской, хотя их, наверняка, уже сменили.
А ещё, я знаю в лицо и по имени-отчеству двух смотрящих, знаю лица многих других возчиков – коллег моего Толи.
Я могу вспомнить что-нибудь ещё, ну например, несколько фамилий очень известных всей стране людей, которых я встречала на светских тусовках, где свободно употребляли самую различную дурь.
- Мариночка! Это какая-то жесть! Ужасная история! Я в полном шоке! Как дочь профессора Шинкарёва, аспирантка Московского института инженеров связи, блестящая и красивая женщина могла выйти замуж за перевозчика наркотиков?
- Наилучшим образом отвечает на твой вопрос всем известная поговорка. Ты ведь уже понял, о какой поговорке идёт речь - «любовь зла - полюбишь и козла». Да, я умудрилась полюбить возчика наркотиков, но я влюбилась в этого человека, ничего не зная о его параллельной работе. Ты даже не можешь себе представить, Аленький, как красиво начиналась наша любовь с Толей!
Разве я могла предположить, что такая красивая любовь приведёт меня к самому ужасному концу. Я не могла и подумать, что мой любимый окажется перевозчиком наркотиков и полностью морально разложившимся человеком.
Как я могла предвидеть, что он сумеет сделать всё, что только можно представить в самом жутком сне, для поворота моего сознания от позиций наивной совковой комсомолочки к позициям циничной, всё познавшей в жизни, грязной и развратной бабы.
На самом деле мой бывший муж виновен в самом малом – это Синдикат его развратил! Они заманили молодого провинциального паренька баснословными заработками, развратили его мозги страшными сценами тусовок наркоманов и необходимостью регулярно встречаться и общаться со всяким страшным сбродом, монстрами и моральными уродами. Толя попал в жуткий мир монстров случайно, и просто не успел узнать, по настоящему, никакой другой мир нормальных людей.
Когда-то давно мой бывший муж – Анатолий Журавлёв приехал в Москву из маленького провинциального городка, чтобы поступить в институт физической культуры. Он очень хотел стать спортивным врачом. Он не поступил в институт и был призван в армию, в спецназ. Толя целый год пробыл в Афгане, где насмотрелся всяких ужасов и, к своему возвращению в Москву, он уже был морально подготовлен к его работе на Синдикат.
В самом начале наших отношений, он ухватился за нашу любовь, как за спасательный круг. Ему казалось, что, связавшись с наивной девочкой, он и себя делает чище, лучше и правильней. Но не тут да было – его падение зашло так далеко, что никакая девственница тут не спасёт. Полгода назад он вообще сел «на иглу». В таком случае, человек пропадает окончательно и навсегда. Из этой страшной ямы возврата к нормальной жизни совсем не бывает.
Толя стал невыносим, он думал только об очередной порции дури, а меня ужасно ревновал и одновременно ненавидел, так как понимал, что я, при удобном случае, обязательно его брошу, чтобы вернуться в нормальный мир обычных людей. Он почти потерял мужскую потенцию, но всё время продолжал делать мерзкие попытки проявить свое мужество. Он постоянно винил только меня одну в собственных сексуальных неудачах. Он пенял на мое неумение его заводить, на мои тайные мечты о других мужчинах и тому подобное.
Мой муж всегда раньше был фанатиком модной и дорогой одежды, но «на игле» он полностью опустился, перестал красиво одеваться, не хотел бриться и стричься и даже крайне редко принимал душ. Иногда он всё-таки соглашался искупаться с моей помощью, но только в ответ на мои долгие упрашивания или в ответ на мои угрозы уйти от него. Одним словом, мой Толя полностью деградировал. Это произошло всего за шесть месяцев употребления им тяжёлых наркотиков!
Ещё одна, страшная перемена произошла с моим мужем в последний период нашей совместной жизни – Толя фактически потерял работу. Синдикат не допускает к активной работе законченных наркоманов – они опасны, так как просто не могут стабильно водить машину, а главное – они непредсказуемы в своих поступках. Таким работникам нельзя доверять ценный груз и деньги. Синдикат обычно отстраняет от нелегальной работы водителей-наркоманов, увольняя их также официально, «по бумагам», в отделе кадров таксопарка. Уволенного возчика продолжают держать на привязи, поручая самые мелкие дела и предоставляя ему дурь по дешёвке. Им важно держать своего бывшего работника под постоянным контролем. Если провинившийся водитель не поддаётся контролю, от него немедленно избавляются. Смерть от передозировки наркотиками или под колёсами случайного автомобиля – это стандартное решение проблемы уволенного водилы в таксопарке Синдиката.
Я ничего не знаю сейчас о Толе. Я сбежала от своего бывшего мужа месяца четыре назад, последний раз я его видела, спустя два месяца после моего побега из его дома, мой бывший, под кайфом, невменяемый, внезапно взобрался в квартиру моих родителей, на четвёртый этаж, по пожарной лестнице и карнизу.
Папа не пускал его больше к нам домой обычным путём, так мой «втресканный» супруг нашёл оригинальный способ, чтобы встретиться со мной и требовать моего возвращения. Понять подробности его мольбы и угроз было невозможно – он в тот вечер был полностью неадекватен. Он настолько ослабел после покорения нашей пожарной лестницы, что мой папа, совсем пожилой человек, легко справился с очень спортивным раннее Анатолием. Отец запросто вытолкал бывшего зятя волоком из нашей квартиры.
Я умолила тогда родителей не вызывать милицию. Дальнейшая судьба моего бывшего мужа мне сейчас неизвестна. Я вполне допускаю, что Толи уже может не быть на этом свете. Бегство жены возчика – это вторая серьёзная причина для Синдиката, чтобы избавиться от нерадивого работника – наркомана. Если мой муж всё ещё жив, то они лишь временно сохраняют ему жизнь только для того, чтобы с его помощью отыскать его беглянку жену.
После побега от мужа я скрывалась несколько месяцев у дальних родственников под Москвой, а папа за это время, используя свои каналы и связи, устроил мне гостевой вызов в США. Мне сейчас никак нельзя возвращаться в Москву, Аленький! Поэтому, мы и подключили на помощь Веру, которая сумела мне найти временный кров и работу, обеспечивающую заработок, достаточный для того, чтобы я смогла выжить в США. Зачем же ты попался на моём пути, Аленький? Я теперь боюсь настоящей любви. Я считаю, что наилучшим способом для моего временного выживания в Америке является замужество по расчёту. Я должна обязательно найти себе глупенького, доверчивого и нетребовательного мужа, желательно из самой далёкой глубинки США. Я ведь не смогу долго продержаться, работая горничной у Крамеров. Мне очень тяжело даётся эта работа. На долго меня не хватит. Я ищу только временное решение своих проблем, я обязательно вернусь в мою любимую Москву.
Мне стыдно говорить с тобой об этом, со своим любимым человеком, но именно временное замужество - наилучшее решение моих личных проблем, да и нашей с тобой общей проблемы. Мы ведь оба не хотим твоего развода с женой. Аленький, всё тайное неизбежно становится явным. Вот возьмёт твоя жена и внезапно, сюрпризом, нагрянет к тебе сюда из Нью-Йорка, а мы тут с тобой спокойно лежим в постели и её визита совсем не ожидаем…
Врубаешься в ситуацию? В таком случае я стану виновницей твоего развода, а ты ведь любишь свою жену и дочь, я в этом полностью уверена. Меня ты тоже, конечно, любишь, но любишь совсем по-другому, как мужик. Я это тоже осознаю, но от такой формы любви ведь всегда можно отказаться. Нужно только заставить себя немного потерпеть, стиснув зубы, а потом взять, отказаться и навсегда забыть…
Плотская любовь подтапливается личным эгоизмом человека, она происходит ради себя самого, ради своего собственного удовольствия…
Любовь к жене и своей семье - это духовная любовь! Это очень высокое чувство. Я не хочу, чтобы ты перестал быть высоким и духовным человеком, Аленький!
Найди для меня мужа – в этом случае ты и себя самого навсегда избавишь от всех глупых хлопот со мной. Мне нужно найти временного мужа, он, конечно, не должен догадываться о своём непродолжительном супружестве со мной. Помоги мне в этом гнусном деле, Аленький! Найди мне кого-нибудь, ну хоть самого убогого...
Я долго не продержусь у своих хозяев!

После длинного монолога у Марины началась истерика, она проплакала около двух часов, как я не старался её остановить. Когда девушка немного успокоилась, мы, наконец, сумели лечь спать. Я решил заключить разговор:
- Ты мне рассказала очень печальную историю Маришенька.
Я обязательно подумаю о кандидате на роль твоего временного мужа и даже поговорю на эту тему с некоторыми своими коллегами. Мне было очень тяжело узнавать твою историю, но ведь твой рассказ был крайне необходим нам обоим. Мне нужно было разобраться в твоих секретах, чтобы сохранить наше взаимное доверие друг к другу. Невероятно! Блестящая молодая женщина, дочь известного учёного, умница и аспирантка, а попала в такую грязь. Почему именно тебя угораздило?
- Про мою грязь ты ещё не слышал, Аленький!
Грязнее моей грязи, наверное, не существует. Мне крайне необходимо исповедаться. Где мне найти православного священника? Ведь если я исповедаюсь тебе, Аленький – ты справедливо станешь меня ненавидеть, а мне хочется, чтобы ты меня любил. Мне с тобой рядом очень хорошо! Я знаю, что ворую тебя у другой женщины и, что это мой новый, большой грех!
Но с тобой я чувствую себя так основательно и надёжно, что я хочу хоть немного ещё попользоваться моим краденным счастьем.
- Мариша! Я тебя действительно люблю! Меня совсем не пугает твое прошлое. Тебе просто пока не повезло в жизни. В твоём прошлом не было меня или другого нормального человека, способного обычным образом сделать тебя счастливой, родить с тобой детей и обеспечить тебе морально здоровую жизнь.
Ты совсем ещё молода – у тебя пока есть время всё исправить.
Будем надеяться, что тебе ещё повезёт в новой жизни, в новой стране. Православного священника и в Вашингтоне найти можно, но если ты хочешь исповедаться любому другому человеку – доверься мне, я тоже тебя внимательно выслушаю и не стану стыдить или осуждать. Все мы обычные люди и все делаем ошибки!
Но такая ошибка, как наша с тобой любовь – так это совсем наоборот, не ошибка, а подарок от Бога! Ничего ведь не могло случиться вопреки воле Бога.
Ты расскажи мне Мариночка свою историю – тебе полегчает...

Таким образом, началась продолжительная исповедь Марины Шинкарёвой об её прошлой жизни. Бывало так, что моя возлюбленная начинала очередной фрагмент своего повествования в один день, когда мы сидели за столом или лежали рядом в постели, а заканчивала этот отрывок своей истории совсем в другой раз, например, по телефону. Иногда она вспоминала какие-нибудь детали или дополнения к прошлому рассказу. В другом случае она могла заменить очередную порцию признаний своими ответами на мои уточняющие вопросы. Полная исповедь Марины продолжалась десятки часов. То, что я узнал из её рассказов, уложилось в пять последующих глав моего повествования.



7. МАРИНА, ПРОШЛОЕ


Марина – коренная москвичка. Предки её отца, русские люди с сибирскими корнями, проживали в Москве ещё в 19 веке. С той поры хотя бы один представитель рода Шинкарёвых обязательно служил российскому народному образованию.
Прадедушка Марины со стороны матери, еврей из Белоруссии, прибыл в Москву в двадцатых годах прошлого столетия, чтобы учиться на рабфаке, а позже он перевёз в столицу всю свою семью. После Октябрьской революции тысячи провинциальных молодых людей, преданных Советской власти, сделали подобный выбор для своей жизни и карьеры. В первых рядах этой волны была и еврейская молодёжь. Ведь народная власть Советов, наконец, освободила евреев от унизительной «черты оседлости» и они все были готовы служить такой правильной власти. Из троих сыновей прадедушки двое погибли на фронтах Великой Отечественной Войны. Только один сын - отец матери Марины уцелел и вернулся с войны подполковником. Высокое воинское звание и принадлежность к коммунистической партии помогли дедушке сделать карьеру в мирной жизни. Он вышел на пенсию в середине восьмидесятых, дослужившись до должности заместителя директора московской обувной фабрики «Скороход».
Родители Марины познакомились в доме отдыха под Москвой, влюбились друг в друга, поженились и сразу же произвели на свет девочку Марину. Других детей у них больше не было.
Мариночка родилась умной, красивой и ловкой девочкой. С пяти лет она занималась художественной гимнастикой, а позже, в семь лет, её отдали сразу в две школы – элитную общеобразовательную и музыкальную. Девочка очень любила выступать на школьных праздниках и на семейных мероприятиях, она играла на фортепиано и довольно хорошо пела. Учителя обеих школ всегда хвалили девочку и пророчили ей серьёзные успехи в будущем. Несмотря, на собственные очевидные достижения в занятиях и общую успешность их семьи, Марина росла скромной и неуверенной в себе девочкой. И всё из-за дурацкой горбинки на её носу. Казалось, что природа довольно щедро позаботилась о маленькой женщине: худое и ловкое тело, овальное и симметричное, симпатичное личико с большими серыми глазами, маленький рот с очень пухлыми губками. Так нет, тут надо же, нос девочку подвёл. Вообще это не был огромный нос, очень даже нормальный по размеру носик. Но посреди этого нормального носика нагло устроилась хитрая горбинка, предательски раскрывающая наличие еврейской генетики у русской девочки Марины Шинкарёвой.
Марина ненавидела свой нос, а из-за носа всё собственное лицо. Хотя лицо и не имело никаких других дефектов, проклятый нос ухитрился испортить всю внешность и сделать девочку некрасивой. В школьные годы Марина почти не интересовалась своей внешним видом, мальчиками, модами и одеждой, как это делали все другие девочки в её классе. В школе она вообще старалась держать дистанцию в общении со сверстниками и дружила по-настоящему только с одной девочкой Леной, которая тоже испытывала собственный комплекс неполноценности в связи с низким материальным уровнем жизни их семьи. С самого детства Марина всегда мечтала о косметической операции по удалению проклятой горбинки.
Лучший врач Москвы по лицевой хирургии, приём к которому устроил папа по своим научным каналам, одновременно расстроил и успокоил Марину и её маму, изложив свои выводы после осмотра. Доктор уверенно заявил, что операция в случае Марины совсем плёвая, делается легко и просто, коррекция зарастёт очень быстро и потом никаких следов не оставит. Но операции по коррекции носа обычно делают только в тот момент, когда рост лица пациента уже полностью остановился. Для европейского типа женских лиц этот возраст – двадцать два – двадцать три года. На вопрос Марины:
- А может всё-таки можно пораньше что-нибудь с моим носом сделать?
Доктор разъяснил, что горбинка в таком случае впоследствии может вырасти ещё больше, а может даже трансформироваться в более уродливую форму. Нужно обязательно пождать ещё несколько лет. Значит, выхода пока не было. Пришлось Марине и дальше идти по жизни со своей проклятой горбинкой.
C неприязнью к собственному лицу и с устойчивым комплексом неполноценности, Марина поступила учиться в Московский институт инженеров связи. Лучшие годы жизни, а именно так большинство людей называет свои годы учёбы в высшем учебном заведении, она должна была провести всё с тем же ужасным носом. В институте Марина всё же сблизилась с несколькими однокурсниками, но её общение с новыми приятелями не заходило дальше учёбы, студенческих мероприятий или культпоходов в кино и театр.
Только на пятом курсе, на институтском вечере, у Марины впервые появился настоящий воздыхатель. Это был тощий и длинный очкарик, известный в их институте, как «Маркони». Одеждой, причёской и повадками парень старался удержаться в образе хиппи. Кличка пристала к интеллигентному пареньку-отличнику Серёже после его доклада на семинаре, посвященному Дню Радио. В своём докладе Серёжа уделил много внимания проблеме спорности имени первого изобретателя радио. По советским источникам этим человеком, бесспорно, является Александр Попов. Вся остальная часть человечества считает этим человеком итальянца Gugliemo Marconi.
В сталинские времена космополитических сомнений Серёже как раз хватило бы на десять лет лагерей. В девяностые годы двадцатого века он только привлёк внимание однокашников к своей особе и удостоился клички «Маркони», а значит и широкого признания в студенческой среде. Марина без особого энтузиазма откликнулась на внимание «Маркони», молодые люди изредка встречались и гуляли по парку, а иногда вместе ходили в кино или на спектакли. После таких вылазок Серёжа всегда провожал девушку до дома, а через некоторое время он даже начал, на прощанье, невинно чмокать Марину в губы.
Накануне Нового Года Марина ответила согласием на просьбу Серёжи присоединиться к новогодней вечеринке, организованной его однокашником, родители которого уехали в Домбай. На вечеринку молодые люди явились вместе, оба отличника с некоторых пор прибавили уверенности в себе – ведь они теперь тоже парочка и ничем не отличаются от других, продвинутых в личной жизни сверстников. Все участники компании, как и водится на подобных студенческих гулянках, напились, наплясались и начали срочно определяться по всем подходящим и не совсем удобным горизонтальным мягким местам.
Марина и Серёжа, случайно, без всякой конкуренции и борьбы, захватили для себя кабинет хозяина дома. Начинающие любовники устроились на узкой и твёрдой кушетке. Всё остальное произошло довольно быстро. Для Марины вся эта возня вообще показалась очень противной – два полуодетых человека, задыхаясь и сопя, впопыхах, зачем-то соединяют вместе свои интимные места на несколько секунд и весь процесс тут же, немедленно заканчивается. Как девушка не старалась, она не сумела скрыть брезгливое выражение лица от своего друга. После неприятного приключения у неё несколько дней болел низ живота, а самый любимый, французский лифчик чёрного цвета оказался невосстановимо порванным.
Неужели происшествие, случившееся у них с Серёжей, может быть именно тем сокровищем, к поискам которого так рвутся все люди вокруг, о котором всегда шепчутся девчонки и о котором написано в тысячах книг?
Марина полностью разочаровалась в сексе и в дальнейшем всегда отвергала Серёжины предложения остаться наедине. Теперь, они встречались совсем редко и только на самом невинном уровне.
И тут, наконец, последней учебной весной, свершилось важнейшее событие в жизни Марины: после очередного осмотра лицевой доктор согласился делать операцию по удалению проклятой горбинки. Девушка очень боялась предстоящей операции, но, конечно же, явилась в клинику, точно в назначенный день и час. Операция прошла успешно и через полтора месяца, после полного спада послеоперационной опухоли, всем близким открылось новое, красивое лицо Марины.
Некоторые знакомые перестали узнавать девушку на улице, отсутствие горбинки в корне изменило всю её внешность – она превратилась в молодую, уверенную в себе, очень интересную женщину. На Марину начали обращать своё внимание самые крутые институтские парни и даже случайные мужчины на улицах. Её всё время куда-то приглашали или выпрашивали у неё номер телефона. Марина смущалась и нервничала, она не привыкла к вниманию мужчин и, поэтому, никогда так и не решилась положительно ответить даже самым скромным и приятным молодым людям. Ей шёл уже двадцать третий год, а она ещё ни разу не была влюблена…
В июле Марина окончила институт с красным дипломом и её, не без помощи папы, оставили в аспирантуре. На торжественном семейном обеде Шинкарёв произнёс целую речь, ключевые мысли которой выражали гордость отца за успех дочери и надежды на её успешную научную карьеру в будущем. В заключение речи, отец преподнёс дочери конверт, содержащий достаточно крупную сумму денег. Дедушка, отставной обувщик, преподнёс своей внучке пять пар обуви на все сезоны, от босоножек и до зимних сапог. Как ветеран труда, дедушка всё ещё продолжал пользоваться на своей фабрике правом приобретения любой обуви по себестоимости. Новые модели «Скорохода», изготовленные на закупленном в Италии оборудовании, в это время уже стали походить на нормальную обувь европейских компаний.
Мариночка была в телячьем восторге от всех своих подарков. Теперь её новый прекрасный облик требовал соответствующей упаковки. Деньги и обувь пришлись весьма кстати. Через знакомых Марина умудрилась попасть в квартиру крупной спекулянтки одеждой и вышла из домашнего батика с парой летних платьев, несколькими майками и шортами и тройкой весьма откровенных купальников. На эти чудесные изделия французской и итальянской промышленности была истрачена большая часть денег из отцовского подарка. Но ведь это были расходы не просто на красивую одежду, это были затраты на становление новой личности Марины – молодой, блестящей, успешной, красивой и уверенной в себе женщины. Подобное самоощущение дорогого стоит!
В августе, Марина вместе с двумя институтскими подругами, Катей и Юлей, поехала в Крым на две недели, в городок Коктебель, ставший в те времена любимым местом отдыха московской интеллигенции. Устроится в единственную гостиницу, имевшуюся в курортном городке, не представлялось возможным.
Девушки поселились в большом, частном доме. Этот был дом с огромным двором, огороженным забором по всему периметру, и несколькими летними жилыми пристройками – остеклёнными верандами, примыкающими по кругу к основному зданию. Посреди двора стоял огромный дощатый стол, позволяющий одновременно усадить более тридцати человек. Рядом со столом был установлен насосный кран для забора воды из крымских глубин. Этот кран был единственным во дворе ресурсом воды для питья, умывания и хозяйственных нужд. Вечером отдыхающим разрешалось, по очереди, принимать пресный душ, источником которого была вода из установленного на крыше веранды металлического бака. Вода закачивалась в бак каждым утром, всё из того же крана, а нагревалась в течение дня естественным путем – за счёт энергии палящего крымского солнца.
Вся жилая и условно жилая площадь дома сдавалась многочисленным курортникам внаём. Всего в доме, не считая хозяев, одновременно проживало двадцать два человека. В основном это были московские студенты - не самая требовательная публика к уровню жилищных удобств. Кроме студентов было всего шесть отдыхающих непонятной категории, которых Марина, не сумев пока систематизировать, мысленно отнесла к группе «исключения». «Исключения» составляли: ничем не выделяющаяся, серая супружеская чета в возрасте около сорока лет, классическая пара из анекдотов – жгучий мужчина-кавказец и пресная девушка-блондинка провинциального типа, а также два неразлучных друга – красивые парни, выглядящие несколькими годами старше студенческого возраста основной массы жильцов гостеприимного двора.
Оба парня были по-своему интересны. Один, чернявый и атлетически сложенный, выглядел, как театральный герой-любовник. Второй, среднего телосложения, имел внешность симпатичного интеллектуала и тоже казался достойным внимания московских девушек.
Подружки провели свой первый день в Крыму на ближайшем к дому пляже. Вечером, на обратном пути домой, они зашли на рынок и накупили фруктов, свежеиспечённого домашнего хлеба и сыра «сулугуни», намереваясь устроить себе походный ужин. Однако не тут то было! Когда девушки возвратились во двор растягивающегося дома, там уже во всю развернулись работы по устройству общего, праздничного стола. Все жильцы сдали продуктовые пожертвования на общее застолье. Как оказалось, общий ужин – это установившаяся, ежедневная традиция двора. Овощи и фрукты к столу поставляли хозяева со своего сада-огорода, а в обязанность временных жильцов входило обеспечение спиртным и съестными припасами.
Только одна пара «кавказец-блондинка» не участвовали в общем застолье курортного двора, эти двое, по всей видимости, гуляли по вечерам в местных ресторанах. Так ведь подобной паре так и положено проводить время, чтобы соответствовать сценариями многочисленных анекдотов. Ну, например, самая известная шутка по их поводу из народного фольклора: «я её кушаю – я её и танцую»...
Все другие отдыхающие и хозяева дома с большим воодушевлением принимали участие в подготовке общего застолья. При этом, как повелось в России, кавалеры отвечали за поставку спиртного, а дамы предоставляли к столу щедрые дары крымской земли. На столе устроились варёная картошка с укропчиком, соления, копчёная рыбка, сало, домашняя колбаса и варёные яйца.
Девушки, абсолютно неготовые к подобному развитию событий, выставили московские сгущёнку и шоколад, а также только что приобретённый на рынке сыр домашнего приготовления.
Гулянье во дворе продолжалось до самого позднего вечера. По сложившейся традиции, вновь прибывшие девушки должны были представиться и коротко доложить всем участникам застолья о своём семейном статусе, роде занятий и родном городе. В ответ, девушки получили подобную справку о каждом из участников застолья.
Теперь Марина смогла определиться со всеми «исключениями»: серые супруги оказались школьными учителями из Новгорода, а неразлучные друзья оказались приезжими из Москвы. Высокого атлета, которого Марина про себя называла «герой-любовник», звали Анатолием, этот парень, по профессии, оказался таксистом. Его друг Вадим, представился учёным-востоковедом и преподавателем университета. Их дружба являлась иллюстрацией одного из достижений советской власти – водитель и учёный, люди, принадлежащие к разным социальным слоям общества, в жизни оказались неразлучными друзьями.
Марина сразу обратила внимание на одежду обоих парней, вроде бы те же джинсы да майки, как и у многих за столом, но это были какие-то особенные джинсы и майки – явно дорогие, очень модные и самого высокого качества изделия известных «лейблов». Двое друзей внесли самый дорогостоящий вклад в импровизированное меню застолья: три бутылки финских ликёров и несколько банок консервированных деликатесов.
Кроме того, московские парни обеспечили компанию музыкальным сопровождением на весь вечер – они вынесли из своей комнаты японскую магнитолу с впечатляющим набором кассет, с записями, как российских, так и зарубежных исполнителей.
Вообще, от обоих парней исходила какая-то волна благополучия, внутренней раскованности и свободы. Эти качества всегда легко угадываются окружающими в успешных и материально обеспеченных людях. Марина так и не смогла понять, почему молодые люди выбрали для себя некомфортный вариант отдыха в частном секторе? Судя по их облику, ушлые ребята явно могли бы себе позволить проживание в гостинице по любым тарифам. Но, вопреки выводам Марины, парни казались полностью удовлетворёнными примитивными жилищными условиями частного сектора, дворовой компанией и общим столом. Они наперебой выдавали забавные шутки, анекдоты и всякие смешные истории. Они также являлись заводилами всех тостов и танцев. Хозяева дома, покидая общее застолье, попросили гостей выключить музыку ровно в полночь – таков закон, принятый на летний сезон городским советом Коктебеля.
Марина принимала самое активное участие в танцевальном марафоне, она с некоторых пор очень полюбила это занятие и умела хорошо танцевать. К своему удивлению, Марина неожиданно оказалась объектом ухаживаний Вадима. Этот парень держал генеральную линию в выражении своей симпатии – он теперь оказывал внимание только Марине и танцевал только с ней одной. Его друг, Анатолий, совсем напротив, никак не определился с объектом ухаживаний, а развлекал и вытанцовывал всех свободных девиц курортного двора. В полночь отдыхающие начали расходиться по своим спальным местам. Вполне вероятно, что не все нетрезвые участники банкета отошли ко сну в своих прежних персональных закутках, но Марину совсем не интересовали скороспелые успехи соседей в курортных связях – она свалилась от усталости и заснула мёртвым сном.
С этого вечера Анатолий и Вадим стали душой всего дворового коллектива. Парни привезли с собой в Крым продвинутый комплект зарубежного оборудования для подводного плавания. Они от всей души приглашали соседей по двору попробовать экзотический вид спорта, предоставляя каждому желающему для подводных экспериментов собственное снаряжение и инструктаж. В дополнение к регулярным выходам всем двором на пляж, ребята организовали несколько вылазок компании на экскурсии, поход в горы и коллективную пьянку в пивном баре.
Традиция регулярных дворовых ужинов всем коллективом практически не нарушалась. Непрекращающаяся активная общественная жизнь создала в рамках курортного двора какую-то временную семейную атмосферу среди случайно возникшей группы людей, подобную той атмосфере, которая, бывало, случалась в былые времена в некоторых старых, московских, коммунальных квартирах. Марине и, наверное, всем остальным обитателям двора начало казаться, что и потом по возвращении к будням, в Москве, появившиеся скорые дружбы и симпатии будут ещё долго продолжаться и поддерживаться. Она направо и налево раздавала листочки с номером своего домашнего телефона и охотно записывала данные других членов дворовой компании.
К концу первой недели отдыха московских подружек в рамках курортного двора успело образоваться несколько сладких парочек, которые, не скрываясь, перешли к варианту наиболее близких отношений. Вадим тоже продолжал осаждать свою крепость и даже сумел добиться некоторых авансов от Марины - ночных посиделок с горячими поцелуями в хозяйском саду. Крепость, возможно, могла бы и пасть при постепенном развитии событий и достаточно целеустремлённой осаде, но Вадим внезапно, по абсолютно непонятным причинам, резко остановил мужское наступление и стал вести себя с Мариной, как хороший друг. Девушка сначала связала метаморфозу в поведении Вадима с появлением во дворе двух новых отдыхающих – бывалых и шикарных блондинок из Ленинграда. Эти две нахальные девицы, сразу же органично и уверенно вписали себя в дворовой коллектив отдыхающих. Но через день выяснилось, что ни Вадим, ни Анатолий не проявляют никакого романтического интереса в сторону вновь прибывших объектов мужской охоты.
Охлаждение Вадима к Марине было совершенно необъяснимым, но ещё более непонятным стало внезапное изменение поведения Анатолия, который вдруг полностью остановился в колебаниях своего интереса между разными объектами. Теперь Толя, мягко и ненастойчиво, стал оказывать особые знаки внимания только Марине. Каждое утро настойчивый Толя стучал в окно и приглашал Марину с подружками вместе идти на пляж. На пляже он постоянно разыгрывал роль верного пажа Марины: постоянно плавал рядом с девушкой, следил за её безопасностью на воде, отпугивал посторонних претендентов и всегда носил её большую сумку с пляжными принадлежностями. Он даже попытался обучить Марину подводному плаванию, но дальше подгонки маски и ласт под её хрупкие размеры и одного пробного погружения у берега, на метровой глубине, дело не пошло – Марина панически боялась глубокой воды.
Кто знает, как могли бы развернуться взаимные симпатии молодых людей, если бы Толя с самого начала сосредоточился только на Марине, но так не случилось. Да и внимание Вадима тоже запутало нормальное развитие курортного романа Анатолия и Марины. Девушка ощущала какой-то подвох в изменившемся поведении друзей. Теперь, при новых сложившихся обстоятельствах, она ни за что не смогла бы сблизиться ни с одним из парней, после всего все они могли бы быть лишь хорошими друзьями.


- Значит, ни один из этих парней не является моей судьбой, – думала Марина, подозревая в душе какое-то мальчишеское соревнование между друзьями или хитрую попытку легкомысленного курортного розыгрыша.
- Тут вы явно прогадали, мальчики. Со мной у вас ничего не выйдет...

В конце второй недели отдыха три подружки-москвички собрались в симферопольский аэропорт, чтобы улететь домой, в Москву. Все обитатели курортного двора, прервав на полчаса свои морские и солнечные ванны, вышли к воротам, чтобы проводить Марину, Катю и Юлю до такси. Анатолий и Вадим успели организовать целую шуточную и торжественную процедуру прощания с распеванием обитателями двора частушек под гитару, наскоро сварганенных кем-то из отдыхающих студентов.
Анатолий преподнёс девочкам свой прощальный презент – последнюю, чудом уцелевшую бутылку финского ликёра. Он чмокнул Марину в щёку, долго мял её руку и вырвал у девушки торжественное обещание созвониться в Москве и куда-нибудь вместе сходить. Наконец, прибыло долгожданное такси, девушки уселись в машину и поехали в аэропорт. Им нужно было спешить в Москву – ведь там, в столице, их ожидала новая, взрослая жизнь!





8. АНАТОЛИЙ И ВАДИМ, ПРОШЛОЕ


Анатолий и Вадим выросли в маленьком городке Аксай, под Ростовом-на-Дону. Оба мальчика были «безотцовщиной». Толя вообще никогда не знал своего отца. Его мать, медсестра в больнице, даже не любила вспоминать о биологическом отце Толи. В ответ на расспросы сына, она всего один раз упомянула, что Толя Журавлёв - носитель самой настоящей казацкой крови, а его отец, потомок одного из известных казацких атаманов, выродился в гуляку и пьяницу, знакомому из-за своих выходок всему Донскому краю. Когда Толе не было ещё года, его родителя обнаружили случайные прохожие мёртвым в лесочке за городом. В крови покойника обнаружилась настолько значительная доля алкоголя, что следователи даже не стали искать никаких других причин, которые могли привести жертву к смертельному исходу.
Вадим смутно помнил своего отца. Его отец был рядовым милиционером, который был убит случайной пулей бандита при исполнении служебного долга. Мама Вадима работала учительницей истории в школе.
Любой ребёнок из неполной семьи знает, что это значит - расти без отца. Обоих мальчишек часто обижали старшие ребята во дворе. В школе их не уважали одноклассники, и даже учителя постоянно старались подчеркнуть принадлежность обоих мальчиков к группе отпрысков неблагополучных семей. Но более всего обоих мальчишек расстраивали трудности материального характера в их семьях матерей-одиночек. Мальчики, терпеливо, но с тайным озлоблением против всего мира шли через свои детские невзгоды и испытания. И тут, как бы в признание трудностей и лишений, судьба подарила им большую дружбу. Особый и одинаковый социальный статус среди сверстников однажды свёл и объединил двух мальчишек во время весенних каникул во втором классе школы. Во время катания на коньках по замёрзшей реке оба мальчика случайно оказались на одной и той же большой льдине, которая, отколовшись от основной ледовой массы, свободно устремилась вниз, по течению. Проезжавший мимо наряд милиции вовремя организовал операцию по спасению ребят, неудачное приключение закончилось без всяких потерь. После общего происшествия мальчики сначала просто стали держаться всегда вместе и во всём помогать друг другу, а позднее, в более сознательном возрасте, их привычка находиться рядом по жизни переросла в настоящую, мужскую дружбу.
Толя рос высоким, красивым и атлетически развитым мальчиком, он всегда верховодил во всех детских играх и от имени обоих друзей разруливал все конфликты, обычно возникающие среди пацанов в школе или на улице. Мальчик хорошо учился, но не проявлял никаких выдающихся способностей по академическим предметам. Он отлично успевал только по физкультуре.
Вадим был самым любознательным мальчиком в классе, среднего физического развития тела и достаточно приятной наружности. В паре друзей он всегда лидировал в учебных занятиях, когда мальчики вместе готовили уроки. За время школьной учёбы не было даже одного случая, чтобы Вадим не справился с домашним заданием и не сумел объяснить твёрдолобому Толе любую задачу или проблему. Вадим постоянно учился только на «отлично» по всем предметам школьной программы, но особое пристрастие он питал к гуманитарным наукам: истории, географии и иностранному языку.
Мальчишки были очень счастливы своей выдающейся дружбой, они познакомили между собой своих матерей и уговорили родительниц отправлять сыновей на всё лето в пионерский лагерь. В школе и в пионерском лагере мальчишки почти всегда довольствовались только общением друг с другом. Отношения с другими сверстниками у них возникали лишь по исключительной необходимости, обычно, это было связано с мероприятиями общественной школьной жизни или активной лагерной деятельности. Оба мальчика охотно занимались спортом, в подростковом возрасте они стали посещать спортивную секцию бокса, с этих пор никто не решался их обижать. Уверенные в себе и в партнёре, преданные друг другу мальчишки, пугали других ребят своей удвоенной силой, наглой улыбкой Анатолия и постоянной готовностью обоих вступить в любую схватку.
Сверстники вскоре почувствовали их взаимную уверенность и не раз оценили на собственной шкуре хорошую спортивную подготовку друзей. Начиная с шестого класса школы, никто больше не решался вступать в конфликты с обоими подростками. Их старались обходить стороной, понимая, что дружба с этими ребятами ни в коем случае не случится – не существует больше вакантного места в их преданности друг другу, а враждовать с ними себе дороже – они обязательно победят. В подростковом возрасте друзья резко сменили свой статус среди сверстников – от положения ущербных изгоев до позиций школьных и дворовых лидеров. Оба мальчика прекрасно понимали, что основанием этой метаморфозы в поведении окружающих явилась их крепкая дружба. Значит, им следует навсегда сохранить свою взаимную привязанность, которая станет помогать им и в дальнейшей жизни.
Самым любимым занятием друзей в подростковом возрасте были их откровенные разговоры о будущей взрослой жизни. Оба парня фантазировали о компенсации трудностей детства – они мечтали о признании и известности, материальном и карьерном успехе. Больше всего им хотелось перебраться жить в Москву, где так часто осуществляются мечты способных людей из провинции. Оба фантазёра желали взять в жены московских красавиц, но не из простых семей, а настоящих светских львиц из богемной элиты. Оба парня страстно верили в будущие успехи. Вадим ещё в пятнадцатилетнем возрасте строил реальные планы – он собирался поступать в Московский университет, чтобы учиться истории или языкам. Мечты Анатолия пока не простирались так далеко и не имели никакого конкретного направления – ему до поры до времени пока не приглянулась никакая карьера. Ему просто было необходимо и в дальнейшем быть рядом с Вадимом и по-любому преуспеть в будущей взрослой жизни.
В возрасте шестнадцати лет друзья «побратались кровью» и поклялись оставаться неразлучными навсегда. Они разработали кодекс своего братства. В кодексе, в частности, было записано, что для кровных братьев не существует никаких ценностей или достижений, которыми брат отказался бы поделиться с другим братом. Этот пункт кодекса, коротко, парни обозначили «всё наше -общее». Вторым важным пунктом кодекса братства являлось правило «приоритета интереса», которое означало, что если в каком-либо деле или в критической ситуации возникает спорное пересечение интересов двух друзей, то спор в этом случае решается в пользу брата, который успел первым заявить об «интересе». Победитель, в свою очередь, на неограниченный срок, является должником уступившей стороны и обязан обязательно сдаться при новом случае пересечения интересов. Друзья забавлялись своей выдумкой, испытывая правила кодекса в самых простых случаях, если, например, шла речь об одной книге, одновременно, заинтересовавшей их обоих или, если нужно было выбрать, с какого урока следует начать выполнение домашнего задания. Их простая, юношеская жизнь пока ещё не создала ни одной ситуации, когда одному из них пришлось бы воспользоваться кодексом для серьёзной разборки. Конфликтов у них пока попросту не случалось. Бог миловал обоих парней от обычного для русской молодёжи раннего увлечения выпивкой.
В семнадцать лет Анатолий закрутил свой первый, тайный роман с замужней пионервожатой их школы, муж которой, военный офицер, часто отсутствовал в своём родном доме. Вадим живо интересовался амурными успехами Анатолия, но сам пока предпочитал чтение книг всем другим занятиям и увлечениям.
На следующий год, летом, парни окончили школу: Вадим с золотой медалью, а Анатолий просто хорошо. В июле оба азартно ринулись в Москву - поступать в высшие учебные заведения. Вадим отправился в Московский университет имени Ломоносова, на специальность «Востоковедение», а Анатолий, с одобрения друга Вадима и молчаливого согласия своей мамочки, ехал в Институт физической культуры, на специальность «Спортивная медицина». Друзья-братья остановились в квартире одинокой старушки, тётушки отца Вадима, и уже на следующее утро разъехались по своим учебным заведениям, чтобы влиться в обычную рутину дел и событий, связанных с поступлением в ВУЗ. Анатолий успешно прошёл у себя в институте проверку физической подготовки. Ребята продолжали заниматься, но когда пришло время экзаменов, Вадим сдал на отлично все три конкурсных предмета, а Толя сразу же провалил первый экзамен по биологии.
Горечь от возможной разлуки друзей-братьев затмила их общую радость от удачи Вадима. Оставшиеся три недели до начала занятий парни всё время искали выход для Анатолия, чтобы он тоже смог остаться жить в Москве. Ситуация временно разрешилась тем, что Толя, по трудовому лимиту, устроился рабочим домостроительного комбината в районе аэропорта Домодедово.
Оба парня получили места в общежитии. Вадим поселился на Ленинских горах, среди толковых и интеллигентных ребят, приехавших в столицу с различных окраин страны, а Анатолий устроился у «чёрта на рогах», да и контингент жильцов общежития домостроительного комбината оставлял желать лучшего. Несмотря на сложную ситуацию, друзья всё равно часто проводили время вместе. Толя несколько раз даже ночевал у Вадима в комнате общежития, хитро пробившись сквозь заслоны сторожевых старушек.
Анатолий был немедленно поставлен на военный учёт при районном военкомате, который направил его учиться на курсы вождения автомобиля. Несмотря на внезапно появившуюся пропасть в социальном статусе двух парней, их дружба нисколько не пострадала, а продолжала сохраняться на прежнем уровне настоящего братства.
Конечно, Анатолий, в глубине души, завидовал успехам Вадима. Он внезапно осознал, что его нормальная учёба в школе и хорошие оценки в аттестате зрелости – это лишь результаты прошлых совместных занятий с Вадимом. Стоило ему оторваться от опёки своего друга и пойти самостоятельной дорогой, так тут же случился его полный провал на экзамене. Значит, в дальнейшей жизни, при принятии важных решений, он должен всегда руководствоваться умом и советом гениального друга Вадима.
На Новый Год друзья съездили в Аксай - повидать своих мамочек.
Весной, следующего года, Анатолия Журавлёва призвали служить в армию - защищать родину. Его направили в войска спецназа, в сержантскую школу. Ещё через год натасканный сержант и водитель тяжеловоза «Урал» попал служить в Афганистан, в район Кандагара. Восточная страна пугала непривычными для славянского глаза и восприятия климатом, ландшафтом, обычаями и внешним видом людей. Почему свою любимую родину нужно защищать на этой жуткой земле? Этот парадокс не мог вразумительно объяснить солдатам даже замполит полка. Офицер просто что-то бубнил про интернациональный долг советского солдата. В их роте поощрялась и была принята в повседневной жизни крайняя жестокость по отношению к «духам». Существовала тайная традиция: если погибал один из своих ребят – никто не успокаивался, пока в ответ бойцы не кончали пятерых «духов». А если, настоящих «духов» под руками не оказывалось, то в счёт, бывало, шли и случайно оказавшиеся на пути просто жители горных кишлаков мужского пола. Да, кто мог разобраться кто есть кто? Как понять намерения скрытых тварей - днём «дух» возится с чем-нибудь на своём скудном клочке земли, а ночью – сидит в засаде и высматривает удобную ситуацию, чтобы подстрелить одинокого русского солдатика, который всего на пятьдесят метров отлучился в сторону от своего лагеря.
Через год демобилизация Анатолия совпала с выводом советских войск с чужой земли. Короткое, но тяжёлое время службы Анатолия в Афгане успело покалечить душу молодого парня. Боец привык к повседневной жестокости всех окружающих и перестал отличать хорошие дела и поступки от плохих. В армии он впервые попробовал принимать наркотики и научился не трусить в любых конфликтных ситуациях. Обычная уличная потасовка на его родине теперь просто смешила парня. Хорошо подготовленный воин мог, спокойно и нисколько не рисуясь, ринуться один против четверых противников в самую лютую драку. Чего стоит какой-нибудь пьяный русский мужик, намерения которого видны почти за версту и, поэтому, легко упреждаемы во времени, по сравнению с фанатичным, бесшумным и коварным злым «духом».
Проездные документы дембеля Анатолия Журавлёва были оформлены до заветной столицы – города его призыва в армию. Толя рвался прямиком в Москву – этот город ему ещё только предстояло завоёвывать, в этом городе уже основательно обосновался его кровный брат Вадим. Толя совсем не собирался разлучаться навсегда с братом. Прописку в своём бывшем общежитии Анатолий надеялся сохранить, как солдат-афганец.
Встреча друзей-братьев одинаково обрадовала обоих парней – им надоело играть в дружбу с однокашниками и сослуживцами. Вот она настоящая мужская дружба - братство, это совсем, как верная любовь – искренне, без всякого притворства. Друзья серьёзно погуляли на Анатолия дембельские деньги, к этому времени они оба научились в меру выпивать. У Вадима за два года учёбы в Москве образовалось много знакомых девушек. Он легко сумел обеспечить тесную компанию дополнением из пары подружек-студенток, достойных грандиозного загула дембеля из Афгана. Одна из девчонок, Надюша, имела свою однокомнатную квартиру, в которую вся компания заваливалась после ресторанов и дискотек. Девчонки оказались, весьма современными и продвинутыми в области секса гораздо больше, чем провинциальные парни. Подруги были приверженками «свинга», что, как впоследствии понял Толя, означало простой обмен партнёрами. Четвёрка гулён обменивались до тех пор пока всем не надоедало. Вадим сбежал прочь после нескольких дней развлечений – ему нужно было готовиться к летней сессии, а Толя ещё около месяца ошивался в квартире Надюши.
Днём дембель шатался по Москве, сходу признавая своих ребят, бывших афганцев. Каждая такая встреча обязательно обмывалась в ближайшей забегаловке. Ночью, Толя, неустанно, обрабатывал обеих подружек, а таких бывалых – попробуй-ка обработать. Толя справлялся. Потом, на летних каникулах Вадима, друзья опять съездили в родной городок, к своим любимым мамочкам.
Осенью кровные братья вернулись из Аксая в Москву. Вадим взял на себя решение вопросов, связанных с будущей учёбой Анатолия в ВУЗе. Опытный студент высказал своё мнение: после двух лет полного отключения от книжек, дембель ни за что не сможет поступить ни в один институт. Он считает, что Анатолию следует на один год устроиться на какую-нибудь работу, параллельно посещать подготовительные курсы и лишь после основательной подготовки поступать. Толя, безусловно согласился с мнением своего умного брата. Нужно было искать временную работу.
Конечно, красавцу парню, награждённому медалью старшему сержанту спецназа и ветерану-афганцу больше не подходила работа на домостроительном комбинате. Анатолий ещё в армии слышал, что бывших спецназовцев охотно принимают в ряды московской милиции. Он намеревался сходить в отдел кадров, на Петровку. Однако умник Вадим не одобрил идею брата: он считал, что если бы Толю действительно интересовала карьера мента, то поход на Петровку стал бы для него правильным шагом, но, как временное решение, этот путь не годится. Во-первых, из правоохранительных органов довольно тяжело уволиться по собственному желанию, а, во-вторых, почти армейская жизнь милиционера ограничит свободу Толи и не позволит ему серьёзно заняться подготовкой к вступительным экзаменам в институт. Анатолий был вынужден снова согласиться с мнением умника Вадима. Он по-прежнему не представлял, какая точно карьера его лично интересует, но, ни в коем случае, парень не желал новых ограничений своей свободы. Ему хватило воинской службы.
И тут свершилось чудо. Анатолий, без особой надежды на успех, пошёл по объявлению о приёме на работу в один из московских таксопарков. В объявлении подчёркивалось, что отдел кадров рассматривает только претендентов, имеющих прописку в Москве. Своей военной выправкой, удостоверением о медали и отличной характеристикой военного командования части Толя произвёл ошеломляющее впечатление на суровую, в стиле руководителей сталинского времени, начальницу отдела кадров таксопарка. Строгая дама проинформировала Анатолия, что Московский горисполком, иногда, в исключительных случаях, всё-таки предоставляет её предприятию лимит на устройство иногородних. В случае Анатолия, временная прописка по общежитию уже имелась, поэтому здесь требовался только перевод разрешения на прописку из старого общежития строителей на новое общежитие работников автотранспорта, где таксопарк имеет несколько неиспользованных мест. Начальница отдела кадров попросила Толю зайти через неделю - она точно ничего не обещает, но попробует поговорить с нужными людьми из райисполкома.
Через неделю Анатолий был оформлен водителем такси. Он снял комнату у старенькой родственницы Вадима, знакомой парням ещё со времени вступительных экзаменов. Толя отказался от общежития – ему надоело постоянно жить на виду, в коллективе, да и брат Вадим считал, что в общежитии Анатолий не сможет заниматься подготовкой к экзаменам. У Толи пока совсем не было времени на подготовку к поступлению в институт, он посещал занятия, обязательные для новичков-водителей московских таксопарков. Инструктаж, в основном, заключался в изучении карты Москвы, инструкции по пользованию радиотелефоном и правил работы и обращения с клиентами.
Пожилой преподаватель хвалил Анатолия, поставил ему «отлично» на зачёте и отметил его успехи в рапорте начальнику отдела кадров. В частном разговоре инструктор посоветовал Толе всегда водить дружбу с диспетчерской службой таксопарка и часто покупать женщинам из диспетчерской цветы и конфеты. От этих рядовых сотрудниц, в основном, зависит качество заказов, которые получает водитель такси, и соответственно, в очень большой мере зависит его заработок. Инструктор также рекомендовал Анатолию пригласить попить пивка одного из самых крутых ветеранов-водителей таксопарка, который научит Толю всем секретам «бомбёжки лохов» - выколачивания денег из клиентов. Этим навыкам на официальном инструктаже учить не положено. Толя всё сделал так, как ему посоветовал инструктор. Бывший солдат-афганец сразу понравился своим коллегам – его охотно обучали профессиональным премудростям, большая компания сотрудников обмывала его первую зарплату водилы.
Месяцев через шесть Анатолий стал достаточно умелым таксистом. Он старался заработать много денег и, поэтому, всегда обслуживал своих клиентов на грани «фола», широко используя весь арсенал хитрых трюков, которым его обучили более опытные коллеги. Он всегда добровольно напрашивался работать в вечерние и ночные смены. Он не отказывался от работы в праздники и выходные. Заработки в такие смены оказались гораздо больше заработков за обычные дни, в пятницу или в субботу ночью можно было зашибить более ста рублей чаевых, кроме заработка и суммы, которую надлежало сдать родному таксопарку. Основными выгодными клиентами такси были приезжие или, по пятницам и субботам, москвичи, гуляющие накануне или в течение выходных дней. Почуяв свободу, жители столицы спешили в театры, по гостям или на свидания. Остаток клиентуры составляли пьянчуги, которые, разбавив алкоголем свою прижимистость широко гуляли и напропалую пользовались такси. По мере накопления опыта, выяснилось, что таксисту весьма выгодно иметь с собой в машине пару бутылок водки, больше двух бутылок никак нельзя – водителей, случалось, останавливали и проверяли сотрудники ГАИ. Но за пару бутылок никто из них не придирался – мол купил водила для себя, скоро день рождения друга. А ночью этой бутылке водки - тройная цена! Водку всегда обязательно спрашивали, по десять раз за рабочую смену.
Жизнь водителя такси порой бывала опасной. Ветераны таксопарка рассказывали Анатолию о грабежах и даже убийствах таксистов, случавшихся за годы их трудовой деятельности. Толю судьба пока хранила, но и у него в течение нескольких первых месяцев работы успело случиться несколько курьёзных случаев.
Однажды, в субботу ночью, пьяный мужчина, в форме моряка дальнего плавания и красивая, очень нетрезвая девушка уверенно уселись на заднее сиденье машины Анатолия на Красной Пресне. Моряк сходу сунул водиле двести рублей и, не назвав конечной точки маршрута, попросил просто поездить по тихим улочкам и ни в коем случае не оборачиваться. После полутора часов возни и сопения на заднем сидении машины удовлетворенные обслуживанием Анатолия клиенты сошли в районе станции метро «Белорусская».
В другой раз, пьяный мужик, в ондатровой шапке, попросил подвезти его к метро «Черёмушки». На светофоре, видимо совсем близком к конечной цели поездки, мужик резко толкнул заднюю дверь, выскочил из такси и убежал, не расплатившись с водителем. Толя сначала расстроился – счётчик успел нащёлкать двенадцать рублей сорок копеек, но вдруг заметил на заднем сидении ондатровую шапку, которую, в спешке, забыл пассажир-беглец. Толя перестал расстраиваться, а стал спокойно предлагать шапку по «лёгкой» цене всем следующим клиентам его такси. Ещё в этот же вечер шапка была продана за семьдесят рублей.
Ещё через пару дней Анатолию пришлось обслуживать весьма экзотическую компанию хиппи, которые поймали его машину неподалёку от Киевского вокзала. Четверо длинноволосых молодых людей, в невероятных джинсовых одеяниях, рваных и в крайней степени изношенности, были увешаны великим множеством бус, колец, амулетов и браслетов. Парень-вожак отличался от трёх девиц его группы только полностью заросшим лицом, видимо небритым со дня совершеннолетия хозяина физиономии. Экзотическая компания приблизилась к машине Толи, вожак сквозь зубы процедил:
- Эй, рулила, гроб свободен?
В ответ на утвердительный кивок Толи, он скомандовал:
- Давай, мётлы, падай…


Затем, в течение всей поездки, пока такси прорывалось в Чертаново, вожак лениво, по очереди, не переставал целовать всех трёх метёлок своей стаи. Когда стая хиппи выбралась из машины, вожак щедро расплатился с водителем, а Анатолий с горечью подумал:
- Фантастический город Москва, я сейчас высадил группу клоунов, которые, судя по их внешнему виду, точно не в состоянии заниматься никаким общественно-полезным трудом. Тем не менее, они могут себе позволить быть абсолютно свободными по жизни, открыто держаться шведской семьёй, вести себя так, как им заблагорассудиться и дорого платить за поездки на такси. Откуда у них доходы? А мы, приезжие лохи, должны их обслуживать и чаевые от них принимать.
Постепенно Толя стал хорошо зарабатывать. Он снял отдельную однокомнатную квартиру, накупил у знакомых челночников всякого фирменного прикида для себя и Вадима. Если у Толи случался выходной день – он звонил Вадиму в общежитие и предлагал вечером оттянуться. Парни, как правило, шли в привычные места тусовок московской золотой молодёжи: клубы, кафе или рестораны, где их уже знали, как завсегдатаев. Здесь, вместе с ужином и лёгкой выпивкой, начиналась их профессиональная охота на девиц. Друзья всегда выдавали себя за выездных журналистов, которые якобы только что вернулись из зарубежного служебного вояжа. Хорошая внешность, фирменные вещи и дорогие часы, эрудиция Вадима и уверенность в себе Анатолия отлично поддерживали легенду. Почти всегда парни заваливались ночью в квартиру Толи с достойным уловом – парой сексуально-продвинутых девушек, которых не надо было долго уговаривать о полной капитуляции.
Позднее, друзья разочаровались в московских «центровых» девицах – эта порода мимолётных подружек оказалась весьма требовательной на подарки и другие признаки мужского внимания и обходилась в ухаживаниях довольно дорого. Кроме того, девицы этого класса старались и умели навешивать на уши мужчинам свои собственные легенды. Мужские байки друзей, в этом случае, накладывалась на подобные им женские сказки. В таких приключениях было не ясно, чья ложь выглядит успешней и кто – кому больше «лапши» на уши навесил? Друзья окончательно решили, что лёгкие романы с провинциалками, временно оказавшимися в Москву в туристических или служебных целях, проходят значительно интересней. Во-первых, внешность провинциальных девушек зачастую ничуть не уступала внешности столичных, во-вторых, на провинциалках было многим легче проигрывать журналистскую легенду, а в-третьих, от приезжих было легко отделаться после любовного приключения – рано или поздно иногородним девушкам нужно было покидать столицу. Но самое главное, как отмечали оба ловеласа, провинциалки сумели сохранить в своей душе остатки веры в настоящую любовь. Они, как правило, искренне старались закрепить интерес крутого московского поклонника, какими им казались Толя и Вадим. А любовные утехи с девчонкой, которая убедила себя, что влюбилась в москвича и хочет сохранить и развивать в будущем любовные отношения приносили циничным «охотникам за юбками» наибольшее удовлетворение. Единственной издержкой подобных связей была необходимость вынимать письма из провинции из почтового ящика и отвечать на междугородние телефонные звонки. Покидая квартиру Анатолия, влюбленные провинциалки всегда, каким-то образом умудрялись раздобыть и адрес его квартиры, и номер телефона. Письма влюблённых провинциалок Толя выбрасывал, не читая. Для их телефонных звонков он заготовил стандартный ответ. Как правило, было достаточно заявить претендентке следующее:
- Извини, тебя долго не было рядом, а я же не могу оставаться один – случайно встретил другую девушку, она сейчас рядом со мной, я не могу больше говорить…
Подобный ответ, отредактированный применительно к личности его друга, Толя использовал и для соискательниц любви Вадима. Обычно подобное заявление о разрыве отношений отлично срабатывало в большинстве случаев.
Анатолий хорошо зарабатывал, но большую часть своих заработков он прогуливал и проживал. Он тратил много денег на покупку одежды для себя и Вадима. Он купил телевизор и музыкальную систему, легко делал подарки даже случайным девушкам. Он чётко осознал, его работа позволяет иметь нормальный и стабильный достаток, кстати сказать, соизмеримый с трудностями и опасностями этой лихой профессии. Он также понял, что за счёт его работы ему не удастся превратиться в хорошо обеспеченного человека.

- А как же заиметь столько денег, чтобы стать действительно успешным, чтобы воплотить в жизнь все свои юношеские мечты?

Этот вопрос постоянно сверлил мозг Анатолия. Ведь они с братом Вадимом когда-то мечтали о хороших квартирах, собственных машинах и шикарных женах, но пока они оба не в состоянии сдвинуться в воплощении своих мечтаний. Даже их мечты о поездках отдыхать на Чёрное море так пока и остались неосуществлёнными. Нет, заработка обычного таксиста в этом городе явно не хватает для решения больших замыслов.
В этот момент жизни, Анатолия, полностью разочаровавшегося в относительно честных путях добычи денег, пригласили работать на Синдикат. В течение последующих трёх лет своей работы в параллельном бизнесе Синдиката, парень очень серьёзно «поднялся». Путём нескольких взяток нужным людям, на которых его вывел шеф - Николай Евгеньевич, он приобрёл двухкомнатную квартиру на Ленинском проспекте. Позже Толя купил импортную мебель и всякую хозяйственную дребедень. Ещё через год, уже без помощи Николая Евгеньевича, Анатолий использовал тех же знакомых людей для устройства подобной квартиры для Вадима. Толя одолжил брату большую часть денег, необходимых на взятки и приобретение квартиры.
К этому времени Вадим тоже преуспел на собственном поприще. Он окончил университет, был оставлен преподавателем на своём родном факультете и продолжал учиться в аспирантуре. Вадим в глубине души, конечно, беспокоился за Толяна – было очевидно, что резкое повышение заработков его брата связано с какой-то нелегальной деятельностью. Но в конце двадцатого века вся страна стала жить кардинально иной жизнью. Общепринятые моральные принципы катастрофически устаревали день за днём. Грань между понятиями «добро» и «зло» в обществе размылась и перестала быть легко различимой. Вадим до конца не представлял деталей параллельной работы Анатолия на Синдикат, но когда резко выросшие материальные возможности его брата значительно приподняли уровень жизни их обоих, закрыл глаза и не стал читать Толе моралей, а решил не мешать и не останавливать его.
В этот же период в жизни Вадима тоже наметилась серьёзная перемена. Аспиранта включили в группу из трёх советских учёных-востоковедов, направляемых в Японию по научному обмену сроком на шесть месяцев. Естественно, молодым учёным разрешили обменять некую сумму рублей на установленное количество японской валюты. Этого количества иностранных денег должно было хватит на скромное проживание в чужой стране. Анатолий воспринял новость брата с искренней радостью, но заявил, что его не устраивает такой скромный баланс посланца их команды за рубеж. Толя тут же подсуетился и добыл у каких-то фарцовщиков две тысячи долларов США по выгодному курсу обмена, в сотенных купюрах. Купюры свернули в трубочки и аккуратно, с заднего конца, вставили в тюбики с зубной пастой и кремом для бритья. Эту технологию Толе тоже передали приятели фарцовщики, научив всем деталям и объяснив, как правильно открыть и закрыть тюбик, чтобы его целостность, визуально, не казалась нарушенной. Начинённые алюминиевые тюбики могли бы свободно пройти проверку на отечественном сканирующем оборудовании, но путешественников этого направления в то время вообще серьёзно не досматривали. Туристские маршруты в Юго-восточную Азию в тот период, практически, почти не функционировали, а скромное количество путешественников этого направления составляли деловые и государственные люди, артисты высокого ранга и ещё, такие же, как Вадим, выдвиженцы советской власти, заслужившие особое доверие. А раз уж сама власть доверяет своим любимцам, так зачем же омрачать начало их путешествия тщательным таможенным досмотром.
Вадим привёз из Японии две самые продвинутые музыкальные системы для себя и для брата Толи. Система Вадима ещё включала в себя дополнительный блок светомузыки, состоящий из нескольких экранов, на которые воспроизводились абстрактные многоцветные картины, синхронизированные с льющимся из динамиков музыкальным произведением. На второй световой блок для музыкальной системы Анатолия валюты не хватило. Анатолий был в полном восторге от дополнительного эффекта цветомузыки и откровенно завидовал Вадиму на это техническое чудо.
Друзья-братья уже полностью встали на ноги и вступили в возраст настоящей мужской зрелости, сполна наевшись радостями случайных любовных отношений, которые так привлекали их всего каких-нибудь пару лет назад. Теперь им обоим хотелось встретить, наконец, настоящую женщину, о которой они мечтали в своих детских планах завоевания Москвы. Вадим после возвращения из Японии вообще постоянно твердил, что он хочет жениться и иметь нескольких детей. Анатолий пока не шёл так далеко в своих высказываниях на эту тему, но и его душа тоже просила настоящей любви.
В августе парни поехали отдыхать в Крым, в Коктебель. Знакомый Анатолия, который пообещал им устройство в любой гостинице Крыма, не отвечал на телефонные звонки, возможно он тоже временно уехал из дома.
Друзья, твёрдо решившие хотя бы на месяц оторваться от своей бурной жизни в столице, чтобы не менять своих планов, по приезду в Коктебель решили использовать для временного устройства с жильём частный сектор. Они сняли комнату в большом частном доме. Это был типичный жилой дом обитателей Крыма с огромным двором, огороженным забором, и с несколькими жилыми пристройками – верандами, примыкающими к основному зданию. Всего в доме было оборудовано до тридцати спальных мест. Неограниченные в деньгах парни заняли самую удобную комнату импровизированного домашнего отеля, которая зимой являлась спальней хозяев. Это была единственная комната в доме с отдельной ванной и горячей водой. Молодёжный контингент постояльцев курортного двора хорошо решал проблему времяпровождения в вечерние часы суток. А численное превосходство женского пола в контингенте жильцов обещало самые интересные перспективы на самое ближайшее будущее.
Толя, не теряя времени, привычно ударился в любимую игру друзей - «охоту на дичь». Вадим, совсем наоборот, сразу же заметил и выделил из толпы единственную девушку - москвичку Марину. Он подумал, что может быть эта девушка и есть та единственная, о которой он давно мечтает. Узнав, из случайного разговора, что Марина - дочь профессора и также является аспиранткой, Вадим ещё более утвердился в своих серьёзных намерениях – ведь такая девушка в состоянии составить вполне достойную пару для преподавателя Московского университета. Конечно, симпатия к Марине не была любовью с первого взгляда – это был трезвый интерес учёного, который, наконец, нашёл для себя объект исследований, достойный внимания и изучения. Вадим уверенно начал продвигаться согласно возникшему в его голове плану-сценарию завоевания объекта. Его мозг учёного и опытного ловеласа выдавал ежедневный, бережный и осторожный кусочек этого плана – задание на новый день. Сценарий уже находился ровно на половине своего развития, пара начала назначать тайные свидания и активно целоваться вечерами в тёмных уголках хозяйского сада, но внезапно к Вадиму обратился его кровный брат Анатолий, который шепнул лишь одну фразу, понятную только этим двоим людям:
- Я объявляю «первый приоритет интереса»!


На языке, доступном для всех, эта простая фраза означала, что Анатолий просит Вадима остановить свои ухаживания и уступить ему Марину. Вадим попробовал возразить:
- Толян, ну зачем тебе это невинное создание? Она вообще целочка, скорее всего. Тебе же не будет кайфа от неумелой девчонки.

В ответ осторожный ухажёр получил злое шипение своего друга:
- Ага, по твоему мне, шоферюге, не положена девочка голубых кровей. А ты сам ведь готов возиться с неумелой девчонкой, не правда ли?
Значит, у тебя, Вадя, тонкая душа, а меня ты относишь к пролетариям, к быдлу! Нет, я тоже заинтересовался Мариной с самыми серьёзными намерениями, а не просто собираюсь поиграть с ней. По нашему кодексу ты ведь обязан мне уступить?


И тогда Вадим был вынужден отступиться от Марины – ещё никогда в жизни друзей не было случая, чтобы кодекс их братства нарушался или не сработал. Да и вообще, он ведь очень многим обязан своему брату Толяну...


9. АНАТОЛИЙ И СИНДИКАТ, ПРОШЛОЕ


Толя неожиданно начал ощущать какое-то повышенно дружественное внимание к своей персоне со стороны заместителя начальника таксопарка по эксплуатации Николая Евгеньевича Мухина. Этого мужика водилы за глаза называли «ночной директор». Ему подчинялись три главные службы таксопарка: диспетчерская, отдел эксплуатации транспорта – то есть весь коллектив водителей такси, а также служба ремонта машин. Николая Евгеньевича шофёры побаивались и всегда старались угодить этому человеку – слишком многое в жизни таксиста зависит от степени расположения к нему человека на этой должности.
И тут вдруг, Толя получил для работы совсем новую «Волжанку». Все его пожелания в отношении смен, отпусков и работы в праздники стали обязательно соблюдаться. Анатолий Журавлёв уверенно ходил в передовиках производства, а в один из кварталов его фотография даже оказалась на Доске почёта.
Однажды вечером, Николай Евгеньевич пригласил Анатолия в ресторан и хорошо угостил за собственный счёт. На обратном пути шеф вызвал такси из их родного парка, а когда машина подъехала к дому, он неожиданно вышел из машины вместе с Анатолием и отпустил такси. Шеф напросился к Анатолию в гости под предлогом, что хочет посмотреть, как живёт его подчинённый. Толя не отважился отказать своему начальнику, но сам немного сдрейфил от такого пристального внимания к своей персоне.
- А может быть он гомик? Непохоже, да кто их теперь разберёт, – подумал Толя.

Последующий разговор сразу же всё расставил все точки над «i». Николай Евгеньевич начал разговор с заявления, что в прекрасном городе Москве, кроме нормальных людей, собралось очень много всякой человеческой швали и, в частности, наркоманов. Многие люди пока ещё не наркоманы, но ради куража, в компаниях и в клубах, они испытывают на себе действия наркотических препаратов. Доставка, оптовое распределение и продажа наркотиков в розницу в Москве достаточно плохо контролируются. Эти функции, без всякой системы, выполняют различные бандитские группировки. Никакие органы, ни власти города, ни милиция, ни госбезопасность всё равно не смогут остановить этот бизнес. Точно так же, как его не могут остановить в Лондоне, Париже, Токио, Нью-Йорке и вообще повсюду в мире.
Некоторые государственные службы пытаются сейчас внедриться в деятельность подпольного бизнеса. Незаметное проникновение в подпольные структуры уже идет по нескольким разным направлениям. На этом пути для государственных структур очень важна помощь сознательных граждан. Для соблюдения конспирации, добровольные помощники спецслужб в борьбе против наркобизнеса, должны очень хорошо играть свои роли, безукоризненно выполнять любые, самые грязные обязанности и даже зарабатывать, по ходу дела, деньги, чтобы никто ничего не заподозрил и ни один комар носа не подточил. Николай Евгеньевич точно не знает, чем занимаются другие структуры, но на базе их родного таксопарка организована служба доставки наркотиков по телефонным заказам. Эта технологическая цепочка в московском наркобизнесе оказалась пока не схваченной бандитами и её решено захватить, пока не поздно. Для дела понадобилась официальная организация-прикрытие. Таксопарк с отличной технической базой, диспетчерской службой и машинами, привычными для обывательского глаза, является идеальным производством для организации на его основе параллельной службы доставки любой дури. Николай Евгеньевич представляет группу лиц – организаторов и руководителей параллельной службы. Эту секретную организацию, для конспирации, решено называть Синдикат.
Синдикат очень интересуют такие парни, как Анатолий: малопьющие, смелые парни и умелые водители, умеющие найти выход из неординарных ситуаций. А Анатолий, как бывший спецназовец, больше всех других подходит для такой работы. Кроме основной деятельности по доставке товара, ему будет поручено собирать информацию обо всех потребителях и передавать её Николаю Евгеньевичу. Специальные люди умеют сортировать, накапливать и хранить подобные данные. Придёт время, когда накопленная информация будет использована для разрушения подпольного бизнеса наркотиков. Сейчас, в начале пути, нужно хорошо замаскироваться и, как можно лучше, делать порученное грязное дело.
Больше этого Николай Евгеньевич ничего рассказать пока не может, да Анатолию совсем не нужно больше ничего знать. Если Анатолий согласен трудиться в команде водителей специального назначения, то его сведут со старшим группы, а тот обучит новичка всем тонкостям незнакомой работы.
Смотрящий группы объяснит Анатолию основы и правила параллельной работы: как принять параллельный заказ из диспетчерской, где взять товар, кому сдавать деньги, собранные за смену на параллельной работе.
За три дня работы на Синдикат Толя будет зарабатывать сегодняшнюю месячную зарплату, а если захочет, то сможет сочетать обычные и параллельные заказы. Параллельная работа, официально в бумагах, будет проводиться, как обычный заказ такси, то есть официальный заработок Анатолия останется неизменным. Его служебное рабочее место по-прежнему останется в родном таксопарке, он по-прежнему будет кататься на своей новой «Волжанке», трудовой стаж, отпуска и членство в профсоюзе - всё остаётся обычным. За легальную сторону деятельности на параллельной работе не нужно беспокоиться. Если в работе перевозчика наркотиков случится любая неприятность, то он, во что бы это ни стало должен тотчас доложить о несчастном случае своему руководству. Как только сообщение достигнет Николая Евгеньевича, ему понадобиться всего один час, чтобы разрулить любую опасную ситуацию. Синдикат создан и востребован службами безопасности страны и поэтому водители Синдиката очень хорошо легально прикрыты в своей деятельности. Толя не должен заблуждаться или испытывать какие-либо угрызения совести. Его будущие клиенты – люди конченные, они сами, по доброй воле, убивают свои тела и души. Они до сих пор делали это, без участия Анатолия, и будут продолжать идти по неверной стезе, независимо от его сегодняшнего решения. Зато, в том случае, если Анатолий согласится работать на Синдикат, эта нечисть с его помощью окажется под полным контролем.
Ещё, не дав своему начальнику закончить его убедительный монолог, Анатолий заявил:
- Да, я согласен на эту работу, Николай Евгеньевич!

Николай Евгеньевич по отечески похлопал Толю по плечу и сказал, что сегодня Анатолий принял единственное правильное решение, которое в корне изменит всю его жизнь. Материальные возможности Толи теперь возрастут до такого уровня, который позволит молодому водителю решать любые проблемы, которые только можно решить за деньги. Шеф предупредил, что на днях Анатолию позвонит смотрящий бригады возчиков, так называют водителей такси в параллельном бизнесе, - Сергей Петрович. Этот человек должен стать для Анатолия отцом, примером и командиром, подчинение которому является обязательным и беспрекословным. Толя должен очень постараться стать личным другом Сергея Петровича на все годы сотрудничества с Синдикатом. Смотрящий сам назначит Анатолию встречу, на которой расскажет Анатолию о всех деталях его новой работы.
Сергей Петрович позвонил ровно через день, представился его бригадиром и пригласил Анатолия на рыбалку. Бригадир объявил, что он информирован о том, что в предстоящие выходные водитель Журавлёв не фигурирует в рабочем графике, поэтому уставшему работнику предлагается прекрасный вариант отдыха на оба выходных дня – постой на турбазе и рыбалка в районе Истринского водохранилища. Если Анатолий не возражает против такого варианта проведения выходных и не имеет никаких других планов на конец текущей недели, то ему следует в субботу утром прибыть на остановку пригородной электрички «Платформа Истра», а оттуда добраться до турбазы «Истрица», которая находится всего в десяти минутах ходьбы пешком от станции. Электрички нужного направления отправляются с Рижского вокзала. Район Истринского водохранилища имеет немало удобных мест для ловли рыбы, купания и отдыха. Сергей Петрович берёт на себя и резервирование мест на турбазе, и обеспечение их команды рыболовным снаряжением и продуктами. В случае если Толя уже запланировал на предстоящие выходные другие варианты времяпровождения – тоже не беда, Сергей Петрович постарается подобрать какой-нибудь другой способ встречи с Анатолием.
Толя и Вадим, как всегда, имели собственные обширные планы на предстоящие выходные. В работе таксиста редко случаются два выходных дня подряд, и себе и родному таксопарку дороже. Поэтому, если Толе начальство разрешало взять два выходных дня подряд, они с Вадимом старались провести эти дни настолько активно и интересно, чтобы было совсем не жаль потерянного заработка. Платные тренировки с инструктором по подводному плаванию, поход в Сандуны, посещение кинотеатров, толкотня среди коллекционеров пластинок, обед в хорошем ресторане и обязательная вечерняя «охота на дичь» - это был далеко не полный перечень занятий, который друзья наметили на выходные.
Однако солдату положено безоговорочно принимать приказы своих командиров. Анатолий, долго не раздумывая, ответил Сергею Петровичу, что у него нет никаких других планов на выходные дни и он, обязательно, прибудет в Истру следующим субботним утром.
В субботу, отправившись с Рижского вокзала, Толя прибыл в Истру около девяти часов утра. Через минут пятнадцать он уже подошёл к турбазе «Истрица», принадлежащей, судя по табличке на двери, обществу «Рыболов-спортсмен». Анатолий доложился дородной тётичке в окошке регистрации отдыхающих.
Тётя, изучив Толин паспорт и записав: Журавлёв А.И. в свою регистрационную книгу, отдала ему ключ от комнаты двадцать три на первом этаже. Тоном человека, давно осознавшего свою высокую значимость в жизни обычных людей, упитанная тётя предупредила Анатолия, что его комната предназначена для двоих жильцов, поэтому, Анатолий не должен уходить из комнаты, не оставив ключ в регистратуре. Администраторша также сообщила Толе, что его старший товарищ уже прибыл на турбазу вчера вечером и ожидает Анатолия в комнате сорок восемь.
Толя бросил свой рюкзак на койку у окна в своей комнате, поднялся этажом выше и постучал в дверь комнаты сорок восемь. Ему открыл мужчина средних лет и среднего роста, интеллигентного и образованного вида, во внешности которого не было никаких черт, способных выделить этого человека из толпы пешеходов любого города средней полосы России.
Мужик приветливо улыбнулся Анатолию:
- А вот и мой товарищ по рыбалке прибыл!
Здравствуй, Анатолий!
Меня зовут Сергеем Петровичем, как я уже представился тебе по телефону.


Анатолий крепко пожал, протянутую ему руку смотрящего и ответил:
- Здравствуйте, Сергей Петрович!


Бригадир указал на стол, где расположился электрический чайник, а также лежала гора бутербродов, аккуратно завёрнутых в целлофан:
- Ты, Толик, давай угощайся и позавтракай хорошо, мы ведь с тобой, с обеда, переходим на натуральное хозяйство и обеспечение собственными силами. На обед у нас запланирована уха из рыбы, которая пока и не подозревает, что мы с тобой за ней уже прибыли.

Через полчаса рыбаки сидели в машине Сергея Петровича - девятой модели Жигулей. Заметив шофёрский интерес Анатолия к панели приборов, выполненной в импортном исполнении с метками на английском языке, Сергей Петрович сказал:
- Жигуль в наше время – ерунда, нечего тут рассматривать, если наша совместная работа пойдёт хорошо, то мы тебе такую же тачку за год справим, я тебе это обещаю. А захочешь, так и хорошую иностранную машину тебе подберём.
Сейчас мы с тобой, Толик, поедем на речушку Нудоль - это один из красивейших притоков Истринского водохранилища. Я знаю там одно очень удобное и безлюдное местечко и для рыбалки, и для наших с тобой очень серьёзных разговоров и договоров.


Они долго и медленно ехали по живописнейшим местам, стоя, в основном, на грунтовых дорогах. Потом, остановив машину в тридцати метрах от воды, Сергей Петрович дёрнул рукоятку открытия багажника и сказал:
- Давай, Толик, помоги мне барахлишко на берег перетащить.


Вдвоём, мужчины за раз разобрали из багажника четыре складных удилища и две большие, спортивные сумки, частично поменявшие свой цвет и лоснящиеся, от частого употребления. Видавшая виды экипировка раскрывала значительный рыбацкий опыт бригадира.
Сергей Петрович указал Толе места для установки удочек и, подобрав одну из них, забросил крючок с наживкой и установил удилище при помощи маленькой рогатины. Первая поклёвка, случилась уже через пятнадцать минут, после их окончательного устройства на берегу. Сергей Петрович умело и проворно подхватил рукоятку удочки и, немного повозившись, вытащил первую рыбину – плотву приличного размера. Когда добыча была надёжно пристроена в жёлтом, пластмассовом ведре с водой, Сергей Петрович сказал:
- Это дело простое, его и за разговором выполнять можно. Я тебе сейчас Толик лекцию прочитаю о нашей с тобой будущей совместной работе, а ты уж определяйся, братец, точно ли хочешь идти по нашей тяжкой дороге?
Мужчины продолжили свои рыбацкие занятия: периодически проверяли и забрасывали удочки, иногда снимали улов с крючков, устраивали добычу в ведре, а между тем, в промежутках, Сергей Петрович начитывал Толе свою первую лекцию-инструктаж для возчика Синдиката.


- Ты знаешь, Толик, какова, в среднем, стоимость стандартного набора нашего товара, который ты будешь получать перед рабочей сменой?
Нет, ты, Толик, этого не знаешь, откуда тебе такую информацию знать…
Так вот, ты вот прикинь-ка, парень – как правило, перед рабочей сменой, ты получишь: колёс разных штук сто, рублей по три - пять, планчика, набивок шестьдесят, рублей по десять, штук сорок упаковок кокса рублей по пятьдесят и другого добра всякого, на пару тысчонок наберётся.
А если солидный заказ получишь, на герыч или на марфушу, в ампулах, – то сразу удвой получившуюся у тебя сумму…
Секёшь парень – ты в дальнейшей жизни не просто таксистом будешь, а таксистом-инкассатором в одном лице. Инкассатору легче работать – он ведь всегда с товарищами по рабочим делам разъезжает, а ты постоянно один в машине будешь, а наши товары и деньги сохранить, во чтобы это не стало, обязан! Но ты не дрейф, Толик, – мы тебе в машине очень хитрый тайничок-контейнер оборудуем. Такой хитрый, что только профессионалы, при самом тщательном обыске, его дверку отыскать смогут. Если, ты будешь себя правильно вести, языком болтать не станешь, а тайничком только в подходящих местах правильно пользоваться, так никто не поймёт, что у тебя не такси, а инкассаторская машина.
Да и одиноко тебе в машине никогда не будет, Толик, – наш диспетчер с тобой на постоянной связи остаётся, он обычным водиловским языком с небольшими дополнительными примочками всё время станет проверять твой статус по радиотелефону. Некоторым из этих примочек я тебя сегодня научу, Толик. Если тебе придётся выполнять очень дорогой заказ, мы называем - тяжёлый заказ, так мы тебе машину прикрытия организуем: два здоровенных амбала, с пушками, на частной машине, случайно, совпадут с тобой по всему маршруту. Потом они, опять же случайно, в подъезд или во двор с тобой зайдут, проводят тебя до самой входной двери и встретят на выходе. После тяжёлого заказа деньги за товар сразу передаются смотрящему, а где и как тебе диспетчер всё подскажет, на нашем условном языке.
А теперь я тебе расскажу, как твоя рабочая смена будет организованна. В таксопарке на Синдикат пока работают только четыре диспетчера, я потом назову тебе их фамилии. Если в начале вызова диспетчер объявляет: диспетчер «такой-то», время, по Москве, двадцать один час, двадцать минут вечера, у меня для тебя хороший заказ и даёт адрес – это означает, что тебя вызывают по нашему, синдикатскому заказу. Со временем, ты наших диспетчеров по голосу различать будешь, но первое время – только по нашим примочкам.
Для начальной загрузки контейнера тебя вызовут условной фразой диспетчера:
- Здорово, парень! Даю тебе первую, удобную работу…

Адрес заказа, в этом случае, означает место, где тебя ждёт смотрящий, чтобы выполнить начальную загрузку контейнера и дать тебе сегодняшнюю цену на каждый вид наших мулек и другие инструкции. Цена нашего товара текущая, она зависит от сегодняшней ситуации рынка наркотиков в Москве. Для загрузки в начале смены и для передачи денег и остатков товара в конце смены ты, в основном, будешь встречаться со мной, но иногда и с другими смотрящими, с которыми я тебя позже познакомлю. Когда диспетчер даёт тебе наш заказ, он всегда добавляет примочку, означающую тип заказа, на который тебя отправляют и, что тебе следует ожидать от адресата.
Примочки по типу заказа такие:
Передача – самый лёгкий заказ: нужно просто проехаться по адресу, а там, в оговоренном с диспетчером месте, заказчик подойдёт к твоей машине, и вы обменяете товар на бабки, без всякой проверки.
Тусовка – тоже лёгкий заказ, нормальные люди гуляют, хотят покуражиться и стресс согнать. Заказчики щедрые, товар не проверяют – мы с ними на взаимном доверии работаем, возчику часто ещё и хорошие чаевые отваливают. На таком заказе товар тоже передается целым пакетом.
Флэт – нормальный заказ с возможными осложнениями, так мы называем притоны настоящих нарков. Эти ребята очень жадные, денег у них совсем не густо, а мульки они часто берут дорогие. Эти ребята – крохоборы, товар тщательно проверяют, поэтому пакеты им следует с взаимной проверкой передавать, по каждому виду отдельно. С ними - никакого особого риска, разве что, какого-нибудь торчилу глючить начнёт, и он станет на других людей кидаться. Так для тебя, Толик, такая ситуация - совсем не проблема, дохлые они совсем, торчки эти, а ты ведь у нас спортсмен и спецназовец.
Малина – стрессовый заказ, так мы называем притоны бандитов. Как правило, такие места для наших людей тоже безопасны – мы ведь работаем только со своими проверенными партнёрами из бандитов, с теми, у кого с нами давняя дружба. Для новых малин у нас очень серьёзные проверки предусмотрены. Бандиты нас знают и уважают – они хорошо понимают наши неограниченные возможности. Но нужно не забывать, что в этом случае возчик имеет дело с людьми, прошедшими через тяжёлые, лагерные университеты, среди них часто попадаются придурки с неустойчивой психикой. Здесь, очень редко, но всё-таки возможны конфликты. Но и у нас, для малин действуют несколько облегчённые правила для возчиков – при любом серьёзном конфликте, возчик бросает товар и деньги, которые находятся в руках заказчика, а сам немедленно сваливает. Нам ведь, Толик, нужно своего возчика целым и невредимым сохранить, да и в криминальную историю, с вызовом милиции, не попасть. В подобных случаях ты тут же звонишь диспетчеру и условным языком запрашиваешь срочную встречу со смотрящим. А дальше мы с бандитами сами разбираемся, вернее сказать, мы с их паханами разбираемся. Никуда они от нас не денутся – всё они нам на тарелочке принесут, да ещё штрафных бабок добавят.
Непонятка – это очень редкий вид заказа. У тебя таких заказов в течение первых двух лет работы не будет. Так мы называем новых клиентов или каких-нибудь одиноких волков – наркош, к которым мы временно присматриваемся и изучаем. С этим контингентом мы работаем особыми способами, о которых тебе пока знать не нужно.
А вот несколько важнейших правил, которые должны неукоснительно соблюдаться в нашей работе:
- любые действия с контейнером товара и денег проводятся только в подходящих для такого дела местах. Я научу тебя, как выбирать такие места;
- все разговоры и объяснения с диспетчером, выходящие за рамки «водитель – диспетчер в работе обыкновенного такси» запрещены;
- при необходимости срочной разборки, в разговор с диспетчером, мимоходом, вставляется примочка, которая означает, что возчик запрашивает немедленную встречу со своим смотрящим;
- выемка товара из контейнера и его переноска до клиента, всегда выполняется только в затребованных количествах, достаточных для выполнения только определённого заказа. Это же правило распространяется на переноску и закладку денег в контейнер;
- при обнаружении любых необычных действий в непосредственной близости от адреса доставки товара: скопления людей, активных действий милиции, работ аварийных служб и тому подобного – выполнение заказа немедленно сворачивается или откладывается. В нашем деле лучше перебдеть, чем недобдеть!
А последнее правило, Толик, - самое главное наше правило. Всегда держать язык за зубами! Никому и никогда не рассказывать о нашей работе. Для всех близких, соседей, друзей, случайных собеседников и даже для любимой женщины ты, Толик, по-прежнему – самый обыкновенный шофёр такси.
А живёшь ты хорошо потому, что пашешь по-чёрному, бабки срубить и сберечь умеешь. Старайся сильно не высовываться и не гулять по-гусарски с продажными бабами по кабакам. Неровён час какой-нибудь мент или стукачок обратит внимание на твои широкие гулянки. Мы, конечно, тебя из любого дерьма сумеем вытащить, но подобные задачи, Толик, немереных денег и нам стоят. А пропавшие бабки ведь за тобой навсегда запишут, сынок. Ты меня понял?
И вообще, тебе лучше всего жениться, Толик, ты ведь уже не пацан. Зачем тебе тяжёлые, трудовые и кровные деньги на ветер да на ****ей спускать?
Обзаводись своей семьёй, мы тебе квартиру поможем прикупить, мебель, барахлишко организуем, хорошую машину устроим. Станешь ты, Толик, с нашей помощью, настоящим, коренным московским жителем.
- Ну что, Толик, ты пока не струсил от моих инструкций?
Если струсил – говори прямо! В этом случае, мы с тобой сейчас навсегда разбежимся, но до остановки электрички я тебя, конечно, доброшу…
А если не струсил, так станем мы с тобой, Толик, сейчас ближайшими друганами. Мы будем всегда вместе работать. Мы будем помогать друг другу во всех делах и отдыхать, как сейчас отдыхаем, тоже будем вместе.
- Я не струсил, Сергей Петрович! Я хочу быть вашим другом…
- Ну и славненько, сынок…
Да, это я тебя на понт брал – знаю, что ты бывший спецназовец, такие парни, как ты, не трусят и трудностей не боятся.

В ведёрке набралось уже довольно много рыбин: плотвы, окуня и лещей. Гордость Сергея Петровича – среднего размера щучка металась в отдельном пластмассовом тазике с водой. Мужчины занялись сбором хвороста, чисткой рыбы и приготовлением ухи в котелке, подвешенном над костром.
Анатолий удивлялся размеренным и всегда правильным движениям его будущего бригадира при выполнении простых работ. Раз и навсегда установленная технология и последовательность действий, ловкость и умение легко выдавали деревенское детство и добротную, крестьянскую генетику Сергея Петровича. Набор предметов, одежды и продуктов, добываемых из спортивных сумок, поразил Анатолия своей готовностью к выполнению любых задач по выживанию. Котелок, кружки, ложки, нож и топорик – все эти незаменимые в походной жизни орудия были уже использованы, а недра сумки ещё не были разобраны даже наполовину. Вторая сумка выдала самые необходимые продукты для готовки ухи и под уху: хлеб, соль, картошку, морковку, специи и поллитровку Столичной.
Обед из вкусной ухи и под водочку разморил и почти усыпил Толю. Лёжа на траве, он чувствовал себя полностью умиротворённым и счастливым – сегодня у него в жизни появился ещё один умный, надёжный друг и наставник. Два больших человека: его будущий бригадир – Сергей Петрович и «ночной директор» таксопарка – Николай Евгеньевич обещают сделать Анатолия хорошо обеспеченным человеком и помочь ему надёжно обосноваться в Москве. Этим людям можно доверять...

Анатолий очень волновался в свой первый день работы на Синдикат. Тревожные мысли о том, что он рискует не справиться с заданием бригадира и, что его будущие клиенты могут оказаться опасными людьми по очереди сменяли друг друга в Толиной голове. Ощущение тревоги было в сто крат острее, чем в тот, прошлый первый день, когда он просто начинал работать обыкновенным московским таксистом. Толя выехал из парка в обыкновенную вечернюю смену с восьми часов вечера. Только он успел дважды покататься от стоянки с привычными клиентами, как его вызвал диспетчер и дал условный заказ, означающий встречу со смотрящим. Анатолий подобрал Сергея Петровича у подъезда высотного дома, неподалёку от метро Баррикадная. Такси успело прокатиться всего метров триста по двору до того, как бригадир приказал свернуть к пустой детской площадке. Наставник и ученик, вместе и слаженно, загрузили в контейнер несколько небольших пластиковых упаковок.
Автоматически выполняя привычную работу, бригадир не забыл рассказать Толе о составе и особенностях расфасовки товара, а также сообщить текущие цены на сегодняшний день. Почуяв внутреннее напряжение новичка, шеф постарался взбодрить подопечного, пояснив, что в первый день у Анатолия не будет большого количества параллельных заказов, а его ожидают лишь несколько самых простых работ, с которыми Толя, вне всякого сомнения, легко справится. Сергей Петрович тут же, без привлечения диспетчера, передал Толе первую параллельную работу и отметил, что тип заказа - «тусовка».
Частный дом по адресу в Серебряном бору казался совсем вымершим. Лишь вблизи, хорошо присмотревшись, можно было заметить свет, слабо пробивающийся сквозь щели в оконных ставнях. Толя достал из контейнера пакетик с кокаином и в полной темноте приблизился к входной двери. Дом определённо был обитаем – приглушенные звуки известной песни Аллы Пугачёвой угадывались сквозь наглухо запертую, основательную дверь. Отчаявшись найти звонок в абсолютной темноте, Анатолий стал сначала легко стучать в дверь, а потом решился колотить по двери кулаком, что есть силы. Дверь всё никак не открывали. Толя, растерявшись, начал раздумывать над следующим шагом, который ему следует предпринять в подобной, непредусмотренной ситуации, но вдруг глухой, мужской голос спросил через дверь:
- Кто там?
Толя ответил, условной фразой:
- Вы вызывали такси, чтобы успеть в аэропорт…


Дверь резко отворилась, плотный, лысый мужик сначала впустил Анатолия в маленькую прихожую, а затем, открыв следующую дверь, жестом пригласил его последовать за собой. За дверью оказалась довольно большая комната с длинным столом, накрытым для богатой гулянки на скорую руку – закуску на столе сплошь составляли дорогие, готовые деликатесные продукты и открытые банки консервов. Выпивка была представлена армянским коньяком и Посольской водкой. В комнате гуляла весьма странная компания: четверо мужиков среднего роста и возраста и вдвое больше совсем молодых девчушек, полураздетых в различной степени. Расстёгнутые молнии на юбках, распахнутые кофточки и блузки, надетые прямо на голое тело, выдавали только что завершившийся, ускоренный и небрежный процесс облачения одежды. Мужики выглядели, как братья – одинаковые, полысевшие толстяки, кавказцы, в тёмных брюках и в светлых рубашках с закатанными рукавами.
Все девицы тоже принадлежали к одному классу: сильно-накрашенные малолетки, в дёшевых и ярких юбчонках и кофтёнках. Стайки таких девчонок собирались по пятницам и субботам у недорогих танцевальных клубов, которые часто попадались Анатолию на маршрутах его такси. Толя предъявил свой пакетик, всё тот же мужик, ранее впустивший Анатолия в дом, достал из кармана толстую пачку денег, отсчитал восемь сотенных бумажек и протянул их Анатолию. В ответ, Толя протянул свой пакетик и спросил:
- Всё в порядке, начальник?


Мужик улыбнулся и, не проверяя содержимое пакета, ответил:
- А у нас с вашей конторой всегда порядок, парень!


Когда Толя повернулся выходить, мужик, взяв со стола бутылку коньяка, протянул её Анатолию и сказал:
- Вот тебе парень подарок за труды, освободишься от работы – выпей за наше здоровье и знакомство. Нам с тобой ещё не раз предстоит встречаться…


На обратном пути Толя удачно подхватил одинокую женщину-пассажирку, голосовавшую у выхода метро «Щукинская» и довёз её до Цветного бульвара. После того, как Анатолий рассказал Сергею Петровичу о странном составе компании, которую он отоварил при первом заказе, его шеф рассмеялся и сказал:
- Это деловые люди, заведующие складами на овощной базе, дурных денег у них много, так они оргии затевают. Собираются пару раз в неделю, наберут малолеток и играют в «ромашку». Деньги дают девчонкам, щедро угощают и хорошие подарки делают, а те – безмозглые дурёхи готовы на всё, летят к пожилым кавказцам в компанию, как пчёлы на мёд. Не наше это дело, Толик. Для нас они регулярные и надёжные клиенты. Наше дело – часть их дурных денег на себя перевести.


На втором заказе – «передаче», Анатолий просто отвёз три упаковки, трёх видов колёс к входу в общежитие института МАМИ. Внутри здания громыхала дискотека, патлатый и джинсовый паренёк ожидал машину Толи на обочине дороги и, узнав такси по номеру, остановил её взмахом руки. Парень присел на переднее сиденье, выслушал условную фразу и предложил Анатолию, для конспирации, объехать кругом здание общежития. Во время поездки по кругу паренёк деловито и привычно обменял конверт с деньгами на пакеты, протянутые Толей.
Прибыв по адресу третьего заказа типа «флэт», Анатолий, впервые в жизни, близко столкнулся с взаправдашними наркоманами. Унылая комната была набита множеством торчковых особей обоего пола, сидящих и лежащих прямо на голом полу. Толя обратил внимание на тусклые и безразличные лица, никак не отреагировавшие на звонок в дверь и его появление. В комнате почти не было никакой мебели, не было даже телевизора или музыкальной аппаратуры. На кухне с обшарпанным, грязным столом, вонючей мойкой и плитой, сохранившей на себе следы стряпни, накопленные за последние десять лет, товар принял худой и длинный парень в грязной майке с необыкновенно грустными, впалыми глазами. Внутренние стороны рук парня до локтей были, как бы заштрихованы внутренними, подкожными царапинами. Потом Анатолий узнает, что такие следы на руках нарки называют «дорогами». Заказчик очень тщательно пересчитал единицы товара, а затем, одинаково медленно и аккуратно, отсчитал денежные купюры. Полученная Толей громадная сумма денег совершенно не сочеталась с убогостью жилища и внешним видом гостей флэта. Задача: «где и как эти, потерянные для нормальной жизни и общества индивидуумы, могли добыть такие деньги?» навсегда осталась нерешённой Анатолием.
В шесть утра Толя снова встретился с Петровичем: сдал деньги и остатки содержимого контейнера и получил, причитающиеся водителю проценты от суммы выручки за выполненные заказы.
Когда Анатолий, сдав в таксопарке положенную плановую выручку за смену, вышел за ворота и пересчитал все купюры, оставшиеся в его кармане, он установил, что его сегодняшний заработок более чем в пять раз, превышает средний дневной заработок самого удачливого московского таксиста.



10. АНАТОЛИЙ И МАРИНА, ПРОШЛОЕ


Вернувшись в Москву после отпуска, Толя запросто пришёл к Марине домой, без телефонного звонка. Ещё в Коктебеле Марина, узнав, что Толя - водитель такси, пожаловалась на ненавязчивый сервис, который предложили ей его коллеги. Диспетчерская, приняв предварительный заказ за три дня на предоставление такси к семи тридцати утра, только после двух напоминаний по телефону, сумела предоставить машину к восьми пятнадцати. Девушки опоздали на посадку. Благодаря хорошему настроению работницы аэропорта ответственной за сопровождение пассажиров на посадку, им всё-таки удалось попасть в самолёт. Этой информации Анатолию оказалось достаточно, чтобы добыть Маринин домашний адрес. Дело в том, что заказы такси, принятые по телефону, записываются в базу данных централизованной компьютерной системы московских таксопарков. Данные по заказам хранятся в течение одного года на случай возможных жалоб и разборок с клиентами. Один телефонный звонок знакомой девушке из централизованной диспетчерской решил задачу получения домашнего адреса клиентки. Исходными данными для запроса явились: фамилия Шинкарёва, домашний телефон и дата-время предоставления машины. Результатом запроса был полный адрес клиентки: район метро «Академическая», улица Кедрова 126, квартира 12.
Толя явился к Марине в дом в субботу, в одиннадцать часов утра, с двумя букетами роз, упаковкой духов, коробкой шоколада и бутылкой шампанского.
Анатолий всегда признавал теорию умника Вадима, применяемую обоими парнями для охмурения интеллигентных девушек: не спешить, стараться не спугнуть, продвигаться не спеша – мелкими шагами, всегда закрепляя завершённый шаг знаковыми отметками достигнутого уровня близости. Согласно Вадиму, следовало начинать со случайных касаний и поддерживания локтя спутницы на прогулке, а потом, на следующем этапе, перейти к поцелуям ручек или чмоканий в щёчку при прощании. Завершённым считается этап, пройденный без малейшего сопротивления «дичи». Завершённость этапа позволяет перейти к достижению следующего уровня близости с объектом охоты. Напротив, малейшее недовольство или сопротивление объекта, выраженное в шутку или всерьёз, жестом или словом, указывает на то, что охотник явно поторопился и превысил скорость соблазнения, допускаемую объектом. Вадим всегда шутил, что его теория завоевания девиц отражена в известной работе Ленина «Шаг вперёд, два шага назад».
Материально обеспеченный человек, Анатолий, немного развил теорию своего друга, добавив к ней собственное важное дополнение: все женщины любят цветы, конфеты и хорошие подарки. Простые труженицы, интеллигентные штучки, продажные женщины и порядочные дамы обожают все эти три категории предметов. Количество денег и фантазии, затрачиваемое мужчиной на приобретение подарков меняется в зависимости от его социального статуса и материального уровня, а также среды обитания объекта ухаживаний. Именно здесь и возникает задача, которую ежедневно приходится решать миллионам мужчин во всём мире: сколько денег следует потратить на подарок женщине?
Анатолий, раз и навсегда, решил для себя эту задачу – потрать, как можно больше... Постарайся ошеломить свою даму, многократно превысив уровень подарков, к которому приучен объект твоей охоты. Лишь в этом случае дополнение к теории Вадима сработает правильно и чётко обеспечит необходимый эффект. Нужно ли уточнять, что букеты цветов, которые преподносил Толя, всегда были шикарными, духи и шампанское - французскими, а конфеты обязательно из фирменного магазина Бабаевской кондитерской фабрики.
К счастью соискателя прелестей дочери Шинкарёвых, отец Марины - Илья Шинкарёв находился в командировке. В доме присутствовали только три женщины. Открыла дверь бабушка Марины, которую, как позже выяснилось, звали Ольгой Михайловной. Анатолий вежливо расшаркался и представился другом Марины по летнему отдыху, который, с оказией проезжая их район, решил пригласить девушку в театр. Телефон Марины он потерял, а её адрес ему чудом удалось определить. Высокий, шикарный брюнет, с ходу вручивший пожилой женщине букет цветов, навсегда произвёл хорошее впечатление на Ольгу Михайловну, она поверила его легенде и оправдала приход ухажёра без звонка, вопреки общепринятому московскому этикету. Ольга Михайловна и в дальнейшем останется самой ярой защитницей Анатолия во всех семейных дискуссиях на тему «он ей не пара».
Бабушка громко позвала двух других женщин. Из кухни появилась Елена Григорьевна, мать Марины, приятная и миловидная женщина около пятидесяти лет, средней комплекции, в красивом домашнем халате.
Марина выскочила из своей комнаты под ритмичную музыку, вдруг возникшую из распахнувшейся в глубине квартиры двери. Она была одета в шорты и майку, а её волосы были небрежно перехваченными резинкой. Как выяснилось, девушка занималась аэробикой. Она была искренне удивлена и полностью шокирована утренним визитом своего приятеля по летнему отпуску в Коктебеле.
Анатолий, невинно и нарочито смущаясь, ещё раз произнёс свою легенду о потере телефона и предъявил билеты в театр Ленинского комсомола на «Юнона и Авось». Последовали ещё и дополнительные пояснения о том, что билеты очень дефицитные и прямо на текущий день, достались они Анатолию по счастливому случаю и только вчера вечером. Поэтому у Толи не нашлось времени, чтобы отыскать другой способ связи с Мариной. Конечно ни Елене Григорьевне, ни самой Марине не понравилось появление постороннего мужчины в доме без всякого предупреждения, но куда было романтичным женщинам деваться, если так или иначе их гость уже появился, да ещё и с дорогими подарками.
Расчёт Анатолия на внезапность визита полностью себя оправдал. Оказалось, что семейство Шинкарёвых задержалось с завтраком по случаю выходного дня. Анатолия пригласили попить чаю с только испечёнными блинчиками с творогом. Вкусный семейный завтрак в компании трёх милых женщин добавил последнюю каплю к внезапно зародившейся в Коктебеле влюблённости Анатолия. Он чувствовал себя стоящим на единственно верном пути. После завтрака Анатолий, боясь спешить с ухаживаниями и показаться чересчур назойливым, покинул квартиру Шинкарёвых, получив торжественное обещание Марины в том, что она вечером сходит с ним в театр. Во всей жизни Толи это оказался лишь его третий поход в театр, но продвинутый театрал Вадим и тут сумел выручить своего друга. По телефону Вадим в срочном порядке подготовил Толю по полному перечню и местонахождению московских театров. Он подробно остановился на основном репертуаре самых культовых мест. Особое внимание знаток уделил театру на Малой Дмитровке и режиссеру Марку Захарову. В дополнение верный друг также представил информацию о наиболее известных артистах этого театра. Имена самых популярных из них Толя знал и сам – он обожал кино и знал в лицо тех звёзд, которые совмещали деятельность на театральной сцене с работой на съёмочной площадке.
Первое свидание Анатолия и Марины состоялось этим же вечером, и оно было отыграно Анатолием на оценку «отлично». Жигуль был подан к подъезду Марины за час до начала спектакля. В перерыве представления пара распила по бокалу шампанского и закусила блинами с чёрной икрой. Спектакль действительно оказался великолепным и очень понравился обоим молодым людям. После спектакля они немного покатались по ночной Москве, под музыкальную кассету, выбранную Мариной из специального ящика для хранения кассет, который занимал половину заднего сидения машины. Анатолий и Марина нашли множество общих пересечений в своих симпатиях к певцам и музыкальным группам. В этой области Вадиму не пришлось подготавливать Анатолия – оба друга, в равной степени, с самого детства были фанатами, коллекционерами и знатоками современной музыки всех направлений. А их крутые японские музыкальные системы подстёгивали равный интерес обоих парней к музыке и обеспечивали высочайшее качество звучания музыкальных произведений, записи и копирования. Друзья уже давно прослыли серьёзными профессионалами в среде московских коллекционеров музыки.
Анатолий высадил Марину у подъезда её дома около двенадцати ночи, предупредительно открыв дверь автомобиля со стороны пассажира. На прощанье он слегка коснулся губами правой руки Марины, отметив, что ему очень понравился прошедший вечер и признавшись в своём глубоком мужском интересе к её особе. Толя убедительно просил девушку дать ему время доказать, что он и есть тот самый принц, которого ожидает Марина. Он умолял девушку не отказывать ему в последующих свиданиях. Для поддержки своей утренней легенды он снова старательно записал телефон Марины.
Марина была ошеломлена резко возникшим поклонником с серьёзными намерениями. Если бы этим поклонником оказался Вадим, то его ухаживания показались бы девушке хотя бы приемлемыми - ведь именно с Вадимом они в запой проболтали и протанцевали несколько вечеров на отдыхе в Коктебеле. Так нет, её страстным поклонником почему-то оказался лучший друг Вадима - Анатолий, который на протяжении всего отдыха проявил себя самым настоящим курортным Дон Жуаном, а теперь вдруг взял и явился к ней, немедленно заявив о своём необыкновенном интересе. На самом то деле он, конечно, внешне значительно интересней Вадима, но беда в том, что именно в его внешности и кроется главная опасность для девушек. Толя запросто может оказаться маньяком, одержимым страстью покорения дамских сердец.
- Поживём – увидим, - решила Марина и отправилась домой, спать.

Назавтра, в воскресенье утром, все подробности похода в театр были полностью доложены маме и бабушке за завтраком. Обе женщины старшего поколения искренне удивились тому, что Анатолий, простой водитель такси, серьёзно интересуется театром и музыкой.
В следующие полгода отношения Анатолия и Марины протекали в полном соответствии с уже упомянутой работой вождя пролетарской революции. В жизни пары случилось ещё много походов в театры и рестораны, празднований дней рождения, поездок на природу и прогулок по ночному городу. Вадим, в компании с очередной пассией, часто также принимал участие в развлекательных мероприятиях. Он сразу стал преданным другом Марины – она ведь любимая девушка его единственного друга-брата. Если трое друзей оказывались вместе, Вадим откровенно рассказывал Толе и Марине о своих поисках идеальной женщины и успехах и сомнениях на этом трудном пути. В простом, житейском деле молодой учёный умудрился выстроить целые научные теории. Он жаловался, что умные и красивые бабы обычно оказываются стервами, которые привыкли вёдрами пить кровь из своих мужиков. С уродливыми бабами связываться вообще не стоит – допустим, ты сам согласен потерпеть, так ведь твои дети тоже родятся некрасивыми. А некрасивым людям очень трудно живётся на Земле. Связаться с красивой дурой – это самый жуткий вариант, ужасная скука. К тому же дуры, как правило, оказываются неверными женами. Их дети, скорее всего, тоже будут глупыми. А дуракам вообще невозможно жить на Земле. Все заумные разглагольствования Вадима всегда сводились к одному и тому же заключению, что ему нужна ещё одна, вторая Марина, но где же ещё одно такое счастье можно найти?
Жизнь Марины заметно оживилась в окружении двух интересных мужчин. Трое друзей вместе с двумя институтскими подругами Марины, которые уже были знакомы парням по летнему отдыху в Коктебле, справляли Новый Год в ресторане. Этой же зимой вся компания вместе отправилась в подмосковный дом отдыха покататься на лыжах. Толя в своих ухаживаниях всё ещё держался в рамках английского джентльмена, но Марина уже стала явно ощущать его мужские претензии в смелости его поцелуев и его прикосновениях к её телу. Марина привыкла к Анатолию и начала ему верить. Оставаясь одна, она часто думала о Толе:
- Какой же он спортивный и ловкий… Он практически непьющий, а это теперь такая редкость у нас в России… Какие красивые и здоровые детки получатся от такого интересного мужчины…
Он всего лишь таксист, но он ведь не виноват, что вырос без отца и не смог получить приличное образование... Он далеко не глупец – значит, он сможет поступить на вечерний факультет учиться...
В конце концов, судя по лёгкости, с которой он тратит деньги, Толя хорошо зарабатывает...
А если мужчина хорошо зарабатывает и может обеспечить семью, то какая, разница, есть ли у него высшее образование или нет!

Анатолий, при следующей встрече, сразу уловил наступление сладкого мгновения заключительного этапа подготовки объекта любви. Теперь нужно было спешить, чтобы крепко «посадить дичь на крючок» - так они с Вадимом, в шутку, между собой называли финал марафона по соблазнению трудного объекта. В случае Марины, заключительный этап должен был стать всего лишь полуфиналом – Анатолий твёрдо решил жениться на этой девушке, ему был крайне необходим только такой финал. Он решил для себя, что добьётся желанного финала вопреки любым препятствиям на его пути. Анатолий понимал, что его избранница, сначала вычисленная и отобранная Вадимом, является именно той женщиной, которая и его самого сделает чище и лучше. Вадим не зря выбрал Марину, а он ведь умнее Толи и, судя по всему, лучше разбирается в людях. Вхождение Анатолия в дом профессора Шинкарёва настолько подымет его социальный статус, что ему станет завидовать его друг-брат, выскочка и любимец судьбы - Вадим.
Вадим, в очередной раз, уехал на какую-то научную конференцию и попросил Толю поливать его домашние растения. При очередной встрече Анатолий рассказал Марине о просьбе Вадима и предложил зайти в квартиру их общего друга, чтобы полить цветы и послушать музыку со световыми эффектами. Стандартный предлог, обычно используемый молодыми людьми для замаскированного приглашения заняться любовью, сработал и в этом случае.
Их первая близость была невероятно красивой: двое интересных молодых людей под правильно подобранную музыку, в непрерывно изменяющемся, разноцветном, мягком свете три часа занимались любовью. Анатолий оказался неутомимым и умелым любовником, способным разбудить любовную страсть у любой женщины. А Марина ведь так давно ждала настоящей любви и поэтому сумела сразу раскрыться навстречу ласкам умелого партнёра. В самый первый раз Анатолий, прожженный эксперт интимных отношений между мужчиной и женщиной, отметил женскую исключительность Марины в интимной сфере.
После этого дня Анатолий превратился в очень уверенного в себе человека - ведь он сумел охмурить такую тонкую «штучку», мужчины на улице всегда оглядываются на его девушку, а сам великий Вадим просто сохнет от зависти. Он позвонил своей маме, чтобы обрадовать старушку сообщением о возможной скорой женитьбе её сына на очень правильной и хорошей девушке. Толя решил немедленно накупить для своей невесты «шикарную упаковку» - так называли в его кругах модные фирменные шмотки от дорогих дизайнерских компаний. Марина всегда была хорошо одета, но её вещи по уровню и качеству не отличались от вещей всех других молодых девиц из обеспеченной среды, а невеста Толи должна быть упакована неординарно, в самое дорогое и самое модное. Парню очень хотелось, чтобы все окружающие сразу замечали высокий уровень его шикарной девушки. Анатолий уселся в своё такси и объехал нескольких знакомых – владельцев модных батиков. Толя от природы обладал интересной особенностью – он чётко улавливал размер любой вещи и мог мысленно представить эту вещь на хорошо знакомой ему модели. Перебрав миллион самых различных вещей и истратив кучу денег, он накупил на свой собственный вкус всякого крутого женского барахла. Намеренно, чтобы подчеркнуть близкую степень своих отношений с Мариной, он также включил в свои покупки шикарный набор женских трусиков.
Этим вечером у Анатолия была рабочая смена, но в одной из поездок он сделал специальный крюк, чтобы оказаться рядом с домом Марины. Сияющий жених поставил машину на стоянку, забежал в подъезд, позвонил в дверь и загадал на «успех» мероприятия в случае, если дверь квартиры откроет его подруга. Судьбе вероятность в 25% оказалась вполне достаточной для обеспечения надёжного выигрыша – дверь открыла сама Марина. Толя нежно поцеловал свою будущую невесту, объявил, что, к сожалению, он сегодня работает и поэтому сильно спешит, придвинул к двери квартиры четыре больших фирменных пакета с вещами и выпалил:
- Мариночка! Выходи за меня замуж!
Девушка растерялась, но ответила:
- Я тоже хочу этого, милый, но ведь мне надо каким-то образом убедить своих родителей. Я постараюсь!

Полностью счастливый Толя убежал работать на своём такси. При следующей встрече молодых людей спустя несколько дней, Марина сразу начала отчитывать Анатолия по теме «как можно тратить такие громадные деньги на одежду». Она заключила свою нотацию:
- Ну, например, этот чёрный кожаный плащик должен стоить не менее тысячи рублей. Ты что истратил все свои сбережения на вещи для меня? Откуда у тебя такие деньги, любимый?

На самом то деле итальянский плащик стоил 1600 рублей, в те времена, в Москве около тысячи стоил всякий кожаный ширпотреб из Турции или из Югославии. Толя сразу всё понял о своей будущей жизни с Мариной – с этого дня он будет вынужден всегда врать своей любимой женщине о реальной цене совершённых им покупок.
Поэтому он сказал:
- Понимаешь, это приезжие лохи платят бешеные деньги за фирму, а я беру фирменную одежду у своих приятелей – владельцев батиков. Ребята мне должны за мои одолжения в их сторону, поэтому я у них беру любые вещи по нормальной цене. И вообще, находясь рядом со мной, никогда не переживай за бабки - я сяду за руль и быстренько настукаю новые бабки.

Теперь Толя стал свободно бывать в доме Шинкарёвых. Елена Григорьевна и бабушка Ольга Михайловна к нему относились очень хорошо, реально осознав серьёзность намерений воздыхателя. Все три женщины семейства Шинкарёвых были полностью на стороне жениха Марины, открыто выражали парню свои симпатии, кормили его вкусной домашней едой и, в свою очередь, тоже начали иногда пользоваться одолжениями Толи. Однажды в семье возникла необходимость отвезти бабушку Олю к её доктору-кардиологу, который перешёл работать в другую клинику, в противоположном конце Москвы. Марина, накануне вечером, позвонила Толе и попросила его помочь. Толя в этот день намеренно был предельно услужлив и пунктуален. Он подъехал к подъезду дома ровно в девять утра, отвёз бабушку к врачу, прождал больше часа около клиники и вернулся снова к месту проживания Шинкарёвых. Бабушка Оля, переживая, что Толя потерял с ней более трёх часов своего рабочего времени, по приезду начала совать Толе в руки десятирублёвую бумажку. Толя показательно обиделся за предложение денег, резко отодвинул руки, но после, оставшись один, от души расхохотался о том, как старые люди безнадёжно отстали от жизни и реальных цен. В девяностых годах прошлого столетия подобное обслуживание такси, в течение трёх часов, обходилось реально в 150 - 180 рублей.
- Ничего, внученька отработает натурой за свою бабушку, - про себя пошутил Толя.

Один только отец Марины, профессор Илья Шинкарёв, всем своим поведением открыто выказывал свою неприязнь и антипатию к Анатолию. И дело было вовсе не в простой профессии жениха дочери. В конце концов, обладая связями профессора в отечественной высшей школе, пропустить Анатолия через вечерний факультет любого технического вуза Москвы было плёвой задачей. А видного парня с вузовским дипломом на руках можно было бы в дальнейшем, без особых усилий, пристроить на достаточно хорошую работу. Всё дело было во внутреннем чутье профессора – умный и правильный человек, опытный учёный и преподаватель, Илья Николаевич за долгие годы работы со студентами научился хорошо чувствовать молодых людей. И сейчас, в случае с Анатолием, профессор чуял внутреннюю гнилую сущность атлетического красавца – жениха его дочери. Он предвидел, что Марина не будет счастлива с Анатолием. Стоило дочери, впервые за ужином, объявить о серьёзности своих отношений с Анатолием, отец категорически заявил, что он требует немедленного прекращения этих отношений и, что претендент только с внешнего вида хорош, а на самом деле он - скользкий жук, который наверняка испортит его любимой и единственной дочурке всю дальнейшую жизнь. Марина обиделась за скользкого жука, расплакалась и убежала в свою комнату.
Через две недели, Марина, отпросившись днём с работы, в то время, когда в квартире находилась только одна бабушка Оля, собрала свои самые новые и ценные вещи в два чемодана. Девушка поцеловала бабушку, потом обе женщины присели на добрый путь и всплакнули. Как только Марина спустилась во двор с двумя чемоданами, ей навстречу из своего такси выскочил Анатолий. Машина жениха уверенно, по-хозяйски стояла рядом с домом, почти касаясь крыльца подъезда.
Как только Марина переехала в его квартиру, Толя незамедлительно, в ближайшую субботу устроил ускоренную регистрацию их брака в каком-то маленьком районном ЗАГСе. «Куй железо – пока горячо» - эта народная мудрость стала девизом Анатолия в дни финала. Особая дичь - правильная, славная, сладкая и наивная девочка Марина была им полностью завоевана и покорена. На брачной церемонии присутствовали только Вадим, его очередная девушка и институтские подружки Марины, Катя и Юля, знакомые Толе и Вадиму ещё по временам Коктебеля. Вместо свадьбы вся молодёжная компания каталась на речном судне до двух часов ночи по Москве-реке, постоянно переходя с палубы в маленький судовой бар. Толя где-то раздобыл ящик французского шампанского «Вдова Клико», в распитии которого свадебной компании помогали все другие случайные пассажиры-туристы и даже некоторые члены экипажа.
Далее началась обычная супружеская жизнь – будни и праздники, как это бывает у всех влюблённых молодожёнов. В начале совместной жизни Марине пришлось основательно потрудиться над переустройством квартиры своего мужа. Молодая жена давно поняла, что Анатолий придаёт большое значение антуражу, показушной стороне быта и жизни – её мужу были важны только те элементы бытия, по которым люди со стороны, внешне и бегло, оценивают друг друга. Вкуса её мужа практически хватало только на одежду, здесь он был настоящим знатоком «фирмы» - разбирался в именах западных компаний-производителей одежды и обуви, ценах, «лейблах» и так далее. В жилище Анатолия, кроме его самого, Вадима и случайных девиц, никогда не бывали посторонние люди. Квартира оказалась полностью запущенной, в ней находилась случайная, неукомплектованная мебель и отсутствовали признаки какого-либо стиля или соответствия одного предмета другим единицам интерьера. Единственным образцом безукоризненного вкуса являлась шикарная музыкальная система, но в правильном выборе этого оборудования не было личной заслуги Анатолия. Здесь сработали вкусы японского дизайнера и друга семьи Журавлёвых - Вадима. Теперь Марина поняла, почему в «самый первый раз» Толя повёз её в квартиру Вадима – жильё молодого учёного тоже было обставлено совсем просто, но всё же в нём присутствовали признаки какого-то определённого вкуса и стиля. Квартиру Вадима также украшал стенд светомузыки, который так нравился её мужу.
Молодая хозяйка предложила мужу начать новую жизнь с полного ремонта семейного гнезда. Через пару дней в их квартире уже работали маляры, которые покрыли полы лаком, перекрасили потолки, окна и двери, а стены покрыли финскими обоями в пастельных тонах. Обои выбирала сама Марина в магазине на Ленинском проспекте, где у Анатолия, как всюду и везде, оказалась знакомая заведующая. В следующем месяце молодожёны объездили двенадцать мебельных магазинов, в которых Марина просмотрела двадцать видов кухонь, тридцать комплектов мебели для гостиной и столько же комплектов для спальни. К концу месяца выбор мебели был полностью завершён. Толя, который фактически имел только совещательный голос во всём процессе оборудования квартиры, был доволен дорогими приобретениями гораздо больше своей жены. Во-первых, ему очень нравилась его любимая женщина в роли устроительницы домашнего очага, а во-вторых, он, наконец, понял для чего, оказывается, нужны его шальные деньги и связи в деловых кругах.
Марина переживала и волновалась, впервые в жизни принимая такие ответственные и дорогостоящие решения. Анатолий, совсем наоборот, вёл себя крайне спокойно на протяжении всего ремонтно-мебельного переворота в квартире, во всём соглашался с мнением жены и спокойно шёл на любые расходы. При этом, при наступлении момента расчёта с продавцом, Толя всегда просил Марину отойти в сторону и не участвовать в разборке, объясняя своё требование тем обстоятельством, что деловым людям будет удобнее без свидетелей разбираться с деньгами. На самом деле, Анатолий, как всегда, блефовал с ценами, скрывая от жены реальную стоимость каждой покупки. К концу третьего месяца их совместной жизни, Марина забрала из мастерской сшитые на заказ шторы, а Толя умело закрепил карнизы на окнах и повесил занавески. Небольшая квартира полностью засияла, а молодожёны были очень счастливы своим совместным успехом. Марине хотелось доказать своим близким, насколько они ошиблись в её муже, а Толе было необходимо похвастаться новыми достижениями перед Вадимом. Сообща решили устроить настоящее новоселье.
Вадим раньше довольно часто появлялся в доме своих друзей. Он обычно приходил один или приводил в дом друзей очередную претендентку на его сердце. Вадим всегда приносил молодожёнам презент: бутылку алкоголя или хорошего вина, упаковку шоколада или каких-нибудь ещё экзотических съестных продуктов. Он искренне любил Анатолия и Марину, как самых настоящих членов его семьи. Его мать умерла два года назад. Кроме Толяна и Маруськи, как он ласково называл своих лучших друзей, у Вадима в жизни теперь больше не было близких людей. В связи с экзаменами весенней сессии в университете, Вадим так ещё и не успел побывать в квартире друзей после грандиозного ремонта и меблировки.
Марина позвонила маме и пригласила обоих родителей и бабушку Олю прийти в следующую субботу на обед и смотрины квартиры. Вадим был также приглашён.
В выходной день Анатолий подъехал к дому, где жили Шинкарёвы, чтобы подобрать родичей своей молодой жены. В ответ на его звонок дверь квартиры распахнулась, но в прихожей оказались только Елена Григорьевна и бабушка Оля, одетые и готовые к выходу с двумя подарочными пакетами в руках. Принципиальный Илья Николаевич Шинкарёв даже не вышел из своего кабинета навстречу зятю – он категорически отказался от посещения квартиры своей непослушной дочери. Анатолий навсегда запомнил этот враждебный поступок тестя.
Гости от всей души восторгались обновлённой квартирой молодожёнов. Вадим, на протяжении всего обеда и позже за чаем, старательно развлекал небольшую компанию. Общество узнало о японских обычаях приёма гостей, о последних находках археологов в Египте, выслушало мнение Вадима о творчестве Солженицына и его мысли о том, что нужно изменить, чтобы обеспечить настоящую демократию в России. Как только перешли на репертуар московских театров, все три женщины семейства Шинкарёвых сумели также проявить себя и завели активную дискуссию о творчестве молодого драматурга Марии Арбатовой. Хозяин дома сумел выдавить из себя лишь несколько анекдотов о Ельцине и Горбачёве.
Вечер явно удался – скучно никому не было, еда оказалась вкусной, подарки были щедрыми и оказались вещами, необходимыми в домашнем хозяйстве молодой семьи. Когда мама и бабушка Марины собрались уходить, Толя попросил Вадима остаться, чтобы Маруська не скучала в одиночестве и, пообещав вернуться через полчаса, ушёл отвозить новых родственниц домой. Вадим и Марина чинно сидели на диване и смотрели американский фильм на видеокассете. Несколько раз, Вадим, как бы понарошку и шаля, брал Маринину руку и начинал гладить её пальцы. Марина по-доброму шугала выпившего друга семьи и забирала свою руку.
В августе, в годовщину знакомства всей компании в Коктебеле, троё друзей поехали в Болгарию, на Золотые Пески. В этот раз, ровно через год после знакомства, их отдых проходил много интересней. Это по-прежнему был пляж на Чёрном море, но в этот раз молодые люди остановились в отеле с рейтингом «пять звёзд», они питались только в хороших ресторанах и участвовали во всех развлекательных мероприятиях, которые только мог предложить известный курорт. Для Анатолия и Марины, наконец, с опозданием, наступил настоящий медовый месяц. Молодожёны не расставались ни на минуту, а ночью ложились спать на такой громадной и удобной кровати, что Анатолий в шутку затевал в темноте игру в прятки, пугая Марину до смерти своими неожиданными касаниями в самых интимных местах. Толя, как выяснилось, взял с собой ксерокопию русского перевода Камасутры с иллюстрациями. Он методично, в буквальном смысле этого слова, каждую ночь изучал восточную книгу на практике, параграф за параграфом. Марине уже стали надоедать их любовные упражнения по инструкции, но она скрывала свою усталость, старалась угодить любимому мужчине и отыгрывая свою половину задания с полной отдачей.
Несколько раз друзья нанимали большую моторную лодку с хозяином, который вывозил их в места хорошей рыбалки. Марина, впервые в своей жизни, сама вытаскивала из воды бычков, камбалу или скумбрию. Как только звоночек на её спиннинге начинал звенеть, Марина пугалась и начинала истошно кричать. В таком случае кто-нибудь из мужчин всегда приходил на помощь молодой женщине, помогая вытащить и снять с крючка рыбину. Интересно, что, занимаясь этим делом впервые в своей жизни, Марина всегда ловила больше рыбин, чем Толя и Вадим по отдельности. Её муж и его лучший друг, овладевшие ремеслом рыболова ещё в детстве, так ни разу не смогли обойти Маруську по количеству выловленных рыбин. Оба парня со злости признали Марину настоящей ведьмой, а Вадим даже затеял выяснения со стариком-хозяином лодки на тему: нет ли какого-либо подвоха в рыбачьей снасти? Старик загадочно посмеивался и демонстрировал абсолютную идентичность всех спиннингов и их снаряжения.
Вечером друзья всей компанией ходили в ресторан, где молодые люди не только ужинали и танцевали, но ещё и играли, в столь привычную для парней игру «охота на дичь». Но если раньше, вдвоём, друзья охотились на девиц, с которыми они собирались провести только одну ночь, то теперь, втроём, в компании с Мариной, они играли в поиск хорошей невесты для Вадима. В любом местном ресторане публика была наполовину представлена их соотечественниками, которые даже здесь, на отдыхе, сохраняли присущую гражданам бывшего совка верность своей общественной ячейке – туристской группе. Игра начиналась тем, что после тщательного изучения состава публики, каждый из трёх друзей, выбирал объект, внешне и по возрасту, теоретически подходящий Вадиму. После этого начиналась дискуссия о том, на каком из трёх объектов было бы лучше остановиться Вадиму. Если принималось общее решение по возможному объекту, начинали думать над способом определения гражданства и наличия у дичи спутника на сегодняшнем вечере. В решении таких задач Марине отводилась главная роль. Если точки зрения мужчин по поводу выбора объекта в результате дискуссии не удавалось свести к общему результату, то роль судьи в этом случае тоже отводилась Марине, которая должна была объявить окончательный приговор и объяснить мужчинам логику своего выбора. Игра в «охоту на дичь» увлекала и занимала воображение всех троих друзей.
Однажды, за несколько дней до отъезда компании в Москву, вечерняя игра друзей, наконец, принесла реальные плоды. Алёна, молодой врач из Свердловска, была удачно отобрана Вадимом, одобрена Анатолием и признана незамужней согласно наблюдениям Марины. Окрылённый единогласным одобрением своих друзей Вадим тут же пригласил девушку танцевать, а по окончанию танца подвёл Алёну к столику и представил её своим спутникам. Чтобы предотвратить возможный конфликт с изрядно пьяными товарищами Алёны по туристской группе, молодые люди приняли решение сбежать в другой ресторан. Две пары молодых людей перебежали в соседнюю дискотеку, где протанцевали до четырёх утра. Оставшиеся три дня отдыха они продолжили проводить, как две молодые пары друзей. Алёна настолько всем троим понравилась, что её новые друзья, москвичи, вырвали у жительницы Свердловска, торжественное обещание сделать остановку в Москве при возвращении домой из отпуска. Во время своей пересадки в столице Алёна собиралась позвонить своим новым друзьям. Толя на своём такси был готов подхватить Алёну в аэропорту, в любое время суток. На вопрос друзей о глубине его успеха с Алёной Вадим отшутился лишь одной фразой, о том, что медички, прекрасно разбираясь в анатомии человека, не станут излишне жеманничать и зря расходовать драгоценное отпускное время. Оказавшись дома и не получив ожидаемого звонка, трое москвичей так никогда и не поняли, почему их новая подруга Алёна не только не пожелала остановиться в Москве, но ни с кем из них не связалась после из своего Свердловска? Такое поведение их новой знакомой задело троих друзей.
По возвращению в Москву, к Анатолию приехала погостить его мама. Эта простая, миловидная женщина сразу влюбилась в свою невестку. Всю неделю, пока она гостила у своих детей, свекровь сдувала с Марины пылинки. Пожилая женщина вкусно готовила, убирала и стирала в машине белье, стараясь облегчить жизнь невестки и хлопоты по хозяйству. Несколько раз свекровь садилась перед Мариной и заговаривала её до смерти, расспрашивая о семье, школьных и институтских годах, работе и так далее.
Сама она тоже любила рассказывать, но только не о себе, а о Толичке и Вадичке, об их высокой дружбе, школьных годах и разных смешных и курьёзных случаях, приключившихся с мальчишками в детстве.
Через неделю Толя отвозил маму на вокзал, она непрерывно крестила сына и накачивала его своими выводами о полюбившейся невестке, заключавшимися в том, что Марина – это самое важное и лучшее, что могло случиться в жизни любимого сыночка. Это Божий дар за их с Толей прошлые страдания и трудности в прошлой жизни.
Мать умоляла Анатолия оставаться верным и хорошим мужем для Марины и не обижать молодую жену. Она предупреждала, что дурная кровь биологического отца бродит в венах сына, но Толичка не должен поддаваться соблазнам современной жизни. Только полный идиот захочет лишить себя такой прекрасной женушки, а её Толичка – очень умный и взрослый мальчик. Анатолий хохотал и отмахивался от нудных материнских наставлений. Как всегда, при расставании, Толя передал своей матушке весьма приличную сумму денег.




11. АНАТОЛИЙ И МАРИНА, ГРЯЗЬ

По мнению Анатолия, интересная женщина рядом с мужчиной – это такая же престижная вещь, как автомобиль «Мерседес» последней модели. Толя гордился своей женой и когда мог, старался вывести Марину куда-нибудь в свет. Но само понятие «выйти в свет» молодые супруги понимали кардинально по-разному. Им были доступны любые рестораны, ночные клубы и казино, несколько из которых на тот момент уже открылись в Москве. Анатолий обожал посещать подобные заведения. Марина совсем не была в восторге от их походов в злачные места, молодая женщина предпочитала театры, концерты и посиделки в интересных компаниях.
В компании ровесников их не приглашали. Беда была в том, что у Анатолия, кроме Вадима, совсем не было никаких других друзей, а бывшие подруги или сослуживцы Марины теперь старались поддерживать с ней только приятельские отношения. Вполне возможно, что смена степени дружелюбия подруг и знакомых объяснялась неопределённым положением семьи Анатолия и Марины в обществе – их ячейка общества не была семьёй молодых интеллектуалов и не являлась семьёй пролетариев. Быть может, женщины просто завидовали Марине на её шикарную упаковку. Молодожёны теперь вместе даже не бывали в доме Марининых родителей из-за враждебного отношения Ильи Шинкарёва к зятю. Но если молодые люди, всё-таки, куда-нибудь выбирались, то Толя самым серьёзным образом готовился к выходу сам и следил за подготовкой Марины к их совместному появлению на людях. Муж лично выбирал наряд для своей жены, подходящий для конкретного мероприятия. Анатолий всегда требовал от Марины, чтобы она надела максимально-допустимое для конкретного случая и наряда количество ювелирных украшений. Толя, по-прежнему, не переставал удивлять Марину своим врождённым вкусом на хорошую одежду и украшения. От Толи нельзя было узнать даже ориентировочную цену вещей и подарков. Раньше муж хитрил и придумывал какие-то фантастические истории про приятелей, у которых он достает вещи по низким ценам. Теперь, на третьем году совместной жизни, Анатолий просто лениво отмахивался от вопросов жены о стоимости любых покупок. Однажды, Марина пришла на работу, надев кольцо, которое Толя недавно ей преподнёс мимоходом, буркнув, что получил это кольцо от пассажира, не имевшего денег для расчёта за поездку. Анна Петровна, лаборантка кафедры, любопытно протянула руку в сторону заметного кольца, ухватила сверкающий палец и сказала в восторге:
- Вот как теперь живут богатые и знаменитые! Прекрасное кольцо!

Марина улыбнулась:
- Мы, русские женщины – совсем не избалованны, у нас всё всегда прекрасное. Это колечко мой муж мимоходом получил в расчёт от какого-то клиента, у которого не оказалось денег заплатить за поездку в такси.

Анна Петровна тут же отрезала:
- Может некоторые русские женщины и ничего не понимают в ювелирных изделиях, но мой отец – профессиональный ювелир! Я всю свою жизнь рядом с «ювелиркой» кручусь и немного понимаю в этом деле. Камешки маленькие, но все вместе на карата три тянут. Бриллианты хорошо подобраны и работа индивидуальная, дизайнерская. Это кольцо половину Жигуля стоит, а может и больше. Так, что если твой муж получил такое колечко в расчёт за поездку на такси, то ему попался либо совсем сумасшедший пассажир, либо полный идиот.
Когда, заведённая ехидной коллегой Марина, пришла с работы, её муж как-раз собирался в ночную смену. Толя теперь в основном работал поздними вечерами или ночью, оправдываясь перед Мариной более высокими заработками, приходящими от ночных клиентов. Марина устроила семейный скандал, требуя от мужа прекратить делать из неё дурочку и ясно объяснить источники необыкновенно высоких для водителя такси заработков Анатолия. Она сбросила с пальца проклятое кольцо и растоптала его. Толя, как мог, пытался остановить истерику жены и просил отложить все объяснения на следующий день, так как сегодня он опаздывает на свою работу. Назавтра у Анатолия был выходной. Марина снова потребовала от него объяснений, расстроенный Толя был вынужден рассказать ей о своей работе на Синдикат в мягкой редакции, которую ему самому когда-то давно преподнёс его босс, Николай Евгеньевич. Толя особо подчеркнул, что его деятельность востребована секретными спецслужбами России.
Признание мужа шокировало Марину. Молодая женщина не могла поверить, что её избранник, её любимый человек имеет отношение к торговле наркотиками. Марина проплакала весь вечер и половину ночи. Проснувшись и не обнаружив Анатолия в доме, Марина сняла чемодан и спортивную сумку с антресолей и начала собирать в них свои вещи из шкафов в спальне. В средине этого занятия, её застал, вернувшийся домой муж. В руках Анатолия были два огромных пакета от фирменной одежды. Он вывалил на кровать две шикарные шубы натурального меха и три крутые дублёнки.
- Маруся, я тут вспомнил, что у тебя толком нет зимней одежды. Я забежал к Серёге Пильщику в магазин. Он мне всё отдал, что у него есть твоего размера. Пожалуйста, примерь и выбери всё, что понравится.

- Толя, мне ничего больше не надо – я решила уйти от тебя. Ты извини, но я не могу так больше жить…
- Это ты потому, что узнала о моей работе на Синдикат?
- Не только поэтому, главная причина в том, что я почти всегда одна, и каждый из нас теперь живёт сам по себе, а ты ещё, вдобавок, живёшь какой-то своей особенной, секретной жизнью. Как только мы, изредка, одновременно оказываемся дома, то непрерывно трахаемся. Это у тебя получается очень хорошо, но извини, дорогой, любовь и супружеская жизнь – это ведь не только одно траханье!
- Маруся, родная моя, пожалуйста, успокойся….
Дай ты мне ещё шанс, я постараюсь чаще бывать дома, и мы будем больше времени проводить вместе.


Толя начал поглаживать тело жены, целовать её шею и плечи. Через одну минуту супруги уже занимались любовью. Толя наверняка знал, что хороший секс - это самый лучший способ успокоить и привязать к себе любимую женщину. Именно таким образом, в который раз, Анатолий опять сумел сохранить свой брак.
Однажды вечером, собираясь на работу, Толя предложил жене:
- Маруська, я сегодня, поздно вечером, еду на очень интересный заказ – художники гуляют в мастерской в районе площади Ногина. Заказали подвоз нашего товара к полуночи, когда только хорошо проверенные люди останутся в их компании. Говорят, сам Шемякин должен к ним заехать, он сейчас находится в Москве. Тебе интересно побывать на такой тусовке, Марусенька? Если хочешь, я заеду домой и тебя подхвачу.
- Мне очень интересно Толя, приезжай за мной, пожалуйста.


Когда они поднялись в мастерскую художника, расположенную на чердаке какого-то большого учрежденческого здания, Марину поразила обыденность и сердечность, с которой их встретил хозяин мастерской. В этой встрече не было никаких секретов, паролей и ощущения нелегальности процедуры. Хозяин приёма, раскованный и артистичный мужик, в кожаных брюках и жилетке, надетой на голый торс, обнял Толю, облизал ухо Марины и, улыбнувшись, принял бумажный пакет из рук Анатолия так, как будто это была доставка продуктов из гастронома.
- А вот нам и мулечки подвезли! Толянчик, дорогой, ты, как всегда, вовремя!
А вот тебе бабло, тут всё, как мы договаривались…
Посидите с нами молодые и красивые люди! Окажите честь! Покушайте и попейте…
Там, на столе, водочка хорошая и закусон знатный…
А ещё шампусик есть импортный для лялечки. Классную ляльку ты себе взял Толян, сладкую…
А хочешь, лялечка, я тебя как-нибудь порисую? Да, нет, твой Толян не разрешит, ревновать станет, я его натуру жадного донского кулака хорошо знаю!


Молодые люди прошли к столу, подкрепились красивыми бутербродами, блинами с икрой и запили шампанским. В мастерской тихо звучала музыка, какая-то композиция «Rolling Stones». Подвижные группки мужчин и женщин в различной степени подпития обменивались шутками и сплетнями. Некоторые индивидуумы практически не держались на ногах и устроились полулёжа в удобных креслах. Марина отметила у всех присутствующих какую-то показную, богемную томность в выражении лиц, в небрежности дорогой одежды и в навороченных причёсках. Женская половина общества была в среднем сравнительно моложе мужской: средний возраст женщин тридцать лет против среднего возраста мужчин примерно в сорок пять лет.
Егорушка, так все гости и её Толя называли хозяина, начал предлагать мулечки всем желающим, протягивая каждому бумажный пакет, но ни на чём не настаивая. Большинство из гостей, ныряли рукой в пакет и выбирали подходящую для себя экзотическую забаву - таблетку или маленькую прозрачную пластиковую упаковку с белым порошком.
Через полчаса поведение гостей тусовки стало ещё более раскованным, некоторые парочки начали активно тискаться по углам, а наиболее продвинутые стали даже укладываться на матрацах, раскинутых повсюду в самых тёмных местах большой мастерской.
Как только Толя и Марина собрались уходить, свет в большой комнате ещё более приглушили, оставив только два торшера, светящихся красным и мягким светом. Но даже в таком свете, можно было легко заметить, что некоторые пары обнажились и в открытую занялись сексом.

- Толя, а как же они при всех любовью занимаются? - спросила потом Марина своего мужа.
- Во-первых, не любовью, а сексом… Свальный грех всегда был популярен на Руси, Марусенька... Во-вторых, под кайфом на групповуху реально тянет, да и удовольствия, в этом случае, больше от групповухи. Любовное поле хорошо передается и одинаково распространяется между всеми участниками группы. Мне Егорушка рассказывал, что у него в компании даже старики или слабые на это дело мужики в группе становятся сексуальными гигантами, а фригидные бабы – настоящими эротоманками. Так чего же людям не почувствовать себя лучше, ну хоть на один вечерок?
Вот давай Марусенька, присоединимся к ним в следующий раз, сама и попробуешь…
Хочешь попробовать, Маруська?
- Ты что, дурак, Толя! Нам с тобой это зачем? У нас в этой области и так всё хорошо, не правда ли, любимый?
- Конечно, правда, любимая! Но можно ведь хоть раз в жизни испытать новые, необычные ощущения…
Давай попробуем, увидишь – тебе понравится!


Через неделю они попробовали заняться любовью посреди повальной групповухи, а потом стали запросто бывать у Егорушки и принимать активное участие в невинных играх, принятых в богемной компании. Марина привыкла и теперь на вечеринках Егорушки тоже принимала одну таблетку экстази, от которой становилось очень весело и совсем не хотелось спать. Если, в заключение вечера, наиболее продвинутые пары часто предлагали им «свинг» - обмен партнёрами, Толя всё-таки уводил Марину домой, в то время он ещё ревновал свою жену, не хотел делиться своей любовью.
В этом году Анатолию и Вадиму исполнялось тридцать лет. Толин день рождения был 26 июля, а Вадима - 2 сентября. Друзья решили устроить общее юбилейное торжество. Мать Толи, в последнее время, плохо себя чувствовала и отказалась прибыть в Москву. Поэтому друзья решили съездить в Аксай, чтобы праздновать юбилей вместе хотя бы с одной из мамаш, ну какой же юбилей без стариков и родственников. По традиции, записанной в Кодексе кровного братства, друзья-братья заранее называли друг другу подарок, который каждый из них желал бы получить в этом году. В этот раз, к круглой дате, Анатолий не постеснялся просить у Вадима свою давнюю мечту – японский блок светомузыки. В ответ, Вадим тоже осмелел и попросил в подарок свою самую заветную мечту – он хотел бы провести всего одну ночь с женой друга Мариной…
Стоило Анатолию возмутиться, так Вадим тут же напомнил брату, что, во-первых, он сам, в своё время, уступил Марину Анатолию по правилу их Кодекса «приоритет интереса», а во-вторых, Анатолий до сих пор так и не рассчитался за самопожертвование друга. И, наконец, в-третьих, в пункте Кодекса «всё общее» ничего не сказано, что общими могут быть только материальные ценности, а это значит, что общим должны быть любые ценности, без всяких исключений…

Толя хотел было продолжить спор, но вдруг решил:
- С меня не убудет. Если Вадим проведёт одну ночь с моей Маруськой , он поймёт, что его диссертация, научная степень, книги и заграничные поездки – ничто в сравнении с моим сокровищем. Вот тогда-то он и поймёт, у кого из нас двоих в действительности жизнь удалась…

- Хорошо! Мы не станем нарушать Кодекс! Но только, как же мне убедить Маруську пойти на это приключение?

Вечером, 26 июля Вадим пришел к своим друзьям в дом на торжественный ужин. Он принёс два ящика с блоком светомузыки и несколькими световыми экранами. После ужина, друзья долго возились, подключая оборудование. Самый большой световой экран установили у самого потолка в спальне, протянув серебристый кабель до музыкальной системы, установленной в гостиной. Этой ночью Толя и Марина занимались любовью под цветовую музыку точно так, как в первый раз их близости в квартире Вадима. Анатолий был в полном восторге – наконец, исполнилась его давняя и заветная мечта!
В августе друзья-братья вместе с Мариной на неделю съездили в Аксай, где организовали семейное празднование двойного юбилея. На торжественном обеде в честь тридцатилетия друзей, кроме матери Анатолия и троих москвичей, присутствовала только тётка Вадима – сестра его матери. Обе пожилые женщины были в восторге от праздника и от Марины, которая легко, быстро и умело приготовила и накрыла очень красивый и вкусный обед. За всё время мама Анатолия обратилась к своим детям только с одной просьбой, которую она высказала в своём тосте:
- Как мне хочется дожить до дня, когда я увижу своего внука или внучку…

Пожелание свекрови навело Марину на грустные мысли:
- Интересно, мы ведь живём вместе с Толей целых три года и совсем не предохраняемся от беременности. Так что же мы дефектные люди или Бог не хочет, чтобы у плохих людей рождалось неправильное потомство?

Как только компания вернулась в Москву, Толя решился поговорить с Мариной о подарке для Вадима.
- Маруся, Вадим мне признался, что он давно, всегда и до сих пор любит только тебя…
- Я знаю это Толя, я это чувствую…
- Он мне больше, чем друг – Вадим мой настоящий брат и он настолько мне предан, что тогда в Коктебеле, он отказался от тебя, чтобы я смог быть счастливым…
- Я давно догадалась об этом…
- Знаешь любимая, о каком подарке Вадим мечтает к своему тридцатилетнему юбилею?
- Я не знаю, Толя. О каком?
- Он хочет провести с тобой хотя бы одну ночь. Понимаешь он и мы - одно целое. Он сделал нас с тобой счастливыми, это он вычислил в Коктебеле, что ты правильная женщина, но он уступил тебя мне – своему брату, у которого совсем нет чутья на правильных людей. Он, в полном смысле слова, пожертвовал своим личным счастьем…
Я тебя умоляю, ну давай подарим ему одну ночь счастья! Мы с тобой оба ему должны! Мне будет очень тяжело, но к своему брату я даже не стану ревновать...
Марина была потеряна. У Вадима юбилей, объяснение мужа звучит очень убедительно, но она же не вещь, не музыкальное оборудование какое-то для проката. Но с другой стороны, Марину саму влечет к Вадиму. В глубине души она понимает, что именно Вадим, а не Анатолий лучше подошёл бы для роли мужа. В случае Вадима, и родители были бы довольны, и интересы пары совпадали бы, и друзей было бы у них было бы много. Ей и самой интересно поближе узнать Вадима. Марина немного помедлила, а потом ответила своему мужу:
- Хорошо, я согласна, раз уж это так нужно, Толя!
А ты не боишься, что я навсегда к Вадиму сбегу?
- Нет, я не боюсь, признаюсь - я совсем не уверен в тебе, но я полностью уверен в своём брате Вадиме!


Толя решил обставить свой подарок по высшему разряду: он заказал громадный картонный подарочный ящик, обтянутый тонким, золотистым материалом, а ещё купил Марине красивое, чёрное, сексуальное нижнее бельё. Второго сентября, вечером, Марина приняла две таблетки «экстази», ей стало весело и всё вокруг «по барабану». Ей начало нравиться предстоящее приключение. Они подъехали к дому Вадима. Марина на лестничной площадке отдала свой плащ мужу и в одном нижнем белье улеглась в золотистый ящик. Толя позвонил в дверь и сразу убежал.
Вадим открыл входную дверь сразу и втащил золотистый ящик в прихожую. Он немедленно вскрыл подарок, и смущённая Марина в белье от Шанель предстала перед лучшим другом своего мужа. Вадим осыпал свой подарок страстными поцелуями. Повсюду в квартире горело много свечей с необыкновенно сладким ароматом. В гостиной был накрыт стол на двоих, с хрустальными бокалами, французским шампанским и лёгкими закусками. Молодые люди выпили по бокалу шампанского, немного закусили, и Вадим немедля увлёк Марину в спальню. Всю ночь, без отдыха, Вадим любил Марину. Его объятия были совсем другими, чем ласки Анатолия, к которым Марина давно привыкла. Анатолий всегда играл с её телом, как сильный самец и хозяин, заставляя жену отвечать любым его прихотям и экспериментам. Удовлетворив свои желания, Толя сразу же проваливался в глубокий сон.
Вадим ласкал любимую женщину, как подневольный раб, которому лишь однажды, по прихоти госпожи, выпало счастье быть допущенным к телу своей повелительницы. Он целовал и вылизывал каждую клетку тела любимой, упиваясь ею так, как усталый путник после недельного перехода через безводную пустыню упивается струёй холодной воды из подземного источника. Марина несколько раз за ночь проваливалась в короткий сон, но когда просыпалась, то обязательно чувствовала нежные руки и губы Вадима, забавляющиеся её телом.
Утром Вадим впервые открыто признался ей в любви и заявил, что если Марина сегодня или когда-либо решиться быть с ним вместе, то он готов ради их любви пойти даже на разрыв с Анатолием. Марина молчала – именно в этот момент она по-настоящему ощутила весь ужас случившегося и поняла, что больше не любит и не хочет быть рядом ни с одним из двух психопатов, друзей-братьев…
Вечером Анатолию не нужно было идти на работу, но супруги почти не разговаривали и старательно делали вид, что у них ничего не произошло. Имя Вадима вообще не упоминалось в этот вечер. На самом деле молодые люди ясно осознали, что в их взаимном чувстве что-то главное вчера навсегда надломилось. Они понимали, что больше никогда не смогут любить друг друга прежней, красивой и романтической любовью. Прошлая ночь превратила их в обыкновенных сожителей, которые пока, по непонятной обоим причине, всё ещё держатся вместе.
История с подарком на тридцатилетний юбилей Вадима убила в Анатолии внутренний восторг от своей жены, всегда раннее присутствующий до этого дня в его душе. Эта история также растлила душу Марины, стартовала трансформацию нормальной женщины в циничную бабу, безразличную к общественной морали и высоким чувствам.
После переломного дня супруги стали ещё чаще бывать на тусовках у Егорушки и, подобно другим гостям, начали изредка играть в «свинг» в тех случаях, когда им обоим была по-настоящему симпатична какая-нибудь пара гостей, также готовая к обмену. Однажды на вечеринке Толя накормил свою жену какими-то совсем улётными таблетками и, когда сознание молодой женщины переместилось совсем далеко во Вселенную, предоставил тело своей жены двум неразлучным лесбиянкам – постоянным завсегдатаям тусовок. Сам Анатолий остался рядом, чтобы, по его словам, поймать побольше кайфа. Очнувшись, Марина не смогла вспомнить всех подробностей, но она запомнила, как лесбиянки, одновременно и синхронно, вымыли её тело с двух сторон языками. В её памяти навсегда сохранились блаженные выражения лиц этих женщин в момент их прикосновений к самым интимным местам её тела. Марина удивилась тому, что лесбийский секс оказался и ей достаточно приятным. По завершению дела, Анатолий оправдывался перед женой тем обстоятельством, что он тоже испытал совершенно невероятное наслаждение от созерцания своей любимой в лесбийских играх. Марина, не скрывая своей злости, остановила его мерзкие разглагольствования:
- Ты всё врёшь, гад! Я уверена, что за меня ты получил деньги от этих лесбиянок!

Однажды муж взял Марину на выполнение заказа по адресу квартиры, где собирались только наркоманы-евреи. Толя теперь знал историю своей жены-полукровки и хотел продемонстрировать ей, что и её братьям по крови тоже свойственны любые смертные грехи. Еврейская компания наркоманов существенно отличалась от привычных весёлых компаний в студии Егорушки. Очень худые мужчины и женщины, с грустными лицами и потухшими тёмными глазами, тоже оживились при появлении Анатолия и сразу же приступили к разбору мулек с дурью. Но, при этом, на их лицах отсутствовали даже признаки лихой бесшабашности, свойственной гостям Егорушки. Лица этих людей выражали полное понимание своего ничтожества и глубины собственного падения. Сохранившимися в их разуме крупицами генетической мудрости народа они чётко осознавали безнадёжность собственного положения и полную победу зла над ними.
Когда Анатолий и Марина выходили из квартиры, к ним неожиданно бросилась пожилая женщина с седыми волосами, в длинном платье чёрного цвета. Женщина выглядела как старуха-предсказательница из диснеевского фильма-сказки, который Марина смотрела в детстве. Женщина, вполне осознанно, обняла Марину за плечи и прошептала ей на ухо:
- Девочка, я вижу: ты не такая, как мы! Тебе нужно спасаться! Бросай злого человека, спасай свою душу! Ты пока ещё хорошая и правильная девочка, беги от него, иначе будет поздно…


Толя резко отшвырнул старуху и вытащил Марину прочь из еврейского притона. После этого случая Марине всё на свете стало безразличным, она устала от своей супружеской жизни и только по привычке продолжала держаться за свой брак с Анатолием. Автоматическое существование их брака могло бы продолжаться ещё долго, если бы не новое ужасное событие окончательно не разрушило все хрупкие конструкции их несчастливого супружества и послужило толчком для окончательного прозрения Марины и её побега от мужа.
В один из вечеров супруги отправились в гости к Саиду. Богатый араб, с которым Анатолий подружился в последние полгода, работал в торговом представительстве одной из стран Ближнего Востока. Саид жил в центре Москвы, в большой съёмной квартире, которую он обставил с показной восточной роскошью, свойственной вкусу богатых людей данного этнического типа. Частью шикарного интерьера квартиры Саида являлась молодая, русская женщина - Наташа. Наташа – высокая, красивая и роскошная блондинка с пышными формами была увешана ювелирными изделиями и упакована в самые дорогие наряды. Наташа никогда в своей жизни не работала, а нашла себя в роли домоправительницы и гражданской жены Саида. Экзотические партнёры жили открытым домом, приглашали на приёмы множество деловых и государственных людей, случайно оказавшихся в их окружении. Они явно стремились выстроить вокруг себя круг деловых знакомств. Хотя Толя не рассказывал жене, что связывает его с Саидом, Марина догадывалась, что Анатолий пытается обустроить какой-то новый, личный бизнес в дополнение к своей работе на Синдикат. Анатолий и Марина раннее уже бывали в гостях у странной пары, хозяева дома не раз оказывали им самый радушный приём. Сравнивая себя и Наташу, Марина однозначно признавала собственную ущербность. Наташа – это праздник для настоящего, здорового мужика: пышные формы, большая грудь, роскошные русые волосы, богатейшая женственность, несмотря на приличный вес и объём тела. Марина – женщина «на любителя», ни при каких обстоятельствах не могла даже и предположить, что Саида могут заинтересовать её скромные по размеру женские прелести.
Саид и Наташа щедро угощали гостей. К общепринятым алкогольным напиткам и блюдам в европейском стиле в этом доме дополнительно предлагались восточные сладости, яства и напитки, состав которых был не известен европейскому человеку. Ещё в прошлые визиты в восточный дом Марина заметила, что некоторые экзотические угощения Наташи создавали лёгкий дурманящий эффект, но их дегустация была обязательной частью принятого регламента и главной фишкой приёмов в доме Саида. В этот раз супругов Журавлёвых снова потчевали восточными угощениями и напитками. Хозяин дома активно ухаживал за Мариной, подкладывая ей в тарелку какие-то салаты из трав с орехами и подливая в фужер неведомые напитки. После ужина хозяин стал учить дорогих гостей курить кальян. Марина так и не поняла, что именно: яства, напитки или кальян, но что-то из перечисленного, или всё вместе взятое полностью расслабило её волю и ввело её мозг в состояние тупого безразличия ко всему происходящему.
Поздним вечером Наташа неожиданно вспомнила, что ей обязательно нужно забрать лекарство из аптеки. Она собралась звонить диспетчеру такси, чтобы заказать машину для поездки, но Толя тут же подскочил, вырвал из рук пышной красавицы телефонную трубку и предложил подвезти её в аптеку. Анатолий и Наташа ушли, пообещав вернуться через двадцать минут. Как только Саид остался с Мариной наедине, он без всякого вступления, набросился на жену своего приятеля с поцелуями, сорвал с неё всю одежду и изнасиловал без особого сопротивления со стороны своей жертвы.
Марина находилась в состоянии полной прострации, в этот момент ей было совсем безразлично, кто и что с ней делает. Она лишь запомнила страшную тяжесть, вдавившую её в диван, большой, волосатый, рыхлый и потный живот, а ещё невыносимый запах изо рта насильника. Коварный араб сразу по завершению процесса стал перед Мариной на колени и начал каяться, умоляя ничего не рассказывать Анатолию. Саид заявил, что он готов на любые расходы, готов выполнить любую просьбу, готов подарить Марине любой подарок лишь бы всё происшедшее осталось между ними, а дружба их семей сохранилась. В ответ Марина только угрюмо молчала…
Когда Анатолий с Наташей вернулись из аптеки, Марина, пожаловавшись на головную боль, сразу же попросилась у Анатолия домой. Только на следующий день Марина осознала, что Саид никак не предохранялся, она могла заразиться какой-нибудь страшной заразой от этой твари, или, что ещё хуже, забеременеть от насильника. Она догадалась, что весь эпизод был спланирован заранее, а гостеприимные хозяева и её муж просто были хорошими актёрами спектакля, поставленного арабским режиссёром.
- Боже мой, как низко я пала, мой муж торгует мной напропалую!

В этот день Марина твёрдо решила немедленно уйти от Анатолия, ей только требовалось выбрать для бегства правильный момент времени, чтобы мужа не было дома. Она знала, что уйти открыто ей не удастся – Толя, в последнее время, стал невменяемым и очень опасным, он давно подозревает Марину в намерении бежать. Муж постоянно угрожает, что, в случае развода, он посчитается не только с женой, но ещё и с её родителями. Марина несколько раз заставала мужа с перетянутой веной на руке и поняла, что Толя сел на иглу. Последние два месяца он всё время высказывал жене постоянные претензии, возмущался тем, что Марина совсем растеряла свою сексуальную привлекательность. Он почему-то искал в Марине, а не в себе причины своих сексуальных неудач. Тело Анатолия приобрело какой-то новый, странный, фармацевтический запах. Он стал редко ходить на работу. В первый же вечер, как только Анатолий, наконец, ушёл работать в ночную смену, Марина, собрав самые необходимые вещи, убежала к своим родителям. На следующий день, уйдя с работы пораньше, она подала на развод. Илья Шинкарёв, узнав о причинах развода дочери, не стал упрекать Марину за её строптивость в прошлом и задавать лишние вопросы. Он трезво оценил опасную ситуацию, в которой теперь находилась его единственная дочь. Илья Николаевич договорился в институте об отпуске для Марины по состоянию здоровья, а затем тайком перевёз дочь во временное укрытие, к своим родственникам в маленький, подмосковный городок.



12. НАША СПОКОЙНАЯ ЖИЗНЬ


Согласившись выслушать горькую повесть о несчастливом замужестве Марины, я пообещал ей, что в любом случае не стану высказывать ей никаких упрёков. Нужно ли осуждать свою возлюбленную за её прошлую, неправедную жизнь? Сказано ведь: «не судите – да несудимыми будете»...
Однако, эпизоды из рассказов подруги, в которых она выступала в роли сексуальной рабыни и невинной жертвы психически ущербного мужа, буквально взрывали моё терпение. История с подарком для Вадима, лесбийский секс и изнасилование Марины вонючим Саидом, по моим собственным моральным меркам, зашкаливали за верхний уровень моей личной терпимости к человеческим слабостям. В один из наших вечеров я, неожиданно даже для себя самого, вспыхнул горячей, мужской злобой. Потеряв контроль, я стал орать на свою возлюбленную, возмущаясь именно её рабской позицией невинной жертвы.
- Как же ты могла быть настолько покорной? Ведь всё происходило не в какой-нибудь дикой восточной стране, а в России. Ты не бездомная девушка из провинции, опасающаяся лишиться крова в столице и своего единственного кормильца. Ты родилась и выросла в элитарной семье, ты современный, высокообразованный и умный человек. Как же ты могла позволить мужу продавать тебя? Ты сбежала от мужа лишь после того, когда тебя изнасиловал его мерзкий дружок – жирный и вонючий араб!
Твоя позиция жертвы, это что - последствие детских неврозов, возникших вследствие комплекса «еврейской горбинки на носу»?

Здесь, я видимо попал в «десятку» - притихшая Марина, застывшая в позе кающейся Магдалины, внезапно громко разрыдалась и с истеричными всхлипываниями, как была, в одном тонком халате, бросилась прочь из квартиры. В декабре месяце, в районе Вашингтона тоже совсем не Сахара - температура воздуха может упасть до уровня пяти - восьми отрицательных градусов Цельсия.
- Она простудится, - забеспокоился виновник истерики и, схватив в охапку две куртки, побежал следом за девушкой. Через полчаса интенсивных поисков в полной темноте я обнаружил плачущую и полуживую от страха Марину, забившуюся в густые кусты соседнего парка. Истеричка долго отказывалась разговаривать со мной или просто выбраться из убежища. После долгих переговоров и моих тяжких покаяний, моя возлюбленная сдалась и я силком втащил свою заледеневшую подружку в тёплую квартиру. Я усадил свою девочку в горячую ванну, нагрел подогретого красного вина с мёдом и насильно заставил её выпить целый стакан проверенного лекарства от простуды. Затем я насухо вытер её хрупкое тело, надел на него тёплый, шерстяной свитер и уложил девочку спать под одеялом и всеми пальто и куртками, которые я только смог собрать по квартире.
Марина проспала до одиннадцати утра следующего дня, а когда проснулась, то оказалась абсолютно здоровой. Гены, полученные от сибирских предков Ильи Шинкарёва, надёжно стояли на защите моей подружки от хилой американской простуды. Больше у нас с ней никогда не случалось никаких разговоров на тему её дурацкого замужества. Эта тема стала для меня навсегда запретной и неинтересной.
Эту девушку нужно было принимать такой, как она есть или от неё нужно совсем отказаться... А как от такой сладкой отказаться? Невозможно...

Спустя неделю, в пятницу вечером, я снова забрал Марину из дома Крамеров, она опять сообщила мне кучу свежих новостей. Несколько из них показались мне интересными. Миссис Крамер представила Марину своей соседке, которая, как оказалось, в десятилетнем возрасте была привезена родителями из Одессы в Америку в семидесятых годах прошлого столетия. Айрин (Ирина) получила образование в Америке и вышла замуж за богатого американца. Муж много старше Айрин, у неё с мужем двое детей. Айрин всё ещё помнит русский язык, хотя и говорит на нём с тяжёлым акцентом. Муж хорошо обеспечивает их семью, но новая приятельница Марины от скуки крутит собственный скромный бизнес – магазин русских сувениров. Айрин от всей души приглашала Марину заходить к ней в гости и сделала деловое предложение. По воскресеньям деловая леди вывозит фургончик с русскими сувенирами на fleamarket (блошиный рынок). Просидеть с восьми утра до пяти вечера на базаре со своим товаром ей тяжело и скучно, а рано заканчивать торговлю тоже не хочется потому, что воскресная торговля приносит магазину наибольший доход. Айрин предложила Марине приезжать каждое воскресенье к обеду на рынок и сменять хозяйку бизнеса за прилавком часа на три, пока та съест свой ланч и отдохнет. Оплата труда - десять долларов в час, плюс десять процентов комиссионных от стоимости проданного за это время товара.
Мимоходом Марина рассказала новой подруге, что она несколько месяцев безуспешно разыскивает свою институтскую подругу Лилю, эмигрировавшую в Америку восемь лет тому назад и проживающую теперь где-то тоже в районе Вашингтона. Деловая леди тут же нашла решение проблемы и легко вызвалась помочь Марине. Она использовала специальный телефон для справок о людях, не пожелавших быть включёнными в общий телефонный справочник. В подобных случаях работник телефонной станции, определив номер телефона, сам звонит разыскиваемому абоненту с запросом: желает ли абонент быть соединённым с лицом, запросившим справку об его телефонном номере? После того, как Лиля, услышав имя Марины Шинкарёвой, радостно завизжала своё «уеs» телефонному оператору, бывших подруг тут же соединили. Оказалось, что семья подруги действительно живёт всего в сорока минутах езды от дома Крамеров. Лиля немедленно пригласила Марину приехать в гости в следующую субботу и заставила записать подробный маршрут проезда к её дому.
- Аленький, я очень хочу поработать в воскресенье с Айрин на блошином рынке. Мне также позарез необходимо увидеться с Лилей и её семьёй. Пожалуйста, пообещай мне прямо сейчас, что ты меня отвезёшь…

После тяжёлой рабочей недели меня ломало растрачивать свои долгожданные выходные на сомнительные поездки по запросам своей взбалмошной подружки. Я горестно вздохнул и подумал о том, что и в случае с Мариной, как всегда в моей жизни, мои отношения с женщиной опять требуют замаскированной оплаты по счётам. Вслух, я, уверенно и с энтузиазмом, объявил:
- Конечно, Маришенька, я тебя отвезу!


В субботу, в средине дня мы поехали в гости к Лиле. Я легко нашёл дом институтской подруги Марины, так как описание маршрута, полученное нами по телефону, оказалось очень толковым. Входную дверь нам открыл муж Лили - Борис, на вид - мужчина в возрасте около тридцати пяти лет, обыкновенной, ничем не примечательной наружности. Навстречу нам уже бежала сама Лиля, оказавшаяся весьма приятной, грустной и очень худой женщиной, выглядящей значительно старше Марины. Войдя в гостиную, я удивился, что хороший и довольно большой дом этой семьи был ориентирован только на детей - интерьер почти не включал обычной мебели, а по всем комнатам двух этажей дома было напихано оборудование для самых различных детских занятий. Здесь были: компьютеры, шведская стенка, различные горки и качели, лабиринты, детский батут и большое множество другого оборудования для самых различных игр. В гостиной, которая была на много больше всех других комнат заставленной уже перечисленными предметами, в бешеном темпе носились двое детей. Дети непрерывно и одновременно пользовались всеми подряд играми и оборудованием. Их интерес задерживался на каком-то определённом устройстве или предмете всего лишь в течение нескольких минут.
По приглашению хозяев мы всё-таки уселись на единственную единицу нормальной мебели в гостиной – огромный полукруглый диван. Поддерживать, хоть какой-то осмысленный разговор мне не представлялось возможным – бегающие дети настолько громко шумели, что не позволяли ни хозяевам, ни гостям сосредоточиться даже на простом обмене приветствиями. Кое-как, скомкано всё же прошли взаимные представления хозяев и гостей, а затем бурные объятия бывших институтских подруг. Неожиданно подбежали дети: Алиса, очаровательная девчушка лет шести, блондинка с пышными волосами и голубыми глазами и Даниэль, дебильного вида мальчик, лет восьми на вид, в мокрых штанах. Из дальнейшего разговора выяснилось, что на самом деле, Даниэлю двенадцать лет, он от рождения страдает болезнью Дауна. Во внешности мальчика были явно отражены задержки физического и умственного развития, но, как оказалось, в некоторых направлениях знаний он обладает совершенно уникальными способностями. Даниэль, по нашей просьбе, производил в уме любые арифметические операции над пятизначными числами за одну секунду, почти не задумываясь. Затем мы задавали мальчику вопросы о столицах стран мира, о названиях штатов США, о самых больших реках на разных континентах – Даниэль в ответах не сделал ни одной ошибки. Эти чудеса работы ущербного человеческого сознания, наверное, не смог бы объяснить ни один врач-психиатр.
Как нам рассказали родители, всё игровое оборудование, установленное в их доме, является базовым для специальной экспериментальной программы реабилитации дефективных детей. Даниэль, уже несколько лет, наблюдается врачами Центра детских психиатрических заболеваний. Семья Лили даже недавно решилась на переезд в Бостон, где расположен главный институт Центра. Борис, отец семейства, уже нашёл новую работу в Бостоне. На днях он съездил на переговоры и получил письменное приглашение от компании. Через месяц их семья переезжает в Бостон, ради совсем слабых надежд на улучшение состояния Даниэля. Стороннему наблюдателю было отчётливо ясно, что в этом случае никаких надежд на самом деле абсолютно не существует, но кто бы отважился давать советы отчаявшимся от горя родителям.
Я с горечью думал о судьбе девочки Алисы: сегодня, в шесть лет, она ещё не понимает всю сложность ситуации в их семье, а через несколько лет ей будет сильно недоставать родительской любви и заботы, полностью растрачиваемых на её больного брата. Я был расстроен бедой несчастных людей и чувствовал себя неловко из-за нашего внезапного вторжения в их нерадостную жизнь. Я намекнул Марине, что нам пора собираться обратно, прикрываясь какими-то общими фразами, но хозяева немедленно пресекли наши сборы – они заявили, что никуда нас не отпустят без обеда. Несчастные люди, наконец, заполучили гостей в своём грустном доме и решили, хотя бы в этот раз попытаться разыграть беззаботную супружескую пару, радушно принимающую давних друзей в своём доме.
Компания наскоро распила бутылку французского красного вина, которую я передал хозяину дома сразу по приезду, а потом перешла к обеду. За весьма скромным обедом с Маришей произошёл курьёзный эпизод. Пережёвывая кусок курицы, наскоро и неумело приготовленный усталой хозяйкой, я обратил внимание на то, что Мариша ничего не ест. Она почему-то всё время вертится и ёжится на своём стуле с выражением лица человека, который ищет немедленный выход из неловкого положения. Оказалось, что несчастный идиот Даниэль залез под обеденный стол и увлечённо гладил ноги Марины, устроившись лицом на её коленях и восторженно вдыхая запахи женского лона. Когда, смущённые родители силой оторвали мальчика от его приятного занятия, на лице нарушителя нравов сияла счастливейшая улыбка. Родители долго извинялись за выходку больного ребёнка и искренне удивлялись: почему этот эпизод случился именно с Мариной? У них в доме ведь и раньше бывали женщины, но подобный инцидент случился с Даниэлем впервые. Я один ничему не удивился – я знал о рафинированной женственности Марины, которая способна разбудить сексуальность, как больных, так и здоровых мальчиков любого возраста. Мы покидали несчастную семью, искренне огорчёнными её обстоятельствами. Подруги договорились поддерживать телефонную связь, а Марина пообещала навестить свою подругу в Бостоне, как только они окончательно обоснуются в этом городе.
На следующий день, в воскресенье, мы поехали на блошиный рынок, где в секции сувениров сразу заметили прилавок с русскими товарами: матрёшками, хохломскими сувенирами, значками, расписными платками и подносами, открытками и атрибутами советского военного обмундирования. У прилавка крутились несколько любопытных, а один покупатель уже расплачивался с хозяйкой торговой точки, интересной и игривой женщиной, уже явно разменявшей свой четвёртый десяток.
Смазливая женщина чмокнула Марину в щёку и выпалила мне прямо в лицо:
- Меня зовут Айрин! Марина успела рассказать мне о тебе. У неё действительно хороший вкус на мужчин. Я как раз собираюсь на ланч, это так здорово, что вы приехали сменить меня за прилавком.


Хозяйка магазина наскоро проинструктировала Марину по немудреным правилам обслуживания клиентов и передала ей записную книжку с ценами всех товаров. Как только Марина успела самостоятельно продать одну из матрёшек, у прилавка появился симпатичный парень, развязно поздоровавшийся по-русски со всей нашей компанией. Смущённая Айрин тут же схватила свою сумочку, пожелала нам удачного бизнеса и поспешила следом за своим приятелем, который успел отойти в сторону своей машины. Мы с Мариной дружно расхохотались, раскрыв, что причиной трёхчасового ланча деловой леди отнюдь не является хороший аппетит.
За время отсутствия хозяйки прилавка Марина умудрилась продать несколько сувениров, что обеспечило её суммарный заработок за всё время работы около пятидесяти долларов. Я успел обойти весь рынок, купить две старые книги и тоже остаться весьма довольным от полученных впечатлений. Марина была очень горда собой – она сумела заработать дополнительные деньги, помимо своего основного заработка, она умеет выживать в чужой стране. Я не стал объяснять подруге, что стоимость бензина, потраченного в поездке на блошиный рынок, составляет больше половины её приработка – пускай моя возлюбленная порадуется своему маленькому успеху. Завершив день обедом в японском ресторане, мы отправились домой.
Вечером, из праздного любопытства, я попросил:
- Мариша, а расскажи мне о настоящих наркоманах, я за всю свою жизнь, близко никогда не сталкивался с этой мерзостью…


В ответ на мою безобидную просьбу я получил весьма пространное разъяснение-внушение от подружки:
- Аленький, они совсем не мерзкие, а такие же люди, как и все…
Просто, по своим определённым жизненным обстоятельствам, они запали на дурь. Кто-то из них по молодости лет и по дурному примеру, кто за компанию в компании, а некоторые, находясь в колонии. Женщины, например, чаще всего западают потому, что следуют дурному примеру любимого мужчины.
Нарки понимают, что их жизнь значительно короче средней продолжительности жизни обычных здоровых людей, но они добровольно сделали свой выбор. Это значит, что, проживая дни со своей психофизической зависимостью, они имеют такое ощущение жизни, что готовы променять десять дней существования обычного обывателя на один свой яркий день. Они живут в собственном мире концентрированных ощущений и радостей. Я хочу уточнить специально для тебя, что в выборе: жить долго, размерено и как все вокруг или жить коротко и ярко, они выбрали вторую альтернативу.


- Мариша, да какая там яркая жизнь, эти люди, в основном, заняты одной проблемой – где и на что добыть очередную порцию дури?
- Не скажи, Аленький, многие из них умеют совершать астральные путешествия в иные миры и искренне уверовали, что встречались с представителями других галактик. Многие, умеют общаться без всяких слов, напрямую передавая информацию своего мозга в клетки мозга своего собеседника. Некоторые умеют путешествовать во времени, а их любовные романы протекают на самом высоком уровне жизненной энергетики. Наиболее продвинутые нарки, могут заниматься телепатическим сексом с любым воображаемым партнёром. Они не знают любовных поражений, а просто выбирают любую знаменитость по фотографии и переносят своё астральное тело в биополе воображаемого партнёра. Я наблюдала однажды такой сексуальный акт, ты можешь мне поверить, что гамма ощущений и последовавший оргазм, отражённые на лице этого человека, были полноценными.
Вот представь себе Аленький, что ты запал на актрису Голливуда. Ну, например, Мишель Пфайфер, тебе ведь нравятся худенькие женщины…
- Маришенька, а можно мне запасть на Джейн Марч?
- А кто это?
- А это, Мариночка, молодая актриса, новенькая в Голливуде. Ты на неё очень похожа.
- Ну, хорошо, допустим, ты запал на Джейн Марч…
Твое дело полная труба - никаких надежд на ответное чувство: ты и она живёте на разных планетах и совсем не пересекаетесь.
А продвинутый нарк покупает фотографию Джейн Марч и, не спрашивая согласия партнёрши, вытрахивает её по самому высшему разряду…
Более того, он полностью уверен, что и партнёрша тоже участвовала в этой спонтанной близости.
- Да полно, Марина! Это полный бред и онанизм! Как ты можешь симпатизировать этим нелюдям?
- Я им не симпатизирую, но не надо их так называть…
Среди них тоже много хороших людей.
- Я думаю, Марина, что хорошие люди стараются делать хорошие и нужные людям дела и поступки: сеять, творить, исследовать, строить, лечить, защищать, делать деньги и давать работу людям, развлекать и так далее.
Общество устроено и живёт за счёт взаимного обмена услугами его членов. Хорошему человеку должно быть стыдно не вносить свой вклад в повседневные заботы, экономику и развитие общества. А ведь они, в большинстве случаев, живут вне общества и ничего не делают. На мой взгляд, среди них отсутствуют нормальные люди…
- Фи, какой вы правильный, господин Корецкий!
Как Карл Маркс…

Мы крепко поссорились и просидели молча всю оставшуюся часть вечера. Мне было очень досадно, что Марина имеет собственное мнение, абсолютно различное с моей позицией по столь очевидному, на мой взгляд, вопросу. Этой ночью мы, впервые, не занимались любовью.
Мы давно запланировали, что в следующий уикэнд Марина поедет со мной в Нью-Йорк. Я предварительно договорился со своей дальней родственницей, проживающей в пятнадцати минутах езды от моей квартиры в Нью-Йорке, об устройстве Марины, якобы моей коллеги по работе, на ночлег. Эта пожилая, одинокая женщина постоянно старалась мне угодить в ответ на несколько моих прошлых одолжений в её сторону. Старушка была счастлива тем, что в эти выходные ей не будет так одиноко, и даже предложила стать для Марины гидом.
В течение пятичасового путешествия я, как и следовало ожидать, выслушал миллион восторгов по поводу американских дорог, мостов и туннелей. После двух часов езды мы заехали на одну из площадок для отдыха путешественников, чтобы облегчиться, заправить машину и перекусить, прежние восторги сменились новыми восторгами по поводу рационального устройства площадки и разнообразия единиц сервисного бизнеса, представленных на столь незначительном пространстве. В отличие от моих прежних унылых и одиноких путешествий в Нью-Йорк, эта поездка прошла почти незаметно и весело. Проехав большую часть пути, оказались в штате Нью-Джерси, где одним из первых, мелькнувших дорожных указателей была табличка «Аtlantic City – 20 miles». Моя хитрая подружка тут же собралась и невинным голоском спросила:
- Аленький, а этот указатель показывает направление на город, в котором расположено много казино?
- Да, Мариша! Этот указатель говорит о том, что через двадцать милей будет развилка на другую дорогу, ведущую в городок - центр игорного бизнеса на восточном побережье США.
- Я никогда не была в американском казино. Говорят, что новичкам всегда везёт, ну давай заедем на полчаса. А вдруг мы выиграем…
- Маришенька! Это направление нам совсем не по дороге, нужно будет серьёзно отклониться в сторону от нашего пути. Чтобы поставить машину на стоянку и немного поиграть необходимо хотя бы полтора часа. Мы должны приехать в Нью-Йорк около одиннадцати вечера, а если заедем играть – будем в Нью-Йорке около часа ночи. Разве удобно впервые заявиться к старушке, предоставляющей тебе жильё на уикэнд, в час ночи?
- Фи, какой вы правильный, господин Корецкий! Как Карл Маркс...


Следующие тридцать минут пути, моя подружка просидела молча и надувшись, демонстрируя крайнее недовольство моим решением. Только показавшаяся вдали стена небоскрёбов столицы мира сумела переключить её короткую обиду на новые восторги, которые раздавались теперь в связи с небоскрёбами и скорым приближением желанного и неведомого для Марины города.
В воскресенье вечером я забирал Маришу из приютившей её квартиры, обе женщины, старая и молодая, плакали навзрыд, не желая расставаться. Оказывается, они успели подружиться, совершили две пешеходные экскурсии по всему Манхэттену и нескольким музеям, обменялись кулинарными рецептами и даже нашли много общего в своих судьбах. В который раз я опять удивился редкому таланту Марины нравиться малознакомым людям.
По возвращении в Вашингтон меня ждал приятный сюрприз: на следующее утро меня вызвал к себе большой босс и повёл наверх, к огромному боссу. В офисе огромного босса оба моих начальника признались, что им очень понравилась моя последняя разработка системы контроля уровня доступа к конфиденциальной информации компании. Со следующего месяца меня переводят на должность руководителя группы, работников которой мне самому придётся набирать. Моя зарплата естественно возрастёт, примерно на тридцать процентов.
Это хорошая новость сделала мою жизненную ситуацию ещё сложнее: никто в Америке не в состоянии бросить работу с такой серьёзной зарплатой. Значит, моя временная работа в Вашингтоне продолжится на неопределённое время. Но дело в том, что моя жена тоже имеет хорошую работу в Нью-Йорке - она художник в мастерской известного всему миру дизайнера одежды. Нью-Йорк, по праву, является одним из мировых центров моды. В Вашингтоне вообще отсутствует индустрия моды, поэтому моя супруга никогда не согласится переезжать в столицу страны. Дочь уже подала документы в нью-йоркский университет. Квартира для моей семьи куплена в Нью-Йорке. Значит, в моей жизни всё складывается к тому, чтобы я и дальше жил отдельно от своей семьи, а это, в свою очередь, приведёт меня к совместной жизни с Мариной.
А я ведь сам до сих пор никак не могу решить главный вопрос: жить вместе с Мариной – это хорошо или плохо?
Подружка моя сразу же решила, что всё правильно и хорошо – услышав мою новость, она тут же заявила:
- Теперь, Аленький, у тебя хватит денег, чтобы содержать две семьи, я ведь тоже хочу иметь такую красивую девочку, как твоя дочь на фотографиях. Ты сегодня убедился, что и Бог тоже хочет, чтобы мы были вместе. Иначе он бы не содействовал твоей карьере здесь, в Вашингтоне. Ты можешь не беспокоиться о последствиях – я увезу нашу девочку в Москву...


Идея о подаче Мариной документов на статус политического беженца в Департамент по делам иммигрантов принадлежала бывшей соседке Вере. Это она услышала по русскому радио объявление, что профессиональный адвокат, владеющий русским и английским языками и имеющий большой опыт и необходимые связи для ведения подобных дел, на 99% гарантирует успех в получении зелёной карточки. Желанная всеми легальными и нелегальными иммигрантами зелёная карточка, обеспечивает им статус законного иммигранта США, который даёт право на любую работу в Америке и является первым шагом на пути получения американского гражданства.
Мариша тут же заявила, что хотя она, как патриотка России, совсем не собирается в будущем бороться за получение американского гражданства, ей бы очень хотелось получить временное право на нормальную работу. Такой путь решения её проблем нравится ей гораздо больше, чем поиски временного мужа. По этой причине ей необходимо срочно подать прошение с помощью адвоката. Клюнув на наживку русского радио, Мариша, не долго думая, позвонила по телефону, указанному в объявлении. Некий господин, говорящий по-русски с тяжёлым акцентом, пригласил её приехать, рассказал, как найти его дом и попросил принести все документы из России, имеющиеся у неё в наличии. Вечером я уже получил новое задание от подружки на следующее субботнее утро. Мои сомнения в дееспособности «господина с акцентом» и рассуждения о возможности аферы напрочь отвергались моей подругой, полностью увлёкшейся новой идеей. Акцент господина, по мнению Марины, вообще придавал ему статус международного адвоката.
«Господин с тяжёлым акцентом» жил в маленьком городке, в полутора часах езды от Вашингтона, но мы всё равно выехали очень рано и добрались ровно к десяти утра, так как Маришенька не хотела нарушить ни одной инструкции важного господина. Навстречу нам вышел пожилой, неопрятный мужчина кавказского типа и представился на русском языке: меня зовут Рафик. Кавказец подробно рассказал нам свою историю: он армянин из Карабаха, юрист, по советскому образованию, который сам совсем недавно получил статус беженца и заветную зелёную карточку. Его собственный успех базировался на сложной политической ситуации в Карабахе. Став победителем в своем иммиграционном деле, он понял, что сможет добиваться такой же победы для других людей. На этой уверенности он построил один из своих бизнесов. В последнее время он набил руку на оформлении нескольких десятков прошений для своих земляков и прочих товарищей по несчастью. Имя Рафика широко известно в кругах вашингтонских нелегалов, как знатока английского языка и настоящего эксперта по созданию липовых легенд политических беженцев. Дело в том, что сама по себе апелляция на статус беженца представляет собой всего лишь пару страниц заполненной стандартной формы, но к этой форме просители обычно прилагают легенду с политической подоплёкой, в которой они объясняют американскому правительству, почему их жизнь в родной стране стала абсолютно невозможной. В легенде должна быть обязательно доказана угроза для жизни истца в случае его возвращения на родину. По словам правозащитника, созданные им политические легенды отличаются высоким качеством и необыкновенной убедительностью. Многие его клиенты уже получили статус беженца, благодаря бумагам, состряпанным армянским адвокатом. Дела идут настолько удачно, что недавно Рафик даже купил себе первый американский дом, в этом месте рассказа господин армянский адвокат гордо указал рукой на весьма скромное строение деревенского вида.
На базе своего дома господин адвокат крутит ещё один из своих бизнесов – детский садик для мальчиков, который функционирует даже по субботам. Мы уже, при въезде, успели заметить нескольких чумазых пацанов, гоняющих по двору без какого-либо присмотра. Ах, так это оказывается детский сад! Мне тут же пришли на ум несколько старых анекдотов, где фигурировали кавказский мужчина и мальчик. Нет, в России даже замысел подобного детского сада вызвал бы гомерический смех всех окружающих, а о реальном бизнесе и речи бы быть не могло. А вот доверчивые американцы – жители провинциального городка, видимо совсем не знакомые с русским фольклором, если решили пользоваться частным детским садом армянского эмигранта. На вопрос о стоимости услуг по оформлению апелляции мы получили ответ - шестьсот долларов. На вопрос о сроках рассмотрения петиции Департаментом по делам иммигрантов – ответ: от одного до пяти лет.
Я попросил несколько минут на размышление. Мы с Мариной отошли в сторону, и я попытался в последний раз убедить подругу не связываться с юристом-аферистом, а дать мне время для подбора настоящего, дипломированного, американского адвоката. Я наскоро выложил Марине суть моего негативного отношения к контракту с Рафиком. Обещанный липовым юристом срок рассмотрения дела, превращал его юридическую деятельность в известный бизнес Ходжи Насреддина, который точно также, в неопределённый срок, брался за хорошие деньги научить осла разговаривать. Качество сервиса, оказываемое Рафиком в его бизнесе по выращиванию молодого американского поколения, весьма наглядно продемонстрировало нам его трудолюбие и его отношение к служебным обязанностям. Поэтому нам следует немедленно бежать из владений Рафика, и бежать, как можно скорее. Но моя подруга оставалась непреклонной, она поверила аферисту и очень желала доверить ему затребованную сумму материального вознаграждения.
С трудом сдерживаясь, я заявил о нашей готовности приступить к делу. Мы втроём начали обсуждать возможную базовую идею политической легенды Марины. Здесь нужно было придумать причину, на которой следовало бы построить липовую историю национального или политического притеснения молодой женщины какими-то государственными или частными структурами на её родине. Это угнетение должно было быть настолько невыносимым, что угрожало самому существованию истца в его родной стране, то есть угрожало его жизни.
Рафик, резко отверг мою идею о якобы диссидентской деятельности Марины, пояснив, что соответствующие американские органы могут сканировать русские газеты и другие источники. Затем мы с Мариной предложили ещё несколько идей, которые также были напрочь забракованы великим правозащитником.
И вдруг, в кипе документов, которые принесла Марина, Рафик заметил две фотографии девушки: один снимок ещё школьных лет, а второй, сделанный отцом, накануне отъезда девушки в Америку. Рафик строго спросил:
- Это твои фотографии?
- Да, это мои фото, - ответила Марина.
- А почему они так сильно отличаются?
- На первой фотографии я до пластической операции на нос, а на второй после операции.
- А зачем ты вообще делала пластическую операцию?
- Н меня на носу была противная, еврейская горбинка, которая сильно портила моё лицо…


Услышав сочетание «еврейская горбинка», Рафик моментально собрался и заулыбался – аферист, наконец, поймал нужную ему идею. Американские иммиграционные службы очень хорошо клюют на информацию об унижениях и преследованиях евреев в России. Рафик объявил нам, что главное содержание Марининой легенды беженца уже полностью родилась в его голове. Он удаляется в свой кабинет на один час для сочинения заготовки, которую он потом будет обсуждать с нами. По прошествии трёх часов с момента нашего приезда, великий правозащитник всё ещё не вышел из своего офиса. Мы продолжали сидеть в гостиной, когда четверо мальчишек, мотавшихся до этого по двору, вбежали в дом, скандируя: «Мы хотим кушать! Мы очень голодны!». Марина полностью растерялась в тяжёлой ситуации, а я вместе с ребятами, нисколько не церемонясь, прошёл на унылую холостяцкую кухню в запущенном доме правозащитника. После тщательного обследования холодильника и всех кухонных шкафов мне удалось обнаружить только следующие пригодные для употребления продукты: три пакета итальянских макарон, пачку маргарина, бутылку кетчупа и большой кусок сыра.
- Хорош детский садик, - подумал я. Это детское учреждение больше похоже на санаторий лечебного голодания…


Человек, привыкший к выживанию в совке, всегда сумеет найти выход из тяжёлой ситуации с продуктами. Я поставил кипятить большую кастрюлю с водой на газовую плиту, а после закипания забросил в неё все три пакета макарон. Потом на тёрке мелко нарезал весь сыр, и, как только макароны сварились, бросил в них натёртый сыр, кусок маргарина и немного кетчупа. Получилось довольно сносное итальянское спагетти. Мальчишки уплетали моё варево за обе щёки и даже просили добавки. Мы с Мариной немного поели – для нас уже тоже наступило время обеда. Внезапно на кухне появился хозяин дома, который, ни слова не говоря, навалил и себе громадную порцию макарон. Насытившись, Рафик показал нам политическую легенду Марины, распечатанную на принтере его компьютера и состоящую из целых восьми страниц. Нужно признать, что меня очень удивил весьма приличный английский правозащитника. Я понял, что парень не так прост, как кажется с первого взгляда.
Я прочитал довольно искусно составленную историю еврейской девочки Марины, которая с самого детства подвергалась постоянным издевательствам со стороны антисемитов. Несколько раз девочка попадала в больницы со следами побоев и тяжёлыми травмами. В студенческом возрасте Марина, оказывается, была изнасилована группой бритоголовых подростков-антисемитов, поджидавших её прямо на выходе из синагоги. В этом случае органы милиции даже отказались принять заявление пострадавшей. Комсомольская организация института, в котором училась Марина, под угрозой отчисления, заставила девушку сделать пластическую операцию на нос, чтобы она не позорила явно еврейской внешностью стены одного из лучших высших учебных заведений страны. Вся история московской девочки Марины была чудовищной ложью, но можно было легко представить жалостливое лицо доверчивого американского чиновника, рассматривающего, состряпанную Рафиком легенду. Лицо наивного господина содрогается по мере движения его глаз по тексту легенды ужасов. На всякий случай он всё-таки сравнивает две фотографии Мрины, приложенные к аппеляции. Никаких сомнений больше не остаётся – господин чиновник окончательно поверил девушке из России. Его руки дрожат от жалости к бедной еврейской девушке, слёзы ручьём льются из глаз. Он, конечно, принимает положительное решение и аккуратно выписывает красную отметку «ОК» в верхнем углу формы апелляции.
Я только спросил афериста:
- Не слишком ли много страданий выпало на долю одной, отлично выглядящей молодой женщины?


Рафик ответил:
- Это ещё мало, надо чтобы вы тоже что-нибудь добавили, иначе эту чиновничью свору не проймёшь…


Мы добавили в текст ещё какое-то враньё, поправили несколько дат и грамматических ошибок. Рафик снова вернулся в свой офис, чтобы окончательно исправить текст. Только к вечеру армянский правозащитник успел справиться с оформлением петиции и включил в пакет документов все необходимые приложения: легенду на восьми страницах, уже упомянутые фотографии Марины, копию медицинской карточки с датой и описанием пластической операции. Все документы были подписаны Мариной и сложены в специальный конверт, с типографским способом, напечатанным адресом. В заключение Рафик наклеил три почтовые марки и передал нам готовый конверт в обмен на шестьсот долларов. Если «липа» сработает, расход окажется пустяковым. Вернувшись к машине, мы обнаружили, что моя Тойота идеально вымыта. Как оказалось, мальчишки из домашнего детского сада, таким замечательным образом выразили благодарность кулинару за вкусное итальянское спагетти.
Дурацкий день, проведенный в одной компании с юристом-аферистом, страшно утомил нас обоих, но мы оба почему-то вдруг поверили, что именно этот день открывает новую надежду на пути решения проблем Марины. Мы пока ещё не знали, что на самом деле это был граничный день между периодом нашего спокойного бытия и началом детективной линии в нашей жизни, опасных приключений и других неприятных событий.



13. ВОЙНА С СИНДИКАТОМ, ПЕРВАЯ СЕРИЯ


Наши неприятности начались на следующий день с простого объявления в русскоязычной газете. В воскресенье с утра лил ледяной дождь, красная полоска термометра за окном застыла на нуле по Цельсию. Мы решили сидеть в квартире и заняться хозяйством. Я потащил в прачечную, в подвале дома, кучу нашего белья и одежды, загрузил сразу три стиральные машины и оставил их работать на сорок пять минут. Вернувшись в квартиру, я обнаружил свою возлюбленную в слезах.
- Что случилось, Маришенька? Тебе, что, не хватает ингредиентов на суп?
- Да пошёл ты, Аленький, на фиг со своими шуточками.
Посмотри, что я тут нашла…

Марина протянула мне газету «Русская Реклама», которую я привёз из Нью-Йорка на прошлой неделе. В разделе «Розыски» Марина обвела красным фломастером объявление такого содержания:


Анатолий Журавлёв из Москвы разыскивает свою любимую женщину Марину Шинкарёву.
Данные Марины: москвичка, возраст 28 лет, шатенка, рост 164 см, вес около 50 кг, телосложение хрупкое, хорошо и модно одета. Девушка имеет высшее образование, играет на пианино и поёт. Может находиться в США с августа - декабря 1999 года.
Выплачу очень щедрое вознаграждение за любую, подтверждённую информацию о местонахождении Марины.
Информацию можно сообщить по телефону: (719) 252-4061.


Марина была очень расстроена и напугана этим объявлением. Она начала развивать свой собственный, предполагаемый сценарий событий:
- Мой бывший муж приехал в Штаты за мной. Понимаешь, Синдикат нажал на Анатолия, угрожая ему смертью. Муж каким-то образом умудрился узнать, что я удрала от него в Америку. Возможно, они даже просканировали на компьютере списки всех пассажиров Аэрофлота за конец прошлого года, а я ведь летела в США под своей настоящей фамилией. Синдикат имеет доступ в любые структуры и к любой информации, эти люди могут всё. Теперь, как я и предвидела, они прислали Анатолия в Америку, чтобы он меня убил. Мой бывший муж способен на всё, он меня ненавидит за моё бегство и неожиданный развод. Если Толя меня найдет - то он убьёт непременно. Я очень боюсь, Аленький! Тебе тоже опасно находиться рядом со мной. Нам каким-то образом надо установить, что Анатолий уже знает, и определил ли он моё местонахождение?
Может быть так, что он уже успел выйти на Веру, запугал угрозами в адрес её близких, и она сообщила ему всю информацию обо мне. Нам нельзя сидеть, сложа руки, нужно обязательно действовать…
Нужно определить сколько у меня времени в наличии для того, чтобы успеть спрятаться? Нужно решить где прятаться?
Ты можешь позвонить по указанному телефону и попытаться хоть что-нибудь выяснить?
- Марина! Останови истерику и немедленно перестань паниковать! Если бы они что-либо знали о твоём местонахождении, а тем более вышли бы на Веру, то на кой чёрт им давать объявление в нью-йоркской газете? Подумай спокойно об этом. 719 – это код штата Колорадо. В объявлении указан телефон, зарегистрированный в этом штате. Все эти признаки говорят о том, что они просто очень широко забросили исходную приманку. Вполне возможно, что в каждом штате. Может быть, кто-нибудь знает о Марине Шинкарёвой? Объявление в нью-йоркской газете неспроста. Анатолий знает о твоих родственниках, когда-то эмигрировавших в Нью-Йорк. Короче, они явно идут по ложному следу или ищут очень широко. Мне кажется, что они не располагают никакой наводящей, а тем более, реальной информацией...
Но я, конечно, могу позвонить, прикинувшись придурком и что-нибудь разведать.


Мое согласие сделать звонок по телефону, указанному в объявлении, было нашей первой и критичной ошибкой. В девяностых годах прошлого столетия мобильный телефон в США ещё не был широко доступен, у меня в ту пору мобильника не было. Поэтому, чтобы не раскрывать номер домашнего телефона, мы, наменяв несколько долларов на нужные монеты, позвонили из телефона-автомата по номеру, указанному в объявлении.
Ответил грубый мужской голос на хорошем английском языке:
- Вас внимательно слушают!


Я тоже продолжил разговор на английском языке:
- Я звоню по объявлению, напечатанному в русской газете, по поводу розыска женщины по имени Марина…


Уловив тему разговора, и, оценив мой акцент, незнакомый абонент немедленно перешёл на русский язык:
- Я тебя внимательно слушаю.
- Это Анатолий?
- Нет, это его друг, которому Толян в телефонном разговоре поручил найти жену. Женщина пропала после их обычной ссоры, а мой друг Толян очень её любит и не может жить без неё. Анатолию крайне необходимо связаться с женой, чтобы уговорить её на любых условиях вернуться в Москву. Он готов заплатить любые деньги за информацию об её местонахождении. Пока нам известно только то, что Марина точно находится в Америке.


Желая показаться человеком, имеющим шкурный интерес, я спросил:
- Я хочу узнать, какую сумму вознаграждения мы обсуждаем? Я уже истратил пару долларов на телефонный звонок в штат Колорадо.
- Вознаграждение будет зависеть от достоверности и полноты информации, но речь здесь идёт не о долларах – речь идёт о тысячах зелёных баксов…
Ну и деньги за телефонные звонки я тебе тоже верну, само собой разумеется... Тебе интересно?


Продолжая прикидываться жадным простачком, я ответил:
- Да, мне очень интересно, но как же ты хочешь, чтобы я доказал достоверность информации и, что ты имеешь в виду под полнотой информации?
- Достоверность и полнота – это, если ты берёшь меня за руку и приводишь к заветной двери, мы звоним, а нам открывает беглая малышка. Тут ты немедленно получаешь несколько тысяч баксов, а наш бизнес становится полностью завершённым.
- Так не пойдёт, дураков нет! Я привожу тебя к нужной двери, ты находишь малышку, а дальше меня и в упор не видишь…
Забываешь даже сказать «бай, бай» своему партнёру по бизнесу и тогда плакали мои бабки…


Тут мой собеседник начал злиться и перешёл на более простую форму разговора:
- Фак! Да меня многие люди знают, здесь в Штатах! Они давно усвоили, что я всегда держу слово. Моя кликуха – Зорик, я могу тебе дать имена правильных людей в Нью-Йорке для справки обо мне...
Окей, ну, давай ещё проще! Я тебя понял! Давай играть в более долгую игру: мы с тобой встретимся, ты покажешь мне только одну фотографию беглой малышки, снятую здесь, в Штатах. Если фотка правильная, ты говоришь мне название города, где обитает наша куколка. За правильную фотку и название города, ты сразу получаешь первую штуку баксов. Если захочешь продолжать игру, то за полный адрес красотки – получаешь вторую штуку. Если отвезёшь меня прямо по адресу и, при этом мы застанем куколку дома, то сразу получишь третью штуку баксов. Такая игра тебе нравится, парень?
- Такая игра меня устраивает!
- Окей! Так как с тобой встретиться, парень?
- Я постоянно живу в Нью-Йорке, но дома я буду только в следующий уикэнд, сейчас в отпуске и не занимаюсь никаким бизнесом...
- Да, я вижу, парень, что ты звонишь мне из штата Вирджиния.
Вариант встречи в Нью-Йорке меня устраивает. У меня есть дела в Нью-Йорке, любимый город, у меня в этом городе пара корешей проживает. Я как раз собираюсь в Нью-Йорк…
Как мне тебя найти в Нью-Йорке, в следующие выходные? Дай мне телефон!
- Нет, лучше ты дай мне свой номер телефона в Нью-Йорке – я сам тебе позвоню! Да и бабки только наличными приготовь, не забудь…
- Окей! Пиши телефончик: 718-226-4845. Я буду находиться по этому телефону, начиная со следующей пятницы. Когда мне ждать твоего звонка?
- Ну, давай в воскресенье, утром, с 9 до 11!
- Окей! Мы договорились. Я буду ждать твоего звонка, а сейчас бегу снимать со счёта баксы для тебя, парень!

Я тут же начал излагать свои выводы Марине:
- Это точно не Анатолий – он назвался другом Анатолия. Парень начал разговор на хорошем английском. Разве твой бывший муж умеет говорить на английском языке?
- Нет, Толя совсем не знает иностранных языков. Его друг Вадим хорошо знает английский язык.
- Марина, человек, который тебя разыскивает, уже установил название нашего штата - Вирджиния, по определителю телефонного номера. Если мы будем продолжать контакты с ним – информация у него постепенно будет накапливаться и, в конечном итоге, он действительно сможет нас найти. Я тебя умоляю перестать играть с огнём, давай не будем и дальше испытывать судьбу…
- Аленький! Это же может быть совсем безобидный контакт для нас, ну, например, Вадим приехал на научную конференцию в США. Вадим отлично говорит на английском языке и вообще он любит прикалываться…
Он, запросто, мог затеять всю эту игру с объявлением.
Пожалуйста, я очень тебя прошу, встреться с этим человеком в Нью-Йорке и покажи ему фотографию любой другой женщины…
Человек сразу потеряет интерес к твоему варианту и пошлёт тебя подальше, а ты приедешь ко мне и расскажешь об этом человеке. Я уверена, что это Вадим. Если это он, то я сама ему позвоню и с громадным удовольствием пообщаюсь со старым другом. Вадим не может причинить мне зло. Вадим добрый и меня очень любит…
- Согласно твоим рассказам, Вадим тебе не только друг...
- Фи, какой же вы всё-таки правильный, господин Корецкий!


Если бы, в этот момент, в моей памяти, всплыла старая поговорка: «Выслушай женщину и сделай наоборот», то я бы наотрез отказался выполнять просьбу Мариши. Так нет, старая поговорка не вспомнилась. Я, скрепя сердце, согласился на встречу с Зориком, совершив, таким образом, вторую ошибку в нашей рискованной игре…
В следующее воскресенье я позвонил по телефону в Нью-Йорке, которым снабдил меня мой «партнёр по бизнесу» из Колорадо. Тот же мужской, грубый голос радостно меня поприветствовал и предложил назвать удобное место для встречи. Мы договорились встретиться через полчаса в Квинсе, у русского ресторана «Тайга». Я взял фотографию своей племянницы, сел в свою машину, проехал около двадцати минут по главной улице района и остановился неподалеку от указанного в разговоре ресторана.
Как только я устроился около входа в ресторан и начал топтаться вокруг с выжидающим выражением лица, ко мне из стоящего рядом джипа направился коренастый и квадратный мужик в возрасте около тридцати лет. Я сразу понял, что этот тип не может быть Вадимом из Москвы – парень был самого простецкого вида, явно без лишних извилин, среднего роста и плотного телосложения, одетый в грубую, чёрную кожаную куртку. Он имел тело спортсмена-борца, а лицом, в очень грубом приближении, напоминал Владимира Высоцкого, если бы от лица великого поэта отнять светящиеся в его глазах ум и шарм, а взамен добавить достаточно блатной наглости. Мужик, которого я мысленно прозвал грубым Клоном ВВ, кивнул и, заставив меня ещё раз удивиться, на грамотном английском языке, с хорошим произношением, спросил: тот ли я человек, с которым у него назначена встреча?
Я ответил, на русском:
- Да, это я!
- Окей, партнёр, ну давай, показывай фотку нашей куколки, бабки у меня с собой – ты за «кидалово» не волнуйся…

Я спокойно представил фотографию своей племянницы и сказал:
- Вот тебе фотка, а имя города, в котором эта куколка живёт – Нью-Йорк! Давай бабки!


Он сразу ответил разочарованным тоном:
- Нет. Это совсем не моя куколка…
За эту девку тебе никаких бабок не будет!
А может быть, ты просто темнишь, парень? Проверяешь? А такую куколку ты случайно не знаешь? Если знаешь – только скажи, не пожалеешь, получишь в два раза больше, чем я тебе раньше пообещал…

Тут, он предъявил мне пять фотографий Марины, в разных ракурсах, в фас и в профиль. Я спокойно перебрал фотографии и сказал:
- Девка классная, но я точно её не знаю… Никогда не видел.
Не зря твой друг её ищет. Мне жаль, что наш бизнес не сработал, извини, приятель…
- А мне как жаль, парень. Я ведь твёрдо пообещал своему московскому другу его девку найти, вот и стараюсь: объявления разместил повсюду, по всем штатам, а кроме тебя, так ведь никто не позвонил… Я тебе почему-то поверил, почуял, что мы с тобой о правильной куколке договорились… Очень жаль, что ошибочка вышла… Ты, парень, ещё раз подумай – если вспомнишь, что всё-таки мою куколку знаешь, то сразу позвони мне по нью-йоркскому телефону. Я ещё пару недель здесь пробуду. Не пожалеешь!


Марина горела от нетерпения получить информацию о нашем абоненте из Колорадо. Поздно вечером я добрался до своей вашингтонской квартиры, моя возлюбленная сразу же набросилась на меня с поцелуями и вопросом:
- Ну, так как он выглядит, этот парень из Колорадо?


Я подробно рассказал о внешности моего несостоявшегося бизнес-партнёра, подчеркнув, что он внешне представляет собой как бы слепленный на скорую руку, грубый клон великого Владимира Высоцкого.
- Нет, такого парня я не знаю, не было таких мужиков в окружении мужа, да ещё мужиков, прилично знающих английский язык.
- Маришенька! Я же говорил, что мне не следует с ним встречаться… Ещё неизвестно, к каким последствиям приведёт эта встреча.


Мы улеглись на кровать и немедленно занялись любовью, потому, что, оказавшись в постели рядом с Маришей, просто невозможно желать никакого другого времяпровождения.
В наши с ней ночи, я всегда, тайно, в мыслях, огорчался:
- Ну почему же природа не дала мне больше мощности в этом направлении физиологии?


Утром следующего дня я отвёз Марину к Крамерам, а сам поехал на работу. Первые два дня рабочей недели прошли спокойно, не считая необычных для штата Вирджиния, обильных снегопадов. Вечерами, как обычно, мы созванивались с Мариной. В среду утром, собираясь выходить из дому, я выглянул в окно, чтобы решить понадобится ли мне лопата для расчистки снега вокруг машины. Стоянка была хорошо расчищена, новый снег за ночь не выпал, лопата была совсем не нужна, но на стоянке уверенно прохаживался Клон ВВ, сверяя номера стоящих машин со своей записной книжкой.
Тут, в самый первый раз, я по настоящему испугался. Я понял насколько всё серьёзно - Синдикат действительно ищет Марину. Услуги частного детектива или лица, выполняющего подобную работу, стоят очень дорого. Я слышал, что эти расценки могут быть в пределах 400 – 1200 долларов в день. Значит, они из-за Марины готовы на подобные расходы...
Оценив, что Клон ВВ совсем скоро найдёт мою машину на стоянке, я решил задержаться в квартире и не показываться ему на глаза. Я позвонил боссу и сказал, что опаздываю примерно на полчаса по личным обстоятельствам, но вечером обязательно компенсирую потерянное время, задержавшись попозже на работе.
Уже через пятнадцать минут Клона ВВ не оказалось на автомобильной стоянке. Я приехал на работу и сразу же позвонил Марине из своего офиса. Марина ужасно запаниковала – она тоже оценила уровень серьёзности намерений Синдиката. Она начала плакать:
- Аленький, мне нужно уехать. Ты же обещал найти мне какого-нибудь мужа в глубинке, подумай ещё, мне срочно нужно куда-нибудь переехать, а денег у меня совсем мало – одна я на другом месте долго не продержусь…


Теперь, в период активного наступления Клона ВВ, только бегство Марины в другой конец США представлялось мне тоже единственным реальным путём её спасения. Мог ли я быть уверен, что только один Клон ВВ занимается поисками Марины?
Теоретически, я мог тайком перевезти свою возлюбленную в Нью-Йорк и пристроить её у той же родственницы, в квартире которой она один раз уже нашла для себя временное пристанище. Со временем Марина, вероятно, смогла бы найти работу, подобную той, которую она выполняет для семейства Крамеров. Проблема заключается в том, что во всех нью-йоркских русскоязычных газетах было напечатано проклятое объявление о розыске Марины Шинкарёвой. Кто может поручиться, что сосед-доброжелатель, узнав Марину по описанию из газет, из самых лучших побуждений, зная об обещанном вознаграждении, не позвонит по телефону Клона ВВ. Нет, спасение Мариши только в бегстве в какое-нибудь глухое захолустье, где нет значительного количества русскоязычных людей, а, следовательно, нет никаких русскоязычных газет.
Я сидел, думал, прикидывал и перебирал возможные варианты. От тяжёлого напряжения я бы мог совсем высушить собственные мозги, если бы вовремя не вспомнил о вечно свободном, штатном женихе русской иммиграции в США – Алексее Басове.




14. АЛЕКСЕЙ БАСОВ


Жизнь Алексея Басова, пожалуй, заслуживает отдельного повествования, но мне не хотелось бы стать автором этой одновременно смешной и печальной истории. Маленького роста, хилый и тщедушный человечек, тридцати трёх лет отроду, с самого детства подвергался насмешкам и унижениям окружающих. Издевательства и насмешки развили крайне недоверчивый и осторожный характер его личности. При весьма заурядной внешности, Алексей родился талантливым человеком - блестящим математиком и блестящим шахматистом. В двадцатилетнем возрасте у Алексея не стало обоих родителей, а его скромная внешность и застенчивость не позволили ему вовремя создать свою собственную семью. Алексей в течение всей своей жизни не расставался с мечтами о любимой женщине, собственном уютном доме и семье. Он был всегда готов откликнуться на любое предложение в этом направлении, даже если бы телефонный звонок разбудил его среди ночи.
Алексей родился в Ленинграде, где окончил университет имени Жданова, по специальности «Прикладная математика». Перед эмиграцией в США молодой специалист успел немного поработать математиком в каком-то ленинградском НИИ. Всепоглощающим хобби этого человека были шахматы. Он всегда и везде играл в шахматы. Ещё в России, он стал мастером спорта по шахматам и участником множества всесоюзных и международных турниров.
Эмигрировав в Америку, Алексей не пропал, а сумел применить свои математические способности. Он стал хорошим программистом, но всегда работал в качестве консультанта. Постоянная работа в определённой компании его не интересовала, потому, что он обожал часто менять среду своего обитания. Алексей никогда не задерживался на одном месте больше одного года – он менял компании и переезжал из города в город. Что заставляло этого человека идти на постоянные перемены? Я так и не решил эту загадку Басова до сих пор, но считаю, что неугомонного искателя новизны двигала его главная надежда: встретить свою настоящую любовь. Кроме работы с целью добычи средств существования и игры в шахматы, Алексей постоянно занимался безрезультатными поисками невесты. В шахматы он играл с гораздо большим успехом, во время перерыва на работе, вечером у себя дома с постоянными партнёрами лицом к лицу или заочно, по телефону, а летом - в парках и сквериках со случайными соперниками. В Америке в шахматы часто играют на деньги, поэтому у Алексея достаточно часто случались дополнительные заработки, так как он всегда выигрывал. Он также давал уроки шахматной игры случайным ученикам, это занятие приносило ему дополнительные доходы.
Мы с Алексеем стали случайными приятелями в период очередной перемене скитальцем среды обитания. Мой приятель подписал годовой контракт на работу в одной компании со мной и, случайным образом, снял равноценную студию в том же доме, где я уже проживал. По вечерам мы вместе бегали трусцой, а потом, случалось, гуляли по улочкам, откровенно беседуя на любые темы. Алексей всегда сводил любой разговор к женщинам. Он любил обсуждать заветную тему именно со мной – семейным человеком. Из наших разговоров прояснилась крайняя сексуальная озабоченность моего нового приятеля и полная его невостребованность в этом направлении. Приятель рассказал, что практически каждый день имеет секс с искусственной резиновой женщиной, за которую он выложил кучу баксов. Он хвастался, что его дорогая игрушка питается от электрической сети и быстро разогревается точно до температуры человеческого тела. Но любовь с резиновой красоткой его не совсем устраивает – примерно один раз в месяц ему обязательно требуется секс с реальной, живой женщиной. В тяжкий день, когда к Алексею приходит его регулярная, жгучая потребность обладания настоящей женщиной, в случае отсутствия в этот период реального романа, он понимает, что ни сна, ни покоя для него теперь не предвидится. Для немедленного облегчения существует только один надёжный метод: мужичок садится в свою машину и едет в центр Вашингтона, где за внушительную сумму денег снимает красивую проститутку на всю ночь. Короче, чтобы сделать характеристику Алексея предельно понятной читателю, нужно просто и коротко сказать, что Алексей Басов – первейший и главнейший вагино-страдалец из всего круга знакомых мне по жизни мужиков.
Приятели и коллеги часто используют Алексея для решения своих семейных проблем, а иногда просто, из мужской солидарности или сострадания, помогают ему решать плотские проблемы. Квартира Алексея в полном смысле превратилась во временный приют для женщин из России, случайно оказавшихся в Америке и не имеющих материальных возможностей для самостоятельного выживания. Даже мимолётные знакомые запросто сплавляли Алексею своих одиноких и ненужных родственниц или приезжих женщин, задержавшихся в гостях.
Для полной картины, будет уместно привести несколько забавных историй из его жизни, так сказать, «избранное» из любовных приключений Алексея Басова.
Русская, красивая женщина Надя, с ребёнком семи лет, по туристской визе, бежала в США из Никарагуа. Когда-то давно она познакомилась со своим мужем-латиноамериканцем во время учёбы в Университете Дружбы народов. Во времена железного занавеса многие русские женщины, вследствие полного отсутствия правдивой информации о реальной жизни за бугром, выходили замуж за арабов, латиноамериканцев и даже за африканцев. Представители самых отсталых народов мира, оценив неосведомлённость совков, ходили по Москве гордыми петухами. Они подняли свои жениховские шансы до небывалых высот и, самым наглым образом, вырывали из наших рядов лучшие кадры женского пола. Кто в состоянии оценить потери русского генетического фонда, связанные с международным замужеством? В итоге, несчастные русские женщины часто оказывались в жутких и нецивилизованных условиях, а иногда даже в гаремах. Некоторые из них, сл временем, умудрялись сбежать. Надя была одной из удачливых беглянок, а её американские знакомые, из русских эмигрантов, не желая взваливать дополнительную материальную ношу на себя, дали ей телефон Басова.
Алексей влюбился в эту женщину сразу. Он старался быть настоящим отцом её семилетнему мальчугану – он, как умел, возился с мальчиком и, конечно же, учил его играть в шахматы. Он носился со своей, внезапно возникшей семьёй, по всему Вашингтону и его окрестностям, щедро платил за обеды в лучших ресторанах, купил беглецам одежду и все необходимые вещи, и начал было подумывать о съёме большей квартиры, удобной для жизни его полной семьи. Семейная жизнь в этот раз продолжалось три месяца. В один из вечеров Алексей вернулся с работы и застал полный разгром в квартире. Мать и сын сбежали из дома, захватив все вещи, купленные для них Алексеем, кожаную куртку хозяина квартиры и тысячу долларов наличными.
История другого романа Басова была связана с замужней женщиной, известным учёным из Новосибирска. Доктор наук, биолог, по научному обмену была отправлена на полугодовую стажировку в лучшую американскую лабораторию по испытаниям лекарственных препаратов. Работа и приобретённый опыт были крайне интересными для последующей научной карьеры в России, но у биологини толком не получалось посмотреть Вашингтон, в связи с тем, что она не имела ни автомобильных прав, ни достаточно денег для наёма автомобильного обслуживания. Какой-то американский коллега, знакомый с Басовым по шахматному направлению, дал биологической профессорше телефон Алексея. Биологиня, ничуть не смущаясь, позвонила Басову и полюбопытствовала: не заинтересован ли молодой человек в совместном времяпровождении и экскурсиях?
Результатом длинного телефонного разговора двух деловых людей стало соглашение о взаимном обмене «секс на развлечения».
Обе высокие, договорившиеся стороны неуклонно соблюдали свое соглашение. Басов заезжал за учёной пассией каждую пятницу, после работы. Весь уикэнд пара занималась любовью и туристскими развлечениями. Алексей обязался вывозить свою пассию на экскурсии по интересным местам, кормить в ресторанах и водить в кино и театры. Их связь тоже прервалась, но не внезапно, а в связи с запланированным окончанием стажировки профессорши в США.
Героиней следующего романа Басова стала русскоговорящая женщина из Израиля Стелла, желающая прочно обосноваться в США. Эту женщину, во времена нашей совместной работы, Басов привёл на корпоративный новогодний вечер. Толстуха, с громадным задом и весьма приятным лицом, всерьёз нацелилась на заключение брачного союза с Басовым ради перспективы получения американского гражданства. Кроме этого претендентка успела осознать внушительные размеры заработков Алексея. Огромная Стелла, наверняка, сумела бы окрутить малыша Басова, если бы не её всепоглощающая страсть к телефонным сплетням. Мадам поддерживала постоянную связь с бесчисленными родственниками и знакомыми, разбросанными по всему свету. Несчастный Басов терпеливо оплачивал громадные счета телефонной компании, пока однажды толстухе не позвонили на самой средине любовного соития. Без каких-либо колебаний Стелла сняла трубку телефона с прикроватного столика и завела бесконечный и восторженный разговор на гортанном иврите в то время, когда её сексуальный партнёр пыхтел и трудился изо всех сил, стараясь разбудить любовные спазмы в глубочайших недрах партнёрши. В сложившейся ситуации даже такой общепризнанный вагино-страдалец, как Алексей Басов, категорически возмутился и указал Стелле на дверь.
Алексей, фактически, не отказывался ни от одной временной связи со случайно подвернувшимися женщинами любой внешности, но втайне он всегда мечтал об одной единственной - хрупкой, стройной и красивой девушке.
В нашей компании в то время работала бывшая одесситка Лариса, внешность которой была реальным воплощением мечтаний Алексея. Женщина была замужем и, при этом, очень любила своего мужа. Алексей, находясь на работе, всегда старался крутиться рядом с Ларисой и часто помогал идеальной женщине в сложных заданиях по программированию. Иногда, во время ланча, пользуясь природной добротой коллеги, Басов упрашивал её сходить с ним в какой-нибудь магазин одежды и посоветовать относительно покупки свитера, костюма или куртки. Стоило Ларисе согласиться - Алексей был полностью счастлив. Он преображался, играя роль близкого друга Ларисы в течение тридцати минут обеденного перерыва. Алексей старательно отворял для Ларисы дверь своего автомобиля, затем, проделывал эту же процедуру с входной дверью торгового учреждения. При выходе из магазина Басов, придерживая локоть своей временной спутницы, на всём пути по паркингу до машины сохранял образ самоуверенного победителя жизни. Короткие выходы на люди, в компании с женщиной своей мечты, удивительным образом заряжали его энергией и поднимали его самоощущение.
Совсем недавно мой бывший коллега снова переехал на новое место жительства, на этот раз - в Калифорнию. Алексей нашел себе работу на западном побережье США, в двух часах езды от Лос-Анжелеса и переехал в новое место своим ходом, на автомобиле.

Возвратившись домой, я сделал три звонка по телефону. Первый звонок - Марине. Моя возлюбленная, потерявшая голос от простуды, а может от страха, в ответ на мой рассказ об Алексее Басове, прохрипела:
- Да, Аленький, этот человек мне подходит: он интеллигентный, с мягким характером, физически слабый. Я смогу держать его под контролем.
- Маришенька, он внешне совсем непривлекательный и смешной, а тебе придётся с ним спать. Ты готова?
- Аленький! Клон ВВ – это только видимая часть айсберга. Меня ищут и хотят убить! Да, я готова на всё, мне нужно бежать из Вашингтона, бежать, куда глаза глядят. Позвони ему и договорись обо всём…


Второй телефонный звонок был совсем лёгким – я позвонил своему коллеге по работе, Джозефу, который как-то рассказывал, что они с Алексеем и продолжают играть в шахматы, но только заочно, по телефону. Джозеф сообщил мне новый номер телефона Басова в Калифорнии.

Третий телефонный звонок, Алексею Басову, был самым тяжелым – мне следовало искренне сыграть роль преданного товарища, который искренне пытается помочь приятелю решить его личные проблемы.
- Привет Алексей! Это звонит Алекс Корецкий из Вашингтона.
- Привет Алекс! Как дела? Как бизнес у «Диверсифайд Файнэнс»? Как поживают коллеги? Ты, случайно не ищешь работу? У нас здесь набирают…


- Мои дела идут нормально, в конторе всё по-прежнему, а все наши общие знакомые-коллеги на месте. Работу я пока не ищу – только что получил повышение, но за предложение помощи – спасибо!
В этой стране запасной вариант трудоустройства никогда не помешает. Я с тобой свяжусь в критической ситуации. Сейчас я звоню тебе совсем не в связи с поиском работы, а хочу помочь в осуществлении твоей заветной мечты – тут одна очень интересная цыпочка нарисовалась, нелегалка из Москвы. Девица прибыла в США по гостевой визе, остановилась у дальних родственников в Вашингтоне и мечтает о постоянном жительстве в Америке. Просит всех знакомых помочь ей в поисках жениха – девчонка хочет выйти замуж и решить все свои проблемы разом. На мой взгляд, она очень подходящий для тебя кадр…

- Я весь - внимание, Алекс! Расскажи мне подробней об этой цыпочке. Кто она? Как выглядит?
- Алексей, ты ещё помнишь Ларису из нашей конторы?
- Ну, как же можно забыть Ларису, - сказал Басов и громко глотнул слюну, от восторга.
- Так вот, эта цыпочка точно в таком же стиле, но лицом интересней, а фигурка более хрупкая. Да и по возрасту, она гораздо моложе Ларисы – ей двадцать восемь лет.
- Интересней Ларисы, хрупкая? – спросил Басов и опять громко сглотнул слюну.
- Рост девушки сто шестьдесят четыре сантиметра, хрупкого телосложения, весит около пятидесяти кг, зовут Марина, из интеллигентной семьи, папа - доктор наук, профессор, проректор института.
- А ты откуда её знаешь? Кто она тебе? – ревниво спросил Басов.
- Да она мне - никто, я женат и вообще я слишком взрослый для неё. Мой приятель из Москвы, позвонил и попросил встретить девочку в аэропорту, а потом отвезти её к родственникам, на временный постой. По дороге мы разговорились. Вот она мне и поведала, что мечтает остаться в Америке постоянно и отчётливо представляет, что замужество – это единственный реальный путь для исполнения её мечты. Тут я как раз и вспомнил о тебе и твёрдо пообещал ей найти возможного кандидата на замужество. Сегодня Марина позвонила и напомнила, что я ей обещал переговорить со своим приятелем на эту тему.
- Алекс! Ты настоящий друг! Если появишься в Калифорнии или судьба забросит меня обратно в Вашингтон, я выставляю пир в лучшем французском ресторане. Я ведь полностью доверяю твоему вкусу, ты в бабах разбираешься…
Я очень заинтересовался этой крошкой и хочу, как можно скорее, её увидеть. Я сейчас же высылаю чек, на твой адрес, чтобы ей хватило купить билет на самолёт. Ты помоги ей с билетом, пожалуйста, она ведь не знает, где и как у нас билеты заказывают. Я её встречу в Лос-Анжелесе и приму по-королевски…
- Подожди Алексей! Марина просила меня обсудить один щепетильный вопрос…
- Я – весь внимание!
- Понимаешь, Марина – девушка, получившая очень строгое воспитание. Кроме этого, она уже сильно обожглась в жизни - была коротко замужем, а муж на первых порах играл хорошего человека, а впоследствии оказался законченным негодяем…
Я не знаю всех подробностей, но он, в прямом смысле слова, физически издевался над ней… Она была вынуждена бежать в Америку от этого садиста.
Марина панически боится мужчин и сможет довериться только очень доброму человеку, после основательной проверки. Я ей обещал, что ты – хороший человек, но она хочет на деле убедиться в правдивости рекомендаций. Главное условие девушки – это основательное изучение кандидатуры будущего мужа. Ты же не станешь каждую неделю прилетать в Вашингтон для свиданий. Марина сама готова приехать к тебе в Лос-Анжелес и даже остановится у тебя, но она, ни в коем разе, не может сразу начать с тобой спать. Девушка просит предоставить ей проверочный период времени: три месяца совместной жизни с готовкой, стиркой, уборкой и общими развлечениями, но только без секса!
За три месяца вы оба сможете хорошо узнать друг друга и тогда примете единственное правильное решение. Так ведь и принято в нормальных семьях, здесь речь идёт о браке!
Иначе, без этого условия, она не согласна лететь к тебе.
Три месяца без всякого секса!
Ты меня понял, Алексей?
Так, что ей сказать?
Ты согласен?
- Да, я согласен! Я сейчас же отправлю конверт с чеком на билет.

Я не отказался от денег Басова – они составят «НЗ» Марины, пригодятся ей в какой-нибудь критической ситуации там, в Калифорнии, когда меня не будет с ней рядом. Билет в Лос-Анжелес я купил ей сам.
Назавтра Марина получила расчёт у Крамеров. Хозяйка, взбешённая внезапным прерыванием контракта, вычла из Марининой зарплаты сумму, уплаченную за уроки вождения автомобиля и сдачу экзамена на водительские права. Впрочем, этот вычет имел справедливое объяснение – ведь деньги были потрачены для того, чтобы Марина сумела сама ездить за детьми в школу, в супермаркет за продуктами и по другим хозяйским поручениям. А тут Марина, только получив водительскую лицензию, уходила от своих работодателей. Моя возлюбленная собрала свой чемодан, я подъехал к дому Крамеров сразу после работы и мы, не заезжая домой, избегая возможной слежки, поехали в аэропорт дожидаться ночного рейса на Лос-Анжелес. Мы просидели в зале ожидания около двух часов, обнявшись…
Марина плакала, а я давал девушке подробные наставления, как ей следует вести себя с Басовым. Я чувствовал себя законченным подлецом, но, говоря откровенно, в этот момент времени, я не был готов к нашему с ней совместному побегу – я ещё не ценил нашу любовь выше моей привязанности к собственной семье. Я понимал, что Маринин отъезд поставит все обстоятельства моей жизни на свои прежние, устойчивые основы и сделает моё существование простым и спокойным.
В конце инструктажа я сказал:
- Мариша, если дойдёт дело до секса – отправь его на приём к врачу-урологу, пусть обязательно пройдёт анализы, требующиеся в подобных случаях. Басов часто пользуется услугами проституток. Если он не станет слушаться - пугай моим именем. Он очень меня боится и уважает.

Перед посадкой в самолёт мы оба совсем расклеились: Марина рыдала в голос и со слезами, а я грустно сопел, шмыгая носом. Мы были твёрдо уверенны, что прощаемся навсегда…
Следующим утром до меня дозвонился Лёша Басов и торжественно заявил, что я теперь навечно занесен им в список лучших друзей и близких. Данные Марины превзошли его самые высокие мечты и ожидания. Он безумно влюблён и сделает всё от него зависящее, чтобы завоевать ответную любовь Марины. Он мой должник навсегда.

Прошло шесть спокойных и грустных недель со дня отъезда Марины в Калифорнию. Моя жизнь снова потекла по старому, обычному укладу. Я ни разу за это время не видел Клона ВВ и не замечал каких-либо поисковых активностей вокруг моего дома или моей машины. Я взял недельный отпуск, и мы с женой и дочерью покатались на горных лыжах в Вермонте, как в старые добрые времена, как будто я ещё не знал Марины. Уже совсем потеплело и чувствовался скорый приход настоящей весны. Мои телефоны и устройства для записи сообщений на работе и дома ещё не разу не высветили ни один номер телефона из Калифорнии.
И тут, вдруг, наконец, позвонила Марина и сразу же начала рыдать в телефонную трубку:
- Аленький, любимый, пожалуйста, забери меня отсюда…
Я долго держалась, очень старалась, но выдержать этого человека абсолютно невозможно!
- Маленький, наконец, ты позвонила…
Почему его выдержать невозможно? Он что, тебя обижает?
- Нет, он меня не обижает. Он меня полностью извёл своим занудством, повышенным вниманием, шахматами и сексуальной озабоченностью.
- Маришенька! Это полная ерунда! Потерпи...
Ты ведь раньше была готова на всё, а теперь капризничаешь. Тебе нужно ещё, хоть немного, пожить на Западном побережье – нужно убедиться, что Клон ВВ навсегда испарился из Вирджинии, и Синдикат больше не ищет тебя в этом штате.
Ты можешь потерпеть, ну, хотя бы ещё пару недель?
- Нет, я больше не могу терпеть, я лучше покончу с собой. Ты думаешь, что я капризничаю. Этого человека не сможет выдержать ни одна женщина мира. Он повесил на стену большой календарь, очертил карандашом трёхмесячный период со дня моего приезда, и каждый день, демонстративно вздыхая, отмечает крестиком завершившийся день собственного воздержания. При завершении первого месяца, мы сходили в шикарный ресторан – отметить первую треть оговоренного срока. Он постоянно меня ощупывает, обнюхивает и похлопывает по самым разным местам. Вчера он купил серебряный медальон, насильно отрезал у меня локон волос и теперь носит мои волосы на своей груди. Как оказалось, он собрал коллекцию локонов от всех женщин, с которыми он когда-то был близок и хвастается мне этой коллекцией.
Несколько раз я случайно видела, как он копался в грязном белье, приготовленном мной для стирки, а потом, в упоении, нюхал мои пользованные трусики. Каждый вечер он признаётся мне в большой любви, становиться передо мной на колени и просит втайне от тебя нарушить договорённость о запрете секса на три месяца. При этом у него всегда обильно течёт слюна изо рта…
Моё счастье, что он тебя уважает и боится – иначе у меня давно бы закончились все аргументы. До сих пор я просто называла твоё имя, и он успокаивался. Я вижу, как ему тяжело.
Он часами говорит о шахматах и шахматистах, он насильно, каждый вечер, учит меня играть в шахматы. Он сделал десятки моих фотографий и расставил их повсюду, в офисе и дома. Всем соседям он представляет меня, как свою жену.
Я больше не могу находиться с ним рядом, я погибаю…
Я только тебя люблю Аленький, я не могу больше без тебя…
Забери меня обратно или я покончу с собой…
Я говорю серьёзно!
- Хорошо Марина, завтра, как только Басов уйдёт на работу, собери свои вещи, выйди из дома и доберись на такси или на машине пассажирского сервиса до любого туристского агентства. Адрес агентства и телефон для вызова машины должны быть указаны на первых страницах телефонного справочника. Это такая толстая жёлтая книга, она обязательно имеется в любом доме. В агентстве закажи билет на ближайший самолёт до Вашингтона, а при рассчёте позвони мне и передай трубку их агенту, чтобы я дал номер своей кредитной карточки. Заодно, сообщишь мне время прилёта – я тебя встречу в аэропорту. От агентства до аэропорта опять возьмёшь машину сервиса, агент её сам для тебя закажет. Когда возьмёшь билет, в квартиру Басова больше не возвращайся – женишок случайно может заявиться домой и невозможно даже предположить, как он себя поведет, обнаружив твою подготовку к побегу.
Езжай прямо в аэропорт и жди там своего рейса.
У тебя есть деньги, чтобы заплатить за машину до турагентства?
Ты всё поняла, Маришенька?
- Да, Аленький! Я всё сделаю, как ты сказал. Деньги у меня есть.
- Ну, до завтра, Маленький! Я тебя жду…


В этот раз мы совершили нашу последнюю ошибку в смертельной игре с Синдикатом. Я встретил Марину в аэропорту, и мы опять зажили с ней вместе счастливой, но тревожной жизнью, как обычно живут люди накануне важных перемен. А чего ждали мы с Мариной? Наверное, окончательной развязки. Мы ждали, чтобы кто-нибудь со стороны, вместо нас, взял на себя решение нашей сложной ситуации...



15. ВОЙНА С СИНДИКАТОМ, ВТОРАЯ СЕРИЯ

Круто изменилась наша совместная жизнь с Мариной - теперь она стала практически семейной и, по-семейному, удобной. Марина не работала больше у Крамеров, а мне больше не приходилось мотаться на машине между двумя домами. Теперь мы были всегда вместе в моё свободное от работы время. О Клоне ВВ мы старались больше не
вспоминать, нам очень хотелась думать, что он навсегда забросил поиски Марины, потеряв её из виду на целых шесть недель. Моя возлюбленная казалась полностью счастливой, окончательно восстановившись после своей неудачной попытки выйти замуж за кого попало. В этот период она стала необыкновенно ласковой и игривой со мной.
Я, вернувшись домой, после напряженного рабочего дня не всегда
соответствовал её любовным восторгам и намерениям. Моя Мариша не обижалась – она терпеливо сносила моё усталое бурчание, старательно и преданно готовила пищу и кормила меня по первому разряду. В моей маленькой квартирке вдруг образовались идеальная чистота и порядок, моё бельё и одежда навсегда приобрели свежий и аккуратный вид. По выходным дням я старался соответствовать игривому настроению подруги – выводил Маришку на прогулки по городу, на выставки, в кино, на вечерний сеанс, или обедать в ресторан. В этот период я совсем перестал ездить в Нью-Йорк - навещать свою семью. В телефонных разговорах я
оправдывался перед женой своей временной исключительной занятостью в связи с вступлением в новую должность. Мне стал понимать, что жена привыкла к моему отсутствию и видимо решила довольствоваться только моим материальным участием в жизни семьи.
В это же время я начал обучать Марину программированию на
домашнем персональном компе, иногда присоединяясь с компьютерной сетью своей компании, чтобы познакомить Марину с работой программистов в реальной среде обработки данных. Моя возлюбленная оказалась очень способной к предмету занятий, она достаточно быстро врубилась в это нелёгкое, профессиональное дело и постоянно задавала вопросы, которые выдавали её хорошую пригодность для будущей работы в этой области. Иногда её любознательность ставила меня в тупик настолько, что для поиска ответов заставляла обращаться к толстым учебникам или руководствам для справок. Нашими занятиями я хотел
укрепить в Марине веру, что при получении статуса легального жителя США, она сможет заниматься достойным делом и в этой стране.
В очередную пятницу вечером, я рассказал Марише о новом центре здоровья, устроенном посреди хвойного леса, в получасе езды от дома. Мой коллега Джозеф успел побывать в этом раю и принформировал наш отдел об этом прекрасном месте для отдыха. Центр представлял собой комплекс из двух плавательных бассейнов, один, из которых был устроен а открытом воздухе, но подогревался и функционировал даже зимой, и четырёх видов различных бань: скандинавской, русской, турецкой и просто паровой комнаты с травяными испарениями. Кроме бань, в помещении центра были также оборудованы массажные кабинеты. При центре имелся ресторан, где можно было пообедать прямо в купальных костюмах.
Моя, скучающая от постоянного сидения дома любимая, прямо загорелась после моего рассказа:
- Давай и мы поедем, Аленький! Мы необыкновенно проведём твой выходной день!
Как это здорово, что ты узнал об этом месте.
- Хорошо Маришенька, мы поедем! Мы поедем туда на целый день. На улице - март месяц, ещё достаточно холодно, а мы с тобой понежимся в парилке и тёплом бассейне, да ещё и пообедаем нагишом.
- Аленький, какой же ты хороший! Как же ты здорово всё придумал, это как раз то, чего мне сейчас очень хочется…


Назавтра мы оба проснулись от настойчивого телефонного звонка. Я поднял трубку, но вместо нормального разговора получил только звуки тяжёлого дыхания в наушнике телефона. Я не придал никакого значения странному звонку – случайные звонки ведь случаются иногда в каждом доме. Совсем наоборот, я был доволен случайным звонком, так как он удачно сработал будильником и в вполне приемлемое для нас время. Моя разбуженная подружка недовольно кривила свою милую мордашку – ей бы хотелось поспать этим утром подольше.
Бассейновый и банный комплекс располагался в лесопарке, который мы должны были пересечь на автомобиле с запада на восток. Яркое весеннее солнышко хорошо освещало узкую, только в две встречных полосы, красивую лесную дорогу, пока совсем свободную от движения других машин. На обочине дороги повсюду были расставлены знаки ограничения скорости - до тридцати миль в час, а также знаки, предупреждающие о животных, которые могут пересекать направление движения. Я вёл машину медленно и спокойно, стараясь соблюдать правила, и рассчитывал минут за тридцать добраться до цели. Накануне вечером, мы смотрели по
телевизору фильм с забавным эпизодом, в котором девушка делала минет водителю шикарного спортивного автомобиля на скоростной дороге, при максимальной скорости движения. Меня лично подобные упражнения никак не вдохновляют – я из тех мужиков, которые предпочитают не смешивать вождение машины с любыми другими занятиями, особенно с сексом.
Моя подруга, заведённая вчерашним примером исполнительницы главной роли, возбуждённая с самого утра предстоящим приятным времяпровождением, всё время баловалась:
- Аленький, ну я тоже хочу так, как во вчерашнем фильме…
На самом деле, она не пошла бы до конца в своей игре, она шалила и специально дразнила меня, высмеивая мою консервативность в любовных делах. Мою возлюбленную раздражала моя сосредоточенность на вождении. В ответ, она периодически наклонялась к моим ногам и зубами тянула вниз застёжку-молнию на моих джинсах. Я, не теряя терпения, снова и снова, ласково отстранял милую головку от своего причинного места и молча застёгивал молнию. Эта игра, происходящая на пустынной дороге и повторенная настойчивой баловницей много-много раз подряд, как это не парадоксально звучит, спасла Маришину жизнь.
Как только моя подружка, пытаясь сломить мою оборону, в очередной раз, внезапно и резко, наклонилась вниз – в лесной тишине вдруг, подряд, раздались три выстрела: Ппах! Ппах! Ппах!
А потом опять наступила полнейшая тишина утреннего леса…
В моей жизни, в меня ещё никогда и никто не стрелял…
Бог меня миловал от Афгана и Чечни, звук выстрелов был знаком мне только по военным сборам в институтское время.
Три звонких звука на лесной дороге существенно отличались от звуков стрельбы автомата Калашникова, хорошо сохранившихся в моей памяти, но я всё равно сразу, инстинктивно, понял, что это стреляли и стреляли не в воздух, а, намеренно и прицельно, по нашей
машине. Я почему-то совсем не испугался. До сих пор не знаю, почему. Наверное, моя душа, размягчённая безмятежной и медленной ездой по красивой дороге, была просто не готова к смертельному испугу. Моё сознание, защищаясь от психологической травмы, немедленно вошло в какой-то тяжёлый ступор, и я был способен только на самые необходимые, простые действия: мгновенно ударил по тормозам, заглушил мотор и огляделся
вокруг. Сначала я увидел кровь на остатках разбитого бокового стекла правой передней двери, затем заметил отверстие, размером с яблоко, справа, на ветровом стекле. Наконец, моё внимание переключилось на полностью неподвижную Марину, голова которой безжизненно повалилась на мою правую ногу.
Поток тяжёлых мыслей о собственной вине за всё случившееся сразу же резанул моё сознание:
- Случилось непоправимое несчастье, я виноват во всём…
- Я так и не сумел сберечь свою любимую…
- Я расслабился и совсем потерял бдительность…
- Я должен был догадаться, что утром нам звонили не зря…
- Я не должен был разрешать Марине возвращаться из Калифорнии…
- Ну, что же я теперь скажу Владимиру Ивановичу…


Я сдвинул немного вправо голову Марины, выскочил, перебежал на другую сторону Тойоты и, открыв пассажирскую дверь, начал наскоро ощупывать тело своей подружки. Пульс на её шее нормально прощупывался, а из видимых повреждений я сумел отыскать только несколько глубоких царапин на лице девушки. Моя любимая оказалась живой, но, по всей видимости, находилась в глубоком обмороке от смертельного испуга.
Источником крови на боковом стекле, возможно, были порезы правой щеки, нанесённые осколками разбитого ветрового стекла.
Я растормошил Марину и насильно заставил её выпить пару глотков воды. Всё тело моей возлюбленной трясло тяжёлой, нервной дрожью. Внезапно её стошнило и вся выпитая вода, выплеснулась обратно на землю. Я накинул на подругу свою тёплую куртку.
Тесно прижавшись друг к другу, мы, безразличные ко всему происходящему, неподвижно стояли, облокотившись на капот машины. В этот момент мы оба были прекрасной мишенью для Клона ВВ, но неуспешный стрелок видимо сбежал из
своей засады, так и не проверив окончательный результат своего нападения. Он даже не воспользовался стандартным в его ремесле правилом контрольного выстрела. Он явно не был настоящим профессионалом убойного дела – видимо, поэтому, Синдикат так долго держал его на задании по Марине. У подонка, наверняка, были совсем лёгкие расценки за его работу.
Минут через десять подъехала служебная машина с двумя полицейскими, а через пятнадцать минут появилась машина скорой помощи. Подобной скорости реакции американских специальных служб на происшествия я всегда не переставал удивляться – только сейчас раздались выстрелы на пустынной дороге и тут же появились
полицейские. Каким образом они получили сообщение тревоги?
Американцы привыкли к активной реакции полиции на дорожные происшествия, но всё равно всегда недовольны. Тема о запоздалой помощи дорожных служб часто муссируется в СМИ.
Марину немедленно усадили в машину скорой помощи, а мне лишь сунули в руку карточку с адресом госпиталя и даже не разрешили ехать следом. Я, как мог, наскоро успокоил подругу, пообещав ей, что как только разберусь с полицией, немедленно выеду
в госпиталь, следом за машиной скорой помощи.
Выполнить своё обещание мне удалось далеко не сразу, так как полицейские очень основательно и долго осматривали мою машину, а потом устроили мне дотошный допрос, подробно записывая в блокнот малейшие детали происшествия.
Полицейских почему-то очень заинтересовал тип отношений, связывающих сорокалетнего мужчину с двадцативосьмилетней женщиной. Я подробно объяснил, что девушка - дочь моего преподавателя и временно гостит у меня в США. Они тут же,
воспользовавшись бортовым компьютером, отправили запрос для проверки легальности гостевой визы Марины Шинкарёвой. К нашему счастью, шестимесячный срок действия визы ещё до конца не истёк. На вопрос полицейских: подозреваю ли я кого-нибудь из нашего окружения в способности совершить подобное преступление? – Я коротко рассказал им о Клоне ВВ, который давно преследует
нас обоих без всяких причин. Я предоставил полицейским оба телефонных номера, по которым мне приходилось связываться с Клоном ВВ. По направлению задаваемых вопросов я успел понять, что главным мотивом настоящего преступления полицейские считают ревность. Они подозревают наличие
«любовного треугольника», они не придают никакого значения моим объяснениям о том, что Марина даже не была даже знакома с преступником.
Прибытие полиции на место расстрела и разбирательство, безусловно, на какое-то время спасало Марину от нового нападения Клона ВВ, так как негодяй был вынужден срочно
покинуть место преступления и, скорее всего, на время потерял следы своей жертвы. Но мне было очевидно, что преступник не собирается останавливаться, а полицейское расследование, базирующееся на главной версии «любовный треугольник» не принесёт никаких результатов. Напоследок, полицейский вручил мне копию специального рапорта о происшествии, которую мне следовало отправить в автомобильную страховую компанию.
Конечно, неудавшееся покушение, как говорят американцы, купило для нас с Мариной немного спокойного времени до следующего раза. Это время стоило немедленно использовать для поиска срочного и надёжного варианта спасения Марины. Фактически, теперь мы оба были в смертельной опасности...
Я сумел забрать Марину из госпиталя только через пять часов. Кроме двух стерильных наклеек на лбу и щеке, на её лице было несколько уже начавших затягиваться царапин. Как выяснилось из рассказа Марины, ей наложили несколько швов. Лицо Марины было очень бледным и наполовину закрытым наклейками, а её сознание, из-за наркоза пока плавало где-то далеко.
Она даже не спросила, почему я задержался и, что мы собираемся делать дальше. Моей любимой всё было безразлично. Но я отлично понимал, что у нас остаётся совсем мало времени до следующего удара Клона ВВ. Мы не имеем права даже забежать домой за
нужными вещами – ведь именно мой дом является отправной точкой для слежки за нашей машиной.
Я заехал в магазин хозяйственных товаров «Номе Dерот» и купил пару пластиковых прозрачных мешков и рулон самой крепкой клейкой ленты. Прямо на автомобильной парковке магазина я тщательно заклеил двойным пластиком отверстие в ветровом стекле Тойоты и полностью заменил пластиком стекло на двери пассажира, чтобы остановить сквозняк, свободно гуляющий по салону – нам
предстоял длинный путь. Я принял решение временно спрятать Марину в Бостоне, в новом доме её подруги Лили.
Мы наскоро перекусили в сетевой забегаловке «Barger King», я позвонил Лиле и получил искреннее приглашение и подробные инструкции, как найти её дом в окрестностях Бостона. Потом я пересадил Марину на заднее сидение, понимая, что она очень устала от всего происшедшего, долго не продержится и довольно скоро
уснёт. Я тронулся с места и некоторое время ехал медленно, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Дорога позади нас выглядела пустынной. Теперь я гнал, нарушая все ограничения скорости, но всё равно мы добрались до дома Лили после семи часов в пути, сделав только две пятиминутные остановки в дороге.
Хозяева покормили нас и уложили спать в подвальном этаже дома, где была оборудована спальня для гостей. Назавтра утром я тронулся в обратный путь, временно оставив Маришу в надёжных руках её друзей. Я запретил возлюбленной, до моего специального разрешения, звонить мне в Вашингтон.
Я провёл все семь часов обратного пути в тяжёлых раздумьях: как же мне разрешить эту дурацкую и опасную ситуацию, как спасти жизнь Марины?
Рано или поздно, Клон ВВ снова её вычислит, даже в случае, если я наглухо прекращу все контакты с Бостоном…


16. КАК ОСТАНОВИТЬ СИНДИКАТ


Все семь часов унылой дороги из Бостона в Вашингтон я думал над решением задачи: как спасти Марину от Синдиката?
Если подходить к вопросу реально - мне такая задача была совсем не по зубам. Я – бывший научный сотрудник НИИ, кандидат технических наук, никогда в своей жизни не имел пересечений с криминалом, даже в пору моей жизни в Москве. Ну, знал я
там нескольких фарцовщиков в совковые времена – покупал у них джинсы и прочие модные тряпки, так этих ребят только в совке, в старые, забытые времена, относили к криминалу. Сейчас, находясь в эмиграции, я вообще растерял все свои московские концы, связи и дружбы.
Можно конечно умыть руки, позвонить в Москву и передать заботу о дочери на голову Ильи Шинкарёва. Маринин папаша - персона знатная, он, безусловно, вхож в кабинет своего министра связи, который в свою очередь, может обратиться к главным
начальникам московской милиции или всяких там секретных служб. Этот, официальный путь, неэффективный и медленный, он не принесёт быстрого результата. Скорее всего, он вообще ничего не принесёт. Машина государственных служб раскручивается очень долго, им требуются документы, свидетели, улики и вещественные доказательства, чтобы начать расследование деятельности Синдиката. Впрочем, с точки зрения российских органов вообще реально ещё ничего не случилось, а если даже бы и случилось, то на территории США. Спасти жизнь Марины могут только немедленные профилактические мероприятия.
У меня есть не больше месяца, пока Клон ВВ снова не вычислит местонахождение Марины и снова её достанет, но на этот раз уже в Бостоне.
Как отмечал профессор Шинкарёв в своих учебниках , в математической теории систем управления для решения сложных задач следует применять метод разделения задачи на множество простых составляющих подзадач, решение которых представляется возможным. Прикладные математики и программисты
пользуются этим методом в своей рутинной работе и, как правило, рано или поздно, приходят к решению главной, большой проблемы.
Нам с Мариной требуется найти решение сложной задачи, как можно раньше… А что, если действовать согласно теории её отца...

Так вот, сначала разделим задачу «Остановка вендетты Синдиката против Марины Шинкарёвой» на простые подзадачи. Получается следующий набор:
#1. Найти «фигуру» с уровнем крутизны и связей не меньше, чем у лидеров Синдиката;
#2. «Фигура» или её люди должны найти выходы на Синдикат;
#3. Используя определившиеся выходы, «Фигура» должна связаться с Синдикатом и выпросить пощаду для Марины;
#4. Синдикат должен передать сообщение Клону ВВ об отмене операции.


Если бы я только смог бы решить подзадачу #1, то решение трёх оставшихся подзадач просто бы вытекало из базового решения и представилось бы возможным. Итак, кого же я знаю из деловых людей Москвы, нужного уровня крутизны?
Из очень крупных фигур в Москве я знаю, например, Володю Григорьева, президента русско-американского банка «Спорт-банк». Когда-то очень давно, мы с ним начинали вместе учиться в институте, но на четвёртом курсе Володю арестовали и посадили за организацию самодеятельных студенческих стройотрядов. Владимир набрал группу единомышленников из студентов, аспирантов и молодых специалистов, имеющих стройотрядовский опыт. Он заключал контракты с колхозами на выполнение строительных работ. Ребята подбирались только самой высокой квалификации, владеющие всеми строительными специальностями. Сроки, установленные контрактом, всегда опережались, а качество строительства было на высочайшем уровне. Молодой предприниматель сделал только одну ошибку: он не пропустил свой стройотряд по официальной комсомольской линии и, соответственно, не поделился доходами с чиновником из ВЛКСМ. А ведь чиновники в те времена выступали в роли «крыши». Неприкрытого «крышей» молодого предпринимателя решили наказать в назидание другим: Володю судили, о нём написали мерзкие статейки в комсомольской прессе, его посадили на три года в колонию.
А спрашивается, за что парня посадили? Таких людей, как Володя, менеджерам от Бога, нужно было бы наоборот, не только не останавливать в их созидательном деле, а ещё и ставить в пример другим. Ведь именно они, предприимчивые люди, сообща, способны разрешить экономические проблемы России.
Володя, прошёл все лагерные университеты, стал банкиром и сейчас держит бандитский общак в своём банке. Григорьев – фигура самая подходящая по крутизне, но он известен своим деловым подходом ко всем вопросам. Он потребует за услугу серьёзное бабло. А где мне взять сумму Володиного масштаба цен?
Много лет спустя, в нулевых годах нового тысячелетия, Володю застрелит в парадном наёмный убийца, но в девяностых, он был способен решить любую проблему в России одним телефонным разговором.
В школьные годы я учился в одном классе с Колей Цыганковым, который в те времена был грозой всей нашей школы, а в седьмом классе принёс как-то на урок физкультуры настоящий пистолет и, втихаря от учителя, показывал свою грозную игрушку застывшим от восторга мальчишкам-одноклассникам. Коля меня уважал за готовность дать списать. После школы Коля стал настоящим бандитом, он много раз сидел и дослужился в своей среде до статуса «вор в законе». Этот парень нежадный, справедливый и достаточно крутой. Коля, безусловно, согласится помочь своему бывшему однокласснику, но Колина крутизна совсем другого вида. Не тянет его крутизна против авторитета босов Синдиката c их таинственными покровителями в государственных секретных службах. Они Цыгана, безусловно, знают, но не послушаются акулы мирной просьбы вора Коли, а начинать с ними войну ради бывшего соученика, который давал списывать математику, Коля не станет.
И тут, наконец, выплыло из моей памяти имя ещё одного приятеля – весьма важной фигуры, которую все в Москве знают и очень уважают в деловых кругах. Этот парень, пожалуй, мне подходит, если только он согласится помочь...
Герман Миллер! Мой ровесник, выходец из поволжских немцев, он появился в Москве, как избранный на комсомольском съезде член ЦК ВЛКСМ. Видимо, совковые вожди захотели в тот момент продемонстрировать своему другу Эриху Хонеккеру, как хорошо в Советском Союзе относятся к своим собственным, правильным, коммунистическим немцам. ЦК комсомола поручил Герману создавать первое в Москве молодёжное кафе для комсомольской элиты. Герман проявил недюжинные деловые способности и устроил на деньги комсомола классное, по тем временам, кафе. В этом кафе начинала работать, известная теперь всему миру группа «Машина Времени». Герман Миллер и Андрей Макаревич с тех самых пор так и остались друзьями.
Я пересёкся и подружился с Германом во время нескольких совместных поездок в Домбай и Терскол. Тогда, в молодые годы, мы нравились друг другу горнолыжным фанатизмом, любовью к теннису, бардовской песне и одинаковым интересом к стройным, спортивным женщинам. Мы, совсем изредка, перезванивались в Москве, несколько раз мы даже играли в теннис в Лужниках, куда Герман был запросто вхож. Я бывал пару раз у Германа в кафе, а своей возможностью доступа в это престижное место я часто бахвалился в то время перед своими подружками.
Настоящими друзьями мы с Германом становились только в горах, которые стирают разницу в материальных и деловых возможностях людей, а оценивают человека по его умению проходить сложные лыжные трассы и по его способности помогать своим товарищам. В этой системе отсчёта мы с Германом были одинаково успешны.
Наступила эра Горбачёва, деловые люди из верхушки ВЛКСМ стояли на стрёме: внезапно запахло раздачей народного достояния по бросовым ценам и тут, если правильно подсуетиться и угодить высокому покровителю, то можно ухватить свой кусок от общественного пирога. Герман Миллер тоже подсуетился и стал хозяином одного из самых успешных в Москве кооперативов. Эта контора положила начало всему последующему успешному бизнесу и материальному процветанию моего приятеля. В начале девяностых, по взмаху чьей-то волшебной палочки, Герман Миллер стал хозяином первого в России ресторана «МсDonald’s».
Эмигрировав в США, я не смог следить за развитием деловой карьеры Германа Миллера, но я был наслышан, что мой старый приятель очень успешен. Герман действительно был рождён для бизнеса: деловой, умный, коммуникабельный, внешне интересный и легко сходящийся с любыми людьми.
Мне следует обратиться к Герману Миллеру! Когда я позвонил в Москву, по домашнему телефону Германа из моей старой телефонной книжки, ответила его жена Ольга, которая, как оказалось, теперь уже была только бывшей женой.
Оля меня сразу признала - мы были с ней хорошо знакомы по нескольким встречам в комсомольском кафе Германа. Она спокойно объявила, что они с Германом в разводе, а он, как и положено новому русскому олигарху, теперь женат вторично на молодой и красивой женщине.
Ольга и Герман расстались друзьями. Материально бывший муж достаточно хорошо помогает Ольге и их семнадцатилетней дочери Катеньке. В последнее время Герман вынашивает план об отправке дочери на учёбу в Америку. Ольга предоставила мне несколько номеров телефонов Германа: номер телефона загородного дома на Рублёвке, номер телефона квартиры в городе, телефон офиса и его мобильный телефон.
Позвонив в одиннадцать утра, по московскому времени, в офис, я узнал от секретарши Германа, что господин Миллер находится в зимнем отпуске, за границей, теоретически с ним можно соединиться по телефону, но для этого нужно доложить секретарше своё имя, тему разговора и степень срочности вопроса. Секретарша сама вызвонит своего босса и, в случае если тот решит, что разговор действительно важный и не терпит отлагательства, то позволит связаться с ним напрямую. Вообще она рекомендует перезвонить господину Миллеру через недельку. Ждать недельку я не мог. Я назвал своё имя, придумал тему бизнеса на ходу, воспользовавшись заголовком газеты, лежащей на моём столе, и заверил секретаршу, что дело крайне важное, а её босс очень давно ждёт моего звонка. Девушка велела перезвонить через двадцать минут.
Я перезвонил, секретарь, оставаясь со мной на линии, проделала какие-то манипуляции с телефоном на её стороне и я, наконец, услышал: «Алло, я вас слушаю…», произнесённое голосом великого Германа Миллера.

- Герман! Это Саша Корецкий! Помнишь такого? В Домбае вместе ходили по склонам…
Я звоню из столицы США – Вашингтона.
- Санька! Чертяка! Привет, я сразу узнал твой голос. Я слышал, что ты теперь проживаешь за бугром, но никаких подробностей о тебе не знаю. Где же ты теперь обитаешь и как поживаешь?
Да забыл добавить, ты эти фразочки типа «помнишь такого…» выбрось напрочь из лексикона, тебе стыдно должно быть – мы ведь настоящие друзья. Это ты сам виноват, что мы потерялись по жизни – ты не предоставил мне новые координаты. Я тебя слушаю по мобильнику, из Австрии, город Инсбрук, мы с Леночкой тут горнолыжный сезон закрываем. Я сейчас прямо с горы с тобой разговариваю, славная горка такая, олимпийская, Аксамер Лизум называется.
Почему ты раньше не звонил?
Свалил за бугор, а друзья побоку - это нехорошо!
Ты, наверняка, все горнолыжные курорты Колорадо и Юты объездил, а мне свои впечатления пересказать, хотя бы по телефону, времени не нашёл. Неправильно это! Я свою дочку, в следующем году, хочу у вас в Америке в колледж определить, так мне за ней твой дружеский присмотр нужен…
Я знаю, что ты сейчас звонишь с предложением совместного бизнеса…
От вас мне через день звонят бывшие соотечественники с всякими идиотскими, деловыми предложениями – они думают, что у нас в России деньги на деревьях растут, а мы - лохи и без них не знаем, что с баблом делать и куда его вложить…
А у нас в России, за деньги, людей убивают…

- Герман, мне очень стыдно, что я раньше не звонил. Думал, что неудобно беспокоить большого человека…
Мы ведь с тобой в разных сферах и в разном масштабе дел в России жили. А теперь, так ещё и находимся на разных континентах. А своих друзей я помню. Если ты поручишь мне за твоей дочерью присмотреть – сочту поручение за честь.
В Колорадо я действительно успел побывать пару раз, при встрече расскажу все впечатления. Да ты ведь не из тех людей, кого чужие впечатления интересуют. Приезжай в Америку – мы тут с тобой недельку в Колорадо организуем, вспомним молодость…
Я звоню сейчас не с деловым предложением, а с очень серьёзной просьбой о помощи. Речь идёт о спасении жизни одного, очень хорошего человека из России. Разговор, абсолютно не телефонный, мне нужно, чтобы ты нашёл концы к определённым людям, в Москве. Ничего больше по телефону сказать не могу. Как можно с тобой встретиться, Герман? Срочно, в ближайшее время…


- Саня! Ты там давай навсегда заканчивай свои «неудобно беспокоить…».
Ты меня давно знаешь – я не из снобов, поэтому никогда не говори мне «неудобно беспокоить», я ведь не из таких людей…
Ты сейчас меня заинтриговал и испугал…
В какое дерьмо ты влез? Деньги нужны? Сколько?
Мы с Леночкой, так зовут мою вторую жену, и ещё одна супружеская пара наших друзей, приехали в Инсбрук на закрытие сезона.
Мы остановились в самом центре города, отель «Инсбрук».
Мы здесь пробудем ещё одну неделю.
Нужно встретиться - прилетай в Инсбрук и найди меня в отеле. Постарайся заказать номер в этой же гостинице.
Лыжи с собой не тащи – у них здесь шикарный и дешёвый прокат: самый лучший комплект «Соломона» - всего за двадцать долларов в день!
Обязательно прилетай, Саня…
Моя Ленка и двое друзей – начинающие лыжники, чайники, одним словом…
Мне уже порядком надоело уроки давать, скучно с ними, а с тобой мы классно покатаемся и наговоримся, а может быть, и проблемы твои решим.
Если трудно с деньгами – займи, а в Инсбруке я тебе денег дам, на любой срок…


- Спасибо Герман! Ты настоящий друг! С деньгами у меня нормально, а если их не хватает, так мы здесь, в Америке, у кредитной карточки занимаем.
Я постараюсь прилететь в Инсбрук на два – три дня. До встречи…


Я тут же позвонил в туристское агентство и заказал на тридцатое марта билет до Мюнхена в обе стороны и три ночи в отеле «Инсбрук», в австрийской столице зимней олимпиады 1964 года. Потом я заскочил в офис своего босса и выпросил два дополнительных выходных, на пятницу и понедельник, в счёт отпуска. Шеф оказался в хорошем расположении духа и легко согласился, отметив эти два дня в своем компьютере.
Вечером я позвонил жене и сказал, что меня посылают в командировку в Германию, в город Мюнхен, на пару дней, и я не смогу приехать в Нью-Йорк в следующий уикэнд, а приеду только через неделю. Жена знала, что в нашей компании случаются командировки в Европу, но меня раньше в такие поездки не направляли. Последовал естественный, женский вопрос: а с чего это вдруг тебя послали?
В ответ последовал находчивая, короткая фраза: я теперь в новой должности пребываю - руководитель группы.
Я не стал звонить о поездке Марине – Клон ВВ может прослушивать мой телефон, да и утешительных новостей для неё у меня пока нет.
Из Мюнхена в Инсбрук я добирался на поезде около двух часов и прибыл в отель только к вечеру. Я зарегистрировался у портье, получил ключ и поднялся на третий этаж. Открывая дверь своей комнаты, я услышал, как мужчина и женщина, входящие в дверь соседнего номера, разговаривают на русском языке. Я поздоровался, извинился и спросил незнакомую пару не являются ли они друзьями Германа Миллера?
Оказалось, что да – являются! Меня тут же отвели в номер Германа, находящийся на этом же этаже, в другом конце коридора.


- Ба, какие люди! Без всякой охраны... Друг Санька приехал! – искренне радостным возгласом, встретил меня Герман.

Меня тут же представили всем трём остальным участникам спортивной команды. Новой женой Миллера оказалась стройная и фигуристая красавица Леночка, по возрасту годящаяся Герману в дочки. А друзьями – супружеская пара, которая проживала в соседнем номере с моей комнатой. Они назвались Володей и снова Леной. За представлением последовали бурные объятья, разлив вина по фужерам и горячий тост в честь гостя из Америки, а затем ещё один, тост-гимн горнолыжному спорту, который Герман всегда произносит в горах. Ничего не изменилось, когда-то мы этот тост уже проходили...
После восьмичасового, ночного перелёта и последующего путешествия на поезде мне очень хотелось спать. Герман и его команда собрались в ресторан «Саше», известный пространным списком знаменитостей мирового класса, посетивших это заведение и презентовавших ресторану фотографии с автографом. Мои временные соратники даже слышать не хотели о моём дезертирстве с предстоящего ужина. Герман искренне воспылал безумным дружелюбием ко мне, по всей видимости, питающимся, нахлынувшими на нас обоих воспоминаниями лихой молодости. Члены его команды тоже единогласно требовали моего участия в праздничном банкете. Им явно не доставало в компании пришельца из другого мира, способного развлечь всю компанию новыми историями и стать новыми «ушами» для их собственных историй.
Что мне оставалось делать, как не соответствовать моменту и компании. Вымолив у общества тридцать минут личного времени на душ и бритье, я явился в ресторан с опозданием на целый час от условленного времени и тут же был оштрафован фужером водки по русскому обычаю. Стенограмма дальнейшего развития событий и бесед этого вечера почти не сохранилась в моей невыспавшейся голове. Я только запомнил старинный и солиднейший интерьер ресторана, швейцара в ливрее бордового цвета с большими медными пуговицами, антикварную мебель в большом помещении, стены которого были увешаны фотографиями знаменитых людей за последние несколько столетий. Из поданных блюд и десертов, наибольшее впечатление оставил фирменный торт «Саше». Чудо кондитерской науки было подано с сертификатом о наличии у этого произведения всемирного патента и уникальных прав ресторанного заведения на рецепт приготовления торта.
Следующей ночью я проспал десять часов и спал бы и дальше, если бы не был разбужен в девять часов утра настойчивым стуком в дверь моего номера. Команда лыжников была полностью готова к дальнейшим приключениям, а я, своим беспробудным сном, мог поломать их планы. Как оказалось, для поездки в горы нам даже не придётся использовать специальный автобус (их в горах называют «шатл», как будто это слово от русского - шататься туда и назад), постоянно курсирующий между большими гостиницами до самых подъёмников. Команда Германа прибыла из Мюнхена на автомобиле Ауди, оборудованным четырёхколёсным приводом, резиной с шипами, специальным лыжным багажником и другими приспособлениями для езды в горах.
Первые два часа на горе мы потратили на занятия с новичками из нашей группы, терпеливо демонстрируя им простые приёмы прохождения лёгкого склона змейкой. У наших учеников проявлялись все проблемы, общие для всех новичков этого вида спорта. Мы с Германом старались исправить хотя бы их главную проблему – все начинающие горнолыжники стараются насильно заставить свои ноги с лыжами рисовать повороты на снегу, не обращая внимания на положение других частей тела. Бывалый человек понимает, что совсем не требуется ничего насильно рисовать – нужно только переносить центр тяжести тела с одной стороны на другую, а остальное за тебя автоматически доделает физика самого движения с горы.
Понимание и воплощение в свою технику катания на лыжах только этого главного правила сразу переводит «чайников» в разряд нормальных «катальщиков», а дальше им остаётся только набираться опыта на различных трассах и склонах, в разных ситуациях.
Из троих «чайников» группы наибольшие надежды подавала Леночка, ей помогали безмерная преданность мужу, занятия танцами в прошлой жизни и ловкое, хорошо координированное и складное тело.
Оставив наших учеников на лёгкой – зелёной трассе, мы с Германом отправились на другой подъёмник, ведущий на самую вершину горы - на трассы, маркированные чёрным ромбом. Я рассчитывал начать деловой разговор с Германом, как только мы усядемся на кресельный подъёмник – за пятнадцать – двадцать минут подъёма на гору можно было бы вкратце изложить детали конфликта Марины с Синдикатом. Но, увы, подъёмник на этой горе оказался поездом, состоящим из двух вагончиков, которые вытягивались по рельсам, идущим внутри туннеля, на самую вершину горы. Вагончики были плотно набиты лыжниками и оборудованием. Нельзя было даже подумать о задушевном и секретном разговоре в многоязычной толпе катальщиков, состоящей из представителей всех стран Европы и, наверняка, включающей людей, говорящих на русском языке.
Мы, просто, отлично покатались на лыжах. Всё было бы хорошо, если бы не назойливая мысль: - Как же я могу так отдыхать в то время, когда моя возлюбленная находится в смертельной опасности?
Чувство невыполненного долга перед любимой женщиной жгло мою душу огнём и не давало мне ни минуты покоя.
На обратном пути к машине я сказал:
- Герман! Я ведь приехал поговорить с тобой о важном деле, ты уж извини, что я собираюсь тебя нагрузить своей проблемой, но мне больше не к кому обратиться. Найди для меня полчаса времени, наедине…
- Саня, а у меня от Леночки никаких секретов нет. Мы можем поговорить при ней? Я опасаюсь, что моя любимая решит, что мы с тобой поход по бабам замышляем…

Я подумал: - Ну и втрескался парень - боится у Леночки малейшую негативную эмоцию вызвать. А помнится в старые времена, в компании горнолыжников, в присутствии своей первой жены Оли, Герман пропагандировал свободную любовь…
Действительно, люди каждый раз другие в разных наборах, в зависимости от партнёра по жизни.

Внезапно, меня осенило, что присутствие и участие в разговоре доброй и любящей женщины – это совсем даже не помеха, а скорее наоборот, может так случиться, что её присутствие станет решающим фактором в выборе Германа: помогать или отказаться. Я сказал:
- На самом деле и у меня от Леночки тоже секретов нет!
- Вот и приходи к нам в номер после ужина, посидим и поболтаем…


Вечером, после того, что все разошлись по своим комнатам, я вернулся к номеру Германа и постучал в дверь. Не раскрывая подробностей моих отношений с Мариной, я бегло изложил своим друзьям историю Марины и её замужества, а также суть её конфликта с Синдикатом.

В ответ на мою историю, я тут же получил строгую нотацию от Германа:
- Саня! Ну, на кой чёрт тебе нужно было связываться с этими монстрами. Я много слышал о Синдикате, их международные связи и выходы на источники товара заложены очень давно, ещё во времена Афгана. Эту контору крутят бывшие работники спецслужб, они действуют в классических традициях КГБ и в полном соответствии с инструкциями этой организации. Я имею в виду, что у них принято раз и навсегда, что за провинность «А» положено наказание «Б» и разговор тут короткий – всегда действовать точно по инструкции. Инструкция – неписанный закон, который всегда соблюдается. На этом держится и выживает уже много лет их страшный бизнес.
Все о них в Москве знают, о них много говорят, но никаких конкретных имен или дел так никогда и не выплыло. А почему так? Да именно потому, что они всегда, без всяких колебаний и скидок, соблюдают свои законы. В их инструкции за каждый шаг влево определённая вендетта предусмотрена. Поэтому, все их боятся, а способность внушать и использовать жуткий страх всегда была главным методом деятельности чекистов!
Я бы мог помочь твоей девчонке, если бы на неё наезжали любые другие бандиты из России, но в случае с Синдикатом, я даже не знаю, каким путём к ним можно подступиться. А почему ты вообще вмешиваешься в это дело?
Ты, Саня, тоже реально рискуешь жизнью. Случай с обстрелом твоего автомобиля, доказывает серьёзность намерений этих людей. Если уж они добрались до девчонки, то останавливаться не станут…
Ты хоть понимаешь, что тебя тоже могут убить?
Почему ты вообще помогаешь этой девчонке?


- Понимаешь, так получилось… По звонку своего друга из Москвы, я взялся помогать хорошему человеку и беспомощной женщине в простых, житейских делах: встретить в аэропорту, отвезти по месту жительства в Америке, показать Вашингтон…
А эти простые дела, внезапно, переросли в проблему жизни и смерти близкого человека…
Я успел её узнать, это очень хорошая и беззащитная девушка, у неё никого, кроме меня, нет в США. Она дочь большого человека в Москве – доктора наук, профессора, проректора одного из московских академических институтов…
Ну, как мне, теперь, её оставить, без всякой поддержки?
Я ведь теперь несу ответственность за человека, в судьбе которого пришлось поучаствовать. Как сказал классик: - мы в ответе за тех, кого приручили...


Тут, в разговор вступила Лена:
- Герман! Ну, как ты ещё не понял?
Саша же любит эту девушку!
Саша, а покажи нам её фотографию, пожалуйста…


Я показал. Герман сходу прокомментировал:
- Аристократичная должна быть штучка, с разными сюрпризами…
Впрочем, мне мог бы и не показывать – я твоё направление в бабах ещё по Домбаю хорошо помню…
А как же жена, дети? – осуждающе, спросил великий моралист и праведник Герман Миллер.


- Так далеко дело ещё не зашло, да и не дойдёт, наверное, до моего выбора между семьёй и любимой женщиной, если я вернусь домой с нерешённой проблемой. Её скоро убьют! Сегодня ещё можно успеть спасти мою любимую женщину от смерти!
Совершенно невинное создание! Она толком не владеет никакой конкретной информацией о Синдикате. Им не требуется убивать эту девушку – никто не получит от неё никаких конкретных данных. В худшем случае только общие разговоры…

На этом месте, самый чувствительный участник общей беседы - добрая и славная, любящая женщина Леночка горько зарыдала:
- Герман! Им нужно помочь! Ты ведь всё можешь! Попробуй что-нибудь делать!


Таким образом, Леночка решила мою подзадачу #1. Следующие три часа этого вечера, и, своего альпийского отпуска в целом, Герман израсходовал на двенадцать телефонных звонков в Москву, с мобильника. В список абонентов этого телефонного марафона были включены деловые люди, бандиты и известные в московских кругах, крутые личности с обширными связями. Такая уж страна - Россия, чтобы здесь решать проблемы нужно жить по правилу: не имей сто рублей, а имей сто рублей и сто друзей и каждого из друзей со своей сотней связей. Содержание и драматургию разговоров со своими абонентами Герман талантливо изменял, в зависимости от личности конкретного абонента, но резюме разговора всегда сводилось к просьбе: найти выходы на Синдикат, что для меня означало решение подзадачи #2.
Последующие два дня мы только принимали телефонные звонки из Москвы. Звонки заставали одного Германа, Германа вместе с Леночкой или всю нашу команду целиком в самых неожиданных местах: номере отеля, в кафе за завтраком, на подъёмнике, на лыжной трасе и в ресторане, за ужином. Время шло, а к нам пока поступали только похожие друг на друга звонки-пустышки. Очередной важный абонент из Москвы высказывал самое глубочайшее почтение Герману, клялся, что успел связаться со всем кругом своих деловых партнёров, родственников, друзей и знакомых, но не сумел найти никого, кто бы смог выйти на людей из высшего эшелона Синдиката. Далее следовало торжественное обещание продолжить поиски. Меня в те дни поразило поведение Германа: после пустых звонков любой обычный человек, получивший так много отказов в помощи, смирится, извинится и откажется от всей затеи. Любой, средний человек отказался бы, но не Герман – этот парень далеко не средний человек. Неудачи только заводили моего приятеля ещё больше на достижение цели…
Теперь именно Герман стал человеком, больше всех заинтересованным в решении второй подзадачи – он совсем не привык проигрывать в любых делах. Миллеру нужна была только победа, любой ценой он продолжал идти к своей цели – на каждый звонок-пустышку он отвечал пятью звонками новым абонентам в Москве. В эти дни я точно понял, почему Герман стал богатым человеком.
Желанный, золотой и победный звонок пришёл около двух часов дня, прямо на гору, в тот момент, когда мы с Германом, вместе и синхронно, шли вниз по склону. Мы оба резко остановились, и Герман принял звонок от известного всей России певца и композитора. По понятным причинам я не стану раскрывать очень популярное и любимое в России имя - я просто назову его Благородным Седым Музыкантом. Этот великий человек, просто и небрежно, заявил Герману по телефону:
- Герман, ты же знаешь, что никто не может мне отказать. Я вышел на очень большого человека из нужной тебе конторы и сказал, что тебе, от них, необходимо какое-то одолжение. Человек ответил, что готов включить в список своих друзей такого важного господина, как Герман Миллер. Соответственно, он готов выполнить просьбу своего нового друга…
Так что нужно у него просить?


Герман, коротко, разъяснил ситуацию своему приятелю-музыканту и поставил ему для выполнения подзадачи #3 и #4. Ровно через час, когда мы всей командой поедали свои венские шницели в кафе у подножья горы, опять позвонил мобильник Германа. Благородный Седой Музыкант отрапортовал, что просьба Германа будет исполнена - уже сегодня, человек от их конторы в США немедленно получит приказ остановить поиск девушки и все другие карательные мероприятия.
Контора, однако, предупреждает о двух важных условиях:
1) Герман теперь несёт полную ответственность за соблюдение опекаемой им девушкой обета полного молчания;
2) Девушка, никогда, ни при каких обстоятельствах, не может появиться в Москве. Дорога на родину для неё закрыта!

Этой же ночью я позвонил в Бостон, где только начиналось раннее утро. Я не стал рассказывать Марине всю эпопею и описывать подвиги моих друзей - я её успокоил и заверил, что, отныне и навсегда, вендетта Синдиката против Марины Шинкарёвой остановлена! Теперь моя любимая девочка может забыть о Синдикате и начать новую, спокойную жизнь в США. Нужно только всё забыть и всегда держать язык за зубами…
Марина сначала ошарашено молчала, спустя пару минут, закатила истерику:
- Передай им, что я не согласна! Это абсолютно неприемлемое условие, я должна вернуться в Москву. Я вылетаю завтра... Я не могу жить в чужой, нелюбимой стране, мне очень нужно домой...
- Любимая, да тебе только что очень серьёзные люди спасли жизнь, а ты ещё какие-то претензии высказываешь. Побойся Бога, Мариша... Успокойся и жди моего возвращения, подробности при встрече.
- Ты, как всегда прав, Аленький! Я тебя так люблю…
Приезжай, пожалуйста, поскорее домой…
Я очень, очень соскучилась…
- Хорошо, я вылетаю послезавтра – мне нужно тут со своими друзьями закончить дела и банкет прощальный им выставить. Мне бы очень хотелось, чтобы ты была дома, когда я вернусь…
Будь добра, садись-ка завтра на автобус до Вашингтона и встречай меня дома, мне нужно так много интересного тебе рассказать.



17. НАША БЕСПОКОЙНАЯ ЖИЗНЬ


Вот мы и добрались до победы! Дождались, дотерпели и выжили!
Уже никто и ничто не угрожает нашим жизням. Но мое сердце и мысли не были безмятежны, пока я добирался в такси из аэропорта домой – я чувствовал, что нас снова ожидают разборки более мелкого масштаба. Наша запутанная жизнь, уже совсем скоро, поставит меня перед выбором: вернуться в семью и оставаться по жизни взрослым и ответственным человеком или продолжать, не задумываясь, играть в свою сладкую любовь…
Как только я вошёл в свою квартиру, мысленный перебор всех альтернатив нашей ситуации остановился в первое мгновенье – наконец, свершилось моё чудо, передо мной, в одном халатике, стоит моя сладкая и дрожащая возлюбленная, самая желанная и умеющая отвечать моим самым потаённым любовным фантазиям…
Стоило ли здесь долго думать?
Я счастливый человек – другие люди могут прожить всю жизнь, но так и не встретить свою самую желанную женщину или встретить, но не получить взаимного и равного ответа, а мне ведь просто нужно было протянуть руку и окунуться в своё счастье. Интимная часть нашей встречи с Мариной прошла в самых лучших традициях нашей пары. Утром я с большим трудом разлепил глаза и кое-как поднялся, чтобы идти на работу. В течение всего дня я снова имитировал подобие некоторой целенаправленной деятельности.
Вечером мы с Мариной вместе отправились в авторемонтную мастерскую, чтобы заказать ремонт моей Тойоты. Механик осмотрел машину и, кроме запрошенной мной смены двух стёкол: ветрового и стекла правой передней двери, указал на ещё одну серьёзную проблему со стойкой двери, которую я в спешке и волнениях совсем не заметил. Стойка правой двери была немного искривлена, её следовало вытягивать, рихтовать, шпаклевать и закрасить. Механик сказал, что кривая стойка нарушает симметрию корпуса автомобиля, а это нарушение, при больших скоростях, влияет на динамику движения автомобиля в целом. Механику может понадобиться четыре – пять дней для ремонта машины потому, что компания Тойота всегда задерживается с доставкой стёкол и краски. За ремонт нужно было сразу заплатить кучу денег, но мысль о чеке, который должна была прислать страховая компания, несколько скрасила моё финансовое огорчение. Я рассказал механику, что в конце недели мне понадобится машина для поездки в Нью-Йорк. Умелец предложил компромиссное решение: все ремонтные работы, за исключением покраски, он постарается выполнить до вечера пятницы, я забираю машину и пользуюсь ею весь уикэнд, а затем, на новой неделе, я опять завезу Тойоту в мастерскую для покраски стойки двери. Предложенный механиком вариант двухэтапного ремонта автомобиля меня полностью устраивал.
Вечером я завёл разговор с подругой о том, что меня удивляет отсутствие у неё интереса к подробной хронике событий, происшедших в Инсбруке во имя её спасения. Ведь именно моя поездка в Альпы фактически сделала возможной нашу теперешнюю расслабленность. Марина достаточно небрежно выслушала мой полный отчёт о проделанной работе, но активно заинтересовалась только нарядами Леночки, меню ресторанов и темой участия Благородного Седого Музыканта в её спасении. Она заметила, что всегда чувствовала, даже с экрана телевизора, великодушие этого человека и его способность совершать настоящие добрые поступки.
Марише больше не хотелось обсуждать тему безопасности, бабьим инстинктом она уже поняла, что главная проблема окончательно решена, ей бы хотелось полностью закрыть неприятную тему. Она больше не возвращалась даже к обсуждению запрета на её возвращение на родину. Всё решено. Внутри души девушки произошла перемена - она смирилась с жизнью в эмиграции. Теперь стоило переключиться на решение задач, с которыми сталкиваются нормальные эмигранты. Она перестала быть беглянкой, спасающей свою шкуру от беззакония Синдиката, а превратилась в молодую женщину, легальный срок нахождения которой в Соединённых Штатов близился к завершению - обычная проблема, которую можно решить законными методами.
Меня в душе раздражала позиция возлюбленной, но я молчал, придумав для себя вышеизложенные мотивы её поведения.
Мариша рассказала, что в Бостоне ей, возможно, светит нормальная работа. Муж Лили, Борис, работает в одной компании с выходцем из России, тоже бывшим москвичом – Мишей. Миша, как и Марина, - выпускник Московского института связи. Он окончил институт четырьмя годами раньше Марины, но в Москве они никогда не были знакомы. Миша работает инженером по обслуживанию компьютерных сетей в большой компании, но кроме основной работы, по вечерам, подрабатывает в маленьких конторах, которым дорого содержать своего постоянного специалиста по сетям.
Миша, со всей своей семьёй, включающей жену и троих детей, специально приезжал в дом Лили и Бориса, чтобы встретиться со своей однокашницей. Он искренне проникся судьбой и ситуацией Марины. Одним из дополнительных клиентов Миши является еврейский религиозный центр. Компьютерная сеть этого Центра довольно большая. Центру требуется специалист, который по первому запросу может проверить операционную систему, почистить комп от вирусов, установить новый программный пакет или подключить к сети дополнительные устройства периферии. Профессионал им нужен в течение всего рабочего дня, но организации не по силам платить нормальную зарплату постоянному работнику. Поэтому они ищут инженера по компьютерным сетям, который согласился бы работать за очень скромную зарплату.
В США, где религия отделена от государства, никто не станет проверять религиозные организации на предмет легальности их работников. Зная эту особенность подобных организаций, Миша ведёт переговоры об устройстве Марины на работу. Если переговоры закончатся успешно, то Марина, в течение первого месяца, по вечерам, будет осваивать компьютерную сеть и программное обеспечение, используемое в Центре под присмотром Миши, а потом отправится в самостоятельное плавание. С учётом опыта Марины в обращении с компьютерами, полученного во время учёбы в институте, Миша берётся подготовить Марину к самостоятельной работе всего за одну неделю. Имя Миша, восторженно повторенное в рассказе моей возлюбленной более десятка раз уже начало раздражать мой слух и я пошутил:
- Какая-то подозрительная бескорыстность наблюдается у этого плодовитого папаши, инженера Миши. Он явно пал очередной жертвой твоей необыкновенной женственности.
- Аленький, тебе тут точно нечего боятся – он действительно хороший человек, но тоже женат. Вдобавок ко всему, он совсем маленького роста и толстячок, как Карлсон из детской книжки. Рядом с тобой – он невидим, пропадает…
- Мариша, а я ведь ничего не боюсь. Я не привык удерживать женщину силой – на всё воля Божья...
Несколько дней подряд Маришенька порывалась начать серьёзный разговор, но я, чувствуя, что этот разговор окажется непосильным для моих перегретых мозгов и расстроенных нервов, ещё не отошедших от стресса, шутливо отмахивался от неё или закрывал рот поцелуями. В четверг вечером, отшутиться мне не удалось…
Как я и предполагал, Марина внезапно решила поторопить события. Она начала переговоры о создании семьи, на которые собственно, во все времена, всегда и везде, обычно решается женщина, если понимает, что самец самым серьёзным образом запал на её прелести…
Моя умная возлюбленная разложила мне по полочкам нашу обновленную ситуацию и объяснила, почему, именно сейчас, немедленно, мне надо решить хочу ли я, чтобы мы были вместе навсегда.
- У меня, к сожалению, не осталось больше пути назад – в Москву. Мне нужно устраивать свою жизнь в чужой стране. У меня в Бостоне может быть нормальная работа! Заработная плата небольшая, но её хватит, чтобы снять маленькую квартирку, купить пользованную машину и стать независимой. Если ты сейчас пообещаешь мне конкретное будущее, то я готова отбросить бостонский вариант в мусор и начать устраивать нашу совместную жизнь здесь, в Вашингтоне, на любых, самых скромных условиях. Я имею в виду, что ты, наконец, сделаешь окончательный выбор между семьёй и любимой женщиной. Я надеюсь, что ты выберешь любимую женщину. Если ты не можешь сделать выбор, то нам обоим будет лучше, если сработает бостонский вариант, потому, что моя материальная независимость облегчит жизнь нам обоим. Сегодня тебе придётся объявить мне свой выбор!
Заключение её выступления тоже было стандартным и миллионы раз прослушанным мужчинами всего мира:
- Я далеко не девочка, мне очень хочется иметь своего ребёнка. Я желала бы родить ребёнка с тобой, но если ты не решаешься доставить мне такое счастье, то я получаю свободу и имею моральное право искать себе другого мужчину. Вообще я не совсем понимаю, как может быть, что мужчина, который показал себя крайне решительным, готовым к смертельному риску ради любимой женщины и способным найти выход в неординарной ситуации, не может сделать простой выбор в любовном треугольнике. Настоящим мужчинам приходиться делать выбор!

На пространное выступление подруги я ответил довольно жёстко:
- Мариша, ты спешишь! Извини – я не готов пока сделать такой важный шаг, который полностью изменит жизнь моих близких и, самое главное, моей дочери. Мне нужно время, пока мы занимались спасением твоей жизни, у меня этого времени не было. Мне нужно время!
Для того чтобы ты смогла понять: почему решительный мужчина не может сделать свой выбор – представь, хоть на одну минуту, своего отца в моей ситуации.
Ты сама, будучи подростком, хотела бы оказаться в обстоятельствах, когда твой отец совершает подобное предательство?
- В таком случае я завтра уезжаю в Бостон, ладно?
- Хорошо Мариша! Тебе следует взять эту работу в Бостоне, чтобы почувствовать себя независимым человеком, способным выжить в Америке. В дальнейшем мы с тобой разберёмся...


Тогда я ещё не знал, что после этого разговора мы встретимся с моей любимой женщиной всего три раза. В следующую пятницу, вечером, я временно на три дня забрал свою машину из ремонтной мастерской, отвёз Марину на автобусный вокзал и посадил на автобус, идущий в Бостон. Моя Тойота снова блистала целыми окнами, но её правая сторона пока была в нескольких светлых пятнах от шпаклёвки – подготовка к покраске. Я сел за руль и отправился в свою регулярную поездку «Вашингтон – Нью-Йорк».

На обратном пути из Нью-Йорка меня осенило – Марина совершенно права! Я теперь не живу на этом свете основательно, как подобает взрослому мужчине, а до сих пор скитаюсь по миру этаким вольным мушкетёром. При наличии семьи, я живу холостяком. Имея отличную квартиру в Нью-Йорке, я, ради карьеры и денег, перебиваюсь в какой-то идиотской студии, в доме, который служит последним пристанищем для всякого сброда, одиноких и никому ненужных странных типов. Я сплю на чужой, пользованной кровати и ем за чужим столом. Я разрываюсь между двумя домами, между двумя женщинами и между двумя городами…
Какая нелепая жизнь, а мне ведь уже за сорок...
Не жизнь, а какой-то «осенний марафон»…
Нет, мне определённо нужно заканчивать со своим марафоном, вернуться к семье и заняться поисками работы в Нью-Йорке!
Иначе, я реально рискую навсегда остаться одним из достойных представителей зоопарка моего вашингтонского дома.
Всевышний, там наверху, видимо в этот час как раз обозревал район 95 дороги, по которой, по направлению к Вашингтону летела моя машина. Бог твёрдо решил помочь мне немедленно, уже на следующий день разобраться со своей жизнью. Только мне до сих пор непонятно, почему его помощь явилась ко мне таким странным и болезненным способом?
Моя скользкая ситуация в личной жизни решилась за два последующих дня, а началось с обыкновенной прогулки во время ланча. Здание компании, в которой я работал, располагалось рядом с красивым сквером. В эти тёплые, апрельские дни сотрудники компании, в обеденный перерыв, всегда выходили в сквер на короткую прогулку, прихватив с собой бутерброды. Обычно, мы с Джозефом тоже прогуливались, но в этот день мой приятель был в отгуле. Иногда с нами гуляла симпатяга Лариса, но в этот день я поленился пригласить коллегу на прогулку. Да, и надоела мне выслушивать рассказы о достоинствах её мужа и сына. Своими рассказами красотка давала понять окружающим мужчинам, что в её личной жизни всё хорошо, поэтому не питайте пустых надежд. А мне ведь ничего и не надо от коллеги – мне бы со своими двумя бабами разобраться...
Короче говоря, в этот день я отправился на прогулку один, привычным маршрутом, вокруг всего сквера, по самой длинной тропинке. Посреди моего пути я неожиданно наткнулся на Клона ВВ, который, выйдя из кустов и приветливо улыбаясь, резко пошёл мне навстречу. Его появление застало меня врасплох – я действительно испугался…
Приблизившись, Клон ВВ громко сказал на английском языке:
- Привет, приятель! Пришло время закончить наш бизнес!


Стараясь не выявить мой испуг, я ответил, тоже на английском:
- Привет! А наш бизнес уже так удачно завершился. Тебе же передали из Москвы, что нужно остановить операцию по делу моей девушки, не правда ли?


Клон ВВ агрессивно и громко продолжал выступление, явно нарываясь на драку:
- Да, мне передали, что нужно остановить работу в направлении твоей сучки, но ведь они ничего не сказали о тебе…
Я поработаю с тобой без оплаты – ведь это из-за тебя я потратил впустую время, а потом и вовсе потерял выгодный заказ. Ты должен ответить за это.
- Послушай парень, лучше остановись, в сквере полно моих коллег, мне не нужен конфликт на виду у сотрудников, да и тебе арест тоже не нужен. Окружающие сразу позвонят в полицию…
- Ты обо мне так ничего и не понял: мне наплевать на копов – я отмороженный беспредельщик, и справка из дурдома у меня есть...

Тут Клон ВВ хитро подмигнул и заорал благим матом:
- Зачем ты увёл и спрятал мою невесту? Ты ответишь за это! Где ты её спрятал?
Проорав хитрую, домашнюю заготовку, Клон ВВ бросился в драку.
Нет, в драку бросаются взбешённые люди, которые начинают беспорядочно махать руками и ногами…
Наёмник Синдиката не бросился в атаку – он ровно вступил в привычное для него состояние боя, пошёл вперёд хладнокровно и профессионально.
Я не самый лёгкий противник: девяносто кг веса, 182 см рост, хорошая дыхалка от занятий теннисом и три года тренировок по самбо, в институтские годы. Но, как говорят знающие люди, «против лома – нет приёма».
Мне противостоял человек, тело которого было сделано из бетона – мой кулак, в любом месте, наталкивался на какую-то жесткую субстанцию костяной плотности. В защите, этот человек чуял на три шага вперёд любой замысел или хитрость противника, а в нападении – он был настоящим бульдозером.
Я максимально собрался, старался изо всех сил и даже вспомнил заветы моего тренера в прошлом – всё было впустую. Я не смог заставить Клон ВВ остановиться даже на одно мгновение. Только я подумал, что такую подготовку и стиль «бульдозер» можно было получить либо в тюрьме, либо, тренируясь у Майка Тайсона, как оказался на земле в физически и морально разбитом состоянии.
Клон ВВ не стал меня добивать – люди, прогуливающиеся в сквере, уже начали собираться на наши боевые выкрики и звуки драки.
Продолжая выкрикивать свою присказку о спрятанной невесте, Клон ВВ, ленивой трусцой, побежал в сторону от сквера, через подземный переход под скоростной дорогой.

Как оказалось, мои коллеги по работе уже успели вызвать полицию – в этом и заключается, обычно, помощь посторонних в США. В 99% случаев, случайные люди никогда не станут встревать в чужие проблемы, а, в лучшем случае, лишь вызовут полицию. Машины полиции и скорой помощи не замедлили явиться, но почему-то только в тот момент, когда на «ковре соревнований» остался лишь один участник - поверженный и побеждённый…
Меня увезли в ближайший госпиталь, где через час мне объявили, что рентген не показал никаких переломов, а многочисленные ушибы и синяки после проведенной медицинской обработки должны зажить за неделю. Прямо в госпитале со мной поговорил один из двух полицейских, прибывших по вызову. Я рассказал, что человек, напавший на меня сегодня в сквере, и человек, месяц назад, обстрелявший мою машину - это одно и тоже лицо. Рапорт о прошлом происшествии имеется в полиции и, как гражданин страны и аккуратный налогоплательщик, я требую принять необходимые меры для моей защиты…
Полицейский пообещал сделать всё возможное, чтобы задержать нападавшего.
Из зеркала туалетной комнаты госпиталя на меня смотрел ужасный урод с громадными синяками вокруг обоих глаз, распухшими губами и разбитым носом. Пиджак, брюки и рубашка красавца, разорванные во многих местах и запачканные землей и травой, теперь годились только для мусорной корзины. Я взял такси и отправился на паркинг компании, чтобы забрать свой автомобиль. Здесь меня ожидал новый сюрприз от Клона ВВ – моя машина отсутствовала на стоянке компании, она сгинула, исчезла и провалилась без всяких следов. У меня не осталось никаких сомнений, что это дело рук Клона ВВ – кто же ещё станет угонять подержанную машину, подготовленную для покраски, с пятнами шпаклёвки по всему правому боку? Я опять вызвал полицию – приехала всё та же, прежняя пара полицейских, видимо в этот день их машина дежурила по территориальному району. На сей раз терпение полицейских совсем иссякло – их уже полностью достали мои вызовы. Один из правозащитников не сдержался и выдал мне совет:
- Парень, да у тебя голова наполовину седая, ты мог бы остановиться в своих приключениях. Уводить баб у других мужиков себе дороже. Сам видишь, как дорого твоё баловство с бабами обходится. Можешь мне поверить – твоя страховая компания тоже не будет счастлива: два требования компенсации ущерба по одной и той же машине, да ещё в течение одного месяца. Мне кажется, что по первому запросу ты денег вообще не получишь. Второй запрос, наверное, пройдёт, но страховая компания тебя навсегда вычеркнет из списка своих клиентов…
- Офицер, вы переводите дело с больной головы на здоровую... Напавший на меня человек обвиняется в покушении на убийство. Его уже разыскивает полиция штата. Вы теперь должны объявить глобальный розыск по стране...
- Мы сами знаем, что нам делать...
Я понял, что бесполезно вступать с полицейским в пререкания или пытаться объяснить им действительное положение вещей и промолчал.

На следующее утро я пришёл на работу со следами вчерашнего побоища. Мой разбитый нос и синяки вокруг глаз не собирались сдаваться самой дорогой мази от лицевых травм, которую я подобрал в аптеке, ближайшей к моему дому. Согласно приложенной инструкции по использованию, я наносил чудодейственное средство на своё лицо через каждые четыре часа.
Неожиданно, позвонила секретарша самого огромного босса и попросила меня, прямо сейчас, зайти в его офис. Я зашёл и выслушал от босса следующий монолог:
- Алекс! Наша компания была всегда довольна твоей работой! Это позиция компании ясно выражена в твоём недавнем повышении по службе. Мы собирались поручить новой группе аналитиков, под твоим руководством, проектирование и разработку базы данных о показателях продуктивности портфелей акций. Я нисколько не сомневаюсь, что ты бы достойно справился и с руководством группой, и с поставленной задачей. Но, кроме забот об успехе бизнеса, главных акционеров постоянно интересует сохранение за компанией образа одного из солиднейших финансовых институтов страны. Для Диверсифайд Файнэнс очень важно, чтобы все её работники соответствовали такому образу!
Если же посмотреть под углом этого направления, то твоя личность не соответствует нашим идеалам – ходят слухи, что ты увёл чужую невесту, а вчера, прямо на глазах у коллег, с тобой сводил счёты соперник…
За дракой наблюдали многие работники нашей компании, но самое неприятное состоит в том, что её свидетелями стало несколько наших клиентов и представителей компании-партнёра, прибывших на совещание. Ты ведь женатый человек, Алекс! Мне грустно объявлять тебе вердикт, но придётся. Руководство компании приняло решение о твоём увольнении. Принимая во внимание прошлые заслуги, руководство компании решило сохранить за тобой зарплату за последующие три месяца. Эти деньги ты получишь по почте вместе с завтрашним чеком за последние две недели работы. Ты свободен от работы и можешь идти домой.

Как здорово у босса получилась финальная сцена, совсем в духе советских партийных собраний-разборок поведения товарищей в быту. Мне нужно было уехать в другую страну, чтобы снова услышать ту же галиматью, но только на английском языке. Я застыл и сохранял полное молчание во время всего монолога начальника. Оправдания или объяснения на столь высоком уровне полностью бесполезны, они абсолютно неуместны, так как будут высказаны в воздух – никто и слушать не станет. Всё решено.
Таким образом, Клон ВВ, в один день, умудрился разгромить меня морально и физически, обокрасть, оболгать, да ещё и лишить работы - моего единственного, весьма солидного источника дохода. Я понял – пришло время моего возвращения в Нью-Йорк. Я потратил весь следующий день на закрытие счетов: в банке, телефонной, газовой и электрической компаниях. Я переадресовал свою почту на нью-йоркский домашний адрес. Потом я взял микроавтобус в прокат с условием возврата машины в Нью-Йорке. Мне пришлось заявить менеджеру жилого дома о досрочном прерывании контракта и заплатить штраф – стоимость одного месяца проживания. Я выбросил всю мебель и хозяйственные принадлежности на площадку для мусора.
Я позвонил Марине в Бостон и сказал, что навсегда переезжаю в Нью-Йорк, не указывая причины переезда – якобы, меня уволили в связи с сокращением штата компании. Я ничего не добавил о драке с Клоном ВВ – зачем пугать женщину, которая только успокоилась и устраивается на новом месте…
Я позвонил жене и также объявил, что завтра я возвращаюсь в Нью-Йорк в связи с сокращением штата компании. У меня украли машину, но страховая компания должна компенсировать стоимость моей Тойоты. Моя терпеливая жена ответила, чтобы я приезжал и не о чём не волновался. По её мнению, работу в моей области сейчас и в Нью-Йорке люди находят, а у них способности, образование и характеристики личности гораздо слабее, чем у меня. Зачем волноваться из-за машины, если деньги за неё возвратят?
Я погрузил в прокатный микроавтобус телевизор, книги, компьютер, одежду и спальные принадлежности, уселся и опять полетел на север, в Нью-Йорк, по 95 скоростной дороге.
Таким образом, сам Всевышний помог мне сделать выбор между дорогой мне семьёй и любимой женщиной. У меня ушло несколько месяцев, чтобы кое-как наладить жизнь в Нью-Йорке. Я заново учился быть мужем и отцом, организовал ремонт в квартире, купил новую машину, опять Тойоту модели Camry. Я обзвонил друзей и родичей, посетил, вместе с женой, множество всяких «парти», и даже нашёл себе новых партнёров для игры в теннис. С работой пока было «глухо» , хотя я отправил полсотни своих резюме в самые разные компании, но пока ни получил ни одного приглашения на интервью. Все окружающие постоянно твердили мне о финансовом кризисе.



18. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ГЛАВА


Всё было нормально в моей нью-йоркской жизни, я твёрдо верил, что и приглашение на интервью и последующая работа вот-вот случатся. Я смирился со всеми своими потерями, за исключением одной – мне ужасно не хватало Марины. Я скучал по её милой и хитрой мордочке, по её хрупкому, хорошо сложенному телу, похожему изяществом форм на дорогую скрипку работы Страдивари. Мне ужасно не доставало запаха её тела, её инфантильности, баловства, шалостей и забав. Мне требовались наши разговоры и постоянные дискуссии обо всем на свете, в которые моя Мариша бросалась, как в последний бой, стоило мне потерять осторожность и подать ей любую тему спора. В последнее время мы лишь созванивались, но я был в курсе Маришкиных дел, точнее сказать, я считал, что я в курсе её дел…
Наш телефонный роман меня больше не устраивал, я чувствовал, что мне жизненно необходима очная встреча с подругой. Мне категорически требовалось подзарядить аккумуляторы моей души.
Внезапно появилась спасительная оказия – пришло приглашение из моей бывшей компании на торжество, посвящённое пятидесятилетию со дня основания Диверсифайд Файнэнс. В письме было указано, что руководство по-прежнему высоко ценит мой вклад в развитие их бизнеса и надеется, что в будущем, я опять смогу присоединиться к их коллективу. Как этот текст согласовывался с моим увольнением, происшедшим всего четыре месяца назад? Я предположил, что это стандартное клише, текст которого отдел кадров (в США - «отдел человеческих ресурсов») автоматически рассылает бывшим сотрудникам, отмеченным знаком «+» в компьютерной системе учёта кадров. Но почему знак «+» сохранился на записи отверженного изгоя?
Поездка на торжество стала оправданием моего отъезда из Нью-Йорка на все выходные. Я объяснил жене, что в условиях дефицита работы, на всякий случай, следует всегда сохранять дружеские отношения с бывшими коллегами, тем более, если уж тебя официально пригласили на юбилей. Я сказал, что еду на юг, в Вашингтон, а на самом деле поехал на север, к Марише, в Бостон.
К моему приезду подружка успела снять комнату в хорошем отеле. Когда мы поднялись в её номер, я заказал еду и красное вино по телефону. Оставшиеся полтора дня мы совсем не выходили из комнаты – нам обоим было необходимо наесться близостью наших душ и тел. Мариша всё-таки успела рассказать, что она работает инженером по обслуживанию компьютерных сетей в религиозном центре, купила пользованную машину Хонда и подыскивает для себя маленькую квартирку для съёма. Религиозный центр взялся ей помогать в решении иммиграционной проблемы. Используя пакет документов, оформленных и поданных при помощи армянского правозащитника Рафика, адвокат Центра апеллирует в Департамент по делам иммигрантов с просьбой об ускорении рассмотрения дела Марины Шинкарёвой.
В августе, я опять приехал в Бостон – позвонила Мариша и просила появиться, хоть на час, так как она обязательно хочет познакомить меня с мамой, которая недавно прибыла из Москвы всего на пару месяцев, по гостевой визе, поданной от имени подруги Лили. Я примчался в Бостон всего на несколько часов, которые мы втроём провели на шикарном озере, расположенном в пригороде. Мне очень понравилась мама моей подружки и, как мне показалось, я ей понравился тоже. Пока Мариша активно плескалась в озёрной воде, двое солидных людей обсуждали дела и проблемы дорогого нам обоим человека.
Мама поведала, что она полностью информированна о моих подвигах, совершённых ради её дочери. Родители Марины навсегда считают меня родным и близким их семье человеком. Мама шептала мне, по секрету, что именно такого человека, как я, она всегда мечтала видеть рядом со своей дочерью. Но, раз уж случилось, что я безнадёжно женат, да и не совсем подхожу по возрасту, мамочка просит меня присмотреться к коллегам мужского пола: может где-то рядом со мной бродит некто подобный, но свободный, молодой и неженатый… Я не стал информировать маму о своём новом статусе безработного. Подобную песню я недавно слышал от доченьки, а теперь, из вежливости, вынужден выслушивать ещё и от мамочки. Я пообещал несостоявшейся тёще забросить все другие дела и смотреть в оба глаза, в четыре стороны света, очень внимательно…
В последний раз мы с Маришей увиделись в декабре, на её день рождения. Впопыхах, я прокололся, заплатив за подарок своей возлюбленной кредитной карточкой в магазине «Lomans». Потом выяснится, что это отделение «Lomans» торгует только товарами для женщин. Это обстоятельство мне позже разъяснит жена, но наше объяснение случится потом, а пока я опять мчался на всех парах, нарушая ограничения скорости, в стремлении поскорее добраться до своей любимой женщины. Я ехал, блаженно улыбался и орал: - Маришка, мы с тобой сегодня здорово полетаем!


На этот раз я приехал в маленькую квартирку, недавно снятую Мариной. Состояние жилья требовало серьёзного ремонта, материальных затрат, основательного благоустройства и приложения умелых мужских рук. Я вручил любимой цветы и подарок, а затем потратил полдня на подвеску гардин и ремонт стенного шкафа. Перед отъездом, я, на скорую руку, стал склонять Маришу к любви, но она отодвигалась от меня и отговаривалась, мотивируя недостатком времени. Не выдержав напора, она всё-таки неохотно уступила. В сексе её исполнения в этот раз больше не осталось никаких прошлых восторгов и особого энтузиазма в мою сторону. Мы больше совсем не летали… Мариша, просто, отдавала мне долги…
Зря я приехал. Костёр нашей любви почти догорел, не получая достаточного количества дровишек или какого-то другого топлива, необходимого для поддержания этого вида человеческих отношений. Я понял, что уже потерял свою возлюбленную...
Через пару недель, моя терпеливая жена, предъявив счёт, полученный от кредитной карточки, со строкой, указывающей сумму оплаты для магазина «Lomans», заявила:
- Я так устала от твоих бесконечных выдумок, отъездов и приключений, а тут ты ещё стал покупать кому-то дорогие подарки. Ты разве не знаешь, что в нашем районе «Lomans» торгует только женскими товарами или ты думаешь, что тебе всё дозволено, и я буду терпеливо сносить твои измены?
Будь мужчиной, уйди!


Я ушёл из дома ровно через неделю, как только сумел снова снять маленькую студию, но теперь уже в Нью-Йорке. Я был полностью опустошён и разрушен. Я сидел в студии совершенно один, без работы и без серьёзных сбережений. Я решил, что в моей жизни настал момент для того, чтобы начать всё сначала...
А если уж начинать с нуля, то первой победой в новой жизни должна безусловно стать наша любовь с Мариной. Я позвонил любимой и попросил её разрешения приехать, чтобы поговорить и разобраться в наших отношениях теперь, в моём новом статусе. Моя бывшая возлюбленная отрешённо ответила:
- Аленький! Ты никогда больше не приезжай ко мне, уже поздно, ты меня потерял навсегда…
Я не могла быть всегда одна…
Миша так много для меня сделал…
Я беременна теперь, от Миши…
Через семь месяцев у нас будет ребёнок, а Миша недавно переехал ко мне жить…
Прощай навсегда, мой любимый…


Вся эта история началась с простого, телефонного звонка, а вызвала так много перемен в жизни сразу нескольких людей, кучу всяких событий, опасностей, движений и разрушений.
Итак, пришёл момент подводить итоги:
Одну молодую и красивую женщину навсегда лишили возможности вернуться из гостевой поездки в США на родину, в Москву…
Устройство нашей героини в новой стране вызвало распад двух семей, разрушение одной, достаточно удачной карьеры и кражу недорогого автомобиля производства фирмы Тойота. Всё перечисленное отнесём к статье «потери»…

А что же можно отнести в приход от всей этой суеты?
Только одну, яркую и необыкновенную, сладкую и радостную, короткую любовь…
Ну да, я чуть не забыл, человечество, в целом, тоже получило существенное прибавление – одну маленькую и славную новорожденную девочку. Дай Бог, чтобы внешностью эта девочка пошла в свою красивую маму, а не в малорослого и толстого папу.


Мои простые дела внезапно пошли в гору. Вчера вечером я достал из своего почтового ящика письмо в строгом конверте серого цвета, из весьма солидной конторы. В переводе с английского на русский это письмо имеет примерно следующее содержание:
Комитет по ценным бумагам и биржам
Департамент информационной безопасности
Уважаемый мистер Корецкий,
Приглашаем Вас на собеседование и последующее техническое интервью по определению вашей профессиональной пригодности для работы в нашей организации. Если вы принимаете предложение, то вам необходимо явиться к десяти утра в следующую среду, 16 мая 1998 года, по адресу: Wall Street 362, комната 24 и обратиться к инспектору Мэри Вудал.
Директор департамента,
Хью Клип.

А.Л., Нью-Йорк, 2003.