отец Онаний : Олеся

Появилась в нашем городке девушка. Ну, как девушка, сотрудница! Это она сама так выразилась. Инженер по охране труда. Олеся Ивановна Унру. И стали все вокруг неё кабелировать. Особенно те, кто постарше и у кого уже кабелировать нечем.

А Олеся внешне больше напоминала принцессу Фиону из мультика, чем девушку. Но на безрыбье и рак рыба. И вот, все кому не лень зубрят постулаты по охране труда, чтобы экзамены ей сдать. Хотя она и не просила. Ей вообще вся эта охрана труда была по барабану.

Но в чем Олесе Ивановне не было равных, так это в решении любых производственных вопросов с курирующими органами. Например, выпишет нашему участку технадзор остановочное предписание. Начальник участка к Олесе, мол, спаси, выручай, караул, бля.. Олеся Ивановна поворчит для вида, а сама поедет к технадзору и как разъебет его совершенно не стесняясь в выражениях. Технадзор по стеночке, по стеночке, и сам своё же предписание отменяет. Ещё и извиняется. Бес попутал, недосмотрел. Сам себя накажу. Впреть... Всё в таком духе.

И поэтому Олесе Ивановне многое было позволено. Пить, гулять, ебацца и вести ненормированный рабочий день. Чем она и занималась.

Любила она молоденьких мастеров пощупать. А те от неё как от огня бегали. В сортирах запирались и там долго ещё бздели. Одно она все-таки сумела зажать, не успел сбежать, малахольный. Его Антоном звали, как щас помню. Только устроился, первая вахта. А тут такая Олеся... Он ведь на вахту поехал, чтобы на свадьбу накопить, а его как Тузик грелку, нижний мой, хороший мой... Но об этом и вспоминать не хочется. Просто не повезло парню, шнурок развязался не вовремя, а тут Олеся Ивановна с обходом. Цап его и к себе, на экзамен. А он откуда бы знал, бедолага. Сейчас от психологов не вылазит. В год по два раза в клиники ложится. Иначе кабзда.

График у Олеси Ивановны был индивидуальный. Спала до обеда. Обедала. Потом снова немного спала. К вечеру проводила небольшой разъеб на участке. И после ужина уезжала в неизвестном направлении на неизвестных автомобилях. Возвращали тело Олеси Ивановны к утру. Выносили из машины спящую, но с выражением лица, которое говорило о выполненном долге. Иногда из её растянутой футболки вываливались огромные полупустые груди, шлепая их хозяку по лицу, словно пытаясь разбудить и привести в чувства. Это если тело выносили вниз головой. Но возвращенцы груди всегда старались запихнуть на место. И дико извиняясь уезжали в неизвестном направлении.

Возможно, так бы оно и продолжалось. Но появился завистник у Олеси. Черт старый. Руководитель проекта. Прислали его из конторы для контроля, а он со всеми заказчиками пересрался и ничего решить не может. Только Олеся Ивановна, святая женщина, одна на амбразуру лезет. И тогда, черт старый, Погребняк его фамилия, решил Олесю охране сдать. Хоть какой-то плюсик себе, да заработать.

Подкараулил когда она будет совсем «хорошая», да в охрану брякнул. А те тут как тут, как двое из ларца. Повязали Олесю Ивановну, акт составили, пол ящика водки изъяли, вещества какие-то, дилдо пол мешка. И Олесе пришлось на следующий день с месторождения уматывать первым же вертолётом.

Но она в долгу не осталась. Перед рассветом, злая и растрепаная, собралась с последними силами и слабосоленой селёдкой, и пробравшись в вагон, где жил тот самый Погребняк, наложила ему в сапоги хорошую кучу. Долго он ещё её помнил. Его, кстати, тоже вскоре уволили за какие-то экологические нарушения. Возможно, из сапогов так несло, что все экологи слетелись, как мухи на говно. Да, и поделом, пидорасу.