отец Онаний : Ударникам труда посвящается

Вечером было прямое включение. Телемост Сызрань-Бобруйск. Вячеслав говорил в пизду своей новой знакомой о том о сем, о погоде, о животных, о политической обстановке. Новая знакомая текла как никогда до этого.
Пизда новой знакомой квакала в ответ что-то невразумительно розовое.
Вячеслав распылялся всё больше и больше.
Международные отношения крепчали.
Пизда хлюпала, как заканчивающаяся бутылка с кетчупом.
Вячеслав монотонно проговаривал, чеканя каждое слово. Слова лились в пизду белорусский пущи как елей смешанный с самбукой.
В конце, Вячеслав поставил жирную точку, сделав ударение на посевных и уборочных. Пизда причмокнула, издала звук, похожий на звук вантуза, который наконец справился с засором, и обмякла всеми своими губами.

Такие телемосты Вячеслав проводил часто. Были у него прямые включения с разными регионами, а вот это, международное, впервые. Но, как показали отзывы, всё прошло идеально.

Вячеслав поставил себе высший балл. Белорусская прелестница, до конца не осознавая что это сейчас с ней было, тоже поставила Вячеславу высший балл, так закатив глаза, что было видно розовый мякиш хрупкого женского мозга.
Слёт ударников труда по обмену опытом заканчился.
Белорусская прелестница села в поезд до Бобруйска и не веря своему телу, получившему какое-то новое обновление, просидела всю дорогу у окна, не смыкая глаз.
В Бобруйске она вышла из вагона последней и неспеша поплелась в сторону конторы, в которой числилась начальником.
Колхозная контора встретила начальника слепой верой в светлое будущее, которое ей наговорили в самую её пущу; о погоде, о животных, о политической обстановке, о том, о сем...


Где-то в далёкой Сызрани лихо дёргал за сосцы податливую корову Зойку единственный дояр в округе Вячеслав. Дёргал и монотонно напевал корове "ты у меня одна..".