Шаман : Заводская история.

Давно это было. Когда деревья были большими, а спортивные кастюмы признаком успеха в жизни. Нам с моим другом Михой по 14 лет. Мы топаем на завод к первой смене. Нам тогда казалось, что физический труд дело почетное, более того мы были убеждены, что он облагораживает. Молодые были, что сказать. На дворе было лето и мир казался теплым и огромным, как грудь соседки Надьки.
Числились мы рабочими баночного цеха лакокрасочного завода. Именно числились, ибо, по понятным причинам, огромным уважением у более взрослых товарищей по цеху не пользовались и нам вечно поручали самую дурную работу в разных концах нашего убогого заводика. Это имело свои положительные моменты, мы постоянно где-то шарились, занимаясь не понятно чем. Особенно нам нравился склад готовый продукции. Завсклад, Любовь Алексеевна, нас любила и позволяла по полдня спать на палетах с краской, чем понятное дело, мы постоянно пользовались.
В тот раз занесла нас нелегкая в цех смеса. Именно в этом цеху всякие красители-растворители смешиваются для получения того, что принято называть краской. Механизация труда в этом цехе была минимальной, работали в основном в ручную, при чем практически без всякой защиты. Ручная сборка краски, так сказать. Платили за этот героический труд гроши, поэтому желающих поднимать ВВП в таких условиях не было. Но, как известно, там где мирное население пасует спасает армия. Так было и в нашем случае. В этом цеху работали солдаты-срочники из стройбата, благо руководство завода нашло общий язык с их командованием. Не безвозмездно, конечно.
Каждый раз при появлении в этом цехе бойцы обращались к нам с одоной и той же просьбой – «давай одеждой махнемся на полдня?». И каждый раз получали стандартный ответ – «идите вы товарищ солдат…». Наша одежда была нужна бойцам, что бы сваливать «по граждане» в самоход. Отказывали же мы… да хрен его знает почему отказывали. Отказывали и все. Но в тот раз нам сделали предложение, от которого мы не могли отказаться (с). Нам было предложено за временный обмен одеждой пачка строительных патронов в качестве задатка и четыре новых, импортных смесителя при обратном обмене. Смесители товарищ ефрейтор предпологал принести со строющегося объекта, где работали военнослужающие его части и куда он собирался нанести частный визит во время своего променада. Предложение очень заманчивое, смесители можно было выгодно продать на местном рынке. Мы ударили по рукам и Миха, как более подходящий по росту, поменялся с «дедушкой» одеждой.
Переодевшись, ефрейтор очень вежливо попросил:
- Пацаны… только вы это… с формой повнимательней, а то бля не дай Бог.
За сим ефрейтор откланялся, мы же с Михой двинули на склад готовой продукции. По прибытии на склад, Миша Криворучко первым делом перевернул на себя, точнее на форму, несколько банок с краской. Надо ли говорить, что банки открылись… Ефрейтор, гад, накаркал, не иначе. Катастрофа, масштаб которой вряд ли смог бы себе представить даже Спилберг, а этот чувак может себе представить редкостную жуть.
- Бляяя, - жалобно проскулил Миха, – и чо теперь делать?.
Ну, а что делать? Спасать честь мундира, чистить. Как? Дествительно, как очистть одежду от краски если вокруг растворителя хоть залейся?! Огромные бочки высотой метра четыре и длиной метров пятнадцать были расставлены по территории завода. От них в цеха шли трубопроводы, протекающие на каждом сочлинении. От вытекшего растворителя лужи после каждого дождя покрывались красивой пленкой, а земля в близи от трубопровода буквально загоралась от каждого окурка. Вот он , кошмар Гринписа.
Набрав бочонок растворителя, мы поместили в него форму товарища ефрейтора и простирнули. Результат превзошел наши ождания. Вы видели телерепортажи с войны в Ираке? А в чем скачут по барханам доблестные американские командос помните? Ну так вот. Товарищ сержант стал доблестным обладателем пустынного камуфляжа. Растворитель, повинуясь своему гадскому предназначению растворять, выжег краску на форме бравого специалиста по военному строительству, от чего она (форма) сильно посветлела. Но самое замечательное, что посветлела она не равномерно, так как бочонок был маловат и на форме образовались естественные складки. Комплект обмундирования для штурма Богдада или там Кувейта был готов.
- Охуенски! – сказали мы с Михой хором.
Действительно, в таком камуфляже любой деревенский задрот-алкаш становился героем всех африканских войн, а уж мощный рейнджер из стройбата становился как минимум терминатором. Пустынным терминатором. И не беда, что нашивка на рукаве, гордо гласившая «РОССИЯ. ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ» и демонстрирующая треколор перестала вообще что либо гласить, а стала демонстрировать пятно слабопередаваемого цвета. Ну что ж, искусство требует жертв и вообще это мелочь, на которую не стоит обращать внимания. Расстраивало другое – запах. Я не знаю как должен пахнуть настоящий терминатор, но врядли растворителем. Решение было найдено мнгновенно. «Шипр»! Да, одеколон «Шипр», он стоял у нас на полке, в цехе и применялся для первичной обработки не больших повреждений кожных покровов типа порезов и царапин.
Вы поните как пахнет одеколон «Шипр»? Я думаю, его делают на каком-нибудь оборонном заводе по конверсии из отходов, оставшихся от производства биологического оружия. А уж вместе с запахом растворителя… Вобщем мы вылили на форму примерно полпузырька одеколона и выложили форму просушиться на крыше склада, а сами легли рядом. Ну не совсем рядом, ибо тот неповторимый букет, в котором смешивались тонкие нотки «Шипра» со сладковатым ароматом испаряющегося растворителя перенести с непривычки было не просто. Лежа на крыше склада, мы представляли как будет рад такой метаморфозе наш друг-«дедушка». Как он нас будет благодарить. И может еще принесет смесителей.
Реальность оказалась жестче.
- Бля! Вы чо сделали, уроды?! Суки рваные! Я вас спрашиваю, козлы?! – шумно недоумевал товарищ ефрейтор, - что бы через час тут была новая форма, иначе пиздец вам, котята!
Ласковое обращение «котята» в совокупности с мрачно-многогранным «пиздец» ничего хорошего не предвещало. Но где взять новую форму на заводе? Можно было, конечно, назанимать до получки денег, сбегать на близлежащий рынок, купить комплект обмондирования и отдать его ефрейтору, ничего не понимающему в прекрасном. Но денег нам было жалко еще больше чем себя.
- Служай Миха, давай ее просто покрасим. Красителя зеленого у нас до жопы… - предложил я.
- Не получиться, - засомнивался Миха. Он вообще всегда начинал сомневаться и тупить в самые критичиские моменты, например когда надо было «делать ноги».
- Не пизди! Я так уже делал,- в свою очередь напиздил я.
Разведя зеленый краситель в воде, мы окунули в него форму. Прополоскали. Высушили. Получилось шедеврально. Мало того что форма приобрела уставной цвет, так еще из-за ее прежней пятнистости, она приобрела вид настоящего камуфляжа типа «флора». Пятнистый и зеленый как леопард, севший на окрашенную скамейку. Надо сказать, что в те времена пятнистая форма была редкостью и соответсвенно предметом гордости ее обладателя.
Ефрейтор был счастлив. Нас даже не били. Более того, к нам стали поступать просьбы по модернизации формы от других старослужащих. Наиболее настойчивые просьбы пришлось удовлетворить. С ужасом. С ужасом мы преставляли себе, что будет, если кто-нибуль из них постирает форму или просто попадет под дождь. Но отступать было некуда. Вечером военные строители отбыли в расположение части как элитныие десантники-спецназовцы. Разве что бутылки об головы не били.
К счастью это был конец недели, а придя в понедельник на работу, мы обнаружили что наших бойцов нет. Вместо них появились пограничники. Пограничники не просили у нас одежду, не били друг друга ногами в пах, не курили у бочек с растворителем и воровали все подряд. Вобщем зарекомендовали себя очень приличными, интелегентными людьми.