Madman : К ВЫБОРАМ: Спасение России

Бей либералов - спасай Россию! /Madman

1. Крах Второй русской республики (1988-1993).
Если бы демократическая идея автоматически обладала созидательной силой, она привела бы Россию к величию и свободе, а не к разрушению и порабощению криминалом и олигархатом.
Этой силы она не обнаружила.
Лучшие люди России - многомиллионный корпус научно-технической интеллигенции, привели Россию на край гибели.
Значит идея республики преждевременна для России.

2. Судьба правительства Второй республики.
Судьба правления Горбачёва точь в точь повторила судьбу Временного правительства Первой русской республики 1917-го года.
Из воззвания его к населению от 26 апреля 1917 года: "Временное правительство признаёт себя исполнителем и охранителем народной воли. В основу государственного управления оно полагает не насилие и принуждение, а добровольное повиновение свободных граждан. Оно ищет опоры не в физической, а в моральной силе. К сожалению и к величайшей опасности для свободы, рост новых связей, скрепляющих страну, отстаёт от процесса распада, вызванного крушением старого строя.
Стремление осуществлять желания и домогательства явочным путём разрушило всякую дисциплину, посеяло среди пострадавших вражду к новому строю".
Правительство Горбачёва не могло ничего противопоставить этому процессу разрушения России, так как система партократического управления государством пала, а "добровольное повиновение свободных граждан созданной ими самими власти" не случилось.
В своём стремлении как можно меньше походить на старую, советскую власть и как можно больше - на западную, "демократическую", правительство Горбачёва и вовсе перестало быть властью.
Идеология Горбачёва более напоминала идеологию анархизма. В системе горбачёвской "демократической свободы" традиционная русская идея государства и власти упразднялись.
Все завоевания "перестройки", полученные практически без борьбы национальностями, этническими группами, криминалом, силовиками, демагогами- карьеристами, не столько отменяли старые стеснения, сколько разрушали общее государственное единство. Осуществлённые в отношении того, что представляла собой историческая Россия, они неизбежно должны были привести это целое к распадения и умиранию.
Те, кто этим целым не дорожил, для кого Россия была ничто, требовали безостановочного "углубления перестройки".
Те, кто Россию любил, но мнил создать её будущее на основах демократических свобод, не понимая силы общественных связей и духовных скреп, неумышленно, но всё же несомненно потворствовали делу разрушения России.
Те же, кто видел, что Перестройка есть бег к пропасти, были бессильны что-либо сделать.
Во главе стояли люди, которые считали, что всё образуется само собой, предоставленное "демократии".
Впрочем, каждая революция, и горбачёвская тут не исключение, должна пройти этот скорбный путь до конца, прежде чем начнётся спасительное восстановление...
А пока под знаменем Перестройки Россия катилась к торжеству либерализма.
Горбачёв и Ельцин связаны между собой железной логикой событий.
Система непротивления злу анархии, применённая Горбачёвым, обратилась в систему потворства либерализму при Ельцине. Хотя у каждого из них были свои собственные утопические мечты, история поступила с ними одинаково - обратила в ничто их мечты об анархическо-рыночном рае и сделала их игрушкой в рукой мирового правительства плутократии.
В условиях общей анархии путь к реальной власти всего более был открыт для наихудшей демагогии.
Поэтому государственная анархия Горбачёва без боя уступила демагогическому деспотизму Ельцина.
Для Второй русской революции (Горбачёва) характерно то, что её падение и извращение началось с самого момента её возникновения, когда была разрушена старая система управления, осуществлявшаяся партократией без учреждения диктатуры силового сословия. Точнее будет признать, что такая попытка, спасительная для России была предпринята со стороны ГКЧП, но провалилась из-за отсутствия реальной переброски в Москву патриотических сил в лице казачьих сотен и бригад "афганцев". Сказалось и отсутствие молодого энергичного вождя - русского "чёрного полковника".
Раздача оружия - автоматов, гранатомётов и пулемётов русским патриотам спасла бы Россию. Московские обыватели должны были быть сметены с тротуаров пулемётным огнём, а над административными зданиями взвиться Георгиевский флаг новой старой России...
Если горбачёвско-ельцинская революция и была неизбежна, то только как страдание, кара и искупление. А спасение России не может никак случиться под знаменем "демократии", а только при торжестве нравственной русской идеи, о которой в те роковые для России годы знали немногие, так она была выжжена тайной полицией за брежневскую эпоху.

3. Крушение демократических иллюзий.
В итоге Второй революции Россия не только не слилась с демократией всего (западного) мира, а напротив, противопоставила себя ей, как система управления диктаторского и деспотического.
Россия оправдывает горькое предчувствие Чаадаева: "Мы как будто живём для того, чтобы дать какой-то великий урок человечеству". *И ведь дали этот урок великому Китаю!
Если под демократией понимать хорошо организованное самоуправление народа, сочетающееся с твёрдостью порядка, то демократии в России ещё не было.
Вначале искренно и наивно стремились к народовластия, но достигли только безвластия, а затем на её место встала диктатура ставленников олигархии, властвующих над русским народом с помощью демагогии и тирании.
Стоит вопрос о пересмотре всех "демократических" партийных программ, которые ничего не доли народу. Но не только народные массы оказались "тёмными" во время перестройки. Культурные силы, призванные по идее к организации народовластия, обнаружили свою неспособность к власти и управлению.
Незрелость заключалась прежде всего в непонимании, что свобода в государстве учреждается на почве законного порядка, охраняемого властью.
Политическое миросозерцание русской интеллигенции сложилось под воздействием анархизма народнического толка с его неуважением к государству и слепой верой в "творчество народных масс".
Надо только разрушить старую власть, а остальное само собой устроится, считал ещё Бакунин.
Синтиментально-романтическая вера русской интеллигенции в народ, который проявит своё совершенство как только падёт старая власть вновь оказалась несостоятельной. Керенский в своё время горестно вопрошал: "Неужели свободное русское государство есть государство взбунтовавшихся рабов?".
Не от старых партократических методов государственного управления хотоли освободить Россию "новые русские" элементы, а от общих условий законного порядка.
Так потерпела крушение вера русской интеллигенции в народ, в неизменную правду её стихийных естественных проявлений. Оказалось, что от народа может исходить как высокий подъём героизма, так и "бунт - бессмысленный и беспощадный". В последней русской революции - бунт против закона, порядка и здравого смысла.
Силу этой худшей части души русского народа просмотрели горбачёвские революционеры, в этом была их глубокая ошибка и трагедия...

Иную, истинную веру в русский народ завещал Достоевский: веру религиозно-мистическую, но в то же время реалистическую, когда русский народ является не предметом поклонения, а только средой обнаружения русского народного духа.
Не народу надо поклоняться, ибо народ может быть и хорош и плох, а идеалам и святыням его: "Народ грешит и пакостится ежедневно, но в лучшие минуты, во Христовы минуты он никогда в правде не ошибётся. А идеал народа - Христос". *А ныне - Путин...
То, что вновь произошло в русской революции только подтверждает мысль Достоевского, что "когда по грехам и слабости своей народ об истинном своём идеале забывает, то сразу оказывается зверем, сидящим во тьме сени смертной".
Тоска по воле русского народа переходит иногда все меры и грани, и условные (правовые), и естественные (нравственные). Тогда русский человек увлекается на путь бунта, смуты и анархии. Пока не просыпается в нём другая, высшая точка, но уже по положительному, просыпается тоска по Богу, по сильной власти, жажда порядка и жизни спокойной.

После революции, этого проявления жажды воли, коренящейся в общинном инстинкте русского народа, с неизбежностью русский народ должен был скатиться к диктатуре. Также как в предыдущих двух Смутах главным, по словам историка Ключевского, было "стремление общественных низов прорваться наверх и столкнуть оттуда верховников". И как тогда, так и теперь, в Третьей смуте, почин в разрушении государства принадлежал верхам общества, как правящим, так и культурным. Низы, отбросив патриотические лозунги верхов, сбросили затем и сами властвующие верхи и отдались под власть либеральным демагогам, поставившим на воровские инстинкты русских. Так низвергалась Святая Русь в бездну перестройки...

4. Итог последней русской революции.
К концу века политическая и нравственная ткань России была разрушена до основания. Механическое восстановление Советской России исключено.
Выяснились результаты стихийной рыночной революции, голгофская цена, которая заплачена за её исторические "завоевания". Во всяком случае не нам, современникам и жертвам бездонного ужаса, дано набраться такой бессердечности, чтобы справлять победный триумф рыночного строя при незаконченнном пока балансе потерь.
Надо признать, однако, что путь рыночных "завоеваний" пройден был до конца и предстояла задача собирания русской земли и восстановления государства.
Когда русские политические партии писали при Горбачёве свои программы, они имели своей целью сделать из несвободной страны свободную. Теперь стояла задача сделать родину из умирающей - живою. Для этого нужно было изменение отношения к нашей Родине-матери.
Идти на её спасение под знаменем рыночных завоеваний и демократических перемен, значило не понимать в какое страшное время мы жили и какая ответственность на нас лежала.
Воссоздание России могло быть совершено только подвигом и порывом общего национального объединения. Дух демократических требований должен был при этом замолкнуть.
Пришло время Путина...

5. Спасение России.
Когда сейчас настаивают на том, что должны быть обеспечены неприкосновенность итогов ваучерной и залоговой приватизации и парламентской системы верховной власти, то мы скажем на это, что нужно прежде всего, чтобы русский народ перестал вымирать и от безумия ельцинизма, и от попыток продолжения рыночной анархии. При этом совершенно второстепенным видится вопрос какая форма политической власти осуществит великое дело спасения России. Да хоть фактическая диктатура, фактическое самодержавие...
Те люди, которые сделают так, что в России снова можно будет жить и дышать, и станут желанными избранниками народа.
Остатки западнической психологии и партийных амбиций должны быть отброшены.

Трудно предсказать формы власти, призванной к спасению России. Очевидно, России не подходит сложный бюрократический аппарат западного типа.
Русским нужны учреждения более простые, скорее всего цифровые.

Неисправимые либеральные интеллигенты и догматики из неокоммунистов должны уйти.
Необходимо пробуждение сил религиозных и национальных.
Читаем в курсе Ключевского: "Когда изнемогли политические силы, начали пробуждаться силы религиозные и национальные, которые пошли на выручку гибнущей земли".
Пока политические группы соединялись во имя своих особых политических интересов, их собирание оказывалось непрочным. Только когда тягчайшие бедствия заставили всех забыть эти особые интересы во имя общего национального интереса, когда разрозненные группы превратились в единую политическую власть, восставшую на спасение веры и государства, только тогда Русь была спасена.
Конец разрушительным революционным стремлениям наступает тогда, когда у истомлённого смутой, кровью и слезами народа выкладывается сознание общего своего страдания и общей нужды, без которого нет спасения.

Великими жертвами покупает Россия своё национальное сознание. Тернистым путём приходим мы к пониманию, что Россия и русская культура выше интересов партий и их политических догм.
Особенно в молодом поколении должно появиться национальное сознание, окрепнуть влечение к своему, родному, к языку и забытым чувствам.
Тут нужен протест не только против коммунистического интернационализма, но и против либерального космополитизма и антинационализма.
"Дети" должны исповедовать только то, что русская культура должна быть национальна и своеобразна, быть органически связана со своим историческим прошлым, должна быть святыней, перед которой должно склоняться.
Национализм благодатен для русского сознания, в котором так долго интернациональное чувство преобладало над национальным.
Мы пока не отошли от времени, когда ни одна из политических партий не решалась назвать себя русской национальной партией. Пока партия, которая считает себя государственной, ставит себе в заслугу, что на равных правах она включает в свой состав представителей всех народностей, живущих в России,
Ей пока не приходит в голову, что помимо либеральных космополитических принципов все, выросшие в колыбели русской культуры, должны объединяться более высшим началом, а именно - преданностью русской культуре и русскому народу.
Пусть каждая из групп развивает свою культуру, но на почве уважения к великим сокровищам русской культуры.
Это станет приобщением к государственному единству, не только формально-юридическому, но и духовному.
Должно быть совершенно естественно говорить о верховенстве русского народа и русской культуры на русской земле и в русском государстве.
Пока же мы видим попытки заменить понятие "русский народ" понятием "народы России", и стыдливо скрыть свою принадлежность к русскому народу под чисто географическим обозначением "российский".

Как в своё время по призыву Ермогена, Дионисия и Авраамия русские встали на защиту отечества и православной веры и пошли, чтобы отстоять "церкви Божии" и "Пресвятыя Богородицы Дом", должно созреть русское национальное сознание, которое спасёт Россию.

"Демократия" разрушила Россию", но она бессильна её возродить. Для возрождения России нужно другое знамя - знамя восстановления русских святынь. И прежде всего восстановления святыни русской народной души, которая связывает настоящее с прошлым, живущее поколение с давно отошедшими, весь народ с Богом.
Пушкин, Гоголь, Достоевский уходят своими корнями к вековому творчеству русского национального гения, к русскому православному сознанию.
Люди, не помнящие родства и стыдящиеся исторического прошлого, никогда не поймут, что такое национальное чувство и что такое любовь к родине. Они хотят перекрасить Россию в цвета и краски единоспасающей западной цивилизации, в ЛГБТ-радугу. Они хотят любую Россию, только не Россию подлинную.

Истинное национальное чувство состоит также в том, чтобы ощущать душу своего народа, его своеобразный лик. Лик России, то пугающий и отвращающий, то трогательный и умоляющий, есть для либералов камень преткновения и загадка. Они думают: погибла Россия, и по заслугам своим погибла.
Подлинное национальное чувство бережно и с площадкой прикасается к язвам и ранам Родине-матери и верит что за ними, будь то террор большевизма и сталинизма, угнетение брежневизма и рабство ельцинизма, зарождается новая русская жизнь.
И каждый из нас, кому Бог послал счастье быть русским, захочет ли быть богатым олигархом? Захочет ли отречься от России? Конечно нет!
Но если так, то надо за нищенским нарядом, как учат наши великие поэты, понять особые пути России, разглядеть её живую душу и призвание, не примеряя к ней чужеродных либерально-демократических мерок.

В задаче "восстановления святынь", которая предстоит русским людям, речь идёт не о воскрешении каких-либо форм политической жизни или быта, а о возрождении душ, о религиозно-нравственном возрождении.
Для создания новой России нужны новые духовные силы, нужны воспрянувшие души. Русскому человеку в ближайшие годы потребуются героические усилия, чтобы жить среди материальных опустошений своей родины, но и среди развала общественной и культурной жизни. Либеральная революция оставила глубочайшие разрушения в русских душах.
Новый русский дух в страшной борьбе должен преодолевать тлетворное дыхание либерализма.
Новые всходы, которые при Путине пробиваются среди развалин России, не всегда "добрые", а чаще стеснительные. Требуется величайшее напряжение верующего сознания, чтобы видеть впереди спасительный исход.

Но не мы одни, весь мир переживает величайший кризис - кризис неверия, кризис культуры, оторвавшейся от религии и традиций, кризис государства, отказавшегося от нравственной основы власти, кризис сознания, отказавшегося от родства с законом Божеским природы.
Вот почему пала вера в могущество демократической идеи в России и во всём мире.
Демократия может быть лучше и хуже в зависимости от духовного содержания, которое вкладывает в неё народ, а при известных условиях (пассивности народа) может стать и полным извращением всякой справедливости. Сбывается предвидение Платона о "веке рассеянной мысли", когда демократия превращается в анархию, а демократический закон превращается в беззаконие, "царит разнузданность, умственная рассеянность распространяется в обществе как мороз".
Это прямое следствие взгляда на демократию как на систему терпимости вплоть до безразличия, систему безграничных моральных допущений, когда она лишается всяких идейных основ и превращается в "пустое пространство", в котором воззрения утверждаются в зависимости от соотношения большинства и меньшинства, а в конце концов в зависимости от результата борьбы классов.
Жить в современном западном демократическом государстве значит жить в атмосфере критики и сомнений, ведущей к опустошению души на пути автономной морали.
Вот почему на место автономной морали надо поставить традиционную русскую общинную мораль, а на место демократии - агиократию, власть святынь, подкреплённую демократической диктатурой силового блока.
Требуется превращение дела государственного устройства России из чисто внешнего, технического устроения в род Божьего дела как верили в это и говорили встарь великие устроители земли Русской.
Холодно и неуютно жить в России, но скоро более холодно и неуютно будет жить в Европе и Америке.
И тогда с новой силой исторгнется из русской груди болезненный крик Гоголя: "Всё глухо, могила повсюду!".

Чтобы среди этих тяжёлых условий не сломиться, русским надо стать "людьми нового сердца и нового сознания". Нужно чтобы мы поняли, что не механические какие-то выборы и не какие-либо внешние формы власти поднимут русский народ из величайшей бездны его падения, а лишь новый поворот общественного сознания.
Не надо строить русскую власть на неких "передовых демократических началах", надо, чтобы путинская власть взирала на свою задачу как на дело Божие и чтобы русский народ принял путинскую власть как благословенную Богом на подвиг государственного служения. Надо, чтобы замолкли инстинкты революционных либеральных домогательств и проснулся дух жертвенного служения великому русскому делу сохранения природных и божественных начал человеческой жизни.
Чтобы собралась святая рать русских православных крестоносцев, готовых на подвиг и на жертву, начале с Путиным и чтобы за нею стояли общины верующих, светлых духом и чистых сердцем, вдохновлённых любовью к Родине и православной вере.
Должен образоваться крепкий духовный стержень русской жизни, на котором всё будет держаться.
Не политические партии спасут Россию, её спасут Путин и воспрянувший к свету вечных святынь русский народный дух! Аминь.