Ирма : Соловей-разбойник

В минуту тишины свистит соловей-разбойник,
Русская пустота, в кармане ночует неразменный стольник.
Ужас без чёткого лица – всё в дыму.
Блэк-метал, дум, сакральный вой на луну.
Тревога набухает, как похмельная голова:
Тяжёлый затылок, а значит ещё жива.
Подъезд складывается в плохой пасьянс,
Географ глобус спалил и готовится в мезальянс.
Любой за всё хорошее прячется в домике,
Алоэ – символ веры на подоконнике.
Миру мир из разбросанных на дороге камней.
Есть дети, которые дороги, у врагов не бывает детей.
Ярославна и Суламифь выучили нужные языки,
На идолах и образах – ценники и ярлыки.
Этот служит тьме, а этот – добру.
Можно пережить чуму, лишь бы умереть на пиру.
Врата ада круглосуточны, аншлаг в ритуальном бюро.
Вместо плакальщиц приходит умытый Пьеро.
Акации цветут, сплетаясь в траурные венки,
Возле свежих руин живым раздают пайки.
Обесточена, выключена резервная злость,
Разгребая завалы, чумной врач сломал клюв и трость.
Небо тревожно. С неба падает смерть,
А в других городах не кончается снег.
Только разбойнику-соловью хорошо – он свистит.
Но кукушка считает хлопки и никого не простит.