Валера Лашманов : Про Володю Гакаленко

С Володей мы ходили по Хибинам в лыжную тройку в 1986-м году. В этом походе я спас ему жизнь. Но, надо сказать, что предварительно я создал опасную для него ситуацию.
Мы поднялись на перевал Воркервуай. Я уже проходил этот перевал в 1980-м году. В описании перевала сказано, что в разные годы, в зависимости от климатических условий он имеет различный рельеф. Иногда он проходится легко. А иногда его нужно проходить, провесив предварительно перильную верёвку. Это был заключительный перевал похода. С него мы должны были свалиться в город Кировск и на этом закончить активную часть путешествия.
Я думал собрать на седловине всех участников и обсудить ситуацию. Но Володя Гусев торопился в Кировск до закрытия магазинов, чтобы успеть купить сигареты. Когда основная группа поднялась на перевал, Володя упилил с перевала вниз по правой стороне склона. А в 80-м мы спускались по левой. Я подумал и направил группу по левой стороне. Но как раз в этом году здесь образовался провал. Мы шли по косой полке вдоль провала, держа лыжи в руках. Верёвку навесить не могли, потому что она была в рюкзаке у убежавшего вперёд Гусева. Гакаленко, проходя мимо провала, поскользнулся и поехал в провал.
Как-то он сумел упереться носками ботинок в склон и воткнуть пальцы руки в снег. Лыжи он держал под мышкой, но палки улетели в пропасть. Я снял рюкзак и растянулся на снежном склоне на краю провала и опустил свою лыжную палку в сторону Володи. Каким-то образом он, не отпуская лыж, ухватился за палку, и мне удалось его вытащить, потянув на себя палку. Володя был невысокого роста и худощав. Но на его спине висел рюкзак. Всё обошлось благополучно. Меня не стащило в провал.
Пройдя опасное место мы надели лыжи. Я отдал Володе одну из своих палок, и мы с ним с двумя палками на двоих начали спуск вниз, стараясь догнать свою группу.
Из Кирова мы поехали на автобусе на железнодорожную станцию. Там мы должны были сесть на поезд до города Апатиты. Поезда ожидать нужно было довольно долго. Я сходил с котлами на заледенелую со всех сторон колонку, набрал воды. Две сотрудницы станции включили нам плитку, мы сварили ужин, поели и сели играть в козла.
Одна из сотрудниц, женщина лет двадцати трёх, сидя за столом, занималась иностранным языком. Она обучалась на заочном отделении железнодорожного ВУЗа. Студентка, обратилась к нам и спросила, не изучал ли кто-нибудь из нас в школе французский язык? Гакаленко, отвлекаясь от карт, сказал, что он не изучал, но французский язык знает, поскольку он давно занимается эсперанто, переводит тексты. Это его хобби. А работает он на заводе начальником бюро в Отделе Главного Сварщика.
Железнодорожница попросила его перевести текст на русский язык. Володя довольно быстро без словаря написал ей перевод, и она тогда ещё попросила проверить то, что у неё уже было переведено. Володя исправил ей ошибки, при этом комментируя. Например, он сказал, что здесь lusin надо переводить, судя по контексту, не как завод, а как производство. Ну и так далее.
В городе я как-то зашёл к Гакаленко домой. Его жена, благородная, несколько полноватая женщина, говорила со мной ласково. Может, Володя рассказал ей о своём спасении.
В 90-х годах Володя Гакаленко развёлся с женой и уехал жить на родину, на Украину. Я не знаю, как он сейчас. Может быть, он стал националистом, приверженцем незалежной Украины. Вполне на него может быть похоже. А может быть и не стал.