Александр Сидоров : Репа.

(сказка почти народная)

Посадил Дед Репку – вырыл в грядке ямку, закинул в неё навозу куречего , да и сунул в серёдку семечко с Репкой зачаточной.

И наказал ей покуль не высовываться, а дожидаться нужного часу, когда призовут по необходимости.

А сам со всем своим составом семейственным, отправился на полати скоротать ночку тёмную.

Только Мышку серую посадили лучину щипать ввиду нехватки материалу для освещения.

Ну, и Жучку – сучку крашену, во дворе пристроили, чтобы стрёму осуществляла необходимую.

А так, в остальном, соблюли основные принципы – Дедка с Бабкою на кроватке двухъярусной, а Внучка с Кошкою на печи пристроились.

Мышка лучину исправно ножиком щиплет да в пучки связывает, и песенку неслышную помыкивает потихоньку.

А Дед-таки не удержался и засандалил в неё старым валенком, да ещё вдогонку ему слово сказал матерно.

И повалился досыпать свои сновидения про счастливую жизнь прошлую.

Мышка тотчас же ножик бросила и в подпечче навеки юркнула – сидит в тёмном уголке и слёзки свои мышиные глотает. Обида жгучая образовалась от такого отношения к личности.

Поутру всё семейство дедово расселося вокруг грядки с Репкою и каждый по очереди поливает корнеплод с лучшими пожеланиями: "Расти, Репа большая-пребольшая, чтоб враги тебя все боялися, а мы жили в достатке и в сытости".

В общем, совершенная я́гья индийская получилася.

Посидели, подождали немножко, когда Репушка подросла до нужной кондиции и стали призывать её вылезти для знакомства с родителями, а она ни в какую высунуться не желает – одни маты и кхеки подземные испускает и куксится . Видать, чует что-то нехорошее.

Устал Дед призывать, присел у избы на корточки и щи хлебает из чугунка – пошла уже тогда Баба заняться этим делом ответственным – взошла на утёс высокий, платочком машет и призывает Репу по-истошному.

– Исполать тебе, Репушка! Выдь да выдь поскорей, как следует – по зову сердешному, душевному, по-хорошему, по-нашему, по-чернозёмному!
Но Репка всё равно ни в какую не желает высовываться – норовит только поглубже в глинозём засунуться.

А Бабка всё не унимается, опять своё талдычит причитание – "Исполать, да исполать" заладила, как будто для Репы это что-то важное. Лучше бы водицы притаранила ведёрко лишнее, или навозного удобрения какого-то подсыпала.

Устала Бабка и на кровать полезла отдохнуть от надрыву нутряного.

Тогда Внучка свой черёд взяла в выступлении для вызова наглой отступницы – откинула косичку за спину, поклонилась до самой грядки репиной, приосанилась и пытается сделать шпагат растяжечный, как у Балерины какой-то видела.

А у неё чего-то сразу не заладилось с этой растяжкой мышечной – покряхтела-покряхтела Внучка и объявляет новое удивление – танец "Яблочко" с «па» разнообразными – ну, там "вприсядку", "вприскочку" и ещё какое-то секретное, но о-о-очень интересное...

И при этом обещает ещё и песенное исполнение на стихи поэта Жарова. Песня "Прощай, папанинская льдина" называется...


Стало Репе любопытно такое зрелище – высунула из грядки мурзату мордочку и лопухи свои расправила, чтобы слышнее было текстовое содержание. Уж очень интересно ей всякое про героев полярников послушать.

Ну вот, пока Внучка свой номер отчебучивала с песнями и плясками – Репа лопухи-то свои развесила, глазки прикрыла в непонятном томлении, а Дедок – цап-царап! И ухватил её за самое, значит, дорогое-сокровенное, что называется.

Вцепился в ботву как клещевик оголтелой формации и орёт фальцетами безостановочно: "Врёшь – не возьмёшь!", да ещё пнуть норовит Репу куда-нибудь старым валенком. Ну, чисто, Василий Иванович...

– Ой-ёй-ёй, Внученька, беги скорей за Бабкой, зовите всех нашенских для подмоги, да штоб не вошкались – нет сил моих дольше сдерживать эту Репу окаянную!

От таких слов Дедовых у Репы форменная истерика образовалась, стала она рывки и подскоки использовать, чтоб поскорее Дедовы силёнки вымотать...

Внучка Бабку с кровати сдёрнула, Кошку подхватила сукотую , а по дороге ещё и Жучку покликала на подмогу Дедушке.

И вцепились они всей своею сворою в Дедулю измотанного, чтобы усилить общее сопротивление – Бабка за Дедку, Внучка за Бабку, Жучка за Внучку, а сукотая Кошка аккурат за подол сарафана Внучки зацепилась.

Стали они всей оравою потягивать Репу – не дают ей возможности опять под землёю скрыться, но и Репа сдаваться не желает, уцепилась хвостиком за что-то прочное: то ли корень какой, то ли старая сельхозтехника.

Уже 2 часа маются – непонятно, чья возьмёт в такой перетяге адовой.

Скоро уж и лучину зажигать придётся, а конца-края такой канители и не предвидится, как в темноте-то валандаться? Ещё, чего доброго, и насморк какой подхватишь или болезнь полового назначения.


– Ой, а Мышка-то где? – Бабка спохватилася, бросила Дедов подол и в подпечче заглядывает: «Исполать тебе подружка наша серая. А ты чего тут, Мыша, прохлаждаешься?


Ну ты чего, Мышечка, на нас куксишься? Слышь, как на грядке наш отряд утуркался ? Давай-давай, выходи – будешь у нас главной подмогою».

Мышка фасон держать желает, на такие речи Бабкины совершенно не реагирует, знает эти повадки хозяйские – сегодня «мышечка», а завтра, чуть что – валенком старым всю изуродуют.

А Бабка не унимается, опять своё талдычит причитание – "Исполать, да исполать", как будто для Мышки это что-то важное.

«Вот ведь старая заладила, ты бы ещё "гой еси" вспомнила, – недовольно так Мышка подумала, –
лучше бы сыру принесла какого костромского или пошехонского».

– Ладно, старая, уважу твою просьбу слёзную, но смотри – ещё разок оскорбите моё достоинство, уйду навсегда от вас! Найду новое местожительство.

– Вот и ладушки, Мышечка наша ненаглядная, побегли скорей, родимая, – Дед совсем из сил выбился, того и гляди, на куски развалится.

Ну, с Мышкой, ясное дело, сразу всё дело сладилось – выдернули Репу как следует, с громким «чпоком» и прочими шумовыми эффектами: шлёпами, плюхами, ойками, ахами и матюками, как водится…

Тут же Репу от навозу почистили, слегка потёрли бока мягкой онучкою, кабы красоту всю репкину выявить.

А опосля выдали ей вилы гранёные, напентерили фуфайку с оборками по всем правилам обмундирования и приказали очистить грядку соседнюю от зарослей гороху стрючкового до самого Пугала Огородного.

А кто конкретно приказал-то? Известно кто – Дед с Бабкой, Внучка, Жучка-сучка, Кошка сукотая да эта, как её… ну серая такая вертихвостка-яйцебивка известная. Ну, ладно, потом вспомню…

Репка приосанилась, боками пухлыми крутит во все стороны, а в «очистку» идти боязно – вдруг там ещё какие неприятели?

А дедова компания наседает ззаду, вперёд её подталкивает – ты давай, Репа, это, двигай батонами...

«Никак нет, Дедушка, – говорит Внучка, – не батонами, а булками – вот это по-правильному, а то, вишь, что удумал – булка-а-ами...». И ехидно так улыбается – это вам не прошлые век, это новые уже веяния и понятия.

Накрутили, значит, Репе булки её батоновые и посылают очистить грядку соседнюю от посадок гороховых, говорят – то наше завсегда было, мы там испокон репу садили, ещё когда совсем гороху и в помине не было.

Мы сами-то не можем, ввиду отсутствия легитимности проживания, а ты местная, у тебя все права имеются.

Покивала Репа ботвой в знак согласия и направилась к соседней грядке по-тихому, чтоб создать внезапность беспощадную и установить Статус Кво (Status Quo) изначального значения. Ну и наломала, естессно, всяческого беспредела аж до самого Пугала Огородного.

Узнал Царь Горох про такое злодейство соседское, очень осерчал и надоумил Чучело Гороховое прекратить всякое взаимодействие с соседями коварными и не совершать далее защиту огородную от набегов разного рода вредителей. Вот так вам, получите воздаяние!


Тут сразу же Карма случилась серьёзная – набежали Шуты Гороховые всем табором, всей отарой дикою. По грядкам Дедовым прошли, будто ураган какой – в подчистую истребили все посевы злаковых, бахчевых, ягодных и иных культур сельхозовых.

А потом, вдобавок, явилась Чума Болотная – и понеслось… Где Чума – там и комарьё всякое, с мошками и мухами навозными, пиявками кровососными, слизняками бездомными, тлёй картофельной и прочими паразитами вредными.


Репа сразу заойкала, вилы гранёные тут же бросила и в хлевок кинулась, в самый тёмный угол забилась и притворилась кабанчиком – даже слегка похрюкивает.

Дед да Баба пригорюнились от такого повороту событиев – сидят на завалинке и теребят каждый своё от досады и смущения… Бабка – фартук, а Дедок всяко-разное, что под руку попадается.

Жучка тоже смущается, говорит: «Ну, да, я виноватая – сучка я, а что тут поделаешь».

Кошка пузико своё выставила с котятками внутренними, как защиту от нападок и обвинениев, но глазки-то прижмурила – видать, совесть всё-таки имеется. А Мышка серая за спиной Кошкиной притаилась – прячется от неэтичных обзывалок и прочих оскорбительных выкриков.

Одной Внучке всё пофигу – слушает в наушниках попсу свою милую и ногой дрыгает для обозначения, что нету ей дела никакого до этих разборок и прочего.

А Общественность сердитая пристаёт с расспросами нешуточными – её отпихивают, а она всё равно пристаёт – кто виноват и что делать, спрашивает.

Дед отнекивается, мол, не я это, это меня заставили – вот, к примеру, Бабка и заставила!

– Бабка, подь сюды, отвечай по всей форме дознавательной, не забудь рассказать про свою ролю подстрекательную!

– А чё я? – Бабка удивляется, – это всё Внучка-торопыжница, почистим давай да давай почистим, Бабушка. Приставала всё с утра до вечера – очень ей не нравились эти заросли гороховые, говорила, мол, не современные какие-то...

Внучка, конечно, на Общественность ноль внимания – ногой пристукивает в такт мелодии, да жвачку жуёт старую заскорузлую.

А на вопросы едкие одное талдычит: «А пущай они на своей гряде наркотики не выращивают, а то вишь, что удумали – выращивают и выращивают, спасу на них нету. – говорит Внучка наглым голосом.

С Жучки, Кошки и Мышки какой спрос? Известное дело – животные… Но пару вопросиков всё-таки задали – про ихнее отношение к событиям и как они будут раскаиваться.

Жучка, конечно, опять про свою природу сучкину разговор затеяла, но её сразу окоротили и в будку отправили, а Кошка овечкой бессмысленной прикинулась и только мекает да мявкает, как будто в беспамятстве по случаю ранней беременности. А про Мышку пизжовину мелкую и сказать нечего – хвостиком дрожит и всё в подпечче просится.

Поспрашивала Общественность, поспрашивала – аж целых 2 часа получилось.

А по окончании всей этой канители дознавательной и выяснения всех обстоятельствов, определили Репу главной злодейкой-виновницей и назначили ей наказание справедливое – запарили репу, как водится, да и съели всем своим общественным табором.

Пояснения:

Куречий (вятск.) – куриный.

Стрёма (жарг.) – охрана, стража, выставляемая для предупреждения об опасности.

я́гья (санскр. यज्ञ yajña IAST) — обряд жертвоприношения в индуизме.

Кукситься (вятск.) - быть в плохом настроении.

Исполать (устар.) - хвала, слава.

Мурзатый - на Руси так называли ребёнка, с испачканным лицом.

Вошкаться (вятск.) — почти то же, что и валандаться или кулькать — делать что-то медленно и плохо.

Сукотая (вятск.) – беременная кошка.

Утуркались (разг.) - устали, умаялись.

Напентерил (вятск.) – надел на себя что-то несуразное.

Статус-кво (Status Quo) — возврат к исходному состоянию.

Карма (инд.) – это закон воздаяния.

Пизжовина (уд.о) – маленькая, худенькая.