Александр Сидоров : Гамбит Нахмансона.

Чукотская сказка народная

И зачем вот, спрашивается, вышел Чукча в такую погоду ненастную из своей тёпленькой яранги прямо на улицу чукотскую?

Что ему не сиделось, что это ему вдруг, вообще, приспичило?

А всё очень просто оказалось – от постоянного ярангового сидения надумал Чукча совершить что-нибудь этакое и от этих надумок опасных у него в голове жарко стало, и нужно было обязательно выйти – сунуть свою башку во что-нибудь холодное.

А когда сунул Чукча голову в холодное, сразу стало дышать легче и мысли совершенно исчезли всякие-разные.

Вообще-то Чукча был чрезвычайно улыбчивый и не противился всяким смешным рассказам про чукчей недоделанных, которые совсем не думают, когда что-то делают.

Он-то знал, какие все чукчи умные и хитрые, а то бы они никогда в тундре не выжили.

И жизни он всегда радовался – улыбался и прищуривался постоянно, вот поэтому у чукчей всегда глаза вприщурочку – потому что умеют радоваться хорошему, а на плохое не обращают внимания.

Правда, изредка в чум к нему заползали полумёртвые геологи, промерзшие в тундре до полного окостенения.

И чукча всю ночь их отпаивал алешкиным кумысом и растирал анисовой водкой (всем этим премудростям научила его бабушка Оонуягэ – тонкий знаток геологов, которая всегда отзывалась о них по-хорошему и вспоминала с особой теплотой душевной), а они в благодарность оставляли ему свои инструменты и образцы редких металлов и других ископаемых.

Поначалу Чукча их просто складывал в пустом гараже заяранговом, а их там со временем столько скопилось, что Чукча стал относить их на местный рынок, где по дешёвке продавал заезжим американским скупщикам под видом вторсырья третьесортного.

А ему за это наливали стакан спирту этилового и на закуску ещё угощали хот-догами и гамбургерами.

А вот инструмент геологический Чукча никому не продавал, а всегда использовал в охоте на Сохатого – очень это было эффективно, особенно, если при этом ещё и крикнуть: " Привет от Геолога!".

А пока охотился, всегда думал мысли про что-нибудь хорошее – про сосны корабельные, про лишайники, про супы из требухи экзотической, ну, и всякие другие интересные, даже про эротику которые.

Вот, к примеру – почему все граждане разные, если говорят про чукчей, то обязательно называют чукчин дом – "чумом" каким-то, а не ярангою?

А это неправильно и обидно такое название – «чум» какой-то, совсем обидное будет название...

Вот ещё в Энциклопедии напечатали "Чум" и разъяснение, а рядом с ним – "чума заразная" и ещё какая-то "чумка собачья" противная. Тьфу!

Поначалу Чукча очень сильно обижался на такое чумовое название жилищное, а потом привык совершенным образом, особенно, когда ему говорили: "Мир чуму твоему" и наливали стаканчик спирта геологического.

Или ещё вот такая мысль сейчас забрезжила – "А почему до сих пор не построят мост от яранги чукчиной до самой Главной Площади и чтоб по краям моста ягель обязательно высадили, чтобы алешки бежали и жевали без устали.

Именно "алешки", а не "олешки" непонятные – ведь говорить " а олешки лучше! " – совсем плохо получается, такое слово в тундре не принято.

Пока Чукча вот так стоял и в голове своей мысли надумывал новые, сзади подкрался Ворон Куркыль тихонько – известный местный проказник и любитель всяких розыгрышей.

И начал он Чукчу потихоньку разыгрывать – стукнул по уху левому, а сам быстренько юркнул в правую сторону.

Повернулся Чукча в левую сторону – нет никого.

Потом Ворон изловчился и стукнул по правому и юркнул в левую уже сторону.

Чукча в правую сторону повернулся, а там совершенно все безлюдное, никакого движения не наблюдается.

А Ворон ловким движение прямо по макушке его шлёпнул и ещё, вдобавок успел угостить поджопником. И улетел-исчез самым незаметным образом.

Рассердился тут Чукча нешуточно, стал смотреть уже в разные стороны, а от этого взгляда пристального вся живность местная по сугробам спряталась – потому что знали все, что такие взгляды чукчины добром не кончаются.

Смотрел-смотрел Чукча пристально и усмотрел одноусого Кита с фонтанчиком, как раз недалеко от берега. Он этого Кита с самого детства недолюбливал, потому что Кит этот нелюдимый был и всегда играть в прятки отказывался.

Ухватил он этого Кита за пазуху и говорит: " Что, брат Алтынджал, доигрался, допрыгался?".

Испугался Кит не на шутку и взмолился: "Сжалься надо мной, Чукча-джан, никакой я не Алтын, э-э-э, тьфу, даже не могу выговорить такое название, а я просто кит Кашалот Кунлелю Карликовый, мамой клянусь – отпусти меня восвояси, пожалуйста".

Даже фонтанчик свой выключил и всплакнул слезами китовыми – и это было самое верное его решение.

Пообмяк от таких слёз жалобных Чукча внутренне, вспомнил и свою маму, и истории про благородные поступки всякие.

Отпустил китовую пазуху, потрепал на прощание его по загривку, как всякие герои делают и отпустил в свободное плавание.

А потом вдруг вспомнил, что хотел "Гамбит Нахмансона" с кем-нибудь разыграть непосредственно и кричит вслед Киту уже ласково:

– Эй, Алтынджал, Алтынджанлик, постой-погоди – разговор есть!

– Ну, вот, опять Алтын, да не Алтын я вовсе, – вздохнул Кит Кунлелю, но всё-таки остановил своё плавание, покрутил глазами и подумал немножко: "Вот так уплывёшь безоглядно, а этот Чукча хитроумный в следующий раз обязательно какую-нибудь выходку сделает новую нежданную. Нет, лучше отозваться на Алтын, от греха подальше. Тьфу!" И пустил фонтанчик в знак понимания команды чукчиной.

Подошёл он к Чукче и смотрит вопросительно, а Чукча слегка смутился от такого взгляда прямого и говорит уже совсем ласковым голосом: "Я тут давеча спросить всё пытался, Алтынджан уважаемый, ты как насчёт шахмат? Кумекаешь?"

Не стал спорить Кунлелю Карликовый насчёт имени, а просто кивнул головой и ещё хвостом прищёлкнул.

Обрадовался Чукча несказанным образом, распахнул все двери своей яранги и предлагает Киту за шахматный столик присаживаться, а пока тот шахматы расставлял – успел чайку заварить индийского и нарезать бисквит на равные порции.

Уселись они играть в шахматы сосредоточенно, даже на Мошек не обращают никакого внимания и Мошки обиделись, да и улетели в стадное общество "Алешки на выпасе" покалякать с ними о том, о сём и обсудить последние мировые новости.

А Кунлелю с Чукчей сосредоточенно сидят и дожидаются, когда стрелка на будильнике 5 минут покажет на циферблатике.

Чтобы потом встать, быстренько спеть гимн для шахматистов предназначенный и начать игру шахматную.

Это такой обычай чукотский традиционный – петь гимн перед началом, что бы ни случилось, а пой гимн – деды чукотские пели, а до них другие деды пели и завещали всем петь на веки вечные.

Будильник наконец звякнул колокольчиком, и Чукча с Кунлелю Карликовым очень даже складно спели дуэтиком:

– Пять минут, пять минут!
Бой часов раздастся вскоре!
Пять минут, пять минут!
Помиритесь те, кто в ссоре!
Пять минут, пять минут!
Разобраться, если строго,
Даже в эти пять минут
Можно сделать очень много!

Слушателей совсем не было, поэтому им никто и не похлопал как-нибудь, а надо-бы, за такое хорошее пение.

Как всегда шахматный розыгрыш начали с Шотландского гамбита, поиграли в гамбит этот и сделали передышку небольшую – стали тут игроки думать усиленно мысли всякие: про ходы ломанные, неожиданные, фланговые и хитроумные.

А потом всё пошло наперекосяк – Чукча начал поругиваться непотребно, Кит Кунлелю же стал отдуваться и терять терпение, а когда потерял его окончательно, то выяснилось, что пропали 2 пешки у Чукчи непосредственно.

И что теперь делать – Цугцва́нг (Zugzwang) получается? Начинать всё заново? Или как?

– А вот так, – говорит вдруг залетевший Ворон хриплым голосом и фигу всем показывает.

И тогда стали Чукча с Кунлелюем спорить, кому лезть под столик шахматный и кукарекать петушком самым натуральным образом.

Тычут пальцами друг в друга, как мушкетёры остервенелые и всё больше распаляются.

Ворон слушал-слушал всё это внимательно, а потом вдруг предложение своё выкаркал:

– А давайте, я покукарекаю – меня с детства за петушка принимали прохожие: "Ишь как раскричался, ну, чисто петушок форменный!".

Посмотрели друг на друга спорщики шахматные, пожали друг другу ладошки и согласились на предложение Куркылиное.

А после кукареканий написали Договор о вечной дружбе между всеми жителями тундры и ближней окрестности, выпили по стаканчику водки анисовой и отправились кататься куда им вздумается.

На алешках, естественно, и Чукча перестал называть Кита Алтынджалом, но только исключительно Кунлелюем Карликовым.

И после этого досадного случая Чукча совсем престал в шахматы играть, потому что игра эта много мыслей в голове делает, а потом от этих мыслей всякие ссоры начинаются и тычки-подзатыльники обидные.

Лучше уж сразу, как только мысли плохие появятся – пойти и сунуть башку во что-нибудь холодное.