Александр Сидоров : ЭКаГэ.

Мансийская народная миниатюра.


Унылый человек с постным лицом пришёл ЭКаГэ делать.

Зашел в кабинет, лёг на кушетку, как положено и руки на груди сложил – ждет, что ему ещё скажут.

Ему и говорят, чтобы руки выпрямил, а то к таким скрюченным никакие присоски прилепить не получится, даже с гелем специального назначения.

А он отвечает им своим унылым голосом, что не может, потому что у него такая вот привычка образовалась в последнее время.

Ему снова говорят, чтобы обязательно руки выпрямил, а то не получится ЭКаГэ правильного – всё по-человечески объяснили, даже с ласковыми нотками в голосе.

А унылый отвечает, что попробует, но не гарантирует.

Пробовал, пробовал, даже лицо немножко покривил для изображения усилий, но руки так остались на груди сложенные, даже ещё больше как-то сцепились друг с дружкой.

Тогда позвали санитара, чтобы он как-то посодействовал, а санитар, видимо, был совсем неопытный – стал выпрямлять руки и сломал у них запястья и ключицу, вдобавок, вывихнул.

Но руки всё-таки выпрямил.

Унылый человек слышал хруст, но боли не почувствовал и поэтому даже не вскрикивал, и вообще не придал этому значения.

И выражение лица у него так и осталось постное.

Прилепили к человеку присоски с проводами разноцветными и стали проверять работу прибора электрокардиографа.

Включили этот свой аппарат, а он писк издаёт какой-то непонятный, как будто где-то мышку в мышеловке неудачно зажало и она теперь от боли надрывается безостановочно.

У унылого человека от этого писка даже в висках стучать начало, но потных капелек совершенно не выступило, вот что удивительно.

Работники аппаратные крутят в приборчике всякие ручки и переключатели, даже постучали по нему слегка, а аппарат всё пищит и пищит, но ничего не показывает.

Позвали техника-наладчика ремонтного по сложной медицинской технике.

Тот пришёл с сундучком металлическим, осмотрел прибор, электроды и проволоку, и говорит – вы чего мне голову морочите, всё в полном порядке – видно, у вас слабая квалификация или в сети электрической пропало общее напряжение.

– Вы мою квалификацию не знаете и поэтому попрошу не говорить, что вздумается.

А вы, гражданин, идите, посидите в коридоре – мы вас вызовем, когда всё исправится.

Вышел унылый в коридор, а лицо у него постнее постного – сколько времени зазря потерял, да ещё и сломанная рука болтается из-за ключицы вывихнутой – ни почесаться, ни в носу поковырять не получается.

А тут ещё за ним увязался какой-то санитар в застиранном халате и начал говорить самым задушевным образом про вредность СПИДа и опасность заражения и осторожно просит пойти с ним вместе и посмотреть картинки по этому поводу.

И всё время нежно так трогает унылого человека за плечики и в глаза заглядывает ласково.

Вздохнул человек с постным лицом и поплёлся вместе с санитаром посмотреть на картинки интересные.

А санитар идёт и всю дорогу бубнит-уговаривает, чтобы не расстраивался попусту, шут с ней, с этой ЭКаГэ – она только для показухи придумана.

И чтобы он берёг нервы и доброе душевное расположение и, вообще, улыбка украшает и так далее, и тому подобное...

Зашли они в большую комнату полутёмную, а там вдоль стен столы стоят железом оббитые и на всех столах сидят старухи полуголые, а один стол почему-то пустой совсем...

Полуголые эти старухи играют в игру очень странную – передают друг дружке какую-то неизвестную ногу, жёлтую от частого употребления, с биркой на верёвочке.

И каждая старушка это ногу с биркой к себе прикладывает, крутит головой и языком цокает – не поймёшь, то ли довольная, а то ли наоборот – недовольство своё выражает таким образом.

А один стол – пустой и как раз в этом месте нога всё время на пол падает.

И как только нога на пол падает, старушки наперебой к ней кидаются и при этом галдят, как вороны некормленые.

А которая первой схватит ногу – смеётся, подпрыгивает и всем остальным язык показывает.

Насмеются вдоволь, а затем опять все на свои столы рассаживаются и снова начинают ногу эту передавать друг другу и так до бесконечности.

Присмотрелся унылый человек внимательно, а это его нога – с ногтями кривыми, с мозолями и даже бирка на ней болтается с номером 17, как раз его цифрами знакомыми.

А тут, как раз, старушка неловкая уронила эту ногу на пол и человек с постным лицом первым схватил эту ногу и прижал к себе накрепко.

Тут все старухи смеяться начали и пальцем на него указывать, а некоторые ещё и приговаривают, что ой-ой-ой, я сейчас от смеха лопну, девочки...

Вдруг из шкафа, с дверками застеклёнными, вышел санитар в халате с пятнами и говорит - ну, чего сегодня, дамы, желаете?

– Розовое танго! розовое танго хотим! – заверещали старушки и стали в ладошки хлопать и подпрыгивать как резвые школьницы на переменке.

– Ладно, ладно, будет вам танго... розовое, а сейчас давайте, укладывайтесь по своим местам – я скоро свет гасить буду.

Все улеглись по своим местам со счастливыми лицами и зажмурились.

И человек тоже улёгся на своё место со счастливым лицом и крепко зажмурился.

А ногу свою отдельную положил тут же рядышком.

Лежит и думает про всякие удовольствия, которые в жизни встречаются.

Щёлк – громко щёлкнул санитар выключателем.

И сразу же из всех углов и из-под столов вылезли люди совершенно голые, и стали громко аплодировать, и поздравлять друг друга с окончательным выздоровлением.

А потом тоже улеглись на столы с лёгкими смешками и шутками, а некоторые даже стали громко стихи декламировать.

– Вы чего тут расшумелись, как недорезанные? Что за спектакль тут устроили?

Ой-ёй-ёй, нужно поскорее зажмуриться, а то загребут за милую душу – подумал человек с лицом радостным и снова задумался...


P.S. Даже не знаю, чем дальше всё это закончилось, а, возможно, только началось, кто его знает...