отец Онаний : За всё хорошее

Родился я, как ошибка молодости моих родителей. Время тогда было такое, ошибочно верное. Все люди были гондонами, а самих гондонов не было. Нюанс. Поначалу меня даже как человека не воспринимали. Все понять не могли, зачем я им даден.

А потом, ничего, прижился, и даже, именем обзавелся на пятом году. Нарекли Василием. Васей. Хорошее имя. Простое и одновременно с этим правильное. С таким именем не пропадешь.

К тому времени про ошибку свою родители позабыли и я был навсегда оставлен у бабушки с дедушкой, чтобы им было в кого вкладывать вековые премудрости и всю свою деревенскую хтонь.

Утро моё начиналось с бабушки. Она у нас и новый день, и царица небесная, и календарь, и радио, и всё про всех знает. Будила она меня ни свет ни заря, да на горшок сажала. Каждый божий день так начинался. В их доме у каждого был свой горшок. Именной. Посадит меня, а сама рядом на свой садится. Сидит, приговаривает, нашёптывает. Чу, уже и аромат по дому пополз. Доброе утро!

От аромата дед просыпается. Ворчит. Тапками шаркает. Плешь чешет. Гремит всем подряд, горшок свой ищет. Потом садится посреди горницы и глаза пучит. Так с первыми петухами наш день и начинается.

Потом, конечно, завтрак. Бабушка на кухне хлопочет. Дедушка с газеткой возле радио поддакивает. А я коту усы дёргаю, чтоб он не очень-то зазнавался.

Каждый день был одинаков. Поэтому можно было ничего не загадывать. Очень удобно. Всё согласно расписанию бабушки. Жить бы и жить, да однажды меня цыгане украли.
Зазевался дедушка у магазина, и меня увели, как бычка на заклание, как медведя голодного в цирк.
Уж как бабушка убивалась, уж как она деда чуть не убила, о том вся округа долго ещё судачила.
А я в хорошие руки попал. Стал быстро впитывать всю цыганскую науку. Попрошайничать научился, песни петь, танцевать. В форточки лазить. Стал своим среди чужих. Взамен и я цыган кое чему научил. В основном бабушкиным премудростям. Жизнь у моей новой семьи подверглась капитальной кройке. С утра встали и все на горшок, как отче наш. Сам барон меня будить приходил и мы с ним вместе утро встречали сидя друг напротив друга. А уж потом все остальные в таборе подтягивались. Я по родным почти не скучал. У цыган жизнь куда веселей оказалась. Разнообразнее.

За время моих поисков бабушка совсем с ума сошла. У неё все биоритмы сбились. Горшок паутиной порос. А дедушка, ничего, особо не горевал. Как сел к радио в день моей пропажи, так и сидел, пока не приставился.

А потом всё рухнуло. В одночасье. И никто не знал, что с этим делать. Барон наш захворал, медведь сбежал, и вообще, всё стало с ног на голову. Демократия, гласность. Тут меня и померли, мол, самим жрать нечего, а тут ещё нахлебник. Выдали только горшок и тот на голову надели и выперли.

Так началась новая веха, под названием "кому на Руси жить хорошо?". Долгое время я просто пробирался да воровал. А потом решил, что нужно к корням возвращаться. То есть домой к бабушке с дедушкой.

Пока добрался, обнаружил, что нет их давно. Померли. Дом заколоченный стоит. Двор травой по пояс зарос. Значит придется сиротствовать. Только сначала в сельсовет надо, доказать, что ты, то есть я, не баран, то есть тот самый пропавший без вести внук.

Доказал, поклявшись на всём чем можно и получив соответствующую бумагу вернулся в родной дом. Стал кое-как жизнь налаживать.

А тут, как гром среди ясного неба, родители мои объявились. Я их уж не помнил.
"Здравствуй, Вася"- мне с порога. Только я за всё это время так очерствел, что хотел их сразу гнать поганой метлой. Никакие вы не родители, а фашисты проклятые. Бросили меня на произвол судьбы. А теперь, здравствуй, Вася. Конечно, держите карман шире.

В дом не пустил, но решил выслушать их покаяние. Оказалось, сто они всё это время в секретном НИИ работали и поэтому не могли ни с кем из родственников общаться. НИИ было где-то в подземном бункере. А потом все рухнуло. И бункер их разогнали, то есть НИИ. Теперь они хотят ошибки молодости отмолить, по возможности.

Подумал я недолго. Ушёл в дом. Вернулся с двумя горшками, бабушкиным и дедушкиным. Поставил перед родителями и говорю: "садитесь срать, дорогие родители. Я на вас зла не держу".

И зажили мы как никогда прежде, припеваючи. Всё у нас наладилось. Не семья, а святая троица. Потому что всё плохое из нас в горшках осталось, а хорошее - ещё пригодится.