Пилон Далитов : портрет (основано на реальных событиях)

пишу тебе с земли обетованной,
где, после всех мытарств, осела я,
наивно веря, что покой желанный
здесь обрету. И что же? Ни х*я!

ты помнишь, я оставила Чернигов,
рванула с милым в дальние бега.
ох, дался мне Израиль этот фигов - проклятые чужие берега!

но, если по порядку, то, изволь-ка,
мы быстренько потратили бабло
(его у нас и было только-только),
а дальше мне с работой повезло.

устроилась я няней к окулисту,
уж в возрасте, но крепкий мужичок,
женат лет тридцать. дом просторный, чистый,
пришла весна, и я сдалась. а чо?

жену он бросил. мой устроил свару,
ревнив донельзя, был он начеку,
но, за побег из нищего кошмара,
я дам слепому, что там глазнику.

к зиме они оформили бумаги.
я требовала свадьбы поскорей,
запудривая голову бедняге,
но, не сдавался скаредный еврей.

неделя пролетала за неделей.
его семья, естественно, меня
не принимала. волосы редели.
душа болела, нервы не храня.

но, на июль старик назначил свадьбу,
с души сорвался наболевший пресс.
я думала, - с кольцом не прогадать бы,
и с прочими причудами невест.

хотелось мне гостей и музыкантов,
далёких стран, и дорогих шато,
подарков, и, конечно, бриллиантов,
но, был старик мой вовсе не про то!

я проводила дни меж мелких лавок,
чтоб уложиться в выданный бюджет,
в тревожных ожиданьях, и, вдобавок,
влюбилась. да, мой друг! ну, надо же!

был новый кавалер красив и пылок,
решителен, осанист, и высок.
увидела, и всё тотчас заныло.
ты помнишь, я слаба на передок!

и, понеслись короткие свиданья.
о свадьбе я, конечно, ни гу-гу.
надеялась, что, на пути к закланью,
интрижку нашу втайне сберегу.

тут мой жених махнул в командировку.
до свадьбы оставались лишь два дня,
и я рискнула с милым на ночёвку -
последняя гулянка для меня!

... хлебнув вина, он вышел на минуту,
я вспомнила наш мир в Москве (Фили,
а нынче вот - фалафели из нута),
и всыпала в графинчик клофелин.

был мой расчёт не в грабеже, конечно,
хотелось мне забвению предать
свиданья наши - пусть их отсвет млечный
супружества не мутит благодать.

он не проснулся. дали мне три года - за мной уже через два дня пришли.
лечить глаза еврейского народа,
исчез жених в поднявшейся пыли.

утраты не приходят в одиночку.
когда бы их иссякла череда!
не вынесла беды, постигшей дочку,
старушка-мать, болевшая всегда!

о, как защита дорога’, сестрица!
мне нужен настоящий адвокат!
здесь, право, не пристало мелочиться,
ведь с ним, я верю, год-другой скостят.

ты помнишь, был в черниговской квартире
моей один загадочный портрет?
дала когда-то в долг одной транжире -
тому минуло семь, нет, восемь лет,

она, злодейка, денег не вернула,
а я схитрила, взяв портрет в залог.
не знала я, до одного загула,
как много тот портретик стоить мог,

но, среди пьянки оценил картину
приятель мой, барыга и знаток,
сказал мне, что готов приобрести, но,
(так вкрадчив был, аж взял под локоток)

она ценна, и будет торг напрасным,
представь себе! ведь это в те года!
везти портрет казалось мне опасно.
прошу, продай! ты согласишься, да?

поверь же, что за мной не заржавеет,
не сомневайся, милая, спеши!
мне от надежды в камере светлее -
P.S. частичку шлю своей души!