отец Онаний : Из жизни млекопитающих

Поросянкина уже и не помнила когда она начала ухаживать за хуем Ивана Иваныча Боровкова. Работа не пыльная, полное довольствие, да и клиент не противный.
Поросянкина даже подумывала на совсем уйти с трассы. Боровков платил исправно, тяжелее хуя она ничего и не поднимала.

- Славный ты домкрат, Оксана,- нахваливал Поросянкину Боровков. - Давно уже так никто за моим хозяйством не ухаживал.

- Мне тоже приятно, Иван Иванович, что вам всё нравится,- отвечала Оксана, намывая головку.

- Ты знаешь, я же раньше председателем совхоза был. Да, по-своему известный человек в окрУге. Со мной все хотели знаться. А женщин было, эх, не счесть. А потом я состарился, ушел на почетную пенсию, и хуй вместе со мной ушёл, так сказать, на почетную...

По щеке Ивана Ивановича сползала слеза сожаления. Оксане тоже стало грустно и она легонько щёлкнула мужчину по головке своими острыми алыми коготками.

Дни сменяли друг друга. Жизнь катилась в своей колее. Казалось бы,что может случиться. Но, время не щадит никого. И Боровков стал заметно сдавать. Еле вставал с кровати. Неохотно ел. Постоянно всем попрекал Оксану. Даже хуй перестал просить трогать. И тогда Оксана решила, хватит, пора бы и честь знать.

- Ухожу, Иван Иваныч,- сказала она ему.
- Как это? Куда? Зачем? А я?
- Вам у рифму ответить или сами догадаетесь?- засмеялась она.
- Да ты погоди. Я же без тебя пропаду. Мне осталось то всего-навсего, тьфу, да ни сегодня-завтра того и гляди помру. Пощади старого дурака.
- Хватит, намаялась с вами. Подними, по голубь. А что взамен?
- Хочешь, я на тебя дом отпишу? Дарственную. Хочешь?
- Обмакните, Иван Иваныч. Все вы одинаковые. Ой, обманите.
- Клянусь. Завтра же к нотариусу. Нет, не дойду. По телефону вызову и всё оформим. Останься, душа моя! Умоляю!
- До завтра останусь. А там видно будет. Слово содержите, до гроба с вами буду. Из рук не выпущу.
- Сдержу!
А ночью Иван Иваныч помер. Как есть, отдал богу душу. Главное, перед сном так ему хорошо Оксана подняла "настроение", что он даже похрюкивал от восторга.
- Давно не поднимался, старый. Это дело. Давай его, так его. Ох, хорошо!
Хорошо знала своё дело Оксана Поросянкина. Только сердце не выдержало у старого негодяя.
Так осталась Оксана с хуем в прямом смысле слова. И вернулась на трассу. А дом Боровкова к рукам дальние родственники прибрали.

Только на трассе молодо-зелено в цене, а Оксана уже давно этот рубеж перешагнула. И однажды, впав в жуткую депрессию, она шагнула навстречу фуре, которая мчалась в сторону города Кимры. Опознать то, что осталось от бывшей проститутки было сложно. Сплошное месиво. Поэтому схоронили как неопознанную на краю кладбища для таких же бедолаг.

Да только по прошествии девяти дней после её смерти, как только сгущались тьма над городом, на небе появлялось непонятное свечение и звёзды начинали водить хоровод, в конце рассыпаясь ни в привычные созвездия, а в огромную надпись "ХУЙ".