отец Онаний : Буйство красок

Показалось, что в квартире кто-то умер. Воняло жутко. Сперва я обнюхал себя. Я вонял. Но не так жутко. Снял носки и засунул их под диван. Там уже целое кладбище носков. Им там вместе веселей. Трусы и футболку решил пока не менять. Не было запасных.

Источник вони не давал покоя. Я открыл окно. Свежий воздух буквально ворвался в комнату. Закружилась голова, как после первой утренней затяжки. Ветер принёс с собой несколько жёлтых листьев.
В комнате сразу стало прохладно. Запах вони стал потихоньку уползать в открытое окно. Стал рассеиваться. Я решил, что этого достаточно и закрыл окно. За окном была осень. Самая противная и мерзкая часть года. Сопливая и немощная, как старуха. Чихнул в подтверждение собственных мыслей.

Когда немного пришёл в себя после свежего воздуха, снова учуял этот запах. Да что ж такое. Покидать комнату совершенно не хотелось.

Достал стоящий рядом со шкафом детский горшок, из которого я вырос уже около сорока лет назад. Любовно осмотрел его и поставил посередине комнаты. Снял трусы. Аккуратно сложил их на кровати и присел в задумчивой позе. Осень..

После того, как утренняя процедура была завершена, я взглядом оценил вес и пропорции продукта. "Неплохо. Очень даже неплохо". Стал звать бабушку, чтобы она вытерла меня. Сам я этого делать не умел. Да и зачем, когда есть бабушка. Искренне не понимаю зачем вообще делать что-то самому, когда есть специальные люди.

Бабушка не отзывалась. Какого чёрта, бабушка. Уже пора было завтракать. Весь отлаженный механизм дня коту под хвост.
Снова жуткий запах стал проникать в нос. Отвратительно. Но выходить самому из комнаты, ну уж нет.

Я стал ходить из угла в угол, меряя комнату шагами. Это мерзкий запах...

Наконец, мне всё это надоело. Урчало в животе, который за много лет привык к определенному графику. Я набрался сил и открыл дверь. В нос шибануло так, что я чуть не упал. Глаза моментально увлажнились. Я стал чихать. Потом появился рвотный позыв, который можно было сдерживать с большим трудом.

Я пробрался на кухню. Никого. Снова стал звать бабушку. Мерзкий зловонный запах обволакивал меня. Становился практически осязаемым. Липким. Тягучим, как патока. А ещё начало чесаться сзади из-за того, что бабушка так и не вытерла меня.

Я пошёл в её комнату. Бабушка, вернее то, что от неё осталось, сидела в кресле. То, что от неё осталось пожирали черви. Запах всё-таки сделал своё дело и меня вырвало. Я согнулся и испортил коврик, который бабушка вязала сама из старых капроновых колготок. Колготки она собирала на помойке, бережно замачивала, а потом распускала на подобие нитей и вязала прекрасные коврики, которым сноса не было.

Сколько же я спал... Бабушка...

Кое-как собравшись с силами, я поднялся и вышел из её комнаты. Я ещё не осознавал, что остался совсем один на этом свете. В окно просилось скудное осеннее солнце. Сзади по-прежнему чесалось. А спереди стоял так, что руки сами невольно приступили к процедуре.

Когда процедура была закончена и последняя тягучая мутная капля упала на большой палец ноги, я наконец очнулся.
Очнулся я в метро. Объявляли, что следующая станция "Девяткино. Конечная". Осторожно, двери закрываются.
Взгляды измученных ежедневной рутиной пассажиров были полны кровожадной зависти, что я так могу, а они нет.
Я вышел из метро, и сразу услышал, как гортанные дети гор зазывают покупать у них вкусные мандарины без косточек. Сто рублей. Мандарины без косточек. Сразу захотелось и чтоб непременно без косточек...эх...

Я подошёл к одному абреку и спросил откуда мандарины. Бородатый юнец, смерив меня взглядом полным непонимания, что происходит на этой планете Земля, молча протянул мне полный пакет мандаринов.
- Без косточек?- уточнил я, лукаво улыбаясь.
- Да, брат. Бесплатно.
И жизнь моя заиграла новыми буйными красками, хотя всё ещё немного чесалось сзади.