Гудвин : Тернии

к редактору.
Это не мое, имя авторши Пантера, и она не в курсах, да и недоделаное все, и мне хотелось бы знать мнение, но...
огромная просьба-если на вскидку это покажется хуетой-не опубликовывайте, пожалуйста...

От редактора: Зачем ты посылаешь чужие не доделанные креативы, Гудвин? А если бы мне понравился текст, тогда его можно было бы публиковать? Короче, редакция не дает консультаций и не учит сочинительству. Редакция оценивает и принимает креативы. И не надо говорить, что ты этого не знал.

***
Она шла уже пятый день. Продиралась через дремучий лес, питалась ягодами, кореньями, изредка попадались птичьи гнезда, тогда на обед было несколько яиц или только что вылупившиеся птенцы. По ночам она широко раскрытыми глазами вглядывалась в темноту, угадывая в ней плотные, тяжелые тени, чернее самой чер-ной ночи. Не переставая, шел дождь. Крупные капли скатывались по мохнатым ла-пам елей, выбивали дробь по раскидистым папоротникам и лопухам, впитываясь в густой мох под ногами. Женщина была босая, льняное платье промокло насквозь, холодная ткань облепила крепкое, стройное тело, покрытое пупырышками гусиной кожи. Спутанные волосы цвета меди мокрыми паклями лежали на спине и плечах. Она упрямо шла вперед. Исцарапанные ноги с трудом держали ее, одеревенелое от холода тело не слушалось, но она продолжала двигаться, шатаясь, переходя от дере-ва к дереву, цепляясь посиневшими пальцами за шершавые стволы, покрытые лип-ким и скользким от влаги мхом. Понимала, что если упадет, то не сможет подняться и останется навсегда в этом лесу. Она должна дойти. Куда? Она сама не знала. Знала только, что там за лесом осталась ее жизнь, которую она каким-то непостижимым образом в одночасье потеряла. Она не помнила, что это была за жизнь, не помнила, кем она была, откуда, не помнила собственного имени, как оказалась в этом диком лесу.
Для нее жизнь началась пять дней назад, когда сверкающий вихрь выбросил ее себя на маленькую круглую полянку, поросшую лютиками и со всех сторон ок-руженной высокой мрачной стеной леса. Она рухнула на землю и потеряла созна-ние. От прикосновения к щеке чего-то холодного и мокрого она очнулась, а когда по ее лицу провели чем-то горячим и влажным она открыла глаза. Женщина увидела что лежит в траве в этом платье, без обуви, с разметавшимися волосами, а прямо перед собой широкую лобастую морду большого волка. На бледном небе сгущаются тяжелые дождевые облака. Темная, почти черная шерсть вздыбилась на загривке, верхняя губа приподнялась, обнажая крупные, острые как ножи клыки. Женщина напряглась, каждая клеточка ее тела зазвенела как натянутая тетива лука. Зверь за-рычал, желтые глаза зло блеснули. Она посмотрела в глаза волку. Животное не-сколько раз взмахнуло хвостом. Женщина пошарила вокруг себя руками, нащупала тоненькую веточку, сжала побелевшими пальцами. Не отдавая себе отчета в своих действиях, повинуясь только внезапно возникшему непонятному чувству дрожащей рукой начертила на земле круг и глухо зашептала заклинания. От земли поднялось пламя, окружило женщину жаркой живой стеной. Она вскрикнула и бросила ветку в волка. Зверь шарахнулся в сторону, заскулили и широкими скачками умчался в лес. Из-за деревьев долетел его обиженный вой, подхваченный собратьями.
Она посидела некоторое время на поляне в спасительном кругу, пытаясь по-нять, что же произошло, и как она оказалась в этом лесу. Но никакие воспоминания не приходили. Голова оставалась пустой и не отзывалась на попытки вспомнить хоть что-то. С ужасом она поняла, что не помнит где ее дом, есть ли у нее друзья, семья, даже собственное имя стало для нее загадкой. Женщина внимательно осмот-рела себя. Тонкое платье облегало стройную фигуру, никаких украшений не было. Каких-либо следов вокруг себя она не обнаружила.
Солнце клонилось к западу. Пора было подумать о ночлеге. Оставаться на по-ляне нельзя, волки наблюдают за ней из-за деревьев. Женщина поднялась на ноги и огляделась. Выбрала высокое, раскидистое дерево, бегом преодолела расстояние до него и взобралась на толстый сук. Чтобы не упасть во сне она оторвала от подола несколько полос, укоротив тем самым платье до середины икры, сплела из них по-добие веревки и привязала себя к стволу дерева. Спать этой ночью не пришлось. Как только солнце скрылось за лесом, под деревом расположились волки под предводи-тельством уже знакомого черного вожака. Вдобавок ко всему началась гроза. Осле-пительные всполохи молний белым светом освещали деревья, отражались в жадных глазах волков. Казалось, что от громовых раскатов расколется само небо. Водяные струи хлестали по деревьям, сбивая мелкие ветки. Женщина сидела на толстом суку, прижавшись к мокрому холодному стволу дерева изо всех сил стараясь унять дрожь и стук зубов. Великие боги! Когда же кончится эта ночь! Внезапный порыв ветра за-стал ее в тот момент, когда она пыталась поудобнее устроить закоченевшее тело на дереве. Женщина не удержалась и, сбивая маленькие сучки полетела на землю. Вол-ки обступили ее со всех сторон. Она прижалась к дереву и приготовилась к смерти. Вожак не торопясь подошел к ней, обнюхал. Женщина затаила дыхание, посмотрела в глаза волка. Зверь махнул хвостом и принялся лизать ей руки. Несчастная сползла на мокрую землю, волки легли вокруг нее, согревая своими телами. К утру ливень утих и перешел в мелкий, заунывный дождик, не прекращавшийся по сей день. Сквозь редкие просветы между ветвями виднелось низкое, закованное тяжелым се-рым панцирем туч небо.
Мысли путались в голове, возникая яркими обрывками, словно разбитая мо-заика. Все попытки поймать и задержать хотя бы один из этих обрывов заканчива-лись неудачей. Она попыталась заставить себя рассуждать здраво и спокойно, но оцепеневший от холода и голода мозг с трудом поддавался горящей где-то в глуби-не души воле. Какая-то неведомая враждебная сила отняла у нее память и забросила в эту чащу. Почему же тогда ее просто не убили? Сила, воздействовавшая на нее, должна управляться человеком или несколькими людьми. Кто они? Почему сделали с ней это? Оставив ей жизнь ее враги должны быть уверены, что память к ней не вернется и она никогда не доберется до них. Потому что если она все же выберется из этого леса, а она выберется, то всех, кто сделал с ней это ждет жестокая смерть. Вот только бы узнать кто эти загадочные и самоуверенные враги. Кем бы ни были ее враги, они славно потрудились, не оставив ей ничего, кроме звериных инстинктов, непонятных чувств. Были еще знания, но она не помнила о чем они. Какие-то куски внезапно возникали в воспаленном мозгу и так же внезапно исчезали. Она пыталась вспомнить хотя бы что-нибудь, разглядывая себя в попавшемся по пути ручье. На вид ей было около двадцати пяти лет. Вода отразила горящий взгляд больших, уд-линенных глаз. Такое лицо, как и ее тело, обвитое упругими, гладкими мускулами, загорелая кожа, могли принадлежать кому угодно – рабыне, крестьянке, королеве. Вряд ли, подумалось ей из-за крестьянки или рабыни стали бы так утруждать себя. Наверное, она важный человек, если ее просто не убили, а затеяли всю эту игру с памятью.
Проваливаясь по щиколотку в раскисшую от воды землю, сопровождаемая дождем и волчьей стаей, ведомая из неизвестности в неизвестность одним только чутьем она упрямо шла через лес. На третий, а может быть и четвертый день, она, продираясь сквозь заросли, нос к носу столкнулась с медведем. Сначала волки, по-чуяв чужака настороженно зарычали, а потом из кустов вышел медведь. Оба остол-бенели, не мигая глядя друг другу в глаза, огромное животное склонило голову, принюхалось и, решив, что продрогшая и промокшая путница сойдет на обед, сде-лало шаг навстречу женщине. Она судорожно вздохнула и задрожала «Пропала!». Волки грозно рыча окружили ее. Медведь встал на задние лапы и зарычал в ответ. Волки кружили вокруг врага, отгоняя его от женщины, медведь огрызался и пытался приблизиться к добыче. Волки подскакивали, кусали, трепали зверя со всех сторон, мгновенно приближаясь и отскакивая от его мощных лап с острыми как ножи ког-тями. Женщина со страхом наблюдала за своими защитниками, не понимала, почему эти дикие звери, хищники, хозяева чащи, в которой она лишь случайная и невольная гостья так самоотверженно защищают ее. Медведь все больше ярился, все быстрее мелькали его лапы с ужасающими когтями, все смелее нападали волки, все злее и болезненней были их укусы. Вожак стаи прыгнул на плечи медведю, огромный зверь махнул назад лапой, зацепил когтями, рванул, отбросил его в сторону. Волки бросились одновременно с нескольких сторон, вцепились врагу в плечи, шею, уши. Медведь заревел, кровь залила его бурую шкуру, он упал, волки отскочили в сторо-ны, рыча и готовясь к новой атаке. Медведь, обливаясь кровью, тяжело поднялся на лапы и, шатаясь скрылся в зарослях. Женщина бросилась к лежащему в нескольких шагах от места схватки вожаку. Он лежал тяжело дыша, вывалив красный язык и кровь, стекавшая из глубоких ран на боку смешивалась с дождевою водой и уходила в размокшую землю. А вместе с кровью уходила жизнь зверя. Женщина опустилась на колени, приложила руки к ранам от медвежьих когтей, наклонилась к мохнатому черному уху и тихо прошептала:
- Ты не умрешь.
Она зашептала над ранами, почти касаясь мокрой от дождя и крови шерсти губами. Волчья стая расположилась вокруг женщины, наблюдала за ней и охраняла, словно волки понимали, что от нее зависит жизнь их предводителя. Когда на лес опустились сумерки, сиплое дыхание вожака выровнялось, кровь перестала сочить-ся из ран, и он погрузился в сон. Женщина всю ночь просидела над волком, не от-нимая рук от мокрой шерсти животного и не на миг не сомкнув глаз.
Каждый день перед заходом солнца она, поискав дерево повыше, обдирая пальцы и голые ноги, взбиралась на вершину, чтобы осмотреться. До боли в глазах она вглядывалась в горизонт, надеясь увидеть хоть что-то новое. Увы, картина все-гда была одна и та же - темная, неподвижная масса леса и набухшее влагой бледно-серое небо над ним. К концу пятого дня она снова полезла на дерево, рискуя со-рваться с мокрого и скользкого ствола. Цепляясь ослабевшими пальцами за сучья, она медленно поднималась. Она поднялась уже на два своих роста, когда снизу раз-дался скрипучий, старческий голос:
- Заблудилась, красавица?
Женщина вздрогнула, обернулась через плечо, пальцы соскользнули с про-мокшего сука и, она, коротко вскрикнув, полетела вниз. Ее спасла мягкая, раскис-шая от дождя перина мха. Упав, женщина почти вся утонула в этой холодной пери-не, лицо залила грязная жижа. Кашляя и отплевываясь, она схватилась за обнажив-шиеся корявые корни дерева. Пока она барахталась в грязи, ища точку опоры, скри-пучий голос продолжал:
- Вижу, что заплутала. Ничего, я тебе помогу, выведу тебя, только с условием.
Женщина, наконец, с трудом встала на ноги, отерла с лица липкую грязь и ус-тавилась на говорившего. На белом узловатом корне сидел и задорно болтал ногами старичок, одетый в меховую безрукавку, такие же штаны и кожаную остроконечную шапку. Он с интересом смотрел на женщину, склонив голову на бок и улыбался. От чего его темное сморщенное лицо казалось еще более маленьким и сморщенным, лукавые зеленые глаза с удовольствием скользили по стройному телу женщины.
- С каким условием? – проговорила женщина, сплевывая грязь, не понимая от-куда взялся в этой дикой непролазной чащобе этот старик. Она уже пять дней плу-тает по этому лесу, почти потеряла надежду выбраться из него. Единственными ее спутниками до сих пор были волки и вдруг этот странный старик. Старичок спрыг-нул с корня, потер руки.
- Я загадаю тебе загадки. Угадаешь, – выведу, нет – пропадешь здесь, - застре-котал он, словно кузнечик, от чего его длинная седая борода смешно встопорщи-лась, а усы зашевелились как у таракана. Женщина безнадежно вздохнула и села прямо на землю. Мокрее, чем есть уже не будешь. Только загадок ей сейчас не хва-тало. Опять откуда-то пришло знание, что это не простой старичок, а хозяин леса. Он не выпустит из своих владений заблудившегося путника просто так. Сначала он поиграет, заставит поплутать, побродить по лесу, пока ног под собой не будешь чу-ять. Доброму человеку поможет, укажет пахучие ягодники, поставит на дорогу крепкие грибы, только бери, выгонит прямо под ноги дичь. Плохого заведет в чащу и бросит на погибель. Может это он пятый день водит ее, изредка подкидывая то горсть ягод, то гнездо, чтобы совсем не ослабла. Может она раньше чем-то прови-нилась перед ним и он мстит за обиду. Что ж рано или поздно человек расплачива-ется за свои слова и поступки. Женщина подняла тяжелую голову:
- Загадывай свои загадки, хозяин. – Она взглянула прямо в глаза старичку. Тот вдруг весь подобрался, всплеснул руками, заохал, в расширенных глазах мелькнуло что-то похожее на нежданную радость, воскресшую надежду.
- Ох, дочка, жива! Хвала великим богам. Мы совсем потеряли надежду!
Он подбежал к женщине, стал растирать синие, онемевшие от холода руки, ступни. Женщина со смешанным чувством удивления и тревоги наблюдала за ста-ричком, почти не слыша его причитаний.
- Где же загадки? – напомнила она ему. Лесной хозяин издал возглас, похожий на воинственный клич:
- Айна! Какие загадки?! Тебе домой надо! Иди на запад, через два дня вый-дешь к деревне. Пойдешь в крайний к лесу дом, там нужна твоя помощь. Та семья тебе поможет. Потом вниз по течению реки до ближайшего города, дальше уйдешь с попутным торговым кораблем на юг. По пути верши доброе и зло от тебя отступит, а там, у моря и твои найдут тебя. Иди! – старик говорил быстро, скороговоркой, словно спешил куда-то. Женщина лишь успела кивнуть в знак согласия, а старичок уже скрылся, только листья папоротника сомкнулись за его спиной, уронив про-зрачные капли на землю.
- А как быть с волками?! – крикнула ему вслед женщина.
- Своих они не тронут! – донесся издалека голос лесного хозяина.
Женщина встала, опираясь о дерево. Надо идти. Ее ждут, ищут. Кто? «Твои найдут тебя у моря» - звучал в ушах голос старика. «Зло отступит». Она не одинока. Где-то есть люди, которые любят ее, которые почти отчаялись отыскать ее. Кто они ее близкие? Где они ее родные? Как она узнает их, истинных друзей? Как угадать коварных врагов? Почему этот старичок так быстро скрылся? Ей так надо с ним по-говорить, о стольком расспросить. Вопросов было больше, чем ответов и чем боль-ше она старалась их разгадать, тем больше их становилось.
На седьмой день лес заметно поредел, волки отступили, дождь наконец-то кончился. Умытое, ослепительно яркое солнце вырвалось из плена свинцовых туч, жарко осветило промокший насквозь мир. В бездонном синем небе радостно носи-лись птицы, оглашая воздух счастливым пением. Подвижный ветерок сновал между деревьев, шелестел листьями, играя в догонялки с солнечными зайчиками. Солнеч-ные лучи невесомыми струями падали на листья, в траву, запутывались в бриллиан-товых нитях паутины. До захода солнца оставалась всего несколько часов, когда в просвете между деревьями заблестела широкая гладь реки, а на крутом обрывистом берегу выросла деревня. Не обманул старик. Женщина прислонилась к дереву, на изможденном лице мелькнула слабая улыбка. Великие боги, она дошла! Люди, они помогут ей. Сладкой музыкой звучали для нее мычание коров, веселый перезвон молотков в кузнице, ноздри щекотал запах свежеиспеченного хлеба. Из последних сил она дотащилась до крайней к лесу избы, толкнула калитку и рухнула без чувств. Жалобно залаяла собака, ребятишки, игравшие у крыльца, крикнули взрослых. При-бежал хозяин, легко поднял истощенную женщину на руки и внес в дом. Жена торо-пливо расстелила на лавке возле печи одеяло, заботливо подложила под голову бес-чувственной страннице подушку.
- Откуда она взялась? – спросила хозяйка мужа.
- Она пришла из леса. – Встрял полнощекий вихрастый мальчишка, с любо-пытством разглядывающий незнакомку. К нему пугливо жалась младшая сестренка, выглядывала из-за спины удивленными широко открытыми глазами.
- Кыш, непоседа, – шикнул на парнишку отец. Мальчик прыснул из дома, се-стренка за ним. – Позаботься о ней, – велел он жене и вышел продолжить прерван-ное появлением женщины дело.
Хозяйка сняла с незнакомки мокрое, разорванное платье. На правой руке с внутренней стороны плеча она обнаружила странный рисунок. Квадрат, заключен-ный в круг с пятиконечной звездой внутри, рисунок был раскрашен пятью разными цветами – синим, красным, желтым, белым и черным. Женщина никогда раньше не видела такой татуировки и не знала ее значение. Она укутала незнакомку еще одним одеялом и подбросила в печь поленьев. Пламя повеселело, прыгнуло на нежную бе-резу, вгрызлось в сухое дерево как молодой пес в кость, затрещало от удовольствия.
Прошла ночь, незнакомка не приходила в себя. Хозяйка несколько раз за ночь вставала, подходила к страннице и прислушивалась к ее дыханию. Занялся день, принося в деревню свои заботы и хлопоты. Хозяйка стряпала обед. В печи деловито пыхтели горшки со щами, кашей. Время от времени женщина обеспокоено погляды-вала на незнакомку. Жива ли? Тихонько подходила, прислушивалась к тихому ды-ханию и облегченно вздохнув, отступала. Любопытная детвора вертелась тут же. Хозяйка вышла во двор. Дети уселись на лавку за стол, не сводя широко распахну-тых глаз со спящей, о чем-то тихо шептались, приглушенно смеялись, толкая друг друга. Эта возня и разбудила женщину. Она глубоко вздохнула, потянулась и от-крыла глаза. Дети замерли, девочка прижалась к брату, тот в свою очередь вытянул шею глядя во все глаза на гостью. Она улыбнулась детям, приподнялась на локте.
- Мир вам, ребята, – хрипло проговорила она и закашлялась. Мальчик вздрог-нул, не отрывая глаз от рубиновых зрачков женщины. Она снова обратилась к де-тям.
- Вы здесь одни? – голос незнакомки был глубокий, идущий из груди. Такой голос мог быть ласковым и теплым в минуты нежности и резким и хриплым в мину-ты гнева.
- Мама сейчас придет, – боязливо проговорил мальчик.
- Ты меня боишься? – спросила она как можно мягче. Мальчик не успел ниче-го ответить, послышались шаги и в комнату вошла мать. Дети бросились к ней и спрятались за широкими юбками.
- Мир твоему дому, хозяюшка, – склонила голову женщина. – Спасибо, что приютила. Я не стесню и хлопот не составлю, вот только чуть окрепну и пойду сво-ей дорогой.
Проговорив эти слова и подняв голову, женщина увидела, как побледнела хо-зяйка и дрожащими руками схватилась за обереги, висящие на шее.
- Что с тобой? – недоуменно вздернула брови незнакомка. – Или демона уви-дела?
- Твои глаза. – Испуганно прошептала хозяйка. – Они не человеческие. Кто ты?
- Не понимаю, – растерянно покачала головой женщина.
Хозяйка обошла лавку, на которой сидела незнакомка, подошла к окну, взяла маленькое гладко отполированное зеркальце и подала женщине. Она взглянула и вздрогнула. Блестящая поверхность отразила то, что скрыл быстрый ручей в лесу – сизо-зеленые кошачьи глаза и глубокие как преисподняя, подвижные зрачки, цвета догорающего заката. Женщина уронила зеркало и закрыла лицо руками.
- Кто ты? – снова спросила хозяйка. – Откуда ты пришла? Добро или зло при-несла в мой дом?
Женщина покачала головой, отняла руки от лица и посмотрела на хозяйку, в глазах гостьи были слезы.
- Я не знаю своего имени, я не знаю кто я. Я очнулась в лесу семь дней назад. Шла через лес, пока не набрела на вашу деревню. Я не причиню вам вреда.
- Что случилось с тобой? – спросила хозяйка уже мягче.
- У меня была другая жизнь, но ее отняли, забрали память. Я как будто заново родилась семь дней назад, - по щекам незнакомки потекли слезы. – Я ничего не помню! – глухо зарыдала она и вновь спрятала лицо в ладони. Хозяйка подошла и присела рядом с женщиной на скамью, обняла вздрагивающие плечи.
- Не плачь. Всякий путник найдет в моем доме кров и стол, - она встала, вы-шла в другую комнату и вернулась с одеждой в руках.
- Твое платье было негодным, и я сожгла его. Надень мое, тебе будет впору и садись за стол. В дремучем лесу с голыми руками не очень-то разживешься.
Женщина смахнула горькие слезы и оделась. Хозяйкино платье было чуть широко, но, подпоясавшись широким расшитым умелыми руками кушаком мягкими складками окутало крепкую фигуру женщины, четко обрисовав высокую грудь и крепкие бедра незнакомки.
- Меня зовут Белена, - представилась хозяйка. – Дети мои Зорян, - он положи-ла ладонь на вихрастую макушку сына, - и дочка Елеша. Муж мой Айрих уехал в лес, придет вечером. Прошу за стол. – Пригласила она гостью. Та села за широкий дубовый стол отполированный локтями и поцарапанный посудой.
- Меня можешь звать, как хочешь. Мне все равно, - проговорила женщина. Хозяйка налила в миски наваристых щей, щедро нарезала свежеиспеченный хлеб, положила перед каждым по резной ложке. Женщина вдохнула идущий от миски го-рячий пар, взяла в руки теплую краюху и поняла, насколько она голодна. Желудок благодарно заурчал, принимая долгожданную пищу. Женщина ела быстро и жадно, с каждым кусочком чувствуя как наливаются упругой силой мускулы, проясняется разум, выходит из оцепенения душа. Насытившись жирными щами, рассыпчатой кашей, обильно запив все это молоком, женщина наконец-то почувствовала себя живой, здоровой и сильной. Вместо холода, усталости и голода пришли тепло, сы-тость и лень. Женщина удовлетворенно вздохнула и благодарно улыбнулась хозяй-ке.
- Спасибо тебе, никогда не ела так вкусно.
Белена улыбнулась в ответ и стала убирать со стола.
- Я помогу, - поднялась гостья, но от резкого движения пошатнулась, хватаясь руками за стол.
- Отдыхай, набирайся сил, ты еще слаба. – Белена усадила ее обратно на лавку. – Если не возражаешь, я буду звать тебя Неждана.
Получив новое, необычное и красивое имя женщина вновь прилегла на лавку. Зорян и Елеша топтались около стола, поглядывая на загадочную гостью. Неждана подмигнула им и поманила к себе. Дети робко подошли. Женщина усадила мальчи-ка рядом, а девочку взяла на руки. Как только она прикоснулась к малышке, тут же почувствовала недоброе. Посадив ребенка к себе на колени она обняла девочку. «Елеша болеет», - поняла Неждана. Она положила руку девочке на грудь, та закаш-ляла, отстранилась, отталкивая руку. Неждана больше не трогала Елешу за больное место. Она решила, что вылечит девочку, вот только окрепнет сама. Она сумеет справиться с болезнью малышки. Она знает, как это сделать.