Гусар : Финансовый авантюрист ч7

Глава 7


Михаил прилетел к матери в Анапу тем же вечером. Надежда встретила его на пороге — осунувшаяся, с покрасневшими глазами, но держалась.

— Ишь, какой столичный стал, — попыталась она улыбнуться, разглядывая сына в дорогом пальто. — Дед бы гордился.

Они вместе отправились в деревню на похоронах. Дорога петляла между холмов, и с каждым километром Михаил словно возвращался в детство — те же пейзажи, тот же воздух, пахнущий полынью и сухой травой.

— Помнишь, как дед учил тебя рыбачить? — вдруг спросила мать, глядя в окно автобуса. — Ты тогда крючок себе в палец загнал, а он тебе сказал...

— "Рыбак должен быть с характером, а не с соплями", — закончил Михаил и они оба тихо рассмеялись.

В деревне их встретила родня, которую давно не видели. Дядя Толя, постаревший и поседевший, но всё с той же хитрой улыбкой. Тётя Клава, ставшая ещё круглее и громогласнее. И бабушка Рая — маленькая, сухонькая, с глазами, выцветшими от времени и слёз.

— Мишенька! — всплеснула она руками. — Гляньте-ка, люди добрые, какой красавец вырос! А я всё думала, доживу ли, увижу ли внучка своего столичного...

Она гладила его по щеке морщинистой ладонью, и Михаил вдруг почувствовал себя снова маленьким мальчиком, который приезжал на каникулы и объедался бабушкиными пирогами.

— Ба, я бы сейчас от твоих шанежек не отказался, — сказал он, целуя её в макушку.

— Так я напекла, родной, напекла! — засуетилась она. — Знала, что приедешь, всю ночь у печи стояла.

Дядя Толя подмигнул:

— И не только шанежки у нас есть. Дед-то Назар самогон перед смертью знатный поставил. Сказал: "Когда помру, чтоб помянули как следует, не магазинной бурдой".

Помянули деда Назара по всем правилам. Вспоминали, каким он был — упрямым, но справедливым, работящим до седьмого пота, немногословным, но метким на шутку.

— А помните, как он председателя колхоза отчитал? — хохотал дядя Толя. — "Ты, — говорит, — начальник только по бумажке, а по уму — так хуже рядового!" И по матушке его!

— Толик, не при ребёнке же! — одёрнула его тётя Клава, хотя "ребёнку" было уже под тридцать.

— Да ладно тебе, Клав, — махнула рукой бабушка Рая. — Мишка-то наш давно взрослый. Вон какой солидный стал, при галстуке ходит. В банке, говоришь, работаешь? А деньги там настоящие или как у нас — то дают, то не дают?

Михаил рассмеялся:

— Настоящие, ба, не волнуйся. Вот, привёз тебе немного, — он достал конверт.

— Что ты, что ты, — замахала руками старушка. — Не нужно мне. Мне пенсии хватает.

— На лекарства, — твёрдо сказал Михаил. — И на хорошую еду. Не спорь со мной, я теперь финансовый аналитик, мне виднее, как распределять капитал.

После поминок Надежда и Михаил с грустью смотрели, во что превратилась родная забайкальская деревня. Покосившиеся заборы, заколоченные окна в некогда шумных домах, заросшие бурьяном огороды.

— Молодёжь вся разъехалась, — вздыхала бабушка Рая. — Кто в город, кто вообще на вахту куда-то. Одни старики остались. Магазин и тот через день работает. Автолавка приезжает по средам, если дорогу не размоет.

— А помнишь, мам, тут же клуб был? — спросил Михаил, указывая на обветшалое здание с провалившейся крышей.

— Ещё бы, — улыбнулась Надежда. — Я там на танцы бегала.
- Парни по ней сохли! – взмахнула рукой бабушка Рая – а она всё говорила, что в городе себе найдёт. Нашла вот. Батьку твоего, тьфу на него, дурака.

Уезжали с тяжёлым сердцем. Бабушка Рая стояла у калитки, маленькая и какая-то прозрачная в лучах заходящего солнца. Она часто крестила их вслед, и Михаил понимал, что видит её, скорее всего, в последний раз.

— Приезжай летом, — всё повторяла она. — Я тебе грибов насушу, варенья наварю...

— Обязательно приеду, — обещал Михаил, зная, что вряд ли сможет выкроить время в своём плотном графике.

Михаил отвёз маму домой, в Анапу, помог ей с домашними делами, починил протекающий кран и настроил новый телевизор, который купил ей в подарок.

— Сынок, не надо было тратиться, — качала головой Надежда.

— Мам, это инвестиция, — серьёзно ответил он. — В твоё хорошее настроение.

А сам улетел к себе, в Москву, в свою небольшую, но уютную квартиру в хорошем районе. Он купил её в ипотеку, но выплаты не напрягали — карьера шла в гору, премии становились всё солиднее.

— Миша, ты бы хоть девушку себе нашёл постоянную, — говорила мама по телефону. — Тридцать скоро, а всё холостякуешь.

— Мам, я в поиске, — отшучивался он. — Просто у меня высокие требования к ликвидности активов.

— К чему? — не понимала Надежда.

— К красоте и уму одновременно, — пояснял Михаил.

Он старался регулярно посещать спортзал и бассейн — "инвестиции в человеческий капитал", как он шутливо называл это. И хотя бы пару раз в году старался слетать заграницу отдохнуть с очередной девушкой или один.

— Миш, а ты не боишься, что так и останешься вечным туристом по жизни? — спросил как-то коллега, глядя на фотографии Михаила из очередной поездки.

— Я не турист, я исследователь, — подмигнул тот. — И в жизни, и в работе.