Гусар : Финансовый авантюрист ч8

Глава 8

В этот раз они с компанией друзей решили встретить Новый год в пятизвездном отеле Шарм-эль-Шейха. Собралась целая банда финансистов и юристов — успешных, амбициозных, с хорошим чувством юмора и без комплексов.

— За наступающий! — кричали они, поднимая бокалы с шампанским под бой курантов, транслируемый по российскому спутниковому каналу.

— За рост котировок и падение кредитных ставок! — добавлял кто-то под общий смех.

Новогодний ужин и представление были прекрасными, гуляли до утра, и выпито было немало. Михаил, танцуя с красивой блондинкой из соседнего отеля, вдруг поймал себя на мысли, что вот он — успешный, обеспеченный, на дорогом курорте, с шампанским и красивыми женщинами — а в голове почему-то стоит образ бабушки Раи у покосившейся калитки и деда Назара, который так и не узнал, чего добился его внук.

— О чём задумался? — спросила блондинка, заглядывая ему в глаза.

— О диверсификации рисков, — улыбнулся он, возвращаясь в реальность. — И о том, что некоторые вещи не купишь ни за какие деньги.

— Например? — игриво поинтересовалась она.

— Например, время, — серьёзно ответил Михаил. — Его нельзя положить на депозит или инвестировать с отсрочкой. Оно утекает безвозвратно.

И он сделал мысленную пометку: летом обязательно выкроить неделю и слетать в Забайкалье, к бабушке Рае. Пока ещё есть время.

***

Туристов в Египте предупреждают, чтобы пили только бутилированную воду, поскольку местная вода может стать сюрпризом для европейского желудка.
Михаил, конечно, слышал эти предостережения, но с высоты своего финансово-аналитического опыта решил, что это просто маркетинговый ход производителей "Аква Минерале".

— Миш, ты бы поаккуратнее с местной водой, — предупреждал его Серёга из отдела корпоративных финансов. — Мой кузен в прошлом году так влип, что половину отпуска провёл в обнимку с унитазом.

— Брось, — отмахнулся Михаил, бросая кубики льда в виски. — Я просчитал риски. В крепком алкоголе все бактерии дохнут.

— Это ты так думаешь, — хмыкнул Серёга. — А египетские микробы, может, специально эволюционировали, чтобы выживать в виски туристов.

У компании друзей Михаила была запланирована экскурсия в Иерусалим и на Мертвое море, но в Израиле начались волнения, и официальные экскурсии были отменены. Но разве это может быть препятствием для русского человека, да ещё с экономическим образованием?

— Ребят, я провёл анализ рынка неофициальных экскурсий, — заявил Михаил за завтраком, стуча вилкой по бокалу. — Предлагаю инвестировать наше время и деньги в альтернативный туристический продукт.

— Это ты что - "левака" нашёл, что ли? — перевела Катя из юридического.

— Я предпочитаю термин "представитель теневого туристического сектора", — подмигнул Михаил. — Выезжаем ночью, чтобы рано утром быть на границе. Кто со мной?

Договорились с неофициальными гидами, заплатив на треть больше обычной цены ("Это не переплата, а премия за риск", — объяснял Михаил). Выехали ночью, и Михаил, допивая в автобусе остатки виски со льдом, чувствовал себя настоящим авантюристом.

Иерусалим встретил постами вооруженной полиции и военных. Движение было ограничено. До Храма Гроба Господня пришлось идти пешком.

— Смотрите, какая аутентичность! — восхищался Михаил, фотографируя солдат с автоматами. — В официальных турах такого не увидишь!

Но где-то на полпути между христианскими и иудейскими святынями Михаил почувствовал первые тревожные сигналы из области живота. Сначала лёгкое бурление, потом настойчивое урчание, а затем и откровенные позывы, которые нельзя было игнорировать.

— Ребят, я на минутку, — бросил он, озираясь в поисках туалета и ныряя в первое попавшееся кафе.

Выйдя через пять минут с облегчением и надеждой, что инцидент исчерпан, Михаил бросился догонять группу. Но не тут-то было. Через квартал всё повторилось.

— Миш, ты чего отстаёшь? — спросила Катя, когда он в третий раз догнал группу, слегка бледный и потный.

— Я... э-э-э... изучаю местную архитектуру, — выдавил он улыбку. — И санитарно-технические особенности ближневосточных уборных. Знаешь, для общего развития.

К моменту, когда группа добралась до мусульманских кварталов, Михаил уже мог составить подробный путеводитель по туалетам Иерусалима с рейтингом комфортности и наличия туалетной бумаги.

— Кажется, я понял, почему здесь столько религиозных конфликтов, — шептал он Серёге, выходя из очередного туалета. — Это всё из-за местной воды. Попробуй помолись, когда у тебя такое в животе творится.

— А я тебе говорил про лёд в виски, — злорадно напомнил тот.

В Храме Гроба Господня, вместо ощущения святости места, Михаил думал совсем о другом — чтобы не опозориться здесь, в одном из самых священных мест христианства.

— Господи, — шептал он, стоя перед Камнем Помазания и крепко сжимая ягодицы, — если Ты есть, сделай так, чтобы я дотерпел хотя бы до выхода из Храма. Обещаю, я больше никогда не буду пить ничего со льдом в странах третьего мира.

Видимо, молитва была услышана, потому что Михаила немного отпустило. После Храма группа посетила Стену Плача, где правоверные евреи подходили к его друзьям с предложением помолиться Богу за них, запрашивая за это круглые суммы.

— Молодой человек, хотите, я помолюсь за вас? — обратился бородатый еврей в чёрной шляпе к Серёге. — Всего сто долларов, и ваши грехи будут прощены.

— А оптом дешевле? — деловито поинтересовался Серёга. — У меня их много накопилось.
К Михаилу же с подобным предложением никто не подошёл, что его немного задело.

— Почему ко мне никто не подходит? — спросил он у Кати. — У меня что, лицо недостаточно грешное?

— Скорее недостаточно платёжеспособное в данный момент, — хихикнула она, глядя на его бледное лицо. — Ты сейчас больше на призрак похож, чем на успешного финансиста.

— А ведь во мне течёт еврейская кровь, между прочим, — обиженно пробормотал Михаил. — По отцу я вообще-то Цукерман.

— Может, они это чувствуют и не хотят тратить время на своего, — предположил Серёга. — Бизнес есть бизнес.

После Стены Плача их всё-таки смог подобрать туристический автобус, и экскурсовод-еврей с лицом профессионального торговца предложил "редкую возможность" посетить магазин сувениров, который держали мусульмане.

— Только здесь, друзья мои, — вдохновенно вещал он, — вы можете приобрести настоящие святые для христиан вещи, а не те подделки, которые вам продадут в других местах!

— Интересно, — шепнул Михаил Серёге, — а мусульмане знают, что продают настоящие христианские святыни?

Несмотря на скептицизм, Михаил всё же купил несколько недорогих крестиков на сувениры для мамы и бабушки Раи.

— Это настоящее оливковое дерево из Гефсиманского сада, — уверял продавец.

— А чек можно? — деловито поинтересовался Михаил.

— Зачем чек? — удивился продавец. — Вы что, собираетесь возвращать святыню?

— Нет, для налогового вычета, — пошутил Михаил, но, увидев непонимающий взгляд, махнул рукой. — Ладно, беру и так.

Пока группа закупалась сувенирами, автобус ждал их в неположенном месте. К водителю-арабу подъехал полицейский на мотоцикле и стал о чём-то с ним громко ругаться, размахивая руками так, словно дирижировал невидимым оркестром.

Когда туристы вернулись, экскурсовод с трагическим лицом объяснил, что теперь водителю грозит крупный штраф.

— А у него семья, пятеро детей, больная мать и хромая коза, — драматично заламывая руки, сообщил гид. — Давайте скинемся по десять долларов, чтобы помочь бедняге!

Михаил, чьи внутренности наконец-то успокоились, вспомнил, что он немножко Цукерман, и решил применить еврейскую смекалку.

— А вы сами сколько положите? — невинно поинтересовался он у экскурсовода.

— Я? — растерялся тот. — Но я же... я организатор... я...

— Понятно, — кивнул Михаил и сел на своё место, демонстративно не доставая кошелёк.

Не дождавшись от экскурсовода ни шекеля, остальные туристы тоже как-то резко потеряли желание спонсировать "штраф".

Дальше была остановка на Мертвом море. Пока ехали, у Михаила снова схватило живот, и он сидел, вцепившись в сиденье и мысленно считая повороты до прибытия.

— Миш, ты какой-то зелёный, — заметила Катя. — Может, таблетку дать?

— Нет, спасибо, — процедил он сквозь зубы. — Я просто медитирую. Настраиваюсь на энергетику Святой земли.

Как только автобус открыл двери на парковке у Мертвого моря, и в салон зашла энергичная еврейка с коробкой косметических средств, Михаил не стал дожидаться её рекламной речи.

— Извините, — пробормотал он, практически сбивая женщину с ног в своём стремительном броске к туалетам.

— Молодой человек! — крикнула она ему вслед. — Вы куда? У меня для вас специальное предложение! Крем от морщин! Он вам скоро понадобится, судя по вашему напряжённому лицу!

После подробной экскурсии по туалетам Израиля купание в Мертвом море тоже не принесло Мише должного удовольствия. Пока остальные радостно плавали на спине, фотографируясь с газетами в руках, Михаил осторожно сидел у берега, боясь отойти далеко от спасительных кабинок.

— Эй, финансист! — крикнул ему Серёга. — Ты чего не плаваешь? Здесь же невозможно утонуть!

— Я опасаюсь не утонуть, а... другого, — мрачно ответил Михаил. — Представь заголовки: "Российский турист превратил Мертвое море в ещё более мертвое".

В итоге, посещение земли обетованной народа, которому принадлежал беспутный Мишкин папаша, хороших воспоминаний не оставило. Зато оставило ценный жизненный опыт и твёрдое убеждение, что некоторые инвестиционные риски, особенно связанные с употреблением местной воды, лучше не игнорировать.


— Знаешь, — философски заметил Михаил, когда они уже возвращались в Египет, — я понял одну важную вещь.

— Какую? — спросила Катя.

— Что сложно жить в стране, в которой утром, вместе с тобой глаза открывают ещё семь миллионов евреев с мыслью: как бы сегодня обдурить ближнего?
И ещё. Что бы ни случилось в жизни, главное — знать, где находится ближайший туалет, — серьёзно ответил он. — Это важнее любых финансовых стратегий.

А ещё он твёрдо решил, что когда приедет летом к бабушке Рае, то обязательно расскажет ей эту историю. Уж она-то точно оценит и посмеётся от души. И, может быть, даже напечёт ему шанежек — лучшего лекарства от всех желудочных невзгод.»