Гусар : Финансовый авантюрист ч16

Глава 16


Михаил подкатил на огненно-красном Aston Martin ровно в девять, как и договаривались. Вика и Саня уже ждали у подъезда — в полном боевом снаряжении.

— Ну что, принцессы, готовы покорять Монако? — Михаил высунулся из окна, оценивая их образы.

— Ой, да мы вообще с пелёнок готовы! — Вика щёлкнула замком сумочки. — Главное, чтобы твой друг не пожалел, что отдал тебе эту тачку.

— Да ладно, — засмеялся Михаил, — Виктор знает, я вожу как бог. Ну, почти.

Виктор, к слову, передавая ключи, выглядел так, будто отдавал им первенца:

— Только, ради всего святого, без дрифтов, понял? Если хоть одна царапина — я тебя сам на запчасти разберу.

— Расслабься, — отмахнулся Михаил, — верну в целости и сохранности. Ну, или почти в целости.
Девушки устроились на заднем сиденье, как две королевы на троне, а Михаил взял на себя роль шофёра-профи.

— Ой, а давайте включим что-нибудь зажигательное! — Саня потянулась к магнитоле.

— Только не эту испанскую дискотеку! — застонал Михаил. — У меня уже третью неделю в голове «Despacito» на повторе!

— Ну и что? — Вика ухмыльнулась. — Может, ты просто не умеешь её правильно слушать?

Пока они спорили о музыке, Саня тихонько шепнула Вике:

— Ты вообще понимаешь, зачем мы едем?

— Нет, — бодро ответила Вика. — Но нам заплатят, и мы в Монако. Какая разница?
Fairmont Monte Carlo встретил их роскошью, от которой у Сани округлились глаза.

— Блин, — прошептала она, озираясь по сторонам, — тут даже унитаз, наверное, золотой. И стоит больше, чем мамина квартирка в Житомире.

— Не проверяй, — фыркнула Вика. — А то ещё окажется, что он застрахован.

Михаил тем временем получил ключи от люкса и раздал указания:

— Отдыхаем, красимся, вечером — в казино. Задача проста: выглядеть так, будто у нас денег больше, чем у этого отеля.

— О, это я умею, — Саня грациозно повалилась на диван. — Главное — не говорить, что моя самая дорогая вещь — это кредитка с лимитом в 500 евро.

Вечером они вошли в зал казино, будто съёмочная группа блокбастера. Михаил — в идеально сидящем Tom Ford, девушки — в платьях, от которых у окружающих мужчин участился пульс.

— Так, — прошептал Михаил, делая ставку в блэк-джек, — наш «друг» Кирилл Громов — вот тот павлин в белом пиджаке у бара.

— О, боже, — закатила глаза Вика, — он выглядит так, будто его только что распаковали из коробки «Богатый мажор: коллекционная версия».

— Идеально, — усмехнулся Михаил. — Значит, клюнет.

— А если не клюнет? — поинтересовалась Саня.

— Тогда, — Михаил сделал многозначительную паузу, — придётся играть по-крупному.

— О чём ты?

— О том, что у меня в запасе есть козырная карта.

— Какая?

— Вы две.

Девушки переглянулись.

— Ну что ж, — Вика потянулась за бокалом шампанского, — тогда поехали. Пусть этот мажор узнает, с кем связался.

А Кирилл Громов тем временем громко хохотал, размахивая пачкой купюр, даже не подозревая, что стал главным героем не своей игры.

Смотри-ка, — Саня звонко щёлкнула ногтем по бокалу и громко воскликнула, подмигнув Вике, — сынок бюджетного алхимика! Покупает яхты, пока папочка превращает налоги в золото. Говорят, даже в школьной столовой у него был личный фармацевт — чтоб суп не отравился.

— Не может быть! — Вика приложила ладонь к груди, изображая восхищение. — А ещё поговаривают, он выигрывает гостендеры с закрытыми глазами. Наверное, карты у него… волшебные. Или просто папины.

Михаил, выждав паузу, скользнул к столу. Кирилл, уже поставивший сумму, за которую полгорода могло бы забыть про ипотеку, театрально швырнул фишки на алый сектор.

— Сегодня удача дышит мне в спину! — провозгласил он, бросая вызов всему залу. — И, судя по всему, очень горячо.

Шарик затанцевал по рулетке, звеня, как нервы игроков. Чёрное. 32.

Тишина.

— Особенно если играешь чужими деньгами, — процедил Михаил, не поднимая глаз. — Тогда и дышит, и целует, и в ушко шепчет.

Кирилл повернулся к нему медленно, как танк на полигоне. Его взгляд был горячим, цепким — будто питон, оценивающий, с какого бода начать ужин.

— Ты… — он прищурился, — мне, кажется, знаком. Или нет. Но я точно знаю, что не помню, чтобы ты был… важным.

Михаил лишь усмехнулся, вытягивая из кармана фишку. Десять тысяч евро. Перламутр холодно блеснул в свете люстры, будто насмехаясь над всем этим золотым шиком вокруг.

— Семнадцать, — лениво бросил он крупье. — Чёрное. На удачу.

Шарик прыгнул в колесо, закружился, замедлился… и упал точно в ловушку.

— Семнадцать, чёрное! — объявил крупье с акцентом, от которого у Вики дрогнули колени.

Толпа ахнула. Женщина в красном чуть не выронила бокал, мужчина с печаткой прошептал: «Чёрт, да он же…» — но тут же замолчал.

Кирилл стоял, будто ему только что наступили на любимую тиару. Его лицо дрогнуло — впервые за вечер.

— Кто ты такой? — выдохнул он, наклоня голову так близко, что Михаил почувствовал запах дорогого коньяка и дорогой же, но бесполезной злости.

— Просто человек, — Михаил поднял бокал, поймав в отражении своё же спокойное лицо, — который знает, что настоящая удача — это когда тебе не нужно кричать, чтобы тебя услышали.

Кирилл резко выпрямился, достал пачку купюр и швырнул её официанту.

— Весь бар — на меня! — рявкнул он так, что даже пианист фальшиво взял аккорд. — Пусть все запомнят, кто тут…

— …платит за других? — Михаил допил виски, поставил бокал и мягко улыбнулся. — Да уж, трудно забыть.

В зале повисло молчание. Даже шарик в рулетке, казалось, замер в ожидании.

А потом кто-то тихо засмеялся.

И это было хуже, чем проигрыш.

— Ну что, впечатлил? — Михаил лениво пожал плечами, стряхивая невидимую пылинку с рукава своего идеально сидящего пиджака цвета антрацит. — Или тебе нужен ещё один пафосный монолог про «власть денег»?

Громов замер. Его плечи напряглись под дорогой тканью, рука инстинктивно сжалась в кулак, а потом медленно разжалась. На лице отразилось такое искреннее изумление, что Михаил едва не фыркнул.

— Бумага, — произнёс он тихо, но каждое слово падало тяжело, как кирпич на ногу. — Деньги — это всего лишь бумага. Важнее то, как ты ими распоряжаешься.

Кирилл моргнул. Обычно после таких фраз вокруг него расцветали подобострастные улыбки, как грибы после дождя. А этот… этот смотрел на него без страха, без лести, даже без особого интереса. Просто смотрел.

— Ты мне нравишься, — хрипловато выдавил Громов. — Обычно вокруг меня одни лизоблюды. Мелкие людишки с большими амбициями. Он провёл рукой по подбородку, и бриллиантовый перстень сверкнул в свете люстры. — А ты… Словно из другого теста.

Михаил чуть скривил губы. — Ну, если тесто месить правильно, получается хороший хлеб. А если нет — комки.

Кирилл фыркнул, но в глазах мелькнуло что-то вроде уважения.

— Михаил, — представился тот, протягивая руку. — Мой отец когда-то был крупный чиновник. - Голос дрогнул, глаза на секунду потемнели. — Сложный человек. Требовательный до жестокости. Отношения у нас не сложились.

Громов замер. Потом вдруг хрипло рассмеялся. — Бля, ну ты даёшь! — Он шлёпнул себя по колену. — У меня с моим стариком та же херня! Потомственный строитель, советской закалки. Я ему хоть небоскрёб в подарок привези — скажет: «А у Петрова выше!»

Михаил ухмыльнулся. — Классика.

Их взгляды встретились в молчаливом понимании. Этот разговор об отцах — вечно недовольных, вечно недостижимых — стал чем-то вроде пароля. «Свои».

Михаил не зря готовил легенду. Тут он точно попал в цель.
Знали бы его родной отец Цукерман и отчим Парфёнов, какой спектакль разыгрывает теперь их Мишка!

А потом появились девушки.

Вика — блондинка в платье цвета шампанского, с ногами от ушей и смехом, как звон хрусталя. Саня — её полная противоположность: тёмная, как ночь, с глазами, в которых тонули корабли.

— О, а это что за прелесть? — Кирилл приподнял бровь.

— Мои, — легко бросил Михаил.

Вика тут же пристроилась рядом с Громовым, её пальцы с перламутровым маникюром скользнули по его запястью. — Ой, а вы, я слышу, империю строите? — закатила глаза. — Мужчины, которые умеют что-то создавать… Это так сексуально.

Саня тем временем пригубила вино, бросив на Михаила взгляд, полный немого вопроса: «Ну и куда ты нас втянул?»

Он ответил ей лёгким подмигиванием.

«В самое интересное».

***
Кирилл, уже изрядно навеселе от коньяка, который стоил как чей-то месячный отпуск в Дубае, размахивал руками, будто пытался поймать невидимых пчёл.

— Мишань, ты глянь! — он тыкал пальцем в меню, едва не продырявив страницу. — Этот… этот коньяк! Ну, который с брюликом на этикетке! Ты представляешь, сколько его в мире? Три бутылки! И две из них — у меня!

Михаил едва заметно улыбнулся, прикрыв рот бокалом. Кирилл, конечно, был как открытая книга — только с картинками и крупным шрифтом.

— Вот это да, — сухо протянул он. — А третья бутылка, видимо, у папы римского?

Кирилл фыркнул, будто его попытались удивить фактом, что вода мокрая.

— Да плевал я на папу! У меня яхта больше, чем у него собор!

Девчонки за столом захихикали — кто искренне, кто из вежливости. Михаил же просто запоминал. Каждую цифру, каждое хвастливое слово. Особенно то, как у Кирилла дрогнул голос, когда он вдруг, будто споткнувшись о собственные мысли, пробормотал:

— А вот Серёга Левин… Этот урод…

Глаза его потемнели. Михаил почувствовал — щелчок.

— Кто такой? — сделал вид, что не расслышал.

— Да один… один говнюк! Вчера снова его здесь, в казино видел. — Кирилл швырнул в стену салфетку, словно это был нож в спину предателя. — Друг детства! Вместе в песочнице ковырялись! А потом… Он понизил голос до пьяного шёпота. — Он меня кинул на бабки. На папины бабки.

Михаил кивнул, будто сочувствовал, а сам уже видел перед собой идеальную схему.

В этот момент Кирилл, с видом мага, достающего кролика из шляпы, вытащил из кармана маленький пакетик.

— Миш, давай по дорожке? Для настроения!

Девчонки радостно заёрзали. Михаил еле заметно качнул головой — и они тут же закивали: "Ой, нет, мы не… мы просто…"

— Кир, ты серьёзно? — Михаил усмехнулся. — Наркотики — это как кредитка: сначала кайф, а потом долги с процентами.

— Ну ты зануда! — засмеялся Кирилл, но пакетик всё же убрал.

— Если хочешь по-настоящему наказать Левина, надо играть по-крупному, — Михаил наклонился ближе. — Хочешь, он запомнит этот вечер?

Глаза Кирилла загорелись. Игра началась.

***

На следующий вечер Левин, самоуверенный и сытый, как удав после обеда, расселся за столом в казино.

— Всё по плану, парни, — Михаил бросил взгляд на своих подсадных.

Игра пошла. Сергей сначала хихикал, потом нервно потел, а когда полмиллиона евро испарились в воздухе, его лицо стало цвета прокисшего молока.

Михаил наклонился к Кириллу и прошептал:

— Теперь он знает, каково это — быть клоуном в чужом цирке.

Кирилл ахнул, как ребёнок на фейерверках, и схватил Михаила за плечо:

— Миш! Ты гений! Ты мне теперь брат! Приезжай в Москву — познакомлю с отцом! Он тебя… он тебя оценит!

Михаил кивнул, сохраняя ледяное спокойствие.

А внутри у него торжествовал абсолютный, беззвучный смех