Шева : Италодиско

Да-да, вещь так и называется. Группа Colors, вроде.
Кто не видел – легко найти. Название в сети набираешь – и смотри.
Правда, есть два варианта клипа. Один в метро, молодёжный. Второй – дискотечный.
Как бы помягче сказать. Немолодёжный, одним словом.
На фоне смазливого личика солиста группы танцующая под классическую, но бойкую диско-мелодию толпа.
Из построенных рядами бабушек и старичков. Старательно повторяющих за главной тётей в красной кофточке-маечке незамысловатые танцевальные па своей молодости.
Трогательно смотрится.
Вдруг защемило.
Под конец клипа на мгновение камера «выхватывает» из толпы лицо высокого, седого старика.
…Вылитый Саня.

Диско тогда ворвалось неожиданно.
После Deep Purple, Led Zeppelin, Black Sabbath…
И вдруг: Bee Gees, Cerrone, Donna Summer.
А затем вдруг волну оседлали сладкоголосые итальянцы: Al Bano & Romina Power, Riccardo Fogli, Eros Ramazzotti.
Калифом «на час» стал Pupo, за которого один из приятелей как-то сказал, - Когда я ставлю диск Pupo, девчонки сразу сами начинают снимать колготки!
…Кто нам тогда рассказал за это место, уже и не вспомнишь.
Гостиница называлась «Русь».
Смешно.
Сейчас.
Высоченное здание в двадцать один этаж в центре столицы. Да еще на высоком холме, так называемой Черепановой горе.
Видно было издалека. Но, конечно, не гостиница нас с Саней привлекала.
А находящийся в длинной двухэтажной пристройке к гостинице кегельбан. Который в одночасье вдруг стал самым модным и престижным местом в городе.
Из-за классного бара. Дискотечной музыки. Крутой моднячей публики.
Зайти можно было только по билетам на игру. Которых продавалось ограниченное количество. И за которыми вечером выстраивалась длиннющая очередь.
Из-за которой первый раз с Саней мы и не попали, - кончились входные.
Через неделю, в следующие выходные, приехали пораньше.
Получилось.
…С Саней мы закорешевали, попав по распределению в один город. Знали друг друга и раньше, в институте, - были земляками. Но в институте пересекались редко: он был со второго фака, двигателестроительного, я - с первого, самолётостроительного.
Фак – это факультет. Своё сакральное значение слово приобретёт гораздо позже.
Когда оказались в другом, пока еще для нас чужом городе, вышло само-собой, что сблизились.
…Взяли по коктейлю, нашли свободное место за столиком. И начали обсуждать нешуточную проблему – кто будет играть. В смысле – кегли сбивать.
Понятно, что ни он, ни я, шары раньше не гоняли. Но выглядеть провинциальными неумехами перед столичной понтовитой публикой не хотелось.
Бросили на пальцах. Играть выпало Сане. Моё настроение поднялось. Санёк, наоборот, приуныл.
…За соседним столиком весь одетый «в фирму» хлопец небрежным жестом бросил на стол пачку сигарет Lucky Strike.
Мы с Саней молча переглянулись. Нет, не то, чтоб позавидовали.
Но что-то такое проскочило.
Неуловимое.
Неосязаемое.
Недоступное, блядь.
И тут совсем неожиданно Lucky Chance выпал и нам.
Сзади нас раздался вкрадчивый голос, - Ребята! На два слова!
Обернулись. Бармен.
Наклонился к нам, - Чуваки! Тут такое дело: серьёзный очень человек зашёл. Сын… - и бармен молча поднял глаза вверх. На потолок.
Мы с Саней тоже взглянули на потолок. Никого там не увидели. Но щёки понимающе надули.
Бармен продолжил, - Прямо сейчас хочет сыграть! Уступите ваше время? А я отблагодарю!
Знал бы он, на что мы пальцы только что выбрасывали!
- Если очень надо, да не вопрос!
Ухмыльнувшись чему-то своему, Саня поддержал, изложив наше политическое кредо, - Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть!
Через минуту перед нами появились две рюмки коньяку и блюдечко с тонко нарезанным лимоном.
А сидевший почему-то за полупустым столиком напротив солидный вальяжный мужик лет под сорок взглянул на нас и приветливо поднял свой бокал.
М-да-а-а…
Фраза, - Что это было? появится только через несколько десятков лет.
Халявный коньяк будто дал понять, что мы ненароком приобщились к чему-то загадочному.
Явно непонятному.
Но приятному.
И развязал желание веселиться. А конкретно – танцевать.
Тем более, что под громкую, заводную диско-музыку ногам было уже невтерпёж.
Было еще одно обстоятельство, из-за которого хотелось выйти на танцпол.
В этот день я впервые надел новые джинсы.
Радость от покупки которых можно, наверное, было сравнить с радостью от пошива новой шинели гоголевским Акакием Акакиевичем.
Тонкая, летняя джинсовая ткань, необычный, нестандартный пошив в поясе с кожаными вставками, но главное, главное – широченный клёш!
Сорок шесть сантиметров внизу.
Да-да, сорок шесть. Не сорок пять.
Сам мерял дрожащими руками. Что и говорить – знатные были штаны.
Ни до, ни после более широкого джинсового клёша я не видел.
Поэтому, конечно, и хотелось себя показать.
Был и еще один тонкий момент.
На одной из дискотек меня поразило, как танцевал диско один студент-араб. Это было как-бы и неспешно, чуть ли не медленно, без лишних движений, но чётко под ритм и смотрелось очень классно.
Дома потренировался. Вроде получалось неплохо.
Саня, любитель Пикуля и прочей исторической литературы, одобрил, - Плезирно!
…Одним словом, показали мы на танцплощадке, что яйца нам явно не мешают, и вернулись за свой столик.
И тут произошло неожиданное.
Ко мне подошла девчонка и пригласила на очередной танец.
Я сразу догадался – почему.
Еще раньше обратил внимание, как классно она танцует.
Её компания ей и в подмётки не годилась. Слабенько у них получалось. На «троечку».
Хотя, кто знает? Может, мои сорок шесть сантиметров её тоже впечатлили.
И что в этой ситуации, когда казалось, Lucky Chance вцепился в нас мёртвой хваткой, можно было сделать самое идиотское?
Да-да, именно этот вариант я и выбрал.
Взял и отказал.
Как настоящий долбойоб.
И спрашивается, - Какогохуя…?!
Сколько воды утекло!
А до сих пор жалею.

Прошло десять лет. Или чуть больше.
Умер Владимир Васильевич. Первый секретарь цэка компартии республики.
Умер Валерий, его сын. Пережив отца всего лишь на год.
Умер Саня. Санёк. Сашка. Молодым совсем.
За девчонку ту, конечно, не знаю.
Умер Советский Союз.
Сто лет прошло. Ну, не сто, но под полста точно.
Но ведь было…
Было.