отец Онаний : И смех и грех

Когда всё детство ты донашиваешь что-то за старшей сестрой, то у тебя непременно накапливаются комплексы и тяга женскому нижнему белью.

Жили мы бедно, но весело. Первым номером со всей своей веселостью отдал концы папаня. С пьяну, впрочем, трезвым он и не бывал, он влез в пилораму. Обычно такие клоуны отделываются парой пальцев, папаня умудрился влезть весь. После чего его располовинило. Гудини бы такое не вынес. А папаня, вернее верхняя его половина, перед тем как окончательно испустить дух, попросил рюмашку. 

Дальше было не менее весело. Денег на похороны не было. Поэтому решено было устроить только поминки. Всё равно огород зарос бурьяном. Там папаню и прикопали. Поминали славно. Долго ещё о том молва ходила в народе.

Мать какое-то время была на веселе, а потом устала и окончательно погрузилась в уныние. Мы со старшей сестрой остались сами на себе. Плюс пёс Бобик. 

Сестре жилось куда веселее, чем мне. Хотя один заезжий восточный человек, который часто приезжал к ней, однажды предложил мне дать потрогать мою писю за энное количество дЭнег. Я почему-то отказался. До сих пор жалею.

Сестра исчезла. Просто в один прекрасный день не вернулась с трассы. На бельевой верёвке остались сушиться двое её трусиков, которые я предусмотрительно оставил себе. Стало совсем не до смеха. Маманя настолько впала в уныние, что на неё даже перестали садиться мухи. 

Раньше было весело, а теперь сидя на крыльце и поглядывая, как глупый Бобик гоняется за собственным хвостом, я ощутил всем нутром, что это конец. Я достал из кармана трусики сестры и стал нюхать их. Не знаю как долго это продолжалось, но когда я закончил, то мир вокруг изменился.

Всё как будто повзрослело. И я в том числе. Крыльцо, на котором я сидел, рассохлось, Бобик, вернее то, что от него осталось, лежал возле своей будки. Маманя исчезла. 

Поднявшись, откуда то изнутри я ощутил новую силу. Непонятную мне, неизведанную. Криво улыбнувшись, потому что мой рот как будто бы мне не принадлежал и нужно было учиться им пользоваться, я стал рассматривать всё вокруг. На земле лежали практически истлевшие старые трусики. 

Я наклонился, чтобы поднять их и в этот момент осознал, что ничего более веселого со мной ещё не происходило. Я вырос! Стал взрослым! Наконец-то!


..и, если бы наша земля была круглой, как нас обманывают в школе, то я никогда бы не дошёл до её края. А так, через довольно короткое время, я оказался на краю, присев на который и свесив ноги вниз, смог наконец в полную силу рассмеяться.