Владимир Владимиров : Луховицы

Луховицы известны своими огурцами – лучшими в России. И ещё там большой авиазавод, выпускавший истребители. Завод этот не так известен, но и скрыть нельзя – в хорошую погоду над городом ревели МИГи, которые испытывали, прежде чем отправить в Военно-Воздушные Силы.
На заводе этом было много всего ценного не только для авиации, но и в хозяйстве очень необходимого. Рабочие завода делали для себя и друзей-родственников великолепные лопаты из дефицитного и дорогого титана, они не ржавели и не тупились. Что там вместо него ставили на самолёт, Бог его знает…
Несколько историй про удивительную смекалку заводских воришек я услышал, когда в гости в Луховицы ездил.
Был на заводе слесарь Федотыч – человек удивительного таланта тырить с завода то, что плохо и хорошо лежит. То, что плохо лежит, украсть не сложно, а вот то, что хорошо упрятано… Федотыч делал это и из пользы, и из спортивного интереса. Например, он поспорил на пол литра, что вынесет с завода целый рулон полиэтиленовой плёнки – вещь в хозяйстве нужную для теплицы. Рулон этот был высотой два метра. Федотыч – роста небольшого. Он умудрился так обмотать его вокруг плотной своей фигуры, да прикрыть плащом, что строгая охрана на проходной ничего не заметила. И водку получил, и теплицу построил.
Но высшим пилотажем его воровства были колёса-дутики. Сейчас колёс этих – полно – хоть с тачкой покупай, хоть так. А тогда, в эпоху тотального дефицита, о таких – только мечтать можно было. Тачки делали на стальных ободах, шумных, тряских и тяжёлых. Хороши дутики, но как украсть-то?
Федотыч придумал план, и смастерил в подсобке – слесарь он был от Бога – тележку на четырёх колёсах-дутиках. И как-то среди бела дня, положив на неё здоровенную деталь от самолёта, потащил эту тележку через заводские ворота. Завод был огромный, цеха разбросаны по большой территории, иногда даже по другую сторону улицы.
Охранники, увидев, что идёт рабочий и деталь тащит, насторожились:
– Эй, мужик, а ты куда собрался?
– В седьмой цех! – буркнул Федотыч, не останавливаясь.
– Стой, у тебя пропуск есть?
Федотыч достал из кармана засаленного комбинезона потёртую книжицу, махнул ею, и двинулся вперёд.
– Нет, а на деталь? – затормозила его охрана.
– А на хрена мне пропуск на деталь, что я её, домой тащу, что ли, на ху… она мне нужна?
Деталь была, хоть и сложная и дорогая, и красиво лежала на тележке, однако в хозяйстве явно не пригодилась бы.
– Пропуск нужен на деталь! – упорствовал охранник в униформе.
– Да нет у меня, сказали, вези, срочно нужна, я что, на обед опаздывать должен?
Охранник стоял насмерть.
– Да я после обеда выпишу пропуск и на обратном занесу!
– Не положено!
– Да я тебе говорю, занесу!
– Не положено!
– Да на ху… она кому упала, эта железка?
– Не положено!
– А, ладно, чёрт с ней! – в сердцах воскликнул Федотыч. – Забирай эту деталь, если она тебе нужна! – он, кряхтя, сгрузил тяжёлую железяку с телеги на землю. – Обратно поеду – заберу! – и потащил пустую телегу в ворота.
Охранник довольный вернулся в будку. А Федотыч, выйдя на улицу, повернул не направо – к седьмому, а налево – к посёлку, до него было километра три, но своя ноша не тянет! Четыре дутика для тачки у него теперь были!
Популярным продуктом для воровства на заводе был спирт. Вернее, различные спиртосодержащие жидкости – растворители, лаки, полироли, коих множество разных марок на завод приходило. На всей таре, естественно, предупреждения имелись, с черепом и костями, и надписью «Смертельно!».
Но это – смотря как опасно, и для кого – смертельно. Конечно, могли быть и такие жидкости, что сразу в ящик сыграешь, но были и питейных сортов.
Токарь Геннадьич в каптёрку флягу клея БФ откатил, сверло тряпкой обмотал, и этим сверлом долго во фляге крутил. Клейкое вещество на тряпку налипло, Геннадьич её выкинул, а во фляге спирт остался – чисто слеза. Флягу эту быстро выпили за здоровье рационализатора.
Но, каждую новую жидкость проверить надо – жизнь ведь прекрасна, как-никак! Поэтому, когда в малярный цех пришла новая упаковка с грозными надписями, Толик отлил из фляги литра два на пробу, но один пробовать не стал – и опасно, и как-то не по-русски. Поэтому решил дождаться финиша трудовой вахты, и пригласить на дегустацию коллег по цеху – Гошку и Палыча.
В летний тёплый вечер – лучше на природе пикник устроить – благо аэродром, как Россия – конца-края нет! Устроились в молоденьких берёзках за ангарами, газетку расстелили, Палыч даже бутерброд принёс, с обеда заныканный. Присели культурно. Толик ёмкость, в которой зеленоватая жидкость плескалась, чуть пенясь по краю, достал.
– Что-то новое! – определил опытный Палыч. – Пена какая-то! Это типа шампунь? От лака отмывать?
– Да чёрт его знает! – честно ответил Толик. – Растворитель вроде какой-то – масло с деталей чтоль смывать!
– А запах – ничего! Вполне! – одобрил Гоша.
– Кто начнёт? – спросил Палыч. – Я лично – не буду, у меня семья!
Толик с Гошей переглянулись – пробовать никто не рвался. Помолчали.
– Ну, что, тогда придётся эксперимент ставить. Проверенным способом! – вздохнул ветеран труда Палыч. – Эх, прощай бутерброд!
Палыч снял с хлеба колбасу, разломил на несколько кусков и пошёл к ангарам, где крутилась пара приблудных собачонок. Колбасе они, конечно, были рады, и ребятам удалось их отловить. Потом каждой, несмотря на демонстрируемое недовольство и даже желание кусаться, влили порцию зеленоватой жижи.
Собаки вырвались, и, крутя головами и рыча, кинулись прочь.
– Подождать надо! – веско произнёс Палыч.
Молча просидели минут десять.
– Хватит уже! – вскочил нетерпеливый Толик. – Пойду, посмотрю, как они там! – и он двинулся к ангарам.
Вернулся довольный.
– Бегают! Не сдохли!
– Ну, будем и мы живы! – предложил тост Палыч.
– Чтобы все!
– А хорошо пошла! – весело произнёс Гоша. – Куда приятнее, чем та, розовая!
– Да, ту – вообще не удержишь, весь организм протестует, какую только дрянь не льют в хороший продукт! – согласился Толик.
Так за доброй беседой и уговорили продукт. Жаль только колбасу на собак извели.
– Пора и по домам! – первым встал, слегка пошатываясь, семейный Палыч. – Дома скучают, бля! – и он громко икнул.
– Пошли уже, нам за переработки премии не платят! – согласился Гоша.
Вышли из лесочка и побрели к проходной. У ангара Толик бросил взгляд влево и похолодел – собаки неподвижно лежали на асфальте лапами кверху, языки вывалились, и из пасти текла обильная пена.
– Ух, ёбть! – промолвил Толик.
– Чё такое? – слегка заплетающимся языком, вопросил Палыч.
– Сдохли! Обе! – закричал Толик.
– Ну не х… себе! – испуганно выговорил Гоша.
С минуту они тупо разглядывали лежащих на асфальте псов. Первым активно среагировал Палыч:
– Рвём когти в медпункт! – и он, заметно виляя, двинулся к главному корпусу.
Толик и Гоша сильно опередили его, и, когда он ворвался в медкабинет, они уже, перебивая друг друга, пытались втолковать медсестре, что они выжрали яд. Та засуетилась, стала звонить и вызывать доктора, а потом заставила проглотить по горсти каких-то таблеток, и выпить литра по два воды, которая тут же из них и стала извергаться фонтаном. Приехал доктор, вызвали начальника малярного, он принёс из цеха флягу с жидкостью, и доктор долго изучал её состав.
А потом Толик, Палыч и Гоша ещё заглатывали мерзкие таблетки и пили воду. Доктор сказал, что желудок надо прополоскать, иначе кранты.
Чистили долго и мучительно. Через пару часов зелёные ото рвотного и покачивающие от слабости, они вышли из медпункта. Начальник цеха, поняв, что они не сдохнут, на радостях назвал их мудаками, и пообещал, что по выговору они получат, а вот премию – хрен! Но им было не до премии. Всё таки жизнь прекрасна уже тем, что она есть.
Покурили молча у проходной, задумчиво глядя на красный диск заходящего солнца и разошлись по домам.
На следующий день Толик, отработав в цеху положенные пятьдесят минут до перекура – в цехе по причине взрывоопасных паров курить было рискованно – вышел на улицу, присел на лавочку и закурил. К нему, весело виляя хвостами, бежали две вчерашние дворняжки. Живые!
– Ну, на х..я мы только в медпункт пошли! Такой кайф обломали! Жалко продукт!