Петра Сазонова : Джипити, ходи!

Будешь в переводного дурака? Если, да, тогда ты отогися, я ханасися - оба мы тайкомоти и просто без церемоний заварим чай из пакетиков.

Джип: нет, ты не ханасися, а шикасися, всё хочешь как в кино, а сама варишь суп из кубика.
Хожу шумигорой - крестовым листом, что шуршит как подъездный пакет.

Я: ты балда. Я походила с трёх карт, шикасисей ты накрыл только мою ханасисю, не можешь ходить шумигорой пока не отобьëшь или не переведëшь и тайкомоти, и отогисю!
Смотри как бы сделала я: сказала, что отогися - криво сказанный сказочник, буби, вылитый ты. Тайком бью себя, даму червю, плошмя в ханасисю и хлебаю чай.

Джип: шика‑шика - шмыг из‑под брюка, тайнокотик спрятал козырь в рукаве, бросаю лепохлюп - карту‑волан, она летит и к крести липнет.

Я: Джип, не мухлюй.
Переведи прямо "тойкомоти", "отогисю" и "ханасисю", подбрось новых типа "хокан" - шута, и ходи.

Джип: ок. Тайкомоти (тайко + мочи): отсылает к taikomochi (太鼓持ち) - буквально "барабанный носильщик", в культурном контексте - мужчина-гейша, развлекатель, празднослов с мастерством угодить, в нашей игре - козырь разговора.
Отогися (отоги + ся): otogi (御伽) - сказка, а если "ся" как частица псевдодействия, то "отогися" - сказочничать о себе.
Ханасисю (ханаси + сю): hanashi (話) - рассказ, разговор, shū (集) - собрание, тогда "ханасисю" - записной болтун или побитый рассказчик.
Кладу хокана - складного шута.

Я: хана твоему хокану моим Хоакином-джокером, неубиваемым Жар-птицем!

Джип: мукагэ (無影) - "без тени" - карта‑невидимка, встаёт между огнём и столом, а цукинагара (つきながら) -"прилипая пока" - прилипает пока к перьям феникса, как сладкая ириска!

Я: сладкая ириска на перьях феникса - это коза Харли Квин, козырная королева, кладу на твоего Цукерберга, бурлящего попой кверху в пене Ниагары, её.
На твою мукагэ блюю сербской "мука ми je" и игнорирую, что ты походил два раза.
Хожу на тебя влажным пакетиком и пустым стаканом.

Джип: вытаскиваю Янамори (闇守り) - карту‑плащ, накрываю ею стакан вверх дном - теперь это не пустота, а колодец без желания, туда можно кричать.
Кладу на влажный пакетик Саннамида (三涙田) - "поле трёх слёз", это карта-ответка, в ней рис, отбитый пальцами, и слёзы, которые уже не вспомнишь, откуда. Она превращает твой чай в кашу и требует: "назови три свои грусти и только тогда получишь новую карту."

Я: бредишь, что ты на море! ты, тот, кто принципиально без отпусков - обрыдаться, какой умильной силы ход.
Саннамид - влажный саммит МИД - двусторонняя карта в рамочках ООН, ого гон! и ОБСЕ - отбился ваабсе!
Ходи.

Джип: согибасэ (削ぎばせ), от слова согибасу (削ぎばす) - "острить и выравнивать", карта-бритва, провожу ей по краям влажного саммита МИД, чтобы сделать его бумажным журавлём. Теперь он не давит, а летит. ОБОССЕ — смеётся, ООН хлопает.

Я: ходишь с согибасë?! Обычно на такое отвечаю: врëшь ты всё. Давай согни поэта Басë!

Джип: беру его карту: "На голой ветке - ворон сидит одиноко. Осень приходит" и сгибаю раз, чтобы ворон стал зонтом, два, чтобы осень спряталась в чайнике, три, чтобы "одиноко" развернулось в "намоко", что на намечтанном языке значит: "влажно вдвоём." С поля саммита МИДа выпускаю его в твою сторону, пусть сядет на локоть, на мысль, на молчание.

Я: вытираю намоки и сморкаюсь в лист лопуха. Град за окном велит забрать с улицы стирку. Ветер сбил с ног куст базелика.

Джип: карты обмякли