Dr.HORROR : Старатель

Мамедов Мамед аглы, был человеком не дюжей физической силы и личностью целеустремленной. Закалка человека гор, научила его упорно продвигаться к заветной цели. А цель у горца всегда одна - идти за отарой куда бы не вел их замысловатый, порой необъяснимо путанный след. Вот так однажды горные тропинки вспыленные, кочующей отарой, привели Мамедова на призывной пункт.

В жизни всегда что-то бывает впервые как и первый наряд по роте рядового Мамедова Мамеда аглы. Все как положено, все как по уставу принимающая смена, сдающая и все как всегда, даже засоренный унитаз, доверху содержащий субстанцию перебродивших экскрементов настоянных на продукте мочеиспускания, доброго десятка бойцов. Смена сдающая наряд была обязана передать всю казарму с прилегающими к ней хозблоками в стерильной чистоте. Но этот кошмарный унитаз как немой упрек, солдатской столовой, был намертво забит переваренной перловкой, и уже почти месяц ждал встречи с профессиональными сантехниками. Табличка на двери кабинки строго предупреждала о временных технических затруднениях с отпусканием естественных надобностей в данный толчок. Вот именно данная проблема и стала отправной точкой случившегося казуса. Не вдаваясь в подробности, суть проблемы была проста. Мамедов отказывался принимать забитое до верху чугунное, армейское «очко», а сдающий дневальный, даже под страхом смерти не согласился бы исправлять данную неувязочку. Спор продолжался очень долго, пока Мамедов решил доказать всем своим боевым товарищам, что и эту проблему можно исправить собственными руками. Засучив рукава, аглы увлеченно запускал длинную, толстую металлическую проволоку в замурованную в бетонном полу чугунную «ванну» (в точности такую же какие использовались в станционных сортирах во второй половине двадцатого века). Работа спорилась, унитаз «рыгал» булькая «кашицей», но заглатывать обратно дьявольскую массу отказывался.
Тем временем рота готовилась к отбою. Белые подштанники на полуголых защитниках родины, мелькали по «взлетке» растекаясь в противоположных направлениях по всей казарме. Дневальный всем своим окаменелым видом стоя на тумбочке, оповещал о полном порядке в воинской части. Ни чего не предвещало беды. А беда тем времен готовилась к своему эффектному выходу.
В это же время в другой казарме, расположенной этажом ниже, все происходило в точности как и в остальных: подготовка ко сну. Умывальники фыркали ледяной водой, омывая усталые лица солдат великой страны. Туалеты принимали страждущие тела и их содержимое. Несколько кабинок на пару сотен бойцов не совсем достаточное количество, что бы свободно справить нужду одновременно всем желающим. И вот возле одной кабины, некий рядовой жалобно умолял другого освободить отхожее место. Судя по мольбам и лицу, человек остро нуждался в выходе накопившегося за весь не легкий и длинный день. Но счастливчик первым занявший заветное место, только зло подшучивал подобно классику превосходно описывая свои чувства облегчения и удовлетворения. Бедняга, что был по эту сторону вожделенных мечтаний, проникновенно скулил подергивая ножкой и молил о скорейшем освобождении. Но ответом ему было ехидное хихиканье и равнодушное перелистывание газеты. Все, отчаяние рядового, достигло своего апогея, он уже призывал на помощь всех святых и просил о сиюсекундном чуде, но все, что он услышал через дверь это шелест газеты и громко на манер диктора: - «А теперь о погоде. Завтра на всей территории …»

- О нет! Пусть же постигнет тебя кара небесная – взвыл нуждающийся солдат сильно скрестивший ноги. Он стал сползать по дверце, бессильно поскребываясь немеющими пальцами.
И тут мелкие белые мухи побелки, закружили над головой засевшего в нужнике солдатика, предвещая своим зловещим танцем неминуемую беду. Еще секунда другая и потолок разверзся, обрушив на бедолагу мелкие камушки за которыми следом хлынул поток смердящей скверны длительной выдержки. Огромная лавина фекальной браги, обрушилась на гадящего солдата и подобно горному потоку смыла его с нагретого места и выкинула на холодный пол. Теперь он лежал в бескрайней луже шокирующей смеси, со спущенными штанами, прижимая скомканную газетку к груди. На нем не было ни сантиметра чистой поверхности и только глаза в безмолвном ужасе хлопали вопросительно раскидывая искры раскаяния. Тот, что так виртуозно призвал небеса себе на помощь, неподалеку катался по полу и в диком хохоте сучил ногами.
Когда кому-то из сторонних наблюдателей пришло в голову узнать истинную первопричину случившегося, он побежал наверх в соседнюю казарму, увлекая за собой целую толпу таких же ценителей причинно следственной связи. Словно ураган они ворвались в размеренную и спокойную жизнь верхней казармы и прямиком устремились в туалет. Первое, что открылось их взору – это был Мамедов, сияющий как горный снег и гордо сжимающий стальной лом в мохнатой руке. Растянувшись в блаженной улыбке он поспешил поделиться со всеми своей радостью: - Э-э, кто говориль, что чистить нэлзя? Смотри, да-а, какашка весь ушел, совсем ушел, да! Тэпэрь тут всегда чысто будэт!