Khristoff : Четыре типа

Помню случай такой, поучительный что ли. В институте я учился когда-то, давно и недолго, вылетел быстро и бесславно, но не об этом сейчас.

В общем, был там среди прочих такой предмет как психология. Психология – наука о душе, любил говаривать один из наших преподавателей. Уверен, что это глупое определение придумал не он, а кто-нибудь из тех, кого по ошибке принято называть маститыми учеными мужами, а по сути они все являются не более чем жалкими катышами из овечьего гузла.

Вот, однажды один умный такой профессор рассказал нам на лекции дивную историю из своей юности.
Суть ее такова. Один совсем уж известный на весь мир ученый муж, с регалиями, научными работами и прочей поебенью в карманах, как-то снизошел и прочитал ряд лекций в институте, где только начинал преподавать наш вот этот самый старикан, тогда, понятное дело, молодой специалист.
Пришел этот ученый в огромный зал, прокашлялся, выпил из графина воды и сам от себя млея, начал лекцию.
- Мне, товарищи, очень приятно, что вы не побрезговали вниманием старика. Пришли послушать мой курс лекций, посвященный типам темпераментов человека. Но вначале, позвольте мне рассказать вам вот какой случай.
Неделю назад я читал лекцию вашим коллегам в соседнем зале и после задержался немного поработать. И представьте себе, я умудрился там потерять свою любимую ручку! У меня с этой ручкой связаны незабываемые воспоминания. Это не просто ручка. Это настоящий «Паркер» с золотым пером, но не в этом, как вы понимаете, суть. Главное в том, что подарил мне его сын Паркера – лейтенант бронетанковых войск армии США при исторической встрече на Эльбе, где ваш скромный слуга имел честь служить в рядах Красной Армии.
Представляете, мое расстройство – такой памятный подарок и так вот его глупо потерять!
Я попросил зайти четверых молодых человек, которые оставались дежурными после лекции. У каждого из них я спросил, не видел ли он мою ручку, когда наводил порядок в лекционной.
Первый юноша, нервно выслушав мой вопрос и последующее объяснение, почему мне так дорога эта злосчастная ручка, едва дождавшись окончания моей речи, воскликнул:
- Профессор, скажите на милость, зачем Вы носите такой дорогой подарок всегда с собой?! Вы сами виноваты в том, что потеряли ручку, а вы бы ее рано или поздно, но обязательно потеряли бы! Держали бы ее дома в сейфе или в столе, а на лекциях обходились бы простыми карандашами. А теперь, теперь я и не знаю что делать! Нет, конечно, я не видел этой чертовой ручки! Сожалею!

Я отпустил этого молодого человека и попросил позвать второго. В этот раз вошел крепкого вида парень, держался он уверенно и спокойно. Мой вопрос выслушал терпеливо, не перебивая. Немного задумался, потом энергичным голосом, но никак не нервным, заговорил:
- Нет, профессор, я, к сожалению, не видел Вашей ручки. Но, уверен, что если она была последний раз здесь, то найти ее не составит никакого труда.
Во-первых, мы сейчас же внимательно осмотрим все помещение еще раз.
Во-вторых, можно и нужно собрать вчерашние курсы, бывшие на лекции и спросить у них.
Уверен, что среди нас подонков нет и если кто-то по ошибке и прихватил чужую вещь, обязательно отдаст, когда узнает чья она и как она дорога хозяину. Хотите, я сейчас же пойду на радиоузел факультета и дам объявление?

Я поблагодарил его за старание и попросил, пока не говорить никому про мою пропажу.

Затем в кабинет вошел немного тучный юноша в очках.
- Нет, - бесстрастно ответил он, после того как выслушал с некоторым безразличием мою проблему, - не видел я Вашей ручки. Подарок, говорите? Да найдется этот Ваш подарок, что с ним сделается. А не найдется, так и шут с ним. Мало ли мы теряем в этой жизни. Пойду я что ли?

Я отпустил его, попросив зайти последнего. Вошел худой, с нездоровым румянцем на впалых щеках парень. Когда я сказал, в чем причина по которой я созвал их, он побледнел и едва сдерживаясь, спросил:
- Так Вы считаете, что это мы прикарманили эту ручку? Или Вы думаете, что это сделал именно я?! Ну, так пожалуйста, - тут молодой человек вывернул карманы, - смотрите! Можете еще потребовать обыскать комнату в общежитии!

Мне пришлось извиниться перед ним и потом долго успокаивать, объясняя, что я никаким образом не намекал и не думал их подозревать в воровстве. В конце концов, мне это удалось, хотя отнюдь не так скоро.

Ручка потом нашлась. Как это часто бывает, она была совсем не там, где ее искали: закатилась за подкладку портфеля. Там я ее и обнаружил спустя три дня.
А юноши эти, помогли всем нам, ибо, как вы наверное уже поняли, являют собой четыре основанных типа темперамента: холерик, сангвиник, флегматик и меланхолик!

Вот такую историю прошамкал нам этот старый вонючий обсос из своей юности. Это у него был такой прием: пересказывать бадью того пердуна и под этим «остроумным» соусом втирать нам про темпераменты. Я, признаться, чуть не блевал от этой омерзительной истории про четырех защеканов, наверняка спиздивших бы эту ручку не задумываясь ни на минуту. Только, сдается мне, что тот вонючий знатный психолог всю эту историю придумал сам. А может, это наш мудак придумал ее сам, а в реальной жизни никакого профессора – фронтовика не было.
А может быть, эту историю вообще от начала т до конца придумал я сам. Даже, скорее всего и так. Так и что с того? Вот они – все четыре типа есть. Пользуйся на здоровье.

Только, конечно, все ведь сложнее. Все ведь размытее. Встречал я хлюпающих носом сангвиников в истерике ломающих ногти. Встречал я и бородатых меланхоликов, вытаскивающих из последних сил товарища из ледниковой пропасти.
Впрочем, вру - не видел я таких. Я вообще, мало что видел.

А профессор наш в скорости уехал в Израиль. Оказался евреем, хоть и любил в минуты вдохновения поговорить о своей скандинавской крови.