Черновичок : Поездка в Питер.

История произошла несколько лет назад, посему многие моменты будут упрощены или, как говорится, не раскрыты полностью, если кому-то уже не понравилось начало, то просто напросто могут съебать отсюда и не тратить время попусту. Все, блять, подождали минуту и затем решили для себя, читать следующую красную строку или удовлетворить своё любопытство на этой. Хочется работать только с ахуенными пацанами.
Весна. Питер. 2003 год. Город в предвкушении ахуенного празднества – 300 лет со дня основания Петрограда. Ебать мой врот, на невском не сделать ни единого шага – повсюду узкоглазые, чёрные и другие веселые народности – кишат, как гавно в проруби. У меня кружится голова, последний раз такое было в 4 года, когда я впервые посетил сей замечательный город - наебнулся на движущемся эскалаторе, разорвал себе новую куртку и получил пиздюлей от мамы. Потом у себя, на старом советском пространстве, провёл 2 недели в больнице от сотрясения мозга (мать всем говорила, что упал и ударился головой и перилу), на самом же деле, как я думаю до сих пор, во всём виноват хлёсткий и жётский удар по ебалу за разорванную куртку.
На улице чересчур жарко, давление скачет шо хуеешь просто. Приходится снять куртку и положить её на коронное место – под лямку портфеля. Я ожидал от этой поездки всего чего угодно, но я никак не мог предположить, что спустя 15 лет я проебу свою вторую куртку и опять в злоебучем Питере. Один монголойодов задевает меня за край портфеля, затем получаю резкий толчок в спину и слышу голос серьёзного мужика: «Кого-хуя ты тут стоишь? Я тут иду! А ты тут стоишь! Ебать тебя в рот! Пшёл вон!» Я понимаю, что аргументация железная и возражения не принимаются - обернувшись можно схватить по ебалу, а повторять историю 15-летней давности не хотелось. Начинаю суетиться, вследствие чего рукав куртки падает на асфальт, и на него наступает (новый герой, блять!) кареол. Личность крайне трагическая, потому что его падение наземь, вызвало неоднозначную реакцию общественности, вместо того, чтобы помочь подняться мужику его начали перешагивать. После характерного воя, я осознаю, что кто-то промахнулся и отдавил кареолу пальцы на одной из рук. Ахуевший кареол тщетно пытается подняться на ноги, но окончательно запутавшись, в напрочь уже разорванной куртке, теряет какой-либо шанс на светлое и здоровое будущее. Вставая на четвереньки, ему опять не везёт, сзади на него налетает женщина, нихуя не ожидавшая столько быстрого поднятия перешагиваемого субъекта, и мягко приземляется на нашего героя. Удар, звон стёкол очков кареола об асфальт, нос картошкой, ебало в крови (всё праздник справили, теперь надо подумать, как дальше жить?). Женщина оказалась не из робких, громко гаркнув «нахал!», отвесила чисто русского, бабского подзатыльника, каким даруют сотни русских мужей, приходящих домой в состоянии нестояния, после вечерних банных процедур. Я слышу и вижу повторный удар ибла кареола об асфальт, звон разбитых стёкол (по-видимому не всё в прошлый раз разбилось) и саркастическую улыбку женщины, где всё ясно читалось «нехуй под ногами путаться». Меня за это время естественно отнесло с толпой в сторону на десяток с хуем метров. «А ведь на его месте мог быть и я» - промелькнуло в голове. Немного ахуевший от столь стремительно развивавшихся событий я совсем позабыл о своей куртке. В это время поднявшийся кареол, уже начал отыскивать хозяина этой судьбоносной одёжки. Решил на прямую с ним не знакомиться, ибо спасибо он мне не скажет. Кантуженный кареол начал подбегать к каждому из прохожих и спрашивать, не видели ли они хозяина этой куртки? Все смотрели на него немного окосевшим взглядом и отвечали чёрным нахуй. Кареол от обиды начал скулить… На сей момент я уже понял, что ловить тут нехуй – пусть куртка останется кареолу в подарок о поездке на дни Питера.
Дальше история принимает новый оборот, и события разворачиваются ещё более неожиданно. После кареоло-эпилепсических припадков мне пришла в голову мысль освежиться и прийти в себя: купил какой-то невъебенный коктейль. На вкус, как оказалось впоследствии, гомно, хотя это будет ещё чересчур лестным отзывом. С этим гомном я решил прокатиться в метро. Затея было йобнутой изначально, что собственно в последствие и подтвердилось. Стоя около турникета, я увидел усатого дядьку мило скалящегося и не спускающего с меня глаз. «Вот это да, - подумал я – вот это русская демократия!» Всё было до ахуевания демократично - пинком меня прогнали через какую-то хуйню, потом через узкий коридор, и наконец, я попадаю в предобезьянник – камеру для таких, по-видимому, ёупков, как я. Мне сообщают, что любая тара в метро не приветствуется, а за её пронос должны следовать ужасные наказания, а за искупление придётся отдать свою жизнь! Блюстители порядка столпились вокруг меня и дали мне какой-то огрызок бумаги, предложив ознакомиться с установленным законом. Не знаю, где они там вычитали штраф в 100 рублей, ну хуй с ними – на их совести. Гордо метнул пятихатку на стол, и остался дожидаться сдачи, оказалось, что нихуя и не в столовой находимся. Сдачи – хуячи, блюстители слово сдача понимают только в одном значении – навалять пиздюлей – вот и весь расчёт. Заставив допить меня прохладительный напиток, меня проводили до турникета, и миловидно оскалились. Влившись в толпу, я опять почувствовал себя защищённым. Только буквально через секунду спустя, мои старые предубеждения подтвердились – кто-то резко толкнул меня в спину, я запнулся и начал клацать ебальником по эскалатору. Не знаю, как долго меня перешагивали в самом конце этого нелёгкого пути, но очнулся я неподалёку от пасадочных мест. Встал, сплюнул пару зубов на бетон и съебался к себе домой! Гаггага – вот такой я маладэц!