godsayit : Дерьмовая работа. Эпизод 6. Часть 6.

Плавно поднимаясь на кочках, как будто на волнах, прорезая стену дождя, по Рублевскому шоссе в сторону области несся черный Мерседес. Синяя мигалка бороздя окружность, очерчивала как будто зону неприкосновенности. Чуть позади, не отставая ни на метр, следовал черный внедорожник с несколькими ответственными господами на борту. Съехав с трассы, процессия нырнула во дворы красивых красных многоэтажек и спустилась в подземный гараж. Там дверь Мерседеса открылась, оттуда вылез детина в строгом пиджаке, который еле сходился у него на животе. Детина обошел автомобиль, открыл заднюю дверь, подал пассажиру руку. Опираясь на ладонь, наружу выбрался Кирилл. Его осунувшееся лицо было бледно, глаза красны, мешки под глазами говорили о долгой нехватке сна и отдыха, если не физического, то морального.

Из гаража наверх можно было подняться на лифте, до которого Кирилла проводил человек в костюме.

- Доберетесь? – поинтересовался детина.

- Да, - кивнул Кирилл – доберусь – и нажал на кнопку восьмого этажа.

На верху его встретила миловидная молодая женщина с завязанными в хвост волосами. Она улыбнулась и жестом предложила ему следовать за ней. Идти было недолго, уже за первым поворотом находилась высокая дубовая дверь, без особых трудов открытая тонкой женской рукой. Взгляду гостя открылся кабинет, выдержанный в темных тонах, с высокими книжными полками и картинами на стенах. У правой стены стоял большой массивный стол, за которым сидел человек, внешне одного с Кириллом возраста, только более холеный и в военной форме, впрочем, лицом он тоже был бел; вертел в руках канцелярский нож, отливающий золотом, и глядел на входящего. Кирилл остановился посреди комнаты.

- Здравствуй – сказал человек за столом.

- Здравствуйте, Николай Аркадьевич.

- Оставь это, сейчас не до чинов и званий, сейчас не до былых обид… Садись!

Кирилл чуть помедлил и сел в кресло напротив Николая.

- Как твое здоровье? Ты… ты весь седой.

- Да, есть такое.

- Алена сейчас выйдет. Она очень плоха в последнее время. Да что там, все мы…

Было видно, что слова даются ему с трудом. Николай поднялся и подошел к одной из полок, встав к собеседнику спиной.

- Я всегда пытался заменить ей тебя – продолжал он – но понятно, что отца не заменишь. Тем более учитывая то, что значит отец для дочери. Но последние несколько месяцев мы очень сблизились, казалось, я наконец-то смог завоевать ее расположение, и она перестала смотреть на меня как на чужого.

Николай повернулся и взглянул на Кирилла, их глаза встретились. Два человека, повидавшие смерть, знавшие боль, сейчас были растоптаны, уничтожены. Что-то надломилось в их душах, может быть, это была надежда, а может вера...

- Мы говорили о тебе в тот вечер, когда она ушла… в последний раз. Она сказала, что гордится тобой, что ты большой врач, серьезный специалист и совсем не ценишь этого. Она хотела помочь тебе, сама не зная чем, может быть, просто поддержать. Мы сидели в гостиной, и она все рассказывала и рассказывала. Вспоминала, как вы ездили на рыбалку, смеялась над тем, как ты утопил сапог в реке, а потом топал до электрички в шерстяном носке. А еще кошку, которая умерла, и Лиза плакала на твоих руках, а потом, когда она подняла глаза, увидела, что ты тоже плачешь, и вы обнялись и рыдали. А теперь… А теперь ты не плачешь. И я тоже не плачу, не могу больше. Даже не знаю кому легче, мне, хоронившему ее, видевшему все это, или тебе, погибающему без сознания на больничной койке?

- Никому не легче. Вопрос кому тяжелее. Вы нашли убийцу?

Николай был рад уйти немного в сторону от этой беседы, хотя и понимал, что и этот разговор зайдет в тупик, ему нечего было сказать, и он не стал этого таить.

- Нет, не нашли. Ты должен понимать, что это не просто, тут множество факторов надо сопоставить, собрать сведения, провести анализ, по горячим следам ничего не нашли; но смею тебя заверить - дело будут вести лучшие люди, в этом сомневаться не надо.

- В этом я не сомневаюсь. Разве что в результате…

Николай не стал ничего отвечать, понимал что бесполезно, нужно время, а уж там-то он как-нибудь сам разберется, слава богу, сил во внутренних войсках аж через край. Он снова сел за стол, не зная, как подойти к одной теме, которая тяготила его, не давая прийти в себя и помочь своей семье пережить горе. Наконец, помолчав, он решился.

- Кирилл, я понимаю, что сейчас не время – промямлил он – но у меня нет другого выбора. Я был расстроен, хотел отвлечься, совсем недавно, в среду… И вот, как обычно…

- Алена знает? – сразу понял, о чем речь, Кирилл.

- Нет, конечно – замахал руками Николай – что ты, что ты! Так получилось… И у меня совсем ничего не осталось. Ты же знаешь, что мне никто не даст, если только пожалеют из-за Лизоньки, но сейчас… Сейчас я не хочу никакой жалости.

- Сколько тебе нужно?

- Это ебаное казино, будь оно неладно! – Николай вскочил и зашагал по кабинету взад- вперед – мне нужно не много, на недельку – две тысячи.

- Хмм – Кирилл покачал головой – наши понятия о «немного» расходятся. Я могу дать тебе полторы.

Николай подскочил к нему, схватил за руку и затряс ее в своих ладонях.

- Спасибо тебе, мне бы хотя бы чуть-чуть, а там я как-нибудь, ты же знаешь, не пропаду. А деньги верну тебе через неделю, две тысячи.

- Речь шла о полутора тысячах.

- Это будет моя благодарность.

Кирилл уже привык к тому, что проигравшийся вконец генерал внутренних войск всегда возвращает больше, чем занимает, раньше он тратил эту «прибыль» на подарки для Лизы. Теперь же ему стало неприятно, но возражать не стал, знал, что это своего действия не возымеет.

- Хорошо, тогда пускай водитель отвезет меня домой, я передам ему деньги – сказал Кирилл, встав.

- Да, да, хорошо – Николай тоже поднялся.

- Пойду, зайду к Алене, может, случилось что…

Они одновременно двинулись к двери. Николай обогнал немного Кирилла и распахнул перед ним дверь, тут же замерев. В дверях стояла Алена. Она была в белом мохеровом платке, белом платье и пушистых тапочках, на каблуке, в разрезе которых виднелись аккуратные, ухоженные ноготки ног.

- Милая, я… - хотел что-то сказать генерал.

- Оставь нас, Коленька – перебила его Алена.

Николай, покорно кивнув, вышел, бросив напоследок взгляд на Кирилла, а Алена вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Она прошли к столу; учитывая, что сесть больше было негде, Алена села в кресло мужа, а Кирилл вернулся на прежнее место.

- Он опять проигрался. – Грустно сказала она – Наверное, уже просил у тебя денег…

- Просил, - не стал лгать Кирилл – и я дам ему их, хотя бы ради тебя.

- Дай ему, дай. Ничего тут не поделаешь, я уже поняла. Боролась, боролась…

- Как ты?

- Плохо я, Кирилл, очень плохо. Не надо об этом, лучше про себя расскажи.

- А что, про меня? Как видишь, выжил, к сожалению…

- Как твоя работа, практикуешь сейчас?

- Нет, не практикую и не преподаю, работаю у себя в морге. Мне нужно немного отдохнуть.

- Уже пятый год отдыхаешь – говорила она, смотря на него каким-то странным, как будто ждущим чего-то, взглядом – с тех пор, как мы разошлись, ты даже не написал ничего. А помнишь, какое впечатление произвела твоя книга на профессора Лисицына? И что дальше? Все в этом мире как будто остановилось…

- Так и есть, так и есть. – кивал головой Кирилл – Я ничего не хочу - ни делать, ни писать, ни думать. С тех пор…

- В этом есть моя вина?

- Я не знаю, может быть, на суть вещей и фактическое их положение это не влияет никоим образом. Все так, как есть, и менять я ничего не хочу и не буду, просто потому, что есть уже что-то, что я не могу изменить…

Алена вытащила одну руку из под платка, в ее пальцах была зажата маленькая игрушка - улыбающаяся мышь с белыми крыльями и красным сердечком на груди.

- Возьми, это ее; ты приезжал за этим. И уходи, я сейчас не могу никого видеть… Прости меня.

Она поднялась, резко и немного неловко, обошла стол; он поднялся, и Алена бросилась ему на шею, крепко сжав его в объятиях.

- Почему это случилось с нашей девочкой, – срывающимся на шепот голосом говорила она – что с нами не так? Кирилл, она так любила жить! О, Боже! Как это могло случиться?

Так они стояли; она вздрагивала, всхлипывая, а он смотрел вперед, в сторону полок, не видя ничего, просто какие то полосы и прямоугольники, и пустота, жестокая тоскливая пустота.

- Я больше не хочу жить – сказала она, оторвавшись от него, когда успокоилась, и глаза ее высохли.

Но и тут Кирилл молчал. Он хотел сказать ей что-то, взбодрить, но в эту секунду он понял, что сам думает о том же.

- Мне пора, пойду – хрипло выдавил он, закашлялся и направился к выходу, оставив Алену одну посреди комнаты.

Дернул за ручку, дверь легко поддалась. Остановился, оглянулся.

- Я позвоню – кивнул Кирилл и затворил дверь.

------

Продолжение следует…

------
*автор выражает благодарность NG.