парилкин : Любаша

Блядь, мудацкая вечеринка. Казлы одни собрались. Нажраца не с кем – все друг на друга косятся, ссут типа запалится при сотрудниках, бабы какие-то полумертвые, будто пизда заросла и рассосалась, блядь, реально асексуальные твари. Да и покушать – кот нассал. Бутербродов набор и пиздец. Фуршет еп, с целой маслиной и канепэ на рыло. Сижу охуеваю, думаю как бы подгадать момент, махнуть стакан вискаря и съебаца незаметно. Пока думал – Людка заходит. Как тут появилась – хуй знает. Я ради нее сегодня пришел. А она опоздала, чуть не продинамила.
Заходит значит, каза, садица мне на коленки резво так, прижимается всем телом объемносисечным ко мне и начинает дышать в ухо. Будто разговаривает. Прикол у ней такой блять. Хуй мой вскочил сей секунд, сердечко затикало. Хули – приятные дела творяца. Чую – прижимает эякуляция. Я тут же о футболе подумал, чемпионов мира по гребле вспоминать начинаю – неудача. Прорвало. Отвлечься не смог нихуя. Кончил, бля. Раздражение вскипело, неприятно, и тут начинаю всплывать из сна. Ощущения – будто из бочки со смолой вылазишь. Или из бадьи со свежим медом. Хуево, в голове пиздец тяжесть, в глазах песок, в телесах слабость. В трусах – сперма. Прихожу в сознание. Утро. На работу собирайся. Прям как в песне «на зарядку становись» блядь. Пока валялся – время поджало. Кухня. Заебись. Два яйца сварил, чайник закипел, чай в чашке уже типа. В MTV втыкаю. У, заебись как, Мадонна зажыгает. Бля и клип какой пиздатый, много голого тела, много еблища Мадонского похотливого. Тут в голову пришло, не передернуть ли затвор? Передернуть! Рука конец нашла в трусах. Немудреное дело. Тут Мадонна заткнулась сцука. Петь закончила. Филя Киркороф петь начал. Баб в клипе дохуища, токо их пару секунд за весь клип видно. Остальное – геронтофильный олигофрен Филя. Хуй свалился. Не начал, а уже засада. С расстройства жевать бутер с яйцами начинаю вареными. Жру - жру. Жру – жру. В MTV появляеца «виа – гра». Хорошо. Рука сама потянулась в трусы, движений много уже не нужно – отстрелялся. День неплохо начался. Доел, ломанулся в ванну. Там трусы в корзину, сам в душ. Надо цвет трусняка запомнить. Когда чистые кончаться нужно эти взять, только в руках потеребить, чтобы ссыпалось все. Хули – вчера вечером одел, кроме спермы на них нет нихуя. Под душем кипяток врубил. Градусов 45 наверное херачит. В голову пришло нисхуя память о том как фашысты своих летчиков северных оживляли – кидали вместо того чтобы в ванную с горячей водой в койку с двумя жырными немками. Тело женское легче от обморожения спасает. Сразу мысль в голову втемяшилась о бабе худосочной. Помню ебал такую, прям хуй будто в мышыный глаз пихал, аж больно было. Но ничо, она проперлась подикому, даже боль в хуе от ее тасок затихла, поебались на славу. Люба ее звали. Воспоминания заставили член вскочить, ничо не осталось – токо дрочить. Стою в душе – дрочу. Память о бабе с узкой пиздой выветрилась, перебираю воспоминания о всем что ебал. Нихуя не приближается оргазм. А на середине не хочется останавливаться, ежели начал – добивай, не маленький. Стою дрочу. Хорошо хоть порнуха вспомнилась какая-то мудацкая. Фуух, отстрелялся. На работу пора. Еду в метро. Пока до него дошел, хуй раз пять вставал. На жопы круглые, на жопы квадратные, на ноги длинные, на ноги стройные, на ноги похотливо кривые, на просто запах свежего бабского пота вставал. В метро скантовали меня нещадно. Прижали слава Богу к девке молодой задиристой. Хуй встал сразу же, уперся ей в бок. Она сделала испуганное ебало, вышла на следующей остановке. Ждет же следующий поезд, зараза. А к моему хую прижали жырную старую дуру. Хуй долго вспоминал о девке той молодой, стояк крепко его напряг. А эта старая сука держалась крепко, даже вид не подала что заметила. Ну и заебись. Доехал. Сижу на работе. Дел нихуя нет, скоро будет, но надо ждать этого аврала. Бля сижу втыкаю в комп, раскладываю лайнсы ебанутые. Делать больше нечего в ожидании. Пошел жрать на кухню. По холодильнику прошарился – заебись тама хавчика. Сижу жру йогурт какота фрухтовый. Заходит пизда незнакомая. Я как увидел ее, так охуел. Жевать перестал. Девка стройная, жопа круглая, сиськи стоячие. Без ливчика, пизда. Ебальце кривоватое, правда, только хуй про него не спрашивает. Я ей:
- Привет. Я тебя не видел тут. Давно работаешь?
- Уже неделю работаю. Я тебя тут тоже не видела
Вот наглая пизда.
- Да я в командировке был, ты где сейчас, в бухгалтерии?
- Да
- Тебя как зовут? Меня Ефим.
- Катя.
Мой хуй на нее встал с первого взгляда. Запах от нее исходил такой охуительный что я охренел. Чисто женское начало долбило в нос, перебивая все запахи ее парфюма и дезиков разных. Сказать что-то еще ей хотел, да она схватила чашку чая своего и съебалась. Посидел подождал пока хуй расслабица, подскочил поскакал в бухгалтерию. Ближе знакомится. Зашел в комнату, смотрю, Катя эта аж обосралась. Лицо испуганное, глаза бегают. Испугалась чтоль меня… бывает. Отвалил. Тут ловить нечего, явно. Разве что долгие пляски. Но хуй думает по – другому. Пошел в туалет, передергнуть на Катю эту. Дроч – дроч бля… кончил. Как обычно на любовь старую, на любовь вечную. Хуяк, чую, мокро в трусах. Как так бывает, не врублюсь. Закрываю глаза, открываю их резко, смотрю в потолок. Я в постели бля. Утро еп. Собираюсь скатится с постели, улегся лицом вниз. Смотрю в пол. Из под кровати пальцы с накрашенными ногтями торчат. Хватаю их, тяну – отрезанная ладонь. Что-то подкатило к горлу, блевотина полезла. Метнул харч на пол. Ловко метнул. Смотрю на недоваренные куски пельменей, на кусочки колбасы вареной, на морковку недогрызенную. Горло пожирает желудочный сок и желчь. Больно – пиздец. Начинаю орать в голос. Открываю глаза, слышу смех. Смотрю – рядом Любка сидит на постели ржет. Вот дура, развлекается. Ебнуть бы ее по башке, да страшно. В могилу сведет.