И.Шамир : Вежливые клоны и Розовый Фюрер

Политкорректный Фашизм
[Вежливые клоны и Розовый Фюрер]

«Началась между нами и вами вражда навсегда, пока вы не уверуете в Аллаха единого» (1)

(Коран, 60:4)

Генная инженерия современности заключается в умении нового мира создавать небывалых зверушек. Только сегодня семя Иисуса может сосуществовать с семенем Гитлера, производя новых существ. На теле обществ возникают принципы, призванные, казалось бы, установить на планете доктрину Добра, но на деле порождающие нового Фюрера, который больше не скалится и не похож на сердитого невротика. Гитлер сегодняшнего дня ходит в розовой юбочке, сосет медовые леденцы, гладит всех по головкам и облизывает человечество благостной нежностью. Мы не боимся нового Гитлера. Мы хотим поцеловать нового Гитлера. Враг превращается в Друга, не утрачивая при этом своих вражеских свойств.

Теория

В основе политкорректности желание помирить человечество, искоренить из социума оскорбительные взаимоотношения. «Идея политкорректности состоит в том, чтобы избегать использования слов и высказываний по отношению к определённым социальным группам, которые эти группы (или, по крайней мере, некоторые члены этих групп) считают или могут считать оскорбительными для себя. В то же время эти слова и высказывания не обязательно считаются оскорбительными по отношению к данной социальной группе остальной частью общества, и могли даже до введения политкорректности считаться общепринятыми»(2).

Доктрина политкорректности стремится «отредактировать» язык, устранив из него «проблемные слова». Согласно теории политкорректности, нельзя называть евреев «жидами», чернокожих и афроамериканцев «неграми», нельзя употреблять слова «слепой», «глухой», «хромой» по отношению к людям с физическими недостатками, нельзя называть гомосексуалистов «гомиками», «содомитами», «педерастами», «голубыми». Американские феминистские движения настаивают на том, что слово «женщина» нужно употреблять не в неполноценной форме «woman», а говорить «female». Неполиткорректно оправдывать разницу между зарплатами, сравнивать IQ разных наций, собирать статистику преступности по цвету кожи, полу, брачному статусу, происхождению и т.д. Запрещено публично выражать убеждения, которые могут быть оскорбительны по отношению к тем или иным социальным группам.

Иными словами, согласно теории, политкорректность была призвана ликвидировать ксенофобию и дискриминацию по национальным, религиозными, сексуальным, социальным и прочим признакам, избежать разжиганию розни между человеческими существами.

Критика

Как показывает история, казалось бы, положительная теория политкорректности не может перерасти в здоровую и положительную практику политкорректности. В процессе интеграции в социумы политкорректность переживает неминуемую мутацию в безумную и абсурдистскую форму. В стремлении к крайней тактичности, политкорректность становится абсолютным лицемерием, если не откровенным цинизмом. Она манифестирует общественную слабость пред проблемами, которые не смогло разрешить человечество. Болезненный, но столь необходимый диалог между культурами, народами и группами прекращается, сглаживается, заменяется повсеместной ласковой улыбкой из дипломатичного пластика. Острые углы смягчаются путем насильственного удаления их из разговора.

Таким образом, политкорректность вступает в конфликт с человеческой психологией. Напряжение, которое ранее частично устранялось посредством дискуссии, в современных политкорректных обществах концентрируется внутри социума, закипает и с протяжным воем высвобождается, воспламеняется в виде актов агрессии, будь то уличные погромы или поодинокие государственные меры подавления опасных мнений. Стремление к Добру берет на вооружение цензуру, вгрызающуюся в свободу слова, во имя идеалов абсолютной насильственной вежливости: Мы вежливые, потому что нас наказывают.

С помощью политкорректности сложный и разнородный мир трансформируется из пространства разночинных чувств, эмоций, переживаний, идейных тонов и смысловых голосов в пространство средней температуры, территорию сомнамбулического спокойствия, телевизионного морока в успокаивающем шорохе приветливых радиоволн, дружественных упаковок в супермаркете, натянутых «хо-хо-хо» в сторону «обиженных», и свирепого оскала в сторону инакомыслящих. Отчасти именно благодаря политкорректности одномерный мир, описанный философом Гербертом Маркузе(3), мир Ги Дебора(4) и Оруэлла(5), становится реальностью.

Слова субкоманданте Маркоса(6) «Мы вместе, потому что мы разные» не могут (а ведь должны!) служить современному глобальному обществу неким основополагающим принципом. Ныне более уместно утверждать: «Мы вместе, потому что мы одинаковые».

Политкорректность рождает нового одномерного человека – бесполое существо универсальной идентичности, существо Одной Планеты, Одного Урбана и единой картины мира. Фактически, политкорректность в её нынешней форме сумела обойти естественную разность культур и народов. Моменты различий попросту удаляются из языка. В итоге, человеческое существо не только лишается права на публичный и открытый диалог. Оно лишается самой возможности и порой желания его вести. Оно упрощается до формы хрупкой амфибии, которая оскорбляется уже от малейшего содрогания воздуха, которое создает другой человек.

Нет ничего удивительно в том, что современные элиты поощряют политкорректность. Дело не в желании создать себе положительный имидж или поддержать некую глобальную демократическую реформу. За кулисами благостной риторики о демократии, свободе, справедливости, политкорректности находится более объективная истина. Политкорректность – это ещё один инструмент закрепления власти, политический рычаг манипуляции над массами. Возможно, политкорректность способна помирить людей. Но очевидно и другое: политкорректность можно использовать, чтобы заставить их громить и рвать, уничтожать и вопить, обижаться и требовать.

Добрая теория выражается в злой практике. Напряжение не улетучивается, а нарастает. Нетерпимость становится абсолютной. В какой-то миг в мире больше не остается земли и растений, животных и воды, неба и птиц. Планета мутирует в витающее в космосе мясо, терзаемое отдельными группами, которые ведут единицы, пускающие сытые газы в шелковые трусы и заседающие там, где нет войны и голода, где у детей не отваливаются гениталии от недоедания и не отпадают головы от напалма.

Стремление политкорректности достигнуть абсолютного взаимопонимания приводит к культурному кризису, выраженному в абсурдистском насилии, которое государство обрушивает на литературные тексты, кои можно было бы полагать неполиткорректными. В политкорректном мире неполиткорректно всё.

Сказка про Белоснежку и семь гномов не будет политкорректной, пока двое из гномов не примут ислам, двое - христианство, двое - иудаизм, а один не останется атеистом. Белоснежка же должна соблюдать нейтралитет. Белых снеговиков лепить можно, но только если рядом слепить снеговиков черных - чтобы негров не обидели. Если тебе не нравится ислам, ты должен ненавидеть христианство. Это справедливо. Это поровну. США ввело цензуру на произведения Марка Твена про путешествия ребятишек Сойера и Финна. Почему? Потому, что в книге использовано слово «нигер» (абсолютно естественное для того исторического контекста). Если ты избил белого мальчика на улице? Ты – хулиган! Если ты избил на улице черного мальчика? Ты расист! Если еврея? Антисемит. Кто будет президентом будущего? Президентом будущего будет чернокожая карлик-собака без ног, еврейского происхождения, принявшая ислам, прославляющая Шиву, изнасилованная в детстве, из бедной семьи, отсидевшая в гетто! Что? Ты отрицаешь размеры Холокоста? В газенваген!

Политкорректность – это нежно, ласково и мило. Она хочет помирить человечество, но совершенно очевидно, что уже совсем скоро мы выйдем на улицы наших европейских и демократических городов и узрим небывалый снегопад из отрезанных инакомыслящих бестактных ртов. Будет мокро и холодно. Будет икона с овечкой Долли в золоте! Ур-лю-лю!

Anatoly Ulyanov

(спижжено мною с украиского сайта проза.ком.уа)