ZduZZZ : роман-с про Машу (часть 3)

...Про Машу...
Часть 3
Порошок начинал действовать, а Маша постепенно погружалась в сладчайший сон, снившийся ей в течение последних месяцев. Сон был необыкновенный, он был самым уютным сном на планете. Он укрывал ее своими нежными сумерками, дышал ей в лицо пыльцой ранних ромашек, анемонов и цветущего лимона. Эти сновидения были сотканы из тысяч нитей запахов и сотен сплетающихся паутинок различных вкусов. Но самым сильным, самым наполненным, самым удивительным было ощущение лимона. Лимон был мечтой, он был сказкой, волшебным принцем, желанным и манящим. Сначала лимон не подпускал близко, он только давал себя понюхать. Потом его можно было ущипнуть. И - как долго она ждала этого - лизнуть. Лимон долго не давался в руки - все ускользал. Но потом лимон обволакивал и засасывал. В лимоне было немного сыро, но светло и уютно. Его можно было пить, слегка посасывая желтую мякоть. Маша наслаждалась этой ароматной жидкостью, которая липла к ее губам, стекала по ее подбородку и струилась по тонкой машиной шее. Лимон не только сиял изнутри мягким и ровным светом, но и наполнял все Машино существо чувством глубокого, до трепета последней клеточки, удовлетворения, когда весь смысл существования сводился лишь к пребыванию среди нежных тканей девственной цедры, лепестков которой касаться могла Маша, одна она в целом мире.

И когда тихая лимонная мякоть и Машины ресницы начинали колыхаться в унисон, Машин правый глаз начинал желтеть, а левый становился ореховым. Желтый глаз все время лгал, ореховый - говорил правду. Поэтому, когда нужно было признаваться в любви, говорить стихами, ходить в магазин, играть на флейте или ужинать, Маша закрывала левый глаз, а желтый лучился янтарным сиянием. Когда же нужно было прощаться, завтракать, читать прозу, стирать белье, Маша смотрела на мир ореховым глазом. Во время обеда, при приветствии, собственных размышлениях и разговорах с подругами - Маша не опускала век. В то время, пока Маша находилась в Лимоне, у нее пропадал аппетит, сон, чувство собственного достоинства, а так же ответственности за тех, кого она приручила, а уж о том, что бы почитать старших - даже не было и речи, но она понимала, что не все коту масленица, а с другой стороны ее Юрьев день еще не настал, и хотя ее кормили ноги, она не смотрела в лес. В ее сосудах циркулировал вязкий, тягучий лимонный сок. Она ощущала, как свежая лимонная жидкость бьется в ее артериях, и отработанная лимонная жижка пульсирует в венах Машиного организма. Она совершенно позабыла, как поворачивать налево, поэтому разучилась ходить правой ногой. Эта нога атрофировалась и на ее месте выросла левая. Теперь у Маши было две левых-каждое утро она вставала не с той ноги. Правостороннее движение раздражало ее, а вместо походов в православную церковь, она теперь разделяла левоцентристские взгляды ортодоксальных евреев, а потому очень смело смотрела вперед.
Бабушка стала очень волноваться за Машу, и ее необыкновенные отношения с лимоном. "Как бы внученька не понесла", вздыхала старушка, перелистывая старенькие письма и рецепты. "Нет не то, это неровный почерк усатого капитана, вечно пахнущего спиртом, тяжелым заморским табаком, соленым солдатским юмором и смуглыми пуэрториканкскими красотками ( хотя он ни разу не бывал в латинской Америке ), и это то же не то, что она искала. Вот! Наконец, нашла! Нужно отыскать в самой темной, глухой подворотне старичка 80-ти лет, самого первого фаната футбольного клуба «Ротор», который однажды, в споре с каторжанами, потомками декабристов, выпил стакан керосину, после чего у него изменилась структура ДНК. Так вот - старичка нужно сложить вдвое, вымочить его в уксусном растворе…

Прекрасное, до почечных коликов изумительное тело Адама тосковало и плакало по его сногсшибательным тонким пальцам. Адаму нравилось издеваться над красотой - мучить себя. Однажды в течение изнурительного часа он не давал воли своим губам, мечтающим о своих смуглых сучковатых руках. А буквально на прошлой неделе он не позволил тонким ноздрям вдохнуть запах своих бесподобных, струящихся волос. И сейчас, стоя в туалете, он мечтал о своем теле. Тем временем Маша, вдыхая пыль и тишину библиотеки иностранной литературы, мечтала о том же теле. "Какой же ты ладный и волшебный, ненаглядный мой!" - разглаживала она страничку "Госпожи Бовари". "Какой ладный и волшебный, ненаглядный!" - ласкал он свою плоть. "Какой же ты изысканный и утонченный!" - Маша задумчиво наслюнявила палец. "Изысканный и утонченный...” - Адам в волнующем возбуждении приложился пухлыми губами к своему плечу. "Боже как я люблю тебя!" - Маша со страшным шумом уронила потрепанную тысячей рук бедную Эмму Бовари. "Боже, как я люблю тебя!" - Пронеслось в голове у Адама и он стряхнул в унитаз, в котором через мгновенье бушевала водопроводная вода. В этот момент их мысли встретились... И они поняли, что полюбили друг друга.

Витиеватые крючочки, казалось, отплясывают какой-то свой витиеватый танец, именно сейчас они, внезапно стали вытанцовывать нечто страшное и загадочное - Ануфрий Мозарцохавич сглотнул накопившуюся слюну- кажется …Машизм вступает в первую фазу – создает голема… Как остановить? Что предпринять? Ануфрий Мозарцохавич лишился чувств.