Стерва : Кривая девочка

За окном плакала зима, предчувствуя свои последние часы. Природа вынесла ей смертный приговор, зачитав его со строчек календаря, где во всю резвился март. Журчала капель, снежные холмы серели и сморщивались под лучами отдохнувшего за зиму от своей нелегкой работы солнца. Кое-где уже был виден темный асфальт и протоптанные дорожки. В лужах отражались разноцветные дома, а легкий ветерок шелестел над головой, убаюкивая, укачивая, напевая ласковую песенку про скорое пришествие настоящей весны.
Дышать стало легче. Но вместе с тем в сердце засела какая-то навязчивая, длинная и острая игла. Она тыкалась в стенки при каждом движении и неприятно саднила. Весна, весна. Но не было той радости от ее прихода, которая была раньше. Той наивной беспечности и веры в то, что будет обновление, что придет счастье. Не было легкости, когда ни о чем не задумываешься и не беспокоишься, наслаждаясь только своими ощущениями свободы-свежести, первому настоящему таянию снегов, первому весеннему щебетанию птиц. Что-то гнетет. Гнетет или даже просто висит тяжелым грузом на сердце, не давая зеленым росткам пробиться на свет.
Это было и раньше. Когда острая боль одиночества пронзала сердце, а потом тупые ее отголоски разливались по всему телу. Когда свободу сковывал злой Демон, а мысли, нервы и эмоции оказывались в его власти и он доводил их до состояния кипения. Когда смысл существования ставился под вопрос и по-детски хотелось не жить. Это было, но при этом весна ощущалась в полном ее масштабе.. Во всех своих проявлениях. Даже больше: весна была единственным утешением, верой в лучшее, замочной скважиной, через которую можно было любоваться своим секретным, выдуманным миром, полным зеленых долин и прохладных лесов, сочной травы и моросящих летних дождей, россыпи цветов на лугах и чистой, неиспорченной любви. К нему, к людям, ко всей Земле. И верилось, что вот когда-то, в какой-то момент все это материализуется. Сочные зеленые долины, полные влаги и ароматных трав, станут реальностью.. И ты полетишь над ними, словно белая птица, приземляясь на красивых, густых деревьях, тихо садясь на воду и отдавая себя волнам прозрачной и тихой реки, которая приведет тебя к изгибу холма. На нем стоит дом с голубыми ставнями. В доме – тишина и безмолвствие и только светлые занавески тихо колышутся от прикосновения ветра через открытое окно, да старинные часы в углу мерно отсчитывают время. В этом доме никого нет, но в нем есть ощущение жизни и прошлого. Что-то было, кто-то был.. Быть может, это была очень счастливая семья. Такая, которую показывают в старых фильмах про любовь. Быть может они жили счастливо и у них были дети, веселые встречи и вечерние ужины с накрытым в гостиной столом и ароматной снедью. Они жили и радовались. Но потом куда-то уехали. И в этом доме поселилась тишина. Но теперь твоя душа здесь и большего ей не надо. Ей спокойно и хочется просто жить, ходить по вечерам к реке или сидеть дождливым днем на веранде, слушая как слезы неба шумят, тихо касаясь крыши. Теперь это твой дом. И твое счастье. И, быть может, в нем появится еще кто-то, кто разделит твою жизнь. Это будет только один человек, на все времена. Потому что именно он предназначен тебе судьбой и именно с ним ты можешь быть настоящей. Но все это – лишь картинки, которые твоя душа качает в колыбели своих снов. А за ними с течением времени осталась – просто жизнь, из которой все ушло, потеряло свои сказочные формы и поместилось в стандартную, разлинеенную, четкую и методичную форму бытия. Когда ты просто живешь и не знаешь, зачем живешь. Воды твоей жизни потекли совсем в другом русле. И куда приведет оно, неизвестно.
И поэтому весна теперь казалась красивой, желанной, но покрытой каким-то твердым прозрачным слоем. Будто ты видела ее за стеклом витрины. Здесь же, по эту сторону стекла – лишь банальная реальность, не имеющая ничего общего с картинками прошлого.
Все уходит. Ушло. Но как жить дальше?
И тут я встретила ее – кривую девочку, идущую по дороге. Она вся была как-то изогнута, как-то неправильно повернута и скукожена. Каждый шаг давался ей с трудом, а на лице застыла нелепая гримаса, вызванная атрофией мышц или бог знает, чем еще. Она шла, извиваясь и словно размахивая всем своим телом. По весенней улице. В коричневом своем пальтишке и шапочке, связанной крупными спицами. Из-под шапки выбивался клок темных волос. Глаза были тоже темные, прям-таки черные. Вороньи. В них не отражалось ни скрытой боли, ни жизненной трагедии, ни застывших слез. Это был простой, немного непонимающий взгляд ??-летней девушки, чье физическое развитие осталось на уровне подростка. Думала ли она о чем-нибудь? Она просто шла. Как могла и умела. Как позволяло ей ее искалеченное тельце. Шла по веселым лужам, разлившимся на полдороги шла, неуклюже ступая большими, немодными ботинками по таявшему снегу и разомлевшей от солнечных лучей грязи, шла и в глазах ее отражались лучи солнца. Из рук ее выскользнула палка, которой она помогала себе при ходьбе. Выскользнула и упала в самый центр большой, глубокой лужи… Я подскочила и быстро подняла палку, протянув девочке. Она протянула мне свою худую ладонь с длинными костлявыми пальцами и улыбнулась. Так, как не улыбаются даже самые красивые голливудские дивы в кино. Так тепло, искренне и радостно, что сердце защемило, как защемляет только, когда случается нечто очень приятное и желанное! Она улыбалась во все лицо, нет, точнее всем лицом… Улыбались ее глаза – большие и черные, ее некрасивый рот с ярко-красными губами, ее брови, и даже волосы, выбившиеся из-под шапки. И было так светло и приятно смотреть на эту наивную и искреннюю улыбку, на этот теплый взгляд.
Взяв палку, и поблагодарив меня от всего сердца своей улыбкой, девочка поковыляла дальше, по большой весенней улице… А я застыла на месте. Ровно на секунду.. А через секунду услышала звон разбивающегося стекла… Это разбилась витрина, за которой была весна. Моя весна! Весна, которой теперь я могла дышать полной грудью.. Это случилось сразу же, внезапно и стремительно! И разбила ее эта девочка. Своей улыбкой, которая далась ее, скованному пороком лицу, быть может нелегко. Эта девочка открыла мне дверь в весну и в жизнь, потому что она была жива, и при этом могла радоваться ветру и солнышку и тому, что кто-то поднял ее костыль! Тогда как мы, здоровые и сильные, не испытавшие, наверное, и сотой доли того, что выпало на долю этой девчушке, мы – которые можем твердо и ровно стоять на двух ногах без спасительных костылей – скрючились под тяжестью нашей ноши. Струсили, спасовали, впали в уныние! И теперь даже долгожданные солнечные лучи не могут вызвать на нашем лице и подобия той улыбки королевы, которой одарила она меня в ответ на мою помощь. Улыбнулась, а потом разбила витрину, открыв для меня радость и тепло. И я бесконечно благодарю ее за мое возрождение.

21.03. 06