НевозможнаЯ : Письма с зоны

Жора Хорев, с погонялом Гундос, обтрухав трусники сидел на шконке, пялясь в журнальчик "Вне закона". С картины на него улыбалась чува с волосьями цвета познего шухера, рядом имелся её адресок. Гундос порешил для себя звать её Улыбкой и почухал драить портки. В дальняке он присел рядом с Бырой и выпустив газы в тональности "Мурки" намерялся было подчистить зад картиной Улыбки.
- Слышь, братуха, напрасно ты это - встрял кент, - ты отпиши ей, слышь, душевно так, дескать сел по дури, щас без базла одумался, хуё-моё, мол жди, заочница - скоро уж совсем звонок, приеду-заласкаю. Они, бля, дуры жалостливые, со всем говном тебя примут - былба чеаек хароший, хы-хы.
Гундос просек фишку нараз. Женской ласки он не мацал с той поры, как приняли его синего на спаленной хате поутру мусора. Закрыли его по нехорошей статье за взлом лохматого сейфа, но в петушатник не кинули - люди в хате вписались. В тот же вечер отписал он Улыбке маляву, мол так и сяк, и лясем-трясем, и жди меня ты только жди. Улыбка ждать пообещала. В ответ писала Гундосу письма нежные, полные теплоты и человеческого участия. А потом и сама не заметила, как влюбилась. И не подпуская других мужиков до себя всё его ждала. Так долгих пять лет прошло.
И вот она - воля. Гундос до хаты до её стремглав метнулся, встречай, мол, маруха, вот он я. Улыбка неприятно отметила для себя, что на вид он под нарисованный в письмах милый образ не совпадает, но приняла, как родного, какой-никакой - всёж мужик. Гундос сперва пошухерился слегонца, попринюхивался, но когда тему прохавал, стал масть держать да конкретно уже бычить. Улыбку брал прямо при детях, гонял её за денатуратом и от всей души мудохал по пятницам её больную маму.
Дождалась, соколика, славатегосподи.
Дождалась, родненького.