алкей швеллер : Зона смеха

№ 93, пристегнутый ремнями к лабораторной койке, испуганно озирался по сторонам. Чисто выбритый череп, электроды, вживленные сквозь кость прямо в мозг, большие стеллажи, уставленные аппаратурой - все было готово к началу опыта.

Над пультом управления навис представительный профессор в белом халате. Вокруг переминались ассистенты и лаборанты. В почтительном отдалении роилась стайка безымянных стажеров.

Профессор провел рукой по седым усам и повернулся к помощнику:

- Игорь, пишите: "Стимуляция электрическими импульсами зоны юмора в коре больших полушарий. Опыт № 93. Испытание предельно допустимой нагрузки".

- Да, Сергей Сергеич, - Игорь, подтянутый шатен в элегантных очках в стальной оправе, как заведенный застрочил в захватанном гроссбухе.

- Ну-с, приступим, - Сергей Сергеич прикоснулся к черному эбонитовому верньеру. Лаборантка Зиночка впилась завороженным, восхищенным взглядом в бледные профессорские пальцы. Рука дрогнула, верньер чуть качнулся. Прыгнули стрелки приборов. № 93 дернулся в койке, глаза закатились под веки - и выкатились обратно уже с каким-то диковатым выражением. Рот подопытного искривила судорожная улыбка.

- Ха. Ха ха ха. Анекдот вспомнил. Ха ха, - затараторил № 93. - Поправка ко второму закону термодинамики. В жизни нет вечных двигателей. Ха ха ха. Зато есть вечные тормоза. Ха ха ха хахахахахахахаха...

Сергей Сергеич удовлетворенно переглянулся с ассистентами и двинул верньер дальше. Зиночка судорожно глотнула. Безымянные стажеры придвинулись ближе, чтобы лучше видеть.

- Ахахахахахахаха!!! Идут трое! Русский! Поляк! Немец!!.. - закричал, брызгая слюной, № 93.

Сергей Сергеич досадливо поморщился и решительно крутанул верньер сразу на несколько делений.

- АААААХАХАХАХАХАХАХАХА!!! ААААААААА!!!! АААХАХА!!! - понеслось с койки. - КОЛОБОК ПОВЕСИЛСЯ!!! КОЛОБОК БЛЯДЬ ПОВЕСИЛСЯ!!! АААХАХАХАХАХАХАХАХА!!! КОЛОБОК... ХХХХХ...

Профессор вновь усилил напряжение. Аппаратура явственно загудела.

- МАНН ГЕГЕН МАНН!!! АААААХХАХАХА!!! ФЛЮГЦОЙГ ГЕГЕН ФЛЮГЦОЙГ!!! - орал № 93, корчась на койке. - ПОРТРЕТ КОКШЕНОВА ГЕГЕН ПОРТРЕТ КОКШЕНОВА!!! ААААААА!!! КЛИТОР ВОЗМЕЗДИЯАХХХАХАХАХАХАХА!!! АБАЖУРРРРР ЗЛАААААА!!! ВЕСЕЛЫЙ ПАТЛ... ПОТАЛ... АХХАХА... ПЫ-Ы-АТАЛОГОАНАТОМ!!!

Койка мелко тряслась под испытуемым. На простыне, накрывающей бьющуюся в конвульсиях человеческую фигуру, медленно расплывалось пятно. Запахло мочой. Безымянные стажеры отошли подальше. Экспермиент продолжался, стрелки приборов вновь поползли вверх.

- АААААААА!!!! АНАЛЬНЫЙ РАССВЕТ!!!! АНАЛЬНЫЙ ЧЕРНОБЫЛЬ!!! АНАЛЬНЫЙ ЗАГРАДОТРЯ-А-А-Ы-А-АД!!!! - выло, зайдясь в припадке, мотая головой из стороны в сторону, человеческое существо.

Тревожно загудел зуммер, но профессор, отрешившись от всего на свете, с маниакальным упорством наращивал и наращивал напряжение.

- ЫЫЫЫ!!! ЫЫ!!! ЫЫЫ!!! УКСУС!!!! УКСУС!!! УКСУС!!! - с губ № 93 летела пена. - АКРЫБД!!! УДИДИ!!! УЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!!! ЫЫЫАХХАХАААЫЫЫЫЫЫАААААААА!!!

Шея № 93 неестественно выгнулась. Раздался глухой хруст - и тело с дико вывернутой головой осело на койке. Остекленевшие глаза уставились в никуда. Из оскаленного рта потекла слюна.

- фффух... Игорь, что с показаниями? Все успели зафиксировать? - повернулся к ассистенту профессор, утирая рукавом халата взмокший лоб.

- А?.. - оторвался от гроссбуха Игорь. - А, показания... Все снял, не беспокойтесь, Сергей Сергеич!

- Ну тогда ладненько... - профессор рывком сдернул с себя халат, небрежно бросил его на какой-то агрегат и величаво, но сосредоточенно прошествовал к выходу из лаборатории. Ему очень хотелось чаю со льдом. Следом, возбужденно галдя, устремились ассистенты и стажеры. Кое-кто присутствовал на опыте впервые, так что впечатлений было хоть отбавляй.

...Спустя полчаса профессор мирно сидел у себя в кабинете, развалясь в глубоком кожаном кресле, и смаковал ледяной напиток. Работал телевизор. Первый канал показывал "Кривое зеркало", и Сергей Сергеич довольно улыбался, видя на экране знакомые лица. Ага, вот он, номер 17, в далеком прошлом забитый губастый дислексик, ныне выбившийся в знаменитые пародисты и обласканный мэтрами эстрады. Вот переливается блестками и трясет огромной накладной грудью номер 54. Профессор хмыкнул: этот опыт он относил к неудачным. Уж, казалось бы, сколько сил потрачено, сколько времени, даже рассудочные участки мозга купировать пришлось - и все равно на выходе эдакое убожество...

Задумавшись, профессор не заметил, как программа подошла к концу, и в эфире пошли новости. Сергей Сергеич не сразу понял, почему правительственная хроника вырвала его из раздумий. Но вглядевшись в экран повнимательней, он оцепенел от шока.

Спустя мгновение больницу огласил визгливый профессорский хохот.

***

Каждого из нас цепко держит за горло костлявая рука юмора. Смех - тот крест, который нам предначертано нести по жизни. Крест этот день ото дня все тяжелей, ибо юмора все больше и больше, процесс этот сродни лавине.

Ужас даже не в том, что мы все время шутим. По-настоящему страшно то, что область юмористического неуклонно расширяется, захватывая все новые объекты.

Вчера мы упоенно шутили про Холокост и массовые убийства. Сегодня мы стоим друг напротив друга и со всей дури по очереди лупим друг друга в душу - ибо это, оказывается, смешно. Завтра, заслышав песни Боярского к кинофильму "Д'Артаньян и три мушкетера", хватаем палки и остервенело метелим друг друга, со смехом разбивая в кровь руки. Послезавтра - опять-таки шутки ради - тушим друг об друга горящие сигареты. Настанет день, когда за смешную юмористическую шутку покатит, скажем, пьяная поножовщина. Или ампутация конечностей. Или, быть может, шутки ради мы будем загонять друг другу под ногти иголки:

- (загоняя очередную иглу) Ну что, Вадик, больно тебе? Хахахахахахаха!

Вадик, натужно отвернув голову, кусает уже изодранные в кровавую кашу губы.

- Дааааа! Дааааа! Охуенно больно! АХХАХАХАХАХАХАХАХА!!!

С каждым шагом мы приближаемся к Абсолюту, к вожделенной Ultima Thule юмора, где все смеются надо всем. Где человек от смеха уходит на два метра в землю. Где сумасшедший клоун сидит в подземном бункере и сторожит (хахахахаха) красную кнопку. Где со смехом принимают роды и со смехом же развешивают умерших в виде праздничных гирлянд.

Задавайте вопросы.

Вдумчиво, не спеша, стараясь не растерять ни толики информации, кутаясь в мохнатый плед при свете свечи, задумчиво грызя гусиное перо, вздрагивая от загадочных шорохов и скрипа половиц, я постараюсь вам на них ответить.