resonoid : Просто такая сильная любовь.

Василий Порфирьевич открыл глаза и с наслажденьем потянулся. За окном ярко светило летнее солнышко и чирикали воробьи.
-Ой, Васенька, ты проснулся? - защебетала в дверном проеме комнаты Катенька. В руках она держала поднос, на котором дымилась чашка с кофе, мензурка со спиртом и любимые Василием Порфирьевичем пирожки с печенкой.
-Да, Катенька, заходи радость моя. - потягиваясь, Порфирьевич сел на кровати, подложив под спину подушку.
Катенька аккуратно поставила поднос с завтраком на колени супруга и уютно устроилась у его плеча. Василий Порфирьевич налил спирт в кофе, отпил глоток и довольно зажмурился. Откусил кусок пирожка и начал с наслаждением его жевать. Катенька с любовью глядела на завтракающего своими маленькими, скошенными к переносице глазками. Ее вечно открытый рот улыбался, из его уголка стекала струйка желтой слюны и, собравшись на подбородке в большую каплю, падала на пододеяльник с зелеными ромашкам и маленькими буквами Минздрав. Василий Порфирьевич погладил Катеньку по бугристой головке и, стряхнув пучок волос, застрявший между пальцами, продолжал трапезничать.
Насытившись, Василий Порфирьевич отправил Катеньку с подносом на кухню, а сам призадумался о планах на сегодняшний день, глядя на удаляющуюся косолапую фигурку жены. В хороший день, Василий Порфирьевич, обычно приносил с работы несколько килограмм вырезки и тогда они с Катенькой крутили фарш, добавлял туда желтоватое сало для жирности. Из фарша Катенька жарила вкусные нежные котлетки, истекающие соком . А если удавалось принести печени, заботливая супруга пускало ее на начинку своих бесподобных пирожков. Плотно поужинав, Василий Порфирьевич с Катенькой предавались в постели безудержной страсти. Катенька всегда бурно, громко и помногу раз кончала и на простыне под ее попкой, в черных прыщиках, скапливалась целая лужица влагалищных выделений.
-Васенька работать..., - вывел из раздумий Василия Порфирьевича шепелявящий ангельский голосок Катеньки.
-Да милая, конечно. Я просто слегка задумался. - Мечтательный супруг поднялся с кровати и подтянув сатиновые трусы на своем веснушчатом, обвислом животе, отправился в ванную, чтобы принять утреннюю ванну.
Добавив в воду несколько капель формальдегида, Василий Порфирьевич погрузил в нее свое дряблое тело. Долго понежиться у него не получалось, поджимало время. Послышался легкий стук ,по кафельному полу ванной, ногтей на пальцах . Это Катенька спешила к своему Васеньке с феном в руках, дабы посушить ему голову, за феном тянулся витой черный шнур. Хозяюшка почти подошла вплотную к фаянсовой лохани, но неожиданно спотыкнулась и фен, выскользнув из потных ручек с сардельками вместо пальчиков, описав дугу и подняв кучу брызг, шлепнулся в воду, где лежал Василий Порфирьевич. Раздался громкий треск, полетели искры, и тело Василия Порфирьевича судорожно выгнулось дугой. Потом стало, запахло горелой плотью, и бездыханная тушка Василия Порфирьевича медленно погрузилось на дно ванной.
Не видеть больше Василию Порфирьевичу любимой прозекторской городского морга и любимой женщины - Катеньки, больной синдромом Дауна...
А Катенька долго рыдала, стоя над видневшимся на дне телом любимого. Из ее воспаленных глазок катились слезы, оставляя грязные дорожки на блинообразном личике. А из широких ноздрей приплюснутого носа вытекали длинные нити зеленых соплей. Они капали вниз и, собравшись в небольшие островки, причаливали к торчащей лысине Василия Порфирьевича.