не жрет животных, падаль : Fashion or Fascism

Никогда не задавали ли вы себе странный вопрос: а не кинолог ли я в душшше?…

Зря, бля. Ибо изучением паскудного собачьего быта забита добрая половина нашего существования. Я смотрю пустыми глазами на серые задворки пыльных кварталов и силюсь понять – почему именно в этой стране и в этой эпохи все сложилось именно так?
Главный вопрос современного кинолога – зачем? Вооружившись им, мы доблестные и очень орденоносные любители мелкой живности пытаемся залезть в черепную коробку всякой твари (которой, кстати, всенепременно по паре). Нет, друзья, мы вовсе не пытаемся в поисках эротического разнообразия проникнуть в новые отверстия, которые нам на каждом шагу подставляет мать-природа. Плюньте зоофрения и она же-филия не для нас.

Так зачем, все так потешно устроено?
Не надо ждать откровенных аллюзий и тонких метафор дабы разгадать о каких объектах изучения идет речь, кого мы пытаемся понять. Чья сучья рожа украшает наш операционный стол в анатомическом театре, который каждый из нас регулярно посещает, бурно отблевываясь после каждого визита, вероятно под воздействием впечатлений от увиденного?
Твоя, моя, его … их. Я изучаю нас… собака-кинолог (во как!), я пытаюсь понять зачем и почему в этой голодной слюнявой своре все устроено так и не иначе… какова, спрашиваеццо, хуя…

Инструмент – мировоззрение, которое, как считает каждый из нас, мы самостоятельно смастерили из подручных средств… а что если под рукой у Вас только всяческий навоз и брат его, гумус… если родился и выжил в хлеву из чего ж тебе собрать собственный концептуальный аппарат? Из него самого - из дерьма. Холили и лелеяли свою свежеслепленную лупу, рассматривая в нее всяческую мелкую хуйню под ногами, тратили время на кримацию живых муравьев, бегая в травке и щекоча тем самым собственные неполовозрелые чресла. Сейчас мы сильно повзрослели и смотрим куда дальше, взгляд наш направлен за горизонт – там, где простирается наша собственная человечность.

Почему кинолог, почему не доктор-гуманист Менгеле, или специалист по семейству кошачьих, почему не канонизированный еврей Фрейд – почему же все таки этот хрен собачий…а кто ж мы йобанаврот еще, если не собакки?

Они самые, суки и их друшшки кобели. Только в наш развинченный по болтикам еще академиком Павловым микроскопический мозг могло придти такое великое изобретение, как стратификация обшчества по определенному признаку.

Хуй с ним, эволюционируем в обезяьну, но пока среди нас поколение next, предпочитающее употребеление пива одного сорта у метро или в подъезде (когда пездец как холодно), йобаные тинейджеры, представляющие себе жизнь как череду депрессий, затхлых интимных контактов и в лучшем случае разбиением морд, мы все еще - мелкие брехливые псы.

Потому что нам дела нет, до внутреннего содержания. Для того чтобы вцепится оппоненту в кость, нам совсем не нужна сложная аргументация, нам достаточно запаха и непривычного окраса потенциально жертвы – беспезды, мы очень консервативны.
Именно по окрасу мы судим о мире. Здесь в собачьем раю до хуя озлобленных друг на друга до истерзанных когтей и обломавшихся клыков стаек, свор не терпящих дряблых маргиналов и ренегатов. Вот и она – стратификация.

Самые злобные псы, охуевшие от собственного бешенства – самые заядлые и ригидные консерваторы, именно они задают тесные рамки сообществ, тех которые, у умных дяденек с голубых экранов хватает наглости и пиздец-беспринципности называть молодежными субкультурами.

Раньше мы просто просили закурить в темном углу улицы, а, задав судьбоносный вопрос и получив ответ, импровизировали с предлогом для первого удара. Сейчас тупая скотина – человек в очередной раз придумал как облегчить себе жизнь, повод искать не нужно – Гутен Таг и ниибет, все уже придумано за нас. Не похожи – отпиздить – великуомученическая доктрина. Диспозиция свой-чужой напоминает въевшуюся в разуме гопников классическую градацию двух признаков «рулез-лажа». Сцука имеет смелость одевацца не так как мои братья по крови – замудохаю, иначе никак. Определить своего можно по надетым шмоткам. Традиции гопников - как культурное наследие эпохи иобанаврот.

Шаблоны в одежде, собачье правило, корни суконного гламуризма. Здесь задают тон подобранные «с умом» тряпки, а не то, что ты думаешь на самом деле. Самый легкий путь стать фашистом – побрить башку и нацепить рубашку Ben Sherman. Рецепт растафарианства – воскурение la herba del diаbla. Стать негром оказываеццо тоже несложно - рыжая хуйня на шее с твои именем решит и эту проблему. Все что на поверхности взять слишком просто.

Так мы и очнулись в комфортабельном унылом мирке, где кроме послушной скотины, никому жить нельзя. Референтная группа, отбирающая членов по цвету штанов, все придумает за тебя.
Собаки-сектанты, мы живем в стране, где даже самая неуместная девиация получает название – футбольный фанатизм, национальный фронт, антифа, скинхеды, sharp, straight edge, троцкизм, сотонизм, религия, левые эсеры, монархизм и нигилизм – все что срыгнула в нашу раскрытую в изумлении пасть мировая поп-культура. Кто из вас заглядывал глубже, чем в гардероб в поисках штанов подходящего цвета. Пестрый мир, где любое поползновение вырождается в гламуризм.

Мы такие верные щенки, мы тоже хотим стать крутыми, беспезды.
Не жрите жывотных, они вас тоже не любят