Последние каменты юзера Шырвинтъ* в откровениях

можно, только ты укажи плотник-мараторий

у нас нет "Импорта". можно. хуярь.

Двадцать лет ебу мыло… то есть, извините. Двадцать лет ему было…

(с) люди

Прошло пятнадцать. Последние семь были трудными. Взросление перешло в фазу

непонимания. Затем – осмысления. Почти постижения. Разочарования. Недоумения.

Отчаяния. Равнодушия. Робкой надежды. Случайной радости. Человеческого счастья.

Потом прошло еще n секунд. Хотя нет, n – мало. Значит, k секунд. На фоне

циферблата взошла серая, как накипь, луна.

Диалог выглядел так:

Маша трогает тремя пальцами висок и челку.

Андрей курит Rothmans.

Маша делает круговое движение рукой.

Андрей отклоняется назад.

Андрей делает шаг навстречу Маше.

Андрей выбрасывает вперед кулак.

Голова Маши резко дергается.

Маша теряет равновесие.

Маша падает.

Диалог слышался так:

(Маша)

…ческий …от. Потому что….

(трамвай проехал мимо)

/слишком громко/

Я говорю что /тише/ не понимаю, зачем ты затеял это все, если с самого начала ни

во что не верил.

(Андрей)

Лего. Я хотел сказать, жизнь – она как детский конструктор. Легко собрать.

Забавно выходит. Потом – мысль: нахер это нужно?

(Маша)

Жаль, Андрей. Все-таки твои вещи красивее тебя. Красивее твоей души. Твой пиджак

красивее твоей души. Почему ты еще не плачешь от обиды?

(Андрей)

Тварь.

(Маша)

Дело в том, Андрей, что ты знаешь все ответы заранее. Хотя тебя никто ни о чем

не спрашивал.

Маша улыбалась красным ртом. Казалось, зубы ее залиты клубничным соком. Андрей

разрезал ножом Buck knife ее БЕЛЫЕ panties. Посмотрел отрешенно на чистую кожу

над аккуратным треугольником. Медленно приблизил лицо. Через четыре Маша рвала

ногтями его рубашку Versus. Кусала невероятно белыми +но настоящими+ зубами

браслет Longines /22 карата, часы украдены в магазине Danton в г. Ла-Валетта/.

Когда время сбежало, как молоко из узкой латунной кастрюли, я был уже безнадежно

догадлив. Меня не могли ввести в omanoo (укр. – delusion) ее черные, как вишни

из чужого варенья, глаза. Я был готов к употреблению. Значило ли это, что я был

готов varit? Или я собирался varitsya сам? В общем, это не так интересно, как

следующее утверждение: «Я люблю ее, хотя знаю всю жизнь + 32 преджизни + 2

постжизни + 6 периодов "suspension".»

Лю Бо лепиль из гьлина горшёк. В мягкий знак медленно въехал жестяной Batmobile,

украшенный оленьими рогами. Я смотрел на часы и календарь.

Наблюдая, как судорожно сокращаются их мышцы, я хохотал, роняя на пол

засахаренные шарики слёз.

Двадцать точек над и = слишком много счастья.

Двадцать лет без = хорошо мальчику под одеялом

Двадцать рук на ее железном теле = не заржавеет никогда

Двадцать глаз на лесном небе = инверсионный след размывается

Двадцать лет ему было = двадцать лет ебу мыло

как это нету? а мой сайт?

тебе раскрутка понадобится. к тебе народ не очень ломанется. у меня тут просто друзей много, вот и повалил народ. к тебе так сразу не пойдут. но ты не отчаивайся.

тоже в редаки хочешь? Инна, ты как?

на счет Питона пока не ясно. пойду в админку айпишник пробью.

федосья, извини, тебе пока рано в редаки.

я встречался с твоей женой

так ты никогда не впишешься в коллектив. не паникуй

давай креос

Ветератор залогинился уже?

Коля мараторий прислал в ебла свою фотографию.

смотрим Колю

http://www.ljplus.ru/img4/s/k/skleros/145159_m.jpg

некто Гагарин спрашивает: а можно ли вам прислать на конкурс поделки из шишек?

отвечаем - свистни вхуй Гагарин.

скажем спасибо Ване.

Тем временем, главред сайта заслал нам еще один кусочек из своего нового романа. попал в рекоменд, ясен хуй.

***

32

Ганс сидел в бункере, и играл на компьютере в военную игру. Как только он расстрелял из «фаустпатрона» вражеский английский танк, начался дождь и в дверь тихо постучали. Наверно почудилось, подумал Ваня, продолжая игру. В дверь постучали еще раз.

- Кто там? – спросил Ганс и поставил игру на паузу.

- Свои, - послышался из-за двери мужской голос, с небольшим иностранным акцентом.

- Кто, свои? – переспросил Ганс, - свои все дома.

- Да открывай не бойся, промокну ведь, - опять послышалось снаружи.

Ваня подошел к входу, провернул в замке ключ и отворил дверь. На пороге стоял Гитлер.

- Хайль, Гитлер, - вскинув в приветствии руку, поздоровался гость, пригладил себе промокшую челку и без приглашения вошел в бункер, - так значит, вы дорогих принимаете? Нехорошо.

Ваня в страхе забился в угол, схватил оказавшуюся под рукой гранату и от удивления разинул рот.

Одет Гитлер был традиционно: в своем кожаном плаще, сапогах, сером кителе с ленточкой и партийным значком на груди. Фуражки на фюрере не было, поэтому сильно вымокшая челка постоянно лезла в глаза, и ее приходилось поправлять пальцем, закидывая за левое ухо. Гость снял плащ, повесил его на вбитый рядом с дверью гвоздь, немного походил по комнате и расположившись за столом у компьютера ткнул пальцем в клавишу «пробел». Из динамиков зазвучали выстрелы, по экрану пошли кадры сражения.

- Чертовы англичане, с этим своим вторым фронтом, - выругался Гитлер, - если бы не они, быть может, мы бы и одолели русских в этой проклятой войне. Разве не так, а, солдат Ганс? – обратился Гитлер к дрожащему в углу Ване и стукнул кулаком по столу, - ведь ты этого хотел? Да?

Гитлер встал и подошел к мотору. - Хороший мотор, японский. Союзники наши. Жаль в войну нам такие не поставляли, а то бы мы задали этим англичанам в Ла-Манше и Па-де-Кале, да и на Балтике до кучи. А все этот дурак, адмирал Канарис…

- Нннет, - заикаясь, ответил Ваня, - и на Балтике, да… - На самом деле Ваня был очень даже рад, что русские солдаты победили, просто, все это скин-движение, лишь дань моде. Кто-то становится готом, или рэпером, а он, например, стал скинхедом. Ну и что здесь такого? Просто игра такая.

- Думаешь это все игра? – будто читая Ванины мысли, сказал Гитлер. – Вот взять к примеру тебя, Ганс, я вижу, что ты правильный фашист. Вижу, что ты готов стать бессмертным и сомкнуть наши ряды под знаменами Рейха, чтобы продолжить борьбу! Вижу, что хочешь. Как я. Я бессмертный, веришь?

- Да, да, - затрясся в углу Ваня.

- Нет, ты не веришь, - закричал Гитлер, - смотри. Он достал из кармана пистолет, приставил себе к голове и выстрелил. В ту же секунду Гитлер упал со стула и распластался на полу. Потом он, как ни в чем, ни бывало, поднялся, поправил челку, взял висящую на стене гитару, провел по струнам и запел:

-Wenn die Soldaten

Durch die Stadt marschieren,

Offnen die Madchen

Die Fenster und die Turen…

- Ааааааааа! – закричал Ваня и бросил в Гитлера гранату. Гитлер схватил ее налету, выдернул из ручки шнур и вставил гранату себе в рот. Он явно хотел доказать Ване, что его и гранатой не возьмешь. Выносить весь этот ужас дальше было нельзя. – Ааааааааа, - опять закричал Ганс и пулей вылетел за дверь бункера. Продолжая кричать, не разбирая дороги, он продрался сквозь заросли крыжовника, перемахнул через забор и сломя голову побежал по улице неведомо куда, лишь бы поскорей и подальше убраться от всей этой чертовщины.

Взрыва не последовало, хотя в ту минуту Ваня и забыл, что граната не рабочая, а может все-таки и рвануло, но из-за раскатов грома ничего не было не разобрать. В тот миг вообще мало, о чем думалось. Так быстро Ганс не бегал еще никогда, поэтому он мало удивился, когда поравнялся со странным, похожим на собаку лохматым зверем, а чуть позже даже и обогнал его.

Было, похоже, что бегущий рядом с Ваней зверь, весьма удивился тому, что кто-то может бегать быстрей его. Он посмотрел на Ваню зелеными глазами, зарычал и клацнул зубами. По сравнению с испытанными в бункере страхами, в тот миг, оскал зверя показался Ване наивной детской шалостью, поэтому он, не долго думая со всего размаха ударил своим мобильником зверюге по голове и в ловком прыжке умудрился еще заехать тяжелым берцем ей под дых. Телефон разлетелся на куски. Странное животное потеряло ориентацию, врезалось головой в придорожную липку, покружилось на месте и побежало в противоположную сторону с удвоенной скоростью. Гром громыхнул в последний раз и дождь постепенно закончился. Два существа неслись по Чикаго в разных направлениях, невзирая на усталость и боль, каждый как мог, спасаясь от своих страхов.