Лев Рыжков : Down, down, down (часть III)

Начяло
Цэнтр
Необязательная, побочная хуйня

Кунцевская — Молодежная

Джип несся по проспекту. Заплаканный от счастья водитель радостно сигналил. Ревели многочисленные автомобили, составившие импровизированную кавалькаду. Машины были все больше неприглядные, побитые ржавчиной, помятые, с треснувшими стеклами.
- Господи Боже! — бормотал водитель. — Я же теперь на всю жизнь счастлив. Кого я везу!
Пятнадцатиэтажный дом, к которому подъехал джип, выглядел ужасающе — серый, с неопределенными бурыми потеками по фасаду, подслеповатыми окошками и крошечными балкончиками.
- Ну и дыра, — сказала Маша, всю недолгую дорогу молчавшая.
- Уже не дыра! — восторженно заверил здоровяк. — После того, как вы побываете у меня в гостях, мой дом станет святым местом!
Володя всмотрелся в его лицо. Нет, здоровяк не шутил, а говорил очень даже искренне.
Прибывшие следом машины заполонили все подъезды к дому. Люди выходили из них и что-то радостно скандировали.
Лифт соответствовал фасаду. Сожженные кнопки, ободранные объявления, комочки жвачки, запах мочи. На четырнадцатом этаже они вышли, и здоровяк загрохотал ключами в серой стальной двери.
- Вот так и живем, — взволнованно произнес здоровяк.
В квартире густо пахло борщом.
- Миша, кто это с тобой? — послышался женский голос.
Затем появилась женщина в махровом халате, рукав которого был чем-то заляпан. Увидев Володю, она вдруг словно бы стала задыхаться.
- Господи! — лихорадочно дышала она. — Это же… Вы?!!
- Да, Лидочка! Это Он! — благоговейно ответил хозяин дома. — Давай-ка мы гостям поесть чего-нибудь сообразим. А я пока жидовизор включу, чтобы не скучали.
Рука Володи уже не первую минуту обнимала Машу за талию, чувствовала ее теплое, податливое тело. «А была не была! — подумал Володя. — Когда, как не сейчас?»
- Миша, — Володя тепло и пристально посмотрел на хозяина квартиры. — Мишаня! Нам надо с Машенькой… ну… уединиться. Это можно сделать?
Тут же он ощутил, как Маша ущипнула его за бедро. Ущипнула возмущенно, с вывертом.
- Конечно! — засуетился здоровяк. — Людочка, в спальню ребят пустим?
- Ох, я сейчас белье поменяю, — всплеснула руками Люда. — Иди, поможешь…
Хозяева удалились в спальню, а Маша, раскрасневшись лицом, повернулась к Володе:
- Ты что творишь? Ты в своем уме?
- Ты недотрога, что ли? Я тебя от этих палачей вырвал. Ты мне обязана…
- А ты подонок, — прищурилась Маша. — Шантажируешь девушку…
- Не такая уж ты и девушка. Сама, что ли не хочешь?
- Тебя же арестуют!
- Ну, вот, — кивнул Володя. — Еще один аргумент в мою пользу. Когда еще доведется?
«Во-ло-дя! Во-ло-дя!» — ревела толпа далеко внизу.
- Проходите, пожалуйста! — вышли из спальни супруги.
Маша хотела было отдернуть руку, но Володя крепко схватил ее ладонь и потащил за собой в спаленку, благоухавшую запахом чистого белья.
Времени мало, понимал Володя. С минуты на минуту может начаться… Что? Он не знал.
Он обнял Машу за талию и свободной рукой принялся срывать с нее одежду. Плащ, кофточку, лифчик, юбку. Маша пыталась его оттолкнуть.
- Ты же сама хочешь, — шептал Володя и, не успела Маша хоть что-нибудь возразить, запустил руку ей под трусики, к жаркому и влажному межножью.
Маша съежилась, будто оцепенела. Володя подтолкнул ее к постели, навалился сверху. Его большой и тяжелый хуй удалым стенобитным орудием ворвался в Машу.
- Ааааахххх! — выдохнула она.
Совершая возвратно-поступательные движения в жаркой и влажной Машиной щели, Володя не прекращал думать о том, что здесь происходит. Его считают кем-то вроде божества? Другого объяснения не было. Но что, спрашивается, он успел здесь натворить?
Ответа, конечно, не было. Однако мысли оттягивали сладкий момент оргазма.
Маша стала гибка и послушна. Она ахала и неподдельно содрогалась, когда Володин хуй проникал в ее набухшие жаркой влагой складки.
«Во-ло-дя!» — скандировали на улице. В дальних комнатах звенело, назойливо и резко.
Ненадолго Володя потерял ощущение времени. Но вот, наконец, холодное, электрическое блаженство прокатилось по каждой клетке его тела. Маша к тому времени успела кончить раза четыре. Вряд ли она лукавила.
Захотелось курить. Володя отстранился от потного тела Маши, сел на кровати и, подобрав джинсы, вытащил оттуда сигареты и зажигалку.
- И что теперь? — спросила Маша.
- Оставайся со мной, — сказал Володя. — Ты красивая. Ты мне нравишься.
- Но ведь мы не знаем друг друга.
- И что? Надо же с чего-то начинать…
- Ты не понимаешь, — вздохнула Маша. — У меня есть муж. Он ждет меня дома.
- Забудь, — отрезал Володя. — Твой муж остался в другом мире. Туда не вернешься.
- Да? — насмешливо спросила Маша. — А на что спорим, что я вернусь?
- Мечтать не вредно, — сказал Володя, сейчас его больше заботило, куда стряхнуть пепел.
- А вот гляди, — Маша потянулась к сумочке. Достала оттуда штуковину с двумя кнопками. Прежде, чем Володя успел что-то понять, вся комната осветилась холодным, призрачным огнем. Черное стало ослепительно-белым, а белое — засверкало мраком.
Когда, нескончаемый миг спустя, мир вокруг пришел в норму, Маши на постели уже не было. Она исчезла. Володя понял, что у него трясутся руки.

Молодежная — Крылатское

Володя отщелкнул окурок в форточку. Мысли его были сумбурны. Маша пропала. Но куда? Как? Что она смогла сделать, нажав на кнопку?
«Может, кнопка вызвала лишь мелькание? — подумал Володя. — А Маша под кроватью?»
Он опустился на колени, заглянул под супружеское ложе Миши и Люды. Пусто. Блядь!
В комнату постучали, затем вошли. Володя хотел подняться, но не успел.
- Володя! — в дверь осторожно просунулась широкая физиономия Миши, — я вот тут подумал, что… ну, тихо стало… и…
- Заходи, — буркнул Володя, сообразив, что не одет, принялся натягивать трусы и джинсы.
- А… а девушка где? — Хозяин квартиры будто давился словами.
«А хуй его знает, где она», — с раздражением подумал Володя. Что ответить, он не знал.
- Она же была, Володя? — пятился Миша. — Господи, что же это такое? Чудо! Чудо!
В дверях показалась Люда, ахнула, выронила из рук тарелку с хлебом. Раздался звон.
- Чудо, Людочка! — Хозяин квартиры бухнулся на колени прямо на хлеб, принялся размашисто креститься: — Вознеслась, вознеслась девочка!
Люда бросилась на колени следом за мужем, стала содрогаться, будто бы в судорогах.
«Хорошо, что я ничего не говорил», — подумал Володя.
Люда целовала его джинсы.
Звон не прекращался, и сменился ударами по чему-то металлическому. «В дверь кто-то ломится», — сообразил Володя.
Впрочем, сейчас дверь просто выносили. «Во-ло-дя!» — неслось из подъезда.
- Придется открыть! — вздохнула Люда.
- Открой, открой, Людочка! — с какой-то истерикой бормотал здоровенный Миша. — Пусть видят чудо, пусть видят!
Люда перекрестилась и поднялась с колен. В прихожей лязгнул засов.
- Узрите чудо, православные! — завопил Миша, вскочив. — Володя-то наш девушку вознес!
- А-ах! — в один голос произнесла ворвавшаяся в квартиру толпа, среди которой были мужчины, женщины, молодые, старые, даже дети какие-то были. — Володя!!!
Володя закурил еще одну сигарету и немного неловко помахал собравшимся ладонью.
- Вели, Володя, жидов резать! — сказал коленопреклоненный усатый мужик. — Заебали они!
- Тш-ш! — зашипели на него. — Не выражайся при Володе!
Из толпы проворно, стуча по паркету сухонькими коленками, выскочила старушонка.
- Исцели, Володенька! Исцели, милостивец! Болею я, страдаю! Хворобы замучили!
- Да куда ты, дурында старая, со своими хворями! — одернули ее. — С жидами надо сначала разобраться!
- Исцели! Умоляю! Врачи жидовские не лечат меня! — слезно молила бабулька. — Шекели требуют! А у меня пенсия — копейки! Копейки! Так и помру!
«Да как же я тебя вылечу-то? — подумал Володя. — Рукой, что ли, поводить? Сказать: ты здорова? Нет, это хуйня получится».
- Бабка! Ну, куда ты лезешь?! — возмутился какой-то мужик. — Володя жидов карать пришел, а ты с хворями своими.
- Убили ведь, убили жиды Володеньку! — запричитала какая-то женщина. — А он воскрес, вернулся, чудеса творит!
- Ура, православные! — рявкнул кто-то.
- Ура!!! — грохнула толпа в квартире. Крик подхватили в подъезде. Он покатился вниз, по этажам, которые, по всей видимости, были заполнены коленопреклоненными поклонниками. Вскоре раскатистое «ура!» донеслось и с улицы.
«Меня растерзают, — подумал Володя. — Надо что-то предпринять».
Он вертел в пальцах докуренный до фильтра окурок, не зная, куда его выкинуть. К форточке теперь было определенно не пробраться, столько народу набилось в квартиру.
- А дай сюда окурочек, Володенька! — попросила хворая бабулька. — Я окурочек твой пуще глаза собственного беречь буду!
Володя протянул ей остатки сигареты. Бабулька трепетно приняла его, вдруг высунула язык и приложила к нему огонек. Окурок зашипел, потух. Бабулька припрятала его в карман.
- Вот продашь, и на лечение хватит! — прокомментировал какой-то шутник.
На него тут же зашикали.
Володя оглядел собравшихся. Нет, ему ничего здесь не угрожало. Разве что люди, все как один, были некрасивы. Да что там — некрасивы. Они были ужасающи. Как на картинах модного в далеком Володином мире голландского художника. Как же его… Босх, что ли?
- Товарищи! — Володя поднял ладонь. — Православные!
Люди вмиг притихли. Володе на миг стало не по себе. Они ловили каждое его слово.
- Я — голоден! — продолжал Володя. — Я хочу что-нибудь съесть! Можно я поем, а потом мы обсудим… э-э… наши дела?
Действительно, в последний раз Володя кушал (если можно так сказать) далеким-далеким утром, в кафе за два мира отсюда, за несколько минут до того, как убил журналистку. Казалось, это было целую вечность назад.
- Конечно! — Люда деловито протолкалась вперед. — Пошли, Володя! Покушаем!
Коленопреклоненные люди стали пятиться, освобождая Володе путь на кухню. Где-то сзади возникла давка. Кто-то кричал, задушенно:
- Куда прешь? Куда?
- Володя! Володя кушать хочет!
Посреди прихожей освободилось узкое пространство, вроде дорожки. Только окаймлена эта дорожка была человеческими телами.
- Пойдем, Володя! — сказал до жути некрасивая Люда. В ее глазах, как совсем недавно у ее мужа, стояли слезы.
Поклонники были и на кухне. Володя прошел к столу, на котором остывал в тарелке борщ. Появилась порция макарон с мясом.
Володе немного непривычно было есть, когда на него смотрят столько людей. И не просто смотрят, а комментируют каждое движение.
- Ест! Ест! — несся по толпе шепот, уплывал в подъезд, где перерастал в смутный гул.
- Ты, хозяйка, смотри, тарелку не вздумай мыть! — говорила какая-то бабка. — Священная она. Сам Володя из нее кушал.
«Ест! Ест!» — скандировали внизу.
«Я сейчас с ума сойду!» — подумал Володя. Аппетит внезапно пропал, как не бывало. К тому же в самое ухо кто-то восхищенно дышал.
Он сумел впихнуть в себя еще несколько ложек борща, откусить хлеба. И тут зазвонил телефон. Аппарат был совсем рядом, недалеко.
- Да! — сняла трубку хозяйка.
- Здрасте! — услышал Володя из трубки громкий, уверенный голос. — Это Маргулис.
- Маргулис! — пронеслось по толпе. — Гнида иудская! Володеубивец!
- Нам надо поговорить, — говорил голос. — Включите жидовизор.
- Он и здесь диктует! — возмутились в толпе. — Конец их власти пришел! Конец!
- Не ждите, пока будет применено насилие, — резко и уверенно продолжал неведомый Маргулис. — Мы — против жестких мер. Мы хотим переговоров. Включите жидовизор.
- Но как же мы… вы… поговорите? — недоумевала хозяйка.
- Да через него и поговорим. Он на самом деле двусторонний. Вам только казалось, что смотрите вы. На самом деле смотрели и на вас. Ну?
- Гнида! Пидарас жидовский! — ругалась толпа.
- А включите, — сказал Володя.
Люда дрожащей рукой взяла пульт и нажала кнопку. В то же мгновение в трубке послышались частые гудки.

Крылатское — Строгино

В центре темного экрана загорелась искорка. На мгновение она показалась Володе чем-то вроде зарождающейся вселенной, которая вбирала в себя окружающий мрак и разрасталась, разрасталась, наливалась цветом. Раздался чпокающий звук, разбежались по горизонтали малиновые искры, и на выпуклой линзе старенького экрана обозначился контур миловидной девушки с тонким, длинным и горбатым носом.
- А мы пгодолжаем экстгенный выпуск новостей, — милым взволнованным голосом тараторила она, сильно и отчетливо картавя. — На севего-западе столицы пгодолжаются беспогядки, спговоцигованные ггупиговкой гадикально настгоенных экстгемистов — пгавославных гелигиозных фанатиков-фундаменталистов…
- Пиздит, тварь! — высказался мужик с усами. — Такую страну довели, бляди!
- …с места событий — гепогтаж нашего коггеспондента Ггигогия Гегшензона. Ггигогий, вы нас слышите?
Картинка на экране сменилась. Володя увидел многоэтажки, милицейские автомобили, омоновцев в касках с надвинутыми на лица прозрачными забралами.
- Здррравствуйте, Саррра! — в кадре с микрофоном в руках появился пухлощекий, лысоватый человек. — Я вас прррекрррасно слышу. Сейчас я нахожусь в самом эпицентррре беспорррядков…
«Ггигогий» тоже картавил, но, в отличие от девушки в студии, выщербленная «эр» в его исполнении звучала раскатисто, не теряла в звонкости.
- …и мы видим, что силовые ведомства нашего горррода готовы дать отпоррр, ррраспоясавшимся фанатикам, которррые взяли под контррроль целый микрррорррайон.
Камера вильнула куда-то вбок, и Володя, а также все, собравшиеся на кухне, увидели перевернутые автомобили, лавочки, кричащих людей с воздетыми хоругвями.
- Сейчас мы видим экстррремистов, готовых оказать сопррротивление силам пррравопорррядка, — «Ггигогий» будто с удовольствием катал во рту раскатистые «эр», как горошины. — А между тем план по их нейтрррализации уже ррразррработан. Рррайон беспорррядков оцеплен подррразделениями внутррренних войск и милиции. Ррразверррнут оперрративный штаб. Глава штаба, генерррал Михельсон, любезно согласился поделиться с нами подррробностями будущей оперррации. Эфррраим Абрррамович?
Камера повернулась к седому менту с уставшим лицом и грустными, будто сползающими на щеки глазами.
- Всех деталей раскрывать не буду, — заговорил мент. — Но скажу, что сопротивление экстремистов не продлится и нескольких минут. Помимо водометов и тяжелой техники, для штурма Кунцево будет задействован «голубой» газ. Гражданские противогазы от него не спасают, не говоря уже о респираторах и марлевых повязках. Действие этого газа таково, что люди, пораженные им, начинают испытывать непреодолимую тягу к занятиям сексом с людьми своего пола.
- Вот будет подарррочек пррравославным экстррремистам! — захихикал «Ггигогий». — А вазелин с веррртолетов скидывать не будете?
- Не получали подобных инструкций, — ответил Эфраим Абрамович. — Зато мы установили адрес дома, в котором скрывается так называемый пророк, выдающий себя за Владимира Высоцкого. В ближайшие минуты по дому будет нанесен ракетный удар.
- Охуели, пидоры! — воскликнул какой-то мужик.
- Таким обррразом, — закруглялся «Ггигогий», — мы можем быть уверррены, что в течение часа с небольшим с беспорррядками на окррраине будет покончено.
- Спасибо, Ггигогий! — на экране снова возникла студия с горбоносенькой девочкой. — Напомним, что беспогядки возникли менее часа назад на станции метго «Киевская», где экстгемисты напали на милицейский пост. Затем главагь экстгемистов в сопговождении сообщников напгавился в Кунцево. А сейчас — экстгенный комментагий нашего аналитика Аагона Маггулиса. Аагон?
Камера крупным планом показала лысую шишковатую голову с большими, умными глазами.
- Добрый вечер! — важно произнес уже знакомый Володе голос. — Ох, и не вовремя пришлась провокация с якобы народными беспорядками на северо-западе столицы! Подумайте о вот каком значимом совпадении. Именно сегодня в Москву с официальным дружественным визитом прибывает важный гость и перспективный стратегический партнер нашей страны — повелитель Подземного Мордора, Его Величество Сатанаил Тринадцатый. Именно сегодня Его Архиужасное Величество должен встретиться с Президентом и подписать пакет важнейших соглашений. Напомним, что именно нашей стране, именно Россионии, удалось наладить дипломатическое сотрудничество с подземной империей, прежде не доступной. Главы Россионии и Подземного Мордора должны обменяться соглашениями о сотрудничестве в сфере высоких технологий. В частности, Сатанаил предоставит нам технологии дешевого бессмертия.
- Заливает, сучара! — высказался кто-то на кухне.
- У, гнус шишкоголовый! — поддержали его.
- Сотрудничество между нашими странами открывает широчайшие перспективы. Но кто-то очень хочет встать на пути международной дружбы. Но кто? И, главное, зачем? Вспомним главный принцип криминалистики — ищи, кому выгодно. Но кому, спрашивается, может быть выгодно разрушить сотрудничество двух величайших империй. Дружественным Соединенным Киббуцам Америки? Изропейскому Союзу? Ни в коем случае! Зато не стоит исключать, как кто-то за Амурской стеной потирает руки. И действительно, беспорядки могут сорвать подписание соглашений. Могут, но не сорвут. В этом желтолицая закулиса может не сомневаться. Хочется пожелать нашим жидозрителям не поддаваться на провокации и сохранять спокойствие. Всего вам доброго! Лехаим!
- А сейчас мы увидим уникальный гепогтаж нашей схемочной ггуппы из Подземного Могдога, — возвестила ведущая.
- Вот ведь бляди! — высказался усатый мужик, грохнув кулаком по столу, отчего по его поверхность расплескался недоеденный Володей борщ. — Мы, значит, китайские шпионы, по ихней версии получаемся. Так что ли? Сами с чертом цацкаются, ишь ты!
- Бить! Бить их! На Шекелевку! — понеслись возгласы. — Тут рядом. Если прорвемся, газ свой гомосячий не успеют запустить!
- Да! — неслось отовсюду. — Любо! На Шекелевку!
Изображение на экране вдруг застыло, потемнело. А затем из его глубин выплыла уже знакомая Володе шишковатая голова с умными и грустными глазами.
- Ну, здравствуйте, господа инсургенты! — произнес Маргулис.
Кухня затихла.
- Гляди-кось, они действительно могут нас видеть, что ли? — удивился кто-то.
- Конечно, можем, — немного глумливо ответил человек из жидовизора. — И видеть, и слышать. Но, поверьте, это — не самое приятное зрелище. Смотреть, как вы чешете свои, с позволения сказать, яйца. Как вы бухаете, блюете, орете, грозите. Зрелище смешное и жалкое.
- И что ты, падла, хочешь? — подался вперед усатый. — Володя теперь с нами! Не бывать больше власти вашей поганой!
- Ай нэ-нэ! — расплылся в улыбке Маргулис. — Так ли уж вы уверены? Через несколько минут вас всех не станет. А те хоругвеносцы, что выживут, перетрахаются друг с другом. Только и всего. Еще скажите спасибо, что с вами вступают в переговоры.
- А раз вступаете, значит, не все так гладко! — рычал усатый. — Значит, изъян какой-то в вашем плане есть.
- Да боятся они! — закричала какая-то женщина. Кажется, Люда. — Володя-то наш, православный, чудеса творит! Чудотворец он! Не сработают ваши жидоракеты! И жидогаз тоже — не подействует! Скажи, Володя?
- А, кстати, покажите мне Володю, — оживился Маргулис. — А, хотя вижу. Вижу. Приятного аппетита.
«Спасибо!» — чуть не ответил Володя, но вовремя сообразил, что это будет, пожалуй, излишне.
- А вы похожи, — усмехнулся Маргулис. — Рукоплескаю. Тот, кто вас заслал, похоже, постарался на славу. Вас и не отличишь от настоящего.
- Я и есть настоящий, — хмуро ответил Володя.
- Как же, как же! Я, извините, был на ваших похоронах. И даже там простудился.
- Постыдился бы, володепродавец! — воскликнула женщина. Кажется, Люда.
- А за что вы меня стыдите? — усмехнулся Маргулис. — Я Володю не убивал. И тем более не продавал. Мне его смерть не принесла ни копейки.
- А ну, не пизди! — страшно зарычал усатый. — Не пизди! Не пизди!
- Ох-ох, боюсь-боюсь! — закривлялся Маргулис. — Если серьезно, то никакого отношения к гибели господина Высоцкого ни я, ни те, кого я представляю, не имеем.
- Стыда вы не имеете, вот что! — выкрикнула какая-то женщина.
- А на ваш, православный, стыд мы через несколько минут посмотрим, — захихикал Маргулис. — Думаю, нашему высокому гостю из Подземного Мордора сцена оргии хоругвеносцев доставит несколько приятных минут.
- Володя, скажи ему! — потребовал кто-то.
- Да что он может сказать? — Лицо жидоведущего скривилось, будто он съел что-то кислое. — Это же двойник. Вы его за лицо потрогайте, за парик подергайте. Это же двойник загримированный.
- Да пошел ты! — не выдержал Володя. — Настоящий я!
- Как интересно, — захлопал Маргулис в пухлые ладошки. — И где же вы пропадали… кгхм!.. все это время? И как умудрились вернуться в целости и сохранности?
- Я был… — Володя отчего-то чувствовал смущение, хотя стесняться этого неприятного человека с шишковатой головой, наверное, все-таки не стоило. — В других мирах.
- В загробных, надо думать, — криво усмехнулся жидоведущий.
- А даже и так!
- Хорошо, пусть это действительно вы. Примем ненадолго на веру. Но я ведь видел ваше тело на Поклонной горе. Можете мне поверить, убийцы на вас живого места не оставили. И вдруг вы — возвращаетесь в целости и сохранности. Это необъяснимо!
- А я и не стану ничего объяснять, — разозлился Володя. — Еще не хватало.
- Те, кто вас послал, просчитались, — Маргулис сложил пухлые ладошки домиком и укоризненно покачал рельефной головой. — Да, некоторую нестабильность, некоторое брожение в православных умах ваше появление вызвало. Но не более. У нас, чтобы вы знали, господин лже-Высоцкий, есть козыри посильнее вашего Царствия Небесного, откуда вы к нам прибыли. Гораздо посильнее. Это — вечная жизнь здесь и сейчас.
- От Лукавого ваша вечная жизнь! — сказал усатый.
- А и хотя бы! — просиял металлокерамикой Маргулис. — Хоть от кого. Но наша вечная жизнь доступна всем!
- А где денег взять? Она же миллионы стоит!
- Его Величество Сатанаил привез технологию народного бессмертия, — наставительно поднял палец жидоведущий. — Теперь вечная жизнь здесь и сейчас станет доступна не только избранным. Любой работник жидопредприятия, жидоофиса, самый простой жидоменеджер сможет оформить кредит по доступной программе. На семьсот пятьдесят, тысячу, полторы тысячи лет. Главное, не забывать раз в месяц выплачивать проценты. Только и всего!
- Только и всего? — возмутился кто-то. — Да знаем мы ваши кредиты! Один раз просрочишь платеж, все жилы вытянут!
- А вы не просрочивайте.
- К тому же, могут потребовать досрочного погашения, — возмущался человек позади Володи. — А где деньги взять? Вот и получится, что на всю жизнь у жидов в рабстве окажешься, отрабатывать будешь!
- Ну, у добропорядочных, аккуратных клиентов никто досрочных платежей не потребует! — расплылся Маргулис в улыбке. — Зато вы будете жить вечно. Вдумайтесь: вечно! ВЕЧНО!!! И дар бессрочной жизни на блюдечке с голубой каемочки преподнесут вам евреи и Сатана!
- Тьфу! — сплюнул кто-то.
- Ну, кому и тьфу, а кто-то серьезно отнесется. А вот хотелось бы знать, что предлагает взамен наш господин лже-Высоцкий? Скажите уже, Владимир Семенович, не отмалчивайтесь. Вы не обычно скромны сегодня. Что там, в других мирах? Есть ли они вообще?
- Есть, — сказал Володя. — Там… там лучше… красивее…
- Вот-вот! — протиснулась к экрану Люда. — Там красиво, а здесь жиды всю красоту украли!
- Не украли, а купили, — отмахнулся Маргулис. — Вы же сами (точнее, ваши родители) получили компенсацию за утраченную вами внешнюю привлекательность. Солидную, замечу, компенсацию. Вы ведь на эти деньги и в школу сумели пойти, и учебники купить, и форму.
- Да у нас же в стране одни уроды остались! — всплеснула руками Люда. — И уродины! А вы нашей красотой — торгуете!
- Давайте по пунктам, — сказал Маргулис. — Ну, допустим, ваша красота останется при вас. Какая от нее польза, кроме убытков? Налог на красоту — это раз. А он немаленький. Не каждый семейный бюджет выдержит. Да и к чему вам, православным, красота?
- Она мир спасет! — вмешался Володя, припомнив откуда-то странную фразу.
- Ой ли? Вы же никто, никто не умеете ей правильно распоряжаться! Женщина выйдет замуж за какого-нибудь дурака, алкоголика…
- А ты не обобщай! Не надо вот этого! — зашумели в толпе.
- Я не обобщаю. Я смотрю фактам в лицо. Выйдет женщина замуж за алкоголика. Или, ладно, за работягу. И будет влачить жалкое существование. А почему? Потому что налог платить никаких денег не хватит. А если еще дети родятся, девочки. Тоже красивые. Их ведь жалко. Им тоже красоту надо оставить. А то как так? Мать красавица, а девочкам что — страшилками быть? А таких расходов уже никто не потянет. Можно, конечно, и ряды преступников пополнить. Но это скользкая дорожка. Так что сами видите — везде тупики. Куда ни кинь, всюду клинья.
- А зачем вообще на красоту налог брать? — спросил Володя.
- Ну, и вопросы вы задаете, господин лже-Высоцкий, — захихикал Маргулис. — Прямо на грани кретинизма, я не знаю. Красота — это природный ресурс, экспортный товар, залог процветания Россионии. Мы бы на помойке жили, если бы не красота.
- Да за границу эти сволочи нашу красоту по трубам гонят! — гаркну усатый. — Нам-то копейку кинут, утритесь, мол. А сами все засрали и изуродовали!
- Между прочим, и вы, господин усатый, на красотошекели жили. Припеваючи, притом. Разве я не прав?
- Все пейзажи изуродовали! — возмущался усатый. — Ничего не оставили. Одни пустыри, помойки! Ни одной красивой женщины! Только жидовки!
- И на Шекелевке поганой красиво! — завелась какая-то женщина.
- Ломать! — рявкнул еще кто-то. — Снести с лица земли!
- Вот-вот! — улыбался Маргулис. — Все бы вам, господа хоругвеносцы, ломать. Не умеете вы с красотой обращаться. Ни к чему вам она. А что до евреек… Платите налоги, и будьте красивы. Подумайте сами! Впереди у вас — вечная жизнь. Если вы проявите смекалку, мы вернем вам красоту. Более того, она станет вам по карману! Я не шучу!
- Сука! — рявкнул усатый. — Володя, ну, хоть ты ему что-нибудь возрази!
Володя до поры отмалчивался. Однако он уже более-менее начал понимать, в каком мире оказался. Это был мрачный, страшный мир. Наверное, один из худших, где ему пришлось побывать.
- Я пока воздержусь, — произнес он. — Но поясните мне кое-что. Вот эти названия алкогольных напитков «Свинячье пойло» и так далее… Эти надписи на них: «Бухай и сдохни!» — это что? Серьезно?
- Это жиды нас травят! — сказал усатый. — Себе — ишь, блядь, бессмертие захапали. А нам — пойло свинячье!.. Вот так тут все и устроено. Да ты сам, Володя, не помнишь, что ли?
- Я вспоминаю, — ответил Володя.
- Ну, ладно! — зевнул Маргулис. — Что-то я с вами тут заболтался. Хотел посмотреть — вдруг да настоящий Высоцкий вернулся. А тут, простите, какой-то клон беспамятный. Шарлатан. Жалко мне вас, господа хоругвеносцы. Очень жалко. Прощайте!
- Стойте! — вдруг вскочил Володя. — Сейчас что — кровопролитие начнется?
- Ну, вы же сами все слышали, — поморщился Маргулис. — Особого кровопролития не будет. Всего лишь один ракетный удар, и большая гомосексуальная оргия. Только и всего.
- Стойте! — повторил Володя. — Я не хочу этого. Как это предотвратить?
- Да уже, боюсь, никак.
- А если… — Володя нахмурился. — Если я… ну, сдамся? Если скажу прекратить сопротивление?
- Хм! — словно бы удивился Маргулис. — На удивление рациональное предложение. Только вы это серьезно, господин лже-Высоцкий?
- Володька, ты что? — повернулся к нему усатый.
- Я серьезно. Но у меня будет одно… нет, два условия.
- Вы наглец, — погрозил жидоведущий пухлым пальчиком. — И каковы же они?
- Первое — вы не трогаете этих людей, — Володя перевел дух. — А второе — вы даете мне эфир для выступления по этому вашему… жидовидению.
- Хм! — Маргулис собрал высокий лоб гармошкой. — Хм!

Строгино — Мякинино

Неожиданно Володя понял, как следует держать себя с человеком по ту сторону экрана. Тот очень сильно стремился заставить всех себя уважать. Очень тонко, без брани, пугал. А если есть пунктик на собственной важности, значит, тут и комплекс по этому поводу…
Скорее всего, этот Маргулис — просто… мошенник? Нет. Он — слуга. По сути, как тот же швейцар у гостиничных дверей. Халдей.
- Пожалуй, мы не можем пойти на ваши условия, — усмехаясь, произнес Маргулис.
- А с каких это пор, господин Маргулис, вы принимаете решения за своих хозяев? — спросил Володя. — Не слишком ли много вы на себя берете?
Жабья улыбка не сползала с лица Маргулиса, но дернулась какая-то жилочка под глазом, а сами глаза помертвели.
- Я хочу повидаться со своим врагом, — Володя встал из-за стола и навис над экраном. — Меня, на минуточку, называют сыном Божьим.
- Группка экстремистов, — с мастеровитым, отточенным презрением фыркнул Маргулис.
- Вся Россия — экстремисты?
- Россиония, — поправил ведущий. — И совсем не вся! Многие вас не поддерживают.
- А вы представляете, как взорвется страна, узнав, что меня убили…
- Не смешите. Возмущаются только те, кому нечего терять. А у нашего быдла слишком много развлечений.
- Хорошо, — хищно улыбнулся Володя, чувствуя, что Маргулис уже увяз в западне. — На страну вы плевать хотели. Но что будет, господин Маргулис, если вы прогневаете своего Хозяина?
- Не думаю. Генеральный директор жидови…
- Я имею в виду не вашего генерального, — покачал головой Володя. — Я имею в виду того, кому служат хозяева ваших хозяев.
- Сата… — вдруг побледнел Маргулис.
- Тсс, не призывайте его раньше времени, не надо. Я приведу вам лишь две причины того, почему вы должны посодействовать в организации нашей встречи. Странно, что вы их еще не осознали. Вы ведь еврей, а стало быть — человек умный.
- Вы бредите, лже-Высоцкий. Его Величество Сатанаил XIII — слишком высокопоставленная особа для того, чтобы встречаться с самозванцем.
- Какая глупость! — усмехнулся Володя. — Вы перестраховываетесь. Вы — такой трус, господин Маргулис?
- Вот мы и перешли к оскорблениям.
- Увы, к констатации фактов. Вы не думаете, что мой враг и сам бы хотел со мной встретиться? Что будет, если вы, с вашим генеральным, лишите своего Хозяина такого удовольствия, как встреча со мной? Хозяин вам этого не простит…
Маргулис едва заметно сглотнул комок в горле, пошел в последнюю, отчаянную контратаку:
- Властелин Подземного Мордора — не хозяин, а гость…
- Да что вы говорите? Мне почему-то кажется, что его так называемый официальный визит — лишь прикрытие вашей капитуляции. Что с вами станет, когда Хозяин поймет, что решение за него принял слуга? Притом, не из самых приближенных к персоне. А?
Еще несколько минут назад Володя даже не думал, что побороть противника будет так нетрудно. Будучи частным сыщиком, он допрашивал, вербовал, даже ломал людей. Маргулис же был не из самых твердых орешков.
- Теперь, господин Маргулис, я расскажу, чем наша встреча выгодна лично вам, — продолжал Володя. — Вы имеете шанс первым показать, притом в прямом эфире, эксклюзивно — встречу сына Божьего и Дьявола. Ваша компания покажет, вы — прокомментируете. Вы войдете в историю.
- Я не хочу входить в историю в качестве комичного персонажа, — отбивался Маргулис. — Вы — лишь ничтожный клоун рвущийся нахамить высокопоставленной особе. Вы слишком ничтожны…
Володя впился взглядом в глаза жидоведущего.
- А ведь вы — не еврей, господин Маргулис.
- Что? — оторопел ведущий. — Да как вы…
- Самозванец, — пояснил Володя. — Вы самозванец. И не факт, что вы обрезаны.
- Не ваше дело. И обрезан…
- Можете доказать? Публично, на всю страну?
- Могу, мне простят.
- Значит, свою залупу вы цените выше интересов своего Хозяина? — прищурился Володя. — Ее вы показать можете, а меня — нет? Будьте уверены, Хозяин вам и это припомнит. Вы — глупый гой, господин Маргулис. Увы мне, я воспринимал вас слишком серьезно.
Несколько секунд Маргулис возвращал на свое лицо выражение равнодушия.
- Странный вы человек, лже-Высоцкий, — сказал он. — Вы думаете, что останетесь живы после этой беседы?
- Нет, — покачал головой Володя. — Меня убьют.
- А вы умнее, чем я думал, — Опомнился. Подольститься пытается. — Но не могу понять, зачем вам надо все это?
- Я хочу победить, — сказал Володя. — Проведите меня к нему.
- А вы затейник! — погрозил пухлым пальчиком Маргулис. — Не выключайте жидовизор. Я извещу вас о решении.
Экран заволокла темнота. Лишь потрескивали тут и там маленькие серебристые искорки, что значило — аппарат еще работает.
- Ну, ты, Володя, уделал жида! — нарушил тишину в кухне усатый. — Мощно!
- Невелика заслуга, — усмехнулся Володя. — Его Хозяин — посложнее будет.
Кто-то, кажется, Миша, хозяин квартиры, протянул Володе початую бутылку водки.
- «БиС», — прочел Володя этикетку. — «Бухай и сдохни»? Ну, спасибо, добрый человек.
Миша стушевался.
- Ладно, шучу, — произнес Володя и отпил из горла большой глоток. Водка обожгла гортань. Люда, жена хозяина, подвигала тарелки с закуской.
Володя передал бутылку в толпу.
Зажегся экран.
- Ну, я вас поздравляю, — произнес язвительный Маргулис. — Встреча состоится. Из Кремля за вами вышлют вертолет.
- Нет, — ответил Володя. — В Кремль я — не полечу. Никаких зданий. Наша встреча состоится в пустынном месте. Вдали от зданий. Мое предложение — МКАД. Я, со своими людьми, с голов которых не должен упасть ни единый волосок, расположусь со стороны Москвы. Сатана — со стороны области. Мои люди будут безоружны.
- Ну, не знаю, выполнимо ли это на таких условиях…
- Только на таких, — отрезал Володя. — Других не будет. Мы поедем колонной. Препятствий нашему продвижению возникать не должно.
- Но…
- Молчать! — рявкнул Володя. — Последнее: я разрешаю вам убить себя. Но не моих людей.
Экран жидовизора вновь моргнул. Через секунду-другую под линзой вновь возник Маргулис.
- Это будет деревня Мякинино, — сказал он. — Отсюда не так далеко.
- Пусть будет так, — ответил Володя и поднялся из-за стола.
Собравшиеся на кухне люди пожирали Володю влюбленными взглядами.
- Выключите жидовизор, — сказал Володя. — Мы идем в Мякинино.
«Господи Боже! Во что я ввязываюсь? — подумал Володя. — Меня же действительно убьют. Господи Боже, если ты есть, пусть это будет не больно…»

Мякинино — Волоколамская

Из дома Володя и его последователи вышли беспрепятственно. Толпа во дворе расступалась, пропуская Володю к джипу.
- Во-ло-дя!!! — скандировал двор. — Во-ло-дя!!!
Кто-то крестился. Немолодая женщина при Володином приближении упала на колени и, размашисто крестясь, принялась бить земные поклоны. Вдруг толпа подалась вперед. Женщина мгновенно потеряла равновесие. По ее телу стали топтаться многочисленные ноги. Володя бросился в толпу, растолкал людей, выволок женщину. Ноги у нее были будто ватные. Она тут же снова приняла коленопреклоненную позу, принялась целовать Володины ботинки. За ней потянулись и другие. Половина толпы попадала на колени.
- Встаньте! — крикнул Володя.
Но толпа была уже неуправляема. Она растекалась по окрестным дворам и проездам, тянулась через гаражи к трассе и за дом. По толпе словно прошла волна. Люди падали на колени и принимались причитать.
Над домами летали боевые вертолеты.
Несколько минут, во время которых пришлось пробиваться к джипу, показались Володе вечностью.
- МКАД! — ревела толпа. — МКАД!
В толпе откуда-то появились мегафоны.
- Товарищи! Сохраняем спокойствие! — надрывался какой-то потный крепыш с бородкой. — Не нарушая правил, едем на МКАД, к деревне Мякинино!
В джипе Володя уселся на переднее сиденье и с какой-то тоской смотрел на многоэтажные пейзажи здешней Москвы — чужой и пугающей. Пейзажи походили на выцветшие фотоснимки, только вместо сепии здесь господствовал серый цвет. Та Москва, что осталась за два мира отсюда, была все-таки уютней.
Откуда-то выли мигалки. Улицы были заполнены некрасивыми людьми. Они махали руками, фотографировали, что-то кричали. Джип двигался медленно.
Володя, хоть убей, не знал, где находится деревня Мякинино. Однако промахнуться оказалось невозможно. МКАД как вымер, огромные развязки и дорожные полосы пустовали. В деревне Мякинино вместо изб и маленьких домиков стоял огромный развлекательный центр. Рядом с ним стояли черные правительственные лимузины. Вдоль здания центра выстроился ОМОН. Переговаривались о чем-то по рациям люди в форме и в штатском. Снайперы на крыше не прятались.
Перед Володиным джипом и машинами сопровождения оцепление расступилось.
«Ну, вот и пора!» — подумал Володя. Страх куда-то пропал. В душе было пусто.
Дверь самого большого лимузина раскрылась, и оттуда, в сопровождении референтов вышел Сатанаил. Против ожидания это вовсе не был гигант с хвостом, рогами и копытами. Нет. Сатана представлял собой человека небольшого роста с бесцветными волосами и цепким взглядом. Одет Дьявол был в строгий костюм.
Сатана решительно направился к Володе и протянул ему руку.
То, что происходило сейчас, оказалось тем самым случаем, когда Володя растерялся. Если бы Сатана выпустил клыки, когти, заревел… Нет. Он желал обменяться рукопожатием.
«Была не была!» — решил Володя. Рука падшего ангела оказалась сухонькая, но сильная.
- Рад приветствовать вас, — вежливо говорил Сатана. — Рад, что религиозные различия не помешали нашей встрече. Пора отдавать себе отчет, что все мы, и на поверхности, и в Подземном Мордоре, живем в высокотехнологичном, мультикультурном социуме. Национальная, религиозная рознь — смерти подобна.
С Володей происходило что-то странное. Ему казалось, что в его голове копаются чьи-то пальцы. Тело ослабло. Вдруг захотелось сказать Сатане что-то приятное. Совершенно неожиданно Володя стал ощущать к нему странную симпатию. Почти любовь.

Волоколамская — Митино

«Это морок, — понимал Володя. — Наваждение». Однако поделать с собой что-либо он не мог. Сатане, оказавшемуся таким милым, хотелось сделать что-то приятное, хотелось ему понравиться. Хотелось, чтобы он — говорил, говорил, говорил.
Сатана и не молчал.
- Наше сотрудничество принесет самые широкие перспективы, — вкрадчиво плел Сатанаил, кривя доброжелательной усмешкой тонкие губы. — Мы привезли в Россионию технологические схемы достижения человеком бессмертия. Также мы радикальным образом переменим ситуацию с преступностью в вашей стране. Подземный Мордор готов предоставить вам технологии усовершенствования пенитенциарной системы. Места лишения свободы превратятся в настоящий ад, и человек, прежде, чем совершить преступление, очень сильно подумает. К слову, в Подземном Мордоре преступность практически отсутствует.
- Скажите, — решился перебить его Володя. — Бог есть?
В колючих глазках Сатаны блеснула доброжелательная искорка.
- А вы сами разве этого не знаете, Владимир?
- Нет, — признал Володя.
- Не может быть. Вы же, вроде как, Его сын?
- Сыновья не присутствуют при собственном зачатии. Они могут никогда и не видеть своих отцов.
- Это логично, — кивнул Сатана. — Я знаю ответ на ваш вопрос, но, пожалуй, не стану его озвучивать.
- Значит, Бога нет?
- Почему же. Есть, конечно. Просто… просто некоторые нюансы Его существования вам, Владимир, не понравятся.
Боковым зрением Володя заметил справа от себя какое-то движение. Скосив глаза, он понял, что это — жидооператор с камерой. Позади него расплывался в довольной улыбке Маргулис.
Сатана вдруг доверительно, сухонькими ручками, дотронулся до Володиной ладони.
- Мы не хотим конфронтации, Владимир. Я думаю, что вместо того, чтобы оппозиционировать правящему режиму Россионии, вы могли бы и сами участвовать в управлении державой, занять какой-нибудь ответственный пост. Я, конечно, не могу распоряжаться на этой территории, но я мог бы порекомендовать вас на пост, скажем, министра по делам религий. Или министра культуры, почему нет? Мое слово в кабинетах россионской власти чего-то стоит.
Голова у Володи закружилась. Он ведь предполагал совсем не это, совсем другое. На месте этого тонкогубого человечка должен был находиться рычащий Повелитель Зла, смердящий серой. Что-то во всем этом было не то…
- Но, признаться, Владимир, я не понимаю только одного, — продолжал Сатана, все еще держа своего очарованного противника за руки. — Зачем вы вытащили меня сюда? Мы ведь могли бы пообщаться и в Кремле. Или вы хотите обратиться к… последователям?
Володя оглянулся на московскую сторону кольцевой автодороги. Люди — жалкие, некрасивые, в убогой одежде — стояли, жадно ловя каждое его слово, глядели на прямую трансляцию на огромных плазменных экранах, установленных вдоль трассы.
- Да, — кивнул Володя. — Мне есть, что сказать моим последователям…
Проворно, чертиком из табакерки, рядом появился Маргулис, за ним — оператор. Маргулис поднес к Володе микрофон, похожий на креативную, лохматую швабру.
- Во-ло-дя!!! — скандировала толпа. — Во-ло-дя!!!
Володя зажмурился, чувствуя, как по лбу стекает струйка пота. После того, что он скажет, пути назад уже не будет. Точка невозврата окажется пройдена.
- Друзья, товарищи, братья и сестры! — заговорил Володя, глядя в объектив. — Я буду краток, поскольку мне нужно сказать вам совсем немногое. Вы — прекрасные люди. Но вы должны как можно скорее умереть. Покинуть этот мир. Навсегда.
Толпа ахнула. Звук получился громкий. На секунду заложило перепонки.
- Здесь, в этом мире, вы — лишние, — продолжал Володя. — Там, куда вы попадете после смерти, будет лучше. Здесь — Ад. Там будет Чистилище.
- Владимир, не хотел вас перебивать, — вмешался, деликатно покашливая, Сатана. — Но как же технологии бессмертия?
- Ах, да, — сказал Володя. — Технологии бессмертия… Пусть они достанутся богатым. Тем, кто управляет этим государством. Пусть они живут вечно.
Толпа уже негодующе шумела. Кто-то пытался прорваться туда, где стояли Володя и Сатана, однако мгновенно возникшие на трассе омоновцы преградили путь.
- У меня все, — сказал Володя и отодвинулся от микрофона.
Сатана внимательно посмотрел ему в глаза.
- Ваше высказывание очень радикально, но, мне кажется, мы найдем общий язык. Добро пожаловать в мой лимузин. Подброшу вас до Кремля…
- Нет, — сказал Володя и зашагал к омоновцам, которые еле сдерживали напор толпы. Володя оттолкнул ближайшего и шагнул в людскую гущу.
- Иуда! Пидор! — закричал кто-то из людей и ударил Володю кулаком в лицо.
Рот наполнился соленой кровью. Но Володя улыбался. Он знал, что победил. Произнося свою краткую речь, он нисколько не покривил душой. Удары сыпались один за одним. Кто-то рвал его лицо, кто-то тыкал ножом, кто-то — выковыривал глаза. Володя упал.
…Потом была насыщенная ослепительными искрами тьма. Был грохот, напоминавший стук колес поезда. Возник яркий свет.
Девушка в голубом плаще сжимала в руках странный предмет с кнопками.
- Пошли, — сказал ей Володя.