Лев Рыжков : Пиздец приходит по расписанию (часть IV)

Часть I
Часть II
Часть III

Калужская – Беляево
Пистолета Света не боялась. В Венесуэле она насмотрелась на оружие во всех его разновидностях. Видела даже самодельную пушку, выдолбленную из какого-то огромного дерева, которое Света считала баобабом. Древесина выдерживала высокие температуры. Ядра были из навоза. Индейцы умудрялись где-то его сушить. Для поражающего эффекта начиняли снаряды осколками битой посуды, гнутыми гвоздями (на целые жадничали).
- Пошли, — сказал Петр, указывая пистолетом (карманной бабской «береттой», как отметила Света) на дверь. – Не вздумай орать или фокусничать…
- А не то застрелишь?
- Может, и застрелю. Топай впереди. Оглядываться, бегать, поднимать крик не советую.
Они пошли по коридору. Свете казалось, что ее ведут на расстрел. Иногда исследователь Мезоамерики коротко командовал свернуть в тот или иной коридор.
Путь закончился у лифта. Тот скрипел и пыхтел где-то в шахте.
- Я тебя ненавижу, — сказала Света.
- Ненавидь, — хмыкнул Петр. – Мне пох. И я тебя не обманывал. Разве что недоговаривал.
- Тебе деньги так нужны? – в голос Света вложила максимум презрения.
- Я работаю не за деньги, — ответил Петр. – И даже не на твою компанию.
- За идею, блять…
- Теплее, — осклабился ученый. – Я жрец.
Света вдруг вспомнила мухосранского соседа Колю. Тот жил через дорогу. Когда его батя умер, Колька – хороший и невредный пацан, стал дуть гаджубас. Случалось, Колька включал на всю улицу какую-то невероятную наркоманскую хуйню. Однажды, ближе к ночи, сну обывателей мешал оперный бас, выпевавший: «Я есть инопланетный жрец!»
Лифт остановился. Петр втолкнул Свету в кабинку. Нажал на кнопку «1».
- Вспомни, — цедил Петр, — сначала ты пришла ко мне. Я выбрал тебя для миссии.
- Хуиссии, — огрызнулась Света.
Неожиданно вся картина заговора предстала перед ее мысленным взором. Значит, все ее страдания спланировал вот этот вот говнюк с татуированными мудями?
- Я слежу за исполнением пророчества, — говорил Петр. – Знание передается из поколения в поколение. Я – последний из хранителей.
Лифт неожиданно остановился. Двери разъехались, и в кабину тряской походкой стал входить старичок в перхотном, с орденом, пиджаке.
Света присела и толкнула старичка в сторону Петра. Потом вскочила и побежала.
Сзади раздался выстрел. Кто-то клекочуще стонал. Топотали за спиной тяжелые шаги.
- Стой, идиотка! – услышала Света голос Петра.
Она мчалась по лестнице. Уже не боялась упасть, перепрыгивала через ступени. Деревянными пальцами, на бегу расстегивала застежку на сумочке.
Вдруг поняла, что оказалась в главном холле. Навстречу двигался пожилой охранник.
Света достала снотворный пистолет и выстрелила. Звук она не слышала. Неужели осечка?
Но у охранника вдруг подкосились ноги. Он упал. Из его груди торчал шприц.
- Стой, блядина! – приближался Петр.
Света обернулась, выстрелила. Мимо. Зарядов больше не было. Она отшвырнула оружие.
К ней топотал второй охранник:
- Держите ее, она экспонат украла! – орал Петр.
Напрасно Света пыталась обежать охранника. Тот – молодой, дюжий, схватил ее.
Света заехала ему носком по голени. Противник взвыл, на секунду ослабил хватку.
Грохнул выстрел. Света закашлялась от едкого порохового дыма.
Как во сне она видела, что человек, только что державший ее, падает на пол. Закричала.
Петр схватил ее за волосы:
- Ты что творишь, сучка? Я из-за тебя двоих ебнул. Академика мне лично жаль.
Теперь Свете стало по-настоящему страшно.

Беляево – Коньково
Перед Академией стоял черный джип, около которого перетаптывались два жлоба. При появлении Светы один из них схватил ее за волосы и заломил руку.
«Вот и все!» — поняла Света. Больше не надо было сопротивляться. Можно отдохнуть…
Только сейчас Света поняла, как же она устала.
Один из жлобов связал ей руки за спиной. Другой, ухмыляясь, заклеил рот скотчем.
Света закрыла глаза. Ей стало до лютой дрожи жаль себя. Вот он, пиздец.
На джипе была мигалка. Во всяком случае, на Профсоюзную выскочили без пробок. Да и по ней тоже – мчались, игнорируя, кажется, не только дорожные заторы, но и светофоры.
На Наметкина, когда Свету стали выволакивать из авто, она бросила взгляд на громаду здания Корпорации. Девушка знала, что здесь ее убьют. Но какая-то часть ее существа еще надеялась на чудо. Что-то должно произойти. Почему бы какому-нибудь заблудившемуся самолету не врезаться в стекла и бетон? Ну, почему бы, блять, нет?!
На этаже Свету ждали. Суровые менеджеры с непроницаемыми лицами отконвоировали плененную прогульщицу к кабинету Алексея.
Несостоявшийся свекор сидел за столом. Лицо его было бесстрастно. Рядом стоял поразительно бесстрастный Дима. По правую руку от него – Виталик.
«Вот пидарас!» — подумала Света. Теперь-то она все понимала.
Охранники заставили ее встать на колени. Кто-то сорвал с губ скотч.
- Вы суки, я вас ненавижу! – выпалила Света.
Она ожидала чего угодно. Что Алексей закричит на нее. Или ударит, с него станется. Но шеф всего лишь поднял, будто Чингачгук, правую ладонь и произнес:
- Глупая женщина, умолкни!
«Надо бы послушаться!» — поняла Света. Но сделать этого она просто не могла.
- Да пошли вы на хуй! На хуй! Сожрать меня хотите, так жрите! Зачем издеваетесь?
- Сожрать?! – Алексей сдвинул брови.
- Как уборщицу!
- Это был всего лишь ритуал. После того, как мы стали великими воинами, нам нужна свежая кровь. Регулярно. Каждую новую луну. Но ты не предназначена быть жертвой.
Света повернулась к Витале. Недавний спутник по путешествию был заурядным мелким подонком. Он должен был отвести взгляд. Но не отводил.
«А вдруг действительно в них кто-то вселился? – мысленно ужаснулась Света. Потом последовало неприятное открытие: — Значит, я везла этот кокаин через океан своему начальнику. Пиздец!»
- Ребенок в твоем чреве, женщина, станет Великим Царем обновленного мира, — продолжал вещать Алексей. – Для этого мы отвезем тебя туда, где проливалась кровь. Там ты станешь одной из нас. В тебя вселится Великая Воительница Чхичхикуль. Это говорю тебе я, Чупак Юпанки, повелитель незримых воинов.
- Очень, блять, приятно! – Света вовсе не хотела, чтобы ее тело занимала какая-то индейская стерва. Пусть даже и Воительница. Стало очень обидно.
- Куда мы едем? – спросил тесть Виталика и Диму.
- В Битцевский, — сказал человек, который едва не стал Светиным мужем. Вернее, сказал не человек, а неведомая, суровая хуйня, угнездившаяся внутри него.
- Может, в «Трансвааль»? – предложил Виталик. – Там тоже кроваво было.
- Нет! – отрезал Алексей. – Обзор на весь район. Плюс с икеевской остановки все видно.
- А как это вы все тут знаете? – решила напоследок съехидничать Света. – Вы же теперь типа индейцы?
- Великие воины используют знания, накопленные предыдущими душами, — провещал несостоявшийся свекор и вновь сдвинул брови. – Я больше не буду ничего тебе объяснять, женщина! Та, кто займет твое место в этом теле, и так будет все знать. Выдвигаемся!
Жлобы (тоже, наверное, причастились) подняли Свету с коленей, и поволокли к выходу.

Коньково – Теплый Стан
Оказавшись в джипе, зажатая между мускулистыми жлобами, Света прикрыла глаза.
Все. Путь закончен. Сейчас Свету вытолкают прочь из ее тела. Все те пустяки, привычки, милые и не очень воспоминания – все это исчезнет. Хотя, как сказал этот хренов Чупак Юпанки, какая-то, пригодная для практического использования, часть знаний останется.
Света подумала, что надо чем-то загрузить разум, который сейчас в панике метался, предчувствуя уничтожение. Да и уйти надо все-таки достойно. Не рыдая и не валяясь в ногах. Надо было успокоиться. Подумать о чем-то другом.
Света вызвала в памяти Венесуэлу.
В основном Света помнила сараи. Иногда ее заталкивали в грузовик (или в телегу) и везли по перевалам. Света успела побывать в трех деревушках. Там тоже жили каннибалы. Света чувствовала себя приговоренной к казни. Только смертников не держат в сарае. И не ебут. И не жарят живьем. Хотя кто его знает, как там на электрическом стуле бывает?
Однажды ее вывели из сарая. «Все, пиздец!» — поняла девушка.
Во дворе стоял донельзя разъебанный не то джип, не то уазик. Часть корпуса этой «антилопы гну» была обтянута брезентом. Около автомобиля стояли свирепые и загорелые люди в камуфляжной форме, в говнодавах, вооруженные «калашниковыми».
«Да это же… освобождают меня!» — поняла девушка. Сердце радостно забилось.
Солдаты затолкали Свету внутрь. Задребезжал и закашлял мотор «антилопы».
Всю дорогу Света пыталась разговорить солдат. Кое-как по-испански она уже понимала.
Примерно через восемь часов пути уазик все-таки докашлял до бетонного забора с караульной вышкой. Лязгающий тарантас с мотором двинулся к раскрывшимся воротам.
- Эй! – возмутилась Света. – А в парикмахерскую мы разве не заедем?
Предводитель освободителей разразился громкой бранью, ударил девушку по лицу. В итоге ее затолкали в какую-то бетонную нору и там заперли.
Потянулись дни. Выхода все не было. Военные тоже держали ее в плену. Были, впрочем, и отличия: жрать Свету не собирались, а поебаться вместо индейцев приходили солдаты.
Примерно через месяц заточения Света проснулась от звуков военного оркестра. Трубы сипло и разъебанно ревели бравурный мотивчик. Вскоре дверь тюрьмы открылась. Света увидела главного своего мучителя. Он улыбался, топорща усы. Махал рукой.
На штыре в центре поросшего сорняками плаца болтался флаг, похожий на неоднократно использованный гондон. Под ним стоял неимоверно толстый дядька в темных очках. Его форма была расшита золотом. Куря толстую сигару, он взял Свету за подбородок.
- Это она? – спросил толстяк главного мучителя.
- Да, сеньор генерал.
- Почему молчали, что девчонка у вас?
- Но мы…
- Вы зловонные отродья ебливой свиньи! – заорал генерал, умудрившись, однако не выронить сигару изо рта. – Виновного мне, быстро!
На плац вытолкнули хлипкого паренька в скособоченных очках. Тот упал на колени:
- Синьор генерал! Я всего лишь жалкий продавец в магазине сотовой связи! У меня нет денег, потому что мой товар никто не покупает. У нас даже Интернет не всегда работает!
- Да он вредитель! – сказал усатый мучитель.
- И предатель, — заключил генерал. – Расстрелять!
Когда отзвучали выстрелы, Свету затолкали в кабину вертолета. Дверей у этого летательного аппарата не было. К тому же в какой-то момент генералу приспичило поебаться в воздухе. Так в активе жизненного опыта Светланы появился секс с генералом в летящем (а по ощущениям, терпящем катастрофу) вертолете. Так себе впечатление.
Каракас, куда они прилетели через пять или шесть часов, производил жуткое впечатление. На окраине города что-то смрадно горело, исторгая тяжелый дым. В городе тоже, то тут, то там виднелись пожары.
Света поняла, что пока ее не было, мир переменился. И не в лучшую сторону.
На военном аэродроме ее обступили какие-то люди с телекамерами, направили в глаза прожектор. Доносились вопросы по-испански и английски: «Вы в порядке? С вами хорошо обращались?»
- Не в порядке, обращались очень плохо, — отвечала Света. И уже по-русски добавила: — Отъебитесь, я устала.
Телевизионщики разошлись. И Света, наконец, увидела Виталика. Тот стоял в окружении каких-то встревоженных дядек в костюмах.
- Светочка! – ринулся к ней недавний спутник.
- Сдрысни на хуй, — сказала ему Света.
- Зря вы так сурово обращаетесь с вашим другом, — сказал один из дядек в пиджаке, оказавшийся представителем посольства. – Он очень волновался за вас.
- Да насрать мне, кто и за кого волновался! – завопила Света. – Дайте мне человеческую еду, мягкую постель, горячую ванную. И еще мне в парикмахерскую надо!
- И к врачу, — добавил сотрудник посольства. – Но сначала мы съездим в один ресторанчик.
Он мягко и деликатно принялся рассказывать Свете о том, как ее вытаскивали из плена.
Первым поднял тревогу Виталик. Он сообщил в посольство, что в джунглях пропала сотрудница крупнейшей российской корпорации. Через несколько дней в поселок прибыл на катере полицейский. Никакой девушки он не нашел. С чем и вернулся в свой участок, расположенный в двухстах километрах.
Дело так бы и заглохло, если бы тревогу не подняли уже в корпорации. Кто-то из Москвы набрал по телефону Венесуэлу. Человек не говорил по-испански. Тот, кто взял трубку – более-менее понимал по-английски. Ему удалось втолковать, что пропала девушка, и корпорация недовольна. К концу разговора выяснилось, что это был президент Чавес.
Искать Светлану в дальние индейские селения выдвинулась армия. Президент выступил с пламенной речью против каннибализма среди индейцев. По местному телевидению показали освобожденных пленников, входивших в рацион каннибалов.
Среди индейцев начались волнения. Поедание человечина было важной составной частью их быта и культуры, давней традицией. Без человечины многие семьи и целые деревни оказались поставлены на грань вымирания.
Возмущенные индейцы объявили независимость. Об этом тут же узнали в Вашингтоне, где на Чавеса давным-давно точили зуб. Политики из США заговорили о геноциде. Коллеги из Евросоюза поддержали американских друзей. Войска НАТО оказались приведены в боевую готовность. Несколько дней спустя Совет Безопасности ООН пытался принять резолюцию против Чавеса, на которую тут же наложили вето Россия, Китай, Индия и Бразилия. Мир раскололся на две части. Авторитетные американские издания писали, что со времен Карибского кризиса мировая война не была так близка.
Проигнорировав ООН, ВВС США и НАТО начали бомбардировки Венесуэлы. В Каракас принялись стягиваться вооруженные добровольцы из Боливии, Колумбии, Бразилии, Никарагуа. Куба предоставила оружие. Россия дала понять, что предпримет беспрецедентные действия в случае наземного вторжения в Венесуэлу.
- Наша задача вывести вас отсюда, — заключил человек из посольства, его звали Павел. – Умоляю вас воздержаться от резких высказываний в адрес военных. Хотя все мы понимаем, что ваши, так называемые «освободители» всего лишь хотели продать вас подороже, как востребованный товар.
Об этом Света уже и сама догадалась. Но сейчас ее волновало другое:
- Значит, вся эта хуйня из-за меня началась?
- Не думаю, — сказал Павел. – Вы всего лишь камешек, который обрушил лавину. Все это давно назревало. Ладно, Света, сейчас мне надо съездить на военный аэродром. А вы пока пообщайтесь с вашим другом…
В ресторан с букетом орхидей входил ненавистный Виталик.

Теплый Стан – Ясенево
Еще в плену Света заметила тревожные симптомы. Покалывало в сосках, прекратились месячные, стало подташнивать. Она была беременна. Вряд ли отцом ее ребенка мог быть Димка. Скорее всего, продолжить свой род умудрился один из тех бесчисленных вонючих индейцев. Ребенка Света решила оставить. И не ебет…
- Давай мириться? – заявил Виталик.
- Мириться? – взбесилась Света. – Как я могу мириться, например, с москитом? Я просто прихлопну его, и все. Ты, Виталя, значишь для меня не больше…
- «А он, мятежный, хочет бури», — зачем-то процитировал Виталик. – А теперь скажи мне: чего ты хочешь больше – поругаться со мной или выбраться отсюда?
- Да что с тобой ругаться? Выбраться, конечно. А разве это так сложно?
- Это невозможно, — сказал Виталик. – Завтра из аэропорта Каракаса вылетает в Касабланку последний самолет. Больше полетов не будет. Желающих выбраться – море. Ты, конечно, героиня. Но не факт, что ты попадешь на борт…
- Да еб же твою мать! – взревела Света. – Будь проклят час, когда я повстречалась с тобой!
- Но отлет можно устроить, — продолжал Виталя. – Надо выполнить кое-какую работу.
- Какой-то местный хер хочет поебаться? – спросила девушка. – Начальник аэропорта?
- Нет. Работа совсем другая. Надо будет взять с собой в дорогу одну вещь. Кокаин.
- Так ты еще и наркоторговец? Или ты хочешь меня подставить?
- Я не хочу тебя подставлять, — ответил Виталя. Каким-то образом ему до сих пор удавалось сохранять невозмутимый вид. – Мне нужно, чтобы кокаин доехал в Москву. Ты сможешь это сделать. Ты – в положении. Об этом знает уже весь мир. Ты – героиня. Ни один пидор на таможне не станет тебя досмотривать.
- Как же я тебя ненавижу, — сказала Света.
- Сначала бизнес, потом эмоции.
- Что будет, если я откажусь?
- Останешься здесь, только и всего. Для справки: некоторые, не все, венесуэльцы считают, что война началась именно из-за тебя. Они будут рады при встрече сказать тебе пару ласковых.
Неподалеку завыла сирена. Звук подхватила еще одна. За ней еще, еще, еще. Вскоре весь город выл как одна большая, раненая собака. Где-то, совсем недалеко, грохнул взрыв. Завоняло гарью.
И Света сломалась.
Мешочек с кокаином, украшенный орнаментами и даже какой-то бахромой она приклеила скотчем к животу. Ее действительно не досматривали – ни в Касабланке, ни во Франкфурте, ни в Москве. Свой груз, как и было условлено, она передала в Домодедово какому-то типу с букетом орхидей. Произошло это сразу после того, как Света отбилась от телевизионщиков, которые со своими камерами были намерены задокументировать каждый шаг героини на родной земле, словно она была Юрием Гагариным, а не паршивой блядью, виновницей войны.
Наконец, у туалетов Свете удалось отвязаться от камеры. Человек с орхидеями последовал чуть дальше телевизионщиков. Передав ему мешочек, Света почувствовала, что с души будто упал камень. Она никак не ожидала, что эта история вновь всплывет в ее жизни.
- Приехали! – сказал один из громил.
Даже в сумерках Битцевский парк выглядел добродушно. Этакий жизнерадостный островок зелени на краю мегаполиса. Спокойствие было, конечно, обманчивым. Еще не так давно здесь орудовал маньяк-убийца. Да и переродившиеся шефы корпорации явно затевали что-то не доброе.
- Пошли, — кивнул Алексей.
- Как быть с жертвой, о великий Чупак Юпанки? – спросил бывший Дима.
- Ею станет первый встречный.
На парк падали сумерки. Бесконечный летний день подходил к концу. Аллейки обезлюдели. Лишь подметал дорожку азиат-гастарбайтер в оранжевой жилетке.
Алексей коротко кивнул. Один из жлобов отпустил Светлану и направился к дворнику. Короткий удар в челюсть. Потом в живот. Дворник зашатался. Но упасть ему не дали. Громила подхватил тело в оранжевой жилетке и поволок его к Алексею.
Бывший свекор величественно извлек из кармана пиджака блестящий нож, заорал:
- Во славу новых времен! – и бритвенно острым лезвием полоснул азиата по горлу.
Кровь брызнула фонтаном, но Алексей не отшатнулся. Он водил головой над разверстой раной, словно наслаждаясь. Да, наверное, так и было.
Свету замутило.
- Дайте женщине кокаин! – рявкнул переродившийся свекор.
- Ненавижу наркотики, — сказала Света.
- Ты думаешь, кого-то это интересует?
Алексей кивнул Диме, и тот достал тот самый, знакомый мешочек с кокаином.
- А… зеркало? – вдруг спросил он.
- Будущая Великая Мать желает нюхать кокаин с ножа, которым была умерщвлена жертва.
Дима развязал шнурки на горловине.
И в тот же момент Света врезала пяткой по коленной чашечке того жлоба, который ее держал. Охнув от неожиданности, великан выпустил Свету. Мгновения свободы девушке хватило для того, чтобы вырвать кокаин у Димы, раздвинуть края мешочка и радостно, от души, вытошнить туда.
- ТЫ НАБЛЕВАЛА В КОКАИН?! – загрохотал Чупак Юпанки. – КАК ТЫ ПОСМЕЛА?!
А в следующую секунду раздался звук, наподобие громкого щелчка. И несостоявшийся свекор рухнул наземь. Изо рта у него вытекал ручеек крови.

Ясенево – Новоясеневская
Как ни была испугана Света, она сообразила отбросить мешок, кинуться в деревья. А там – бегом, бегом, не разбирая дороги…Там, где только что была Света, стреляли.
Один раз оглянувшись, Света выхватила взглядом, будто сфотографировала, картинку:
Вот Дима упал на одно колено. В руках у него пистолет. Дима стреляет.
Чуть правей лежит Алексей. Рядом пытается подняться с дорожки один из жлобов. Из живота у него хлещет что-то бурое. Кажется, будто человек блюет животом.
Вот Виталик, которого будто подбрасывает ударом невидимой гигантской руки. Виталя похож на заполненный водой дырявый гондон. Из него брызжет. Только брызги – темные.
Света побежала прочь среди деревьев. «Только не кричать!» — приказала себе она.
Девушка хранила молчание, даже когда увидела тень, что метнулась наперерез.
Это мгновенное движение повергло Свету в растерянность. На секунду, не больше, она задумалась о том, куда бежать. Туда, где стреляют? В сторону? В объятия тени?
Этой секунды хватило, чтобы фигура из мрака бросилась на Свету. Лицо было знакомо.
- Привет, красавица! – сказал Петр, больно втыкая ствол пистолета девушке под нижнюю челюсть. – Ты везучая, как бог Чибуоча Счастливчик из инкского пантеона.
Теперь уже терял время ее чванный, самонадеянный враг.
Света опустила руку и ухватила жреца (или кто он там был) за яйца. Петр хрипло зарычал. В лицо будто врезался молот. Не сразу Света поняла, что Петр ударил ее рукоятью пистолета. В черепе пылал огненный шар, как бонус в игре «Зума».
Не разжимая руки, она упала. Петр тяжело рухнул прямо на нее. Стало нечем дышать.
- Тебе пиздец! Если не отпустишь, я… буду бить в живот. Сначала умрет гадёныш…
Света посмотрела в его перекошенное лицо. Пыталась плюнуть, но в горле пересохло.
Вдруг увидела мгновенную тень. Какое-то движение за спиной Петра.
Ученый дернулся. Какую-то секунду пытался вдохнуть. Потом в горле у него словно лопнуло что-то тонкое, некая перепонка. Изо рта мощно хлынула струя темной крови.
Света отпустила яйца и принялась выбираться из-под дергающегося тела.
- Девушка! – услышала она радостный голос, такой сейчас нелепый. – Вы в порядке?
- Ты… ты… я тебя видела, — запинаясь, бормотала девушка.
- Конечно! Я же Сурен. Таксист! Понравились вы мне. А этот ученый – козел. Я решил постоять у здания. Вдруг вас снова подвезу? Совпадение получится приятное!
В темноте блеснули белые зубы. Сверкал и нож в руке. На лезвии – темные потеки.
- И вижу, этот козел вас в джип засовывает. Ну, я друзей позвал, братьев…
- Ты клевый, — Света теряла сознание. Слова словно выплевывали из тела душу.
Стрельба на аллейке закончилась, и Сурен принялся кричать, размахивая рукой с ножом:
- Эй! Сюда! Она здесь!
Послышались шаги. Сурена и беспамятную Светлану обступили люди в кожаных куртках. Все они были смуглы и темноволосы. В какой-то момент они расступились, пропуская к девушке немолодого господина с седой шевелюрой густых волос. Руку, сжимавшую старинную трость, украшали золотые перстни.
- Молодцы, парни! – гортанно произнес седой. – На телефон кто записывал? Ты? Хорошо. Смонтировать и выложить на YouTube. Пусть весь мир видит, как топ-менеджеры корпорации, нанюхавшись говна, приносят в жертву гастарбайтеров. Девчонку вырезать. Она не должна появляться в кадре. Все ясно?
- Да, — прошелестело из тьмы.
- Теперь по девчонке, — продолжал седой. – Ее — срочно к врачу. Делать все возможное, чтобы спасти плод. Головой отвечаете, да…
Бойцы подхватили Свету, понесли к выходу из парка, где были припаркованы машины.
Седой господин задумчиво глядел в сумерки, затем, оставшись в одиночестве, произнес:
- А мы посмотрим, сможет ли индейский мессия возродить Черное величие Вавилона?