Дикс : Маринка и крот (окончанiе)

a href="http://litprom.ru/thread76222.html"начало/a

— Весь наш мир это огромный геморроидальный узел гигантского Брахмана — вещал с экрана телевизионный индийский йог в одеждах из переработанного пластика. — Когда узел вываливается — возникаем мы. Когда Брахман его вправляет...

— Белиберда, блядь — недовольно буркнул отец Маринки Изотоп Леопольдович. — Вчера одно вещают, сегодня другое, хер разберёшь
— Это ты помешался со своей анашой окончательно, память отваливается — прогнусавила из–за дивана пристыженная утренней ссорой с Маринкой её мать.
Она лежала там в пыли, шоркая тряпкой из стороны в сторону и искренне считала что делает влажную уборку.
— Память вываливается как геморрой у Брахмана — огрызнулся отец, вставая с дивана и натягивая тапки в форме ежей. Глаза ежей при натягивании характерно выпятились.

Изотоп подошел к зеркалу и залихватски зачесал остатки некогда роскошного чуба. Из зеркала на него смотрело неказистое странное лицо небритого примата, сильно плывущее по оконцовкам.

— Маринка! — зычно прокричал Изотоп. — Сгоняй за пигом!
— Нет её дома — отозвалась мать из–под дивана, не переставая шурудить там давно высохшей тряпкой. — Ушла она
— Куда еще ушла? — спросил Изотоп. Однако грибной жульен, найденный утром в подъезде, настолько растворил связность мыслей, что отец вышел из дома не дожидаясь ответа.

Улица плыла потоками, отдаленно напоминающими людей. Изотоп сунул руку в поток, выдернул оттуда хилого подростка в драной майке. Скомканные вибрации и крики "наркоман", "обколются в жопу", "а пакеты по два пятьдесят" пенистым шумом выплескивало из людского потока в уши Изотопу.

Отец Маринки, бывший майор старой гвардии пряного посола почесал нижнюю чакру и приступил к допросу предполагаемого свидетеля.

***

— Говори где Маринка, ёбаный ты глист! — орал Изотоп Леопольдович сам не в себе и встряхивал тщедушного подростка. Наушники повылетали у того из ушей и безвольно болтались из стороны в сторону. Сам Изотоп ощущал себя при этом неким подгнившим майором из дешёвого русского ментовского сериала. Ему казалось что иного пути получить информацию попросту нет.

К счастью для подростка, тот знал одну Марину — безногую карлицу, которая как раз сейчас вкалывала на уборке сгнившей свеклы с колхозных полей за городом. Дружбой с карлицей подросток не так чтобы сильно дорожил, поэтому выдал её расположение бесноватому мужику с крутящимися глазами и влажными волосами (мать Маринки их протерла все той же половой тряпкой).

— Фух! — с шумом выдохнул Изотоп. Подросток выпал на мертвых голубей из разжавшихся пальцев. В буквальном смысле не чувствуя себя ниже пояса, Изотоп побежал на поля за город. Так быстро как только может бежать радиоприемник в завихрениях волн короткого диапазона.

Бежал он недолго и некоротко, а хуй знает сколько, пока не попал обеими ногами в две кротовьих норы одновременно и не сломал кочепатки. Оба колена согнули суставы в направлении противоположном положенному природой.

Полежав на земле Изотоп отдышался и приметил кучу навоза, на которую было натянуто платье его дрочери.
— Ага! — воскликнул он, одновременно задаваясь вопросом, зачем он вообще издал этот социальный клич, если рядом никого нет. Ну и содрал платье с навозной кучи. Кучей оказалась сама Маринка с лицом, уткнувшимся в кротовью нору.

Изотоп подполз к ней, раздвинул булки и начал орать ей в жопу, словно в туннель. Чудом господним, не иначе, Маринка услышала его блеянье у себя в нутре и, напрягая живот, стала отвечать в обратном направлении. Ее голос раздваивался на два выходных отверстия разного диаметра данных ей господом Богом, но все же они смогли сконтактироваться.

В переговорах также принимал непосредственное участие крот Валентин прямо заинтересованный в освобождении его нор от отвратительного личика Марины и сломанных кочепаток Изотопа Леопольдовича с грибками на ногтях пальцев ног.

— Емеля, выходи на орбиту! — гремел в маринкину сраку страшным голосом одуревший от грибного жульена Изотоп.
— Вовлатмщцже! — отзывалась та.

Крот Валентин носился по норам и устанавливал китайские домкраты, подсвечивая себе промышленным фонариком, от которого светились облака над полями.

***

К вечеру, усталые но довольные, Изотоп и Маринка вернулись домой.
Дородная слепая барышня несла безногого отца на плечах, а он указывал дорогу.
Мать вовсе не заметила их появления и продолжила протирать половой тряпкой обои в коридоре.

Отец и дочь отправились на тесную кухню пить теплый технический спирт, поминая недобрыми словами кротовьи норы и общественный транспорт.

А я, бывший в ту пору их квартирантом, выключил мою старенькую кассетную видеокамеру и удалился в свою комнату, плотно прикрыв за собой дверь.