Климов

- Тогда она родила мальчика. Он родился совсем без ног. Но через некоторое время у него выросла одна нога – правая. На месте левой. Левая, как вы понимаете, так и не выросла. - Почему? - А где она, по-вашему, могла вырасти? Ведь на ее месте уже выросла другая нога. - Ну, например, на месте правой. - Чепуха. Тогда она и была бы правой. Я шел по институтским коридорам пока наконец не нашел туалет. Возле двери стояло ведро, наполненное мутной жидкостью. Я открыл дверь и зашел внутрь. - Нельзя, - услышал я приглушенный старушечий голос, - идите на другой этаж. Откуда-то изнутри, из темноты, вышла бабуля в синем халате. Неизменный атрибут уборщицы. - На какой этаж? – спросил я. - На другой. Старуха злобно посмотрела на меня и стала выжимать половую тряпку. На мгновение мне показалось, что из тряпки льется кровь. - Но других этажей больше нет, - настойчиво проговорил я. Старуха подняла голову и мрачно посмотрела на меня. Мне стало не по себе. Жуткое очарование глаз без зрачков. Просто темные глаза. - Торт есть будешь? Черт возьми, это был голос старухи, но я не заметил, как она задавала этот вопрос. Она по-прежнему смотрела на меня. - Что? Как нет других этажей? Ну-ка пойдем, посмотрим. Она вытащила из кармана связку огромных ключей и, подойдя к двери, открыла ее. В эту дверь я несколько минут назад зашел и не видел, что ее кто-то закрыл. Мы вышли из туалета. Ведро по-прежнему стояло около входа. - Возьми ведро, - сказала уборщица. Я взялся за ручку, но не смог даже приподнять ведро. Оно как будто было прибито к полу. - Тяжелое? – усмехнулась старушенция. Я кивнул головой. - Попробуй вот так. Она снова достала связку ключей и кинула их в ведро. Жидкость была настолько мутной, что, погрузившись в ведро, ключи перестали быть видимыми. Жидкость не пропускала лучей света. Теперь я легко поднял ведро, и мы пошли к лестнице. Я знал, что институтские коридоры очень длинные, но длина этого коридора, похоже, не имела вообще никакой меры. Мы шли минут двадцать, пока я не выронил ведро. Мутная жидкость растеклась по полу. Ключей не было – они исчезли. - Бестолочь, - обругала меня старуха. - Да где эти лестницы находятся? С этажа на этаж? Бабуля недоуменно посмотрела на меня. Похоже, она не ожидала такого вопроса. Он показался ей диким. - Какие лестницы? – она удивленно уставилась на меня. - С этажа на этаж, дура, - таскание ведра и манера общения старухи вывели меня из себя. - Где эти чертовы лестницы? – заорал я. Старуха отшатнулась и большими, насколько это позволял возраст, шагами стала удаляться от меня. Почему-то она шла спиной вперед. Это разозлило меня. - Где лестницы? – снова закричал я и, в два прыжка настигнув бабку, ударил ее по лицу. Она упала, ударившись головой об стену. Ведро с дребезжанием каталось по полу: наверно задел, когда погнался за ней. Бабка лежала на боку, повернув голову так, чтобы я ее видел. Неестественное положение. Из виска побежала струйка крови. Я пнул старуху ногой. - Зачем ты заставила меня таскать это ведро? Уборщица не ответила. Ее зрачки ни на что не реагировали. Ведро все еще дребезжало где-то сзади меня. Я опустился на корточки и поднес руку к ее шее, чтобы проверить, жива ли она. Но вместо этого вдруг начал душить ее обеими руками. Это продолжалось всего несколько секунд, пока меня не окликнул чей-то мужской голос. - Бесполезно, она уже давно мертва. Я вздрогнул, оглянулся и увидел сзади себя высоко мужчину в черном костюме. Отпустив старушечью шею, я поднялся на ноги. - Она давно мертва, - снова сказал незнакомец. Затем он закурил. Подойдя к старухе, он, как и я минуту назад, пнул ее ногой. - Да, мертва, - похоже, это доставляло ему удовольствие. Он стоял над старушечьим трупом и улыбался. Потом я услышал его смех. - Идиот, - не выдержал я. Мужчина смеялся все громче. Это становилось невыносимым. Он стоял над трупом и из-за чего-то очень громко и весело смеялся. Я схватил ведро и со всего размаха ударил его по голове. Незнакомец упал рядом со старухой. Смех прекратился. Я стоял один в коридоре, не имеющем длины. Рядом лежали труп старухи и тело оглушенного мужчины. Все это сделал я. Посмотрев вдоль коридора, я убедился, что по-прежнему не видно ничего кроме бесконечного числа дверей по обе стороны. Я откуда-то знал тогда, что все они закрыты. Вспомнилось, как в детстве я заглянул в зеркало, напротив которого находилось другое зеркало. Я испугался. И тогда, и сейчас. Мне действительно стало страшно. Я сел на пол, прислонившись спиной к стене, и надел ведро себе на голову. Теперь я ничего не видел. Я проснулся от оглушительного грохота. Открыв глаза, я снова оказался в темноте. - Сволочь ты, - послышался знакомый голос, снова загрохотало. – Сними ведро, кретин. Сам я почему-то не догадался до этого. Сняв ведро, я поднялся с пола. Старуха лежала на том же месте. В воздухе чувствовался запах разлагающегося тела. Сколько я проспал? - Она дала тебе ключи? – спросил меня незнакомец. - Она бросила их в ведро. - И где они? - Не знаю. Я выронил ведро, разлив воду. Не знаю почему, но ключей в ведре уже не было. - Ты врешь что ли? – он уставился на меня, прищурив глаза. - Нет. Мне снова стало страшно. Незнакомец подошел к старухе и, раскрыв ее рот, вытащил вставную челюсть. Меня чуть не стошнило. - Смешная шутка, - сказал он, демонстрируя ряды желтых зубов. На этот раз он не стал смеяться. И слава богу. - Ты когда-нибудь ел рты? – спросил он. Я не знал, что ему ответить. Он явно был сумасшедшим. Откуда он вообще взялся? Ведь я не видел никого в коридоре, пока шел за бабкой. - Ты ел рты, дурачок? – повторил он свой вопрос, слегка улыбнувшись. - Нет, - ответил я. - А как ты себе это представляешь, есть рты? – он издевался надо мной. Я снова начал выходить из себя. Глазами стал искать ведро. Заметив мой скользящий по полу взгляд, мужчина громко спросил: - И сколько раз ты еще хочешь ударить меня по голове? А задушить старушек? - Отстань от меня, идиот. Мне нужно найти выход. - Выход? Он словно обрадовался. Как будто ему задали вопрос, ответ на который он готовил очень долгое время. - Выход? – повторил он. – Здесь нет выхода. Сумасшедший незнакомец злорадно ухмыльнулся. Руками он начал открывать и закрывать бабкину челюсть. - Забавная штука. - Как нет выхода? Ведь я зашел сюда. Сумасшедший увлекся своим дурацким занятием и теперь не слышал меня. Или делал вид, что не слышит. Я повторил громче. Он уставился на меня и выронил из рук челюсть. Упав на пол, она развалилась на два ряда зубов. - Не понял, ты интересуешься входом или выходом? - Это одно и тоже, не дури. Ты знаешь, как спуститься вниз? Одно и тоже? – он очень удивился. Незнакомец задумался и отвернулся от меня. Первый раз я увидел его сзади – у него не было спины. Это был односторонний картонный макет пустой внутри. Собственно, у него не было внутренности. Как и у столовой тарелки. - Черт возьми, - я в очередной раз выругался. Обойдя, я посмотрел на него спереди. Это был обыкновенный макет задумавшегося человека. Мне показалось, что я уже сошел с ума. На самом деле это было не так. Я обернулся к старухе. Старуха к счастью (или наоборот?) была настоящей. Вдруг она запищала. Какой-то детский плач. Я подошел ближе. Старуха была мертва. Звуки доносились из нее. Вдруг в бабкин живот словно ударили изнутри. Звуки усилились. Несколько ударов подряд. Все сильнее и сильнее. Кожа на бабкином животе порвалась. Труп как будто разъехался в разные стороны. Внутри старухи показался мальчик. Он сам вылез наружу, оставив позади себя кровавое месиво. Кровавый младенец. Я смотрел на все это, ошеломленный, забыв обо всем на свете. Я жил только развитием этой ситуации. Когда все закончилось, макет снова повернулся ко мне и произнес: - Это твой сын. Только сейчас я заметил, что у младенца нет ног. Я потерял сознание и свалился на пол. Меня убило воображение. (c) Климов Вадим