Литература

И черна душа, как рана.
И бела она, как простынь.
И всё это очень странно,
Слишком сложно, слишком просто.
Слишком остро. Сердце сжалось,
Но рисует, пряча слёзы,
Нераскрашенная жалость,
Черно-белые берёзы.

.....

Зина была насупой и недотрогой, а Злата наоборот. Расцвели обе красотой не яркой, но глазам приятной. Лицом миловидным пошли в мать, телом – в дородную бабу Лиду, смекалистостью в деда Варнаву, удачливостью – в отца. Учились хорошо, в истории не влипали, не дрались и не ссорились, в клубы ходили с умом, никогда не болели, даже детские хвори минули их стороной....

Земля была большой и плоской,
и разделялась по дворам,
граница шла по Дибуновской -
все «наши» здесь, «не наши» - там.
Но мы в одной учились школе,
в один ходили детский сад…
вот так - Монтекки поневоле
и Копулетти невпопад.
К Джульеттам бегали Ромео,
для них преград, известно, нет,
их били больше для примера,
но не в присутствии Джульетт....

Кот Василий сидит во дворе и жмурится от внезапного осеннего солнца.

Мимо проходит кошка Муся. Кот Василий перестаёт жмуриться и медленной поступью направляется к Мусе.

- Мадмуазель, а что если нам узаконить наши отношения, мур?

- Что это вы имеете в виду, мяу?...

матрица готовится к зиме
надо ничего не делать просто
надо подавать другим пример
личностного творческого роста
чтоб глаза смотрели прямо так
чтобы губы улыбались грустно
чтобы человек другой, мутант,
содрогнулся туловом до хруста
надо кончик носа почесать
запахнув пальто из дерматина
надо только выучиться ждать,
как на бойне тока ждет скотина
переварен мир, как древний сон
душу выворачивают гаммы
радости скупые миллиграммы
не доставит фирма амазон
не воскрес...

Вам, не признающим ни клеток, ни пут,
Пёстрым молодым поколениям
Жить бы, поживать бы, но нет – не дают
Ватники с имперским мышлением.

Помнят и никак не хотят забывать
О великой святости Родины.
Знают, в чём резон, и цена какова
Тех дорог, что предками пройдены....

Продавленный диван скрипит под телом,
на грязной простыне огромный клоп.
В квартире остро пахнет кислым, прелым.
Меня ебашат тремор и озноб.

Я открываю старый холодильник,
с надеждой, верой заглянул в него.
В нем мышь висит, лежат носки, напильник,
консерва с этикеткой " Иго-го"....

Я родился не по делу и вдруг. Раньше времени. На яблочный спас. Весил два килограмма. Чуть больше яблока. Лица не общим выраженьем был cхож c опоссумом.

Как и положено, мне дали по жопе, но я не заплакал, а лишь с укоризной взглянул на усталую мать....

Вот и сейчас, открыв глаза, я подумала – какое имя мне бы подошло сегодня? Ах, если б можно было их менять, как трусы, чулки, туфли. Какое примерить под цвет глаз, под форму губей, бров, бровиссимо? Варвара? Нет, что-то варварское – дайте вАрвара!...

..
Осенний дождь. Он тоже близорукий,
Его вода слепит мои глаза.
И льются капель дождевые звуки,
И хочется деревьям рассказать

О том, что сердце плачет, сердце тонет.
О том, что это было, где-то там:
И девочка... не помню — Таня....

Идею словить хайпа на быдлаках, предложил Ромарио. Именно он придумал скататься на окраину, принарядившись, как на гей-парад: туфли на высоких каблах, юбочки, парики, маникюр. Ещё он предложил, что, было бы неплохо поизголяться над верующими святошами....

И явятся /эти/ – немногие,
И скажут тебе: увы,
Какие они пологие
Дороги твоей судьбы,

Какие они неровные,
И всё по твоей вине.
А тени у /этих/ тёмные,
В палитре земных теней,

Такие несоразмерные,
Как проблеск и вечный мрак....

Гладят бока "овечкам" верхушки сосен,
Пряный осенний воздух башку кружит.
Взгляд деревянный грустно втыкает в осень
Жизнью потёртый, немолодой мужик.
Некогда длинный стёрли, укоротили
Время и рок.. А был же чудесный нос!
Дыркой зияет небо, как в той картине....

кто видел вас таким, как я могла,
кто вас любил таким, как я любила, -
не крадучись, не нежно, неучтиво,
призрев обязанности и права,


отринув за ненадобностью слог,
без красок и без кружевных манжеток,
я искренне считала что вы - бог,
но не молилась я на вас при этом,


вы не были иконой для меня -
мои грехи останутся моими -
мне сердца вашего не надобно огня,
я - гордая воздушная стихия:


прозрачная ли тучей грозовой,
метелью или буйством снегопа...

Не был Дьяволом, не был и Богом.
Живя, терпел - умирая, не плакал.
Своё не жалел, а чужое не трогал,
Всё сразу, не думая, ставил на кон
Не ради забавы, наживы и прочей
Ненужной перхоти пошлого мира -
Для жизни самой удачной строчки
Из тех, что спела мне ночью Лира....

Эй, я вернулся,- громко стучу в окно.
Не открывают долго.. Ну, наконец -то!
Вонь и разруха. Не был я здесь давно.
Помню - как трус бежал из чужого детства..

Ступни не лезут в тапки, штаны трещат,
Майка в обтяжку, круглый пивной животик....

отпустит ночь - закончатся слова,

и землю отчеркнут легко от неба

проворные лучи,

за облака

из прошлогоднего растаявшего снега



сорвутся неразгаданные сны

гурьбой весёлой, вольные, как птицы,

их лёгкие шаги на порции -

на промежутки притчи во языцех -



чужие отслюнявят языки,

глаза чужие выищут соринку,

поставят штамп, навесят ярлыки

и по дешёвке на блошином рынке,



в ряду последнем, кинут на крю...

Смерть приходит без приглашения на чужие проводы,
Минуя блокпосты, зовёт на погост.
У нас лепестки, парашюты, пир во время чумы, цветы на лафете,
Красные марши, проклятья, застрявшие в горле, как кость.
Спасибо тебе, боженька, что у меня нет детей....

Время…процессы сложенные воедино,
разные начала, разные длины,
разные, соответственно, окончания.
И одинаковое отчаяние -
типа, жизнь коротка не в масть...
Наступает ночь, я начинаю прясть,
из кудели жизни выходит пряжа,
а японцы говорят: прошлое - лажа,
мол, суть событий -
это переплетеие нитей,
скользящее у тебя в руках…
Да ну их нах....

У прошлом годе дело было. По-моему.
В то придорожное кафе я попала волею судеб. Так лопоухий жених вдруг обнаруживает себя напротив безвозвратно жеребой невесты в непременно белой фате. И кругом гости, и тесть сильно пьющий мент, и некуда бежать. Только сдаваться и терпеть....