Васёк

Из детства пришёл ко мне Серый Волчок.
Зашёл оттого ум за разум.
Стал видеть чуть-чуть изменённый зрачок,
Что раньше не виделось глазу.

Живу теперь, словно курю анашу,
Пью с водкой коньяк и зубровку.
Отныне стихами дышу, и пишу
Без паузы, без остановки....

Нам в жизни лишь одно дано:
Набрать костяшек домино,
Пойти дорогой тлена.
По тёмным плиточкам пройти.
Там призрак ждёт в конце пути
С улыбкой Гуинплена.

И каждый новый долгий год -
В игре со Смертью новый ход.
Так создаётся пазл....

Мирозданья кружит сфера.
Смена ночи. Смена дня.
Зенки смотрит Люцифера.
Смотрят прямо на меня.

Жизнь страданье. Жизнь истома.
Мысли чёрные гони!
Из того, напротив, дома
Окон светятся огни.

Спит жена. Кемарит пудель.
Тёща дышит за стеной....

Иду по подвалу жилого дома,
Зову его Башнею Коммунизма.
Измученный тайной, глухой истомой,
Предчувствую скорый акт анонизма.

Иду, не спеша, коридором длинным,
И вижу, сверкая стеклом-алмазом,
Как борется с призраком Сахалина,
Бухло поглощая, Шаня Помазов....

Мир компьютерный вирус глючит.
В октябре - весна из окна.
Площадь Красная там видна.
Дальше нам - чем хуже, тем лучше.

Умерла давно мама мия.
На знамёнах всё та ж хуйня.
Не прожить без строчки ни дня.
Ах, любовь моя, пандемия!...

Видно, счастье моё украли,
И туда, где совсем темно,
Вниз по трубам теплоцентрали
С кипятком утекло оно.

Невозможно ничем согреться.
Щель в душе от чужого зла.
И за пазухой, там, где сердце,
Не хватает всегда тепла.

Жизнь, как будто в омуте тонет,
Боль души, словно нож, остра....

Путь к себе – это путь по Праге.
Даже если унылый дождь.
В городской омываясь пране,
Ты, быть может, себя найдёшь.

Вдруг, гуляя по загранице,
Прогулить «Агой!» голубям,
Хорошо; а потом в пивнице -
За столом повстречать себя.

Шпили башен закат кровянят....

Путь к себе – это путь по Праге.
Даже если унылый дождь.
В городской омываясь пране,
Ты, быть может, себя найдёшь.

Вдруг, гуляя по загранице,
Прогулить «Агой!» голубям,
Хорошо; а потом в пивнице -
За столом повстречать себя.

Шпили башен закат кровянят....

Страдает душа и болит живот.
Отвержен я, словно пария.
Московский октябрь заливает в рот
Кисель из сульфата бария.

В нутро опускается эта смесь,
Она, как месть и мучение.
И входит с прохладой липучей смерть,
Хотя не даёт облегчения....

Для стихов ничего не нужно,
Инструменты всегда с собой:
Звуки детства, весь мир наружный,
Космос сердца, любовь и боль.

Всё люблю, что строкой впиталось –
Даже подлость и лень, и страх.
Лишь одно исключить пытаюсь –
Что похоже на смертный прах....