Ира Сон

Башню срывает, смыслы ломая, нежность течёт рекой.
Только однажды вдруг понимаешь: ты не один такой.
То ли ей скучно, то ли ей мало, то ли ей просто льстит…
Впрочем, плевать: её идеалы – это отдельный стих.

Хочешь бороться? К подвигам ратным срочно себя готовь:
перелопатить горы трактатов «как сохранить любовь»;...

Вы были чувственно милы и так галантны…
И шевелюрою трясли так элегантно…
Держа подмышкой «Шардоне» и «Раффаэлло»,
Являлись Вы на мой порог, едва темнело.
Впиваясь взглядом в декольте, шептали страстно:
«О мон шери, схожу с ума, вы так прекрасны!...

Разрывают мой мозг
отголоски безмолвного крика.
Перекаты набата –
волной по зажившему шву.
И фантомною болью –
давно позабытое «Ирка!»
отдаётся в висках,
создавая эффект дежавю.

Разбивая замки,
вырывается память на волю,
на ходу оживляя химеры,
одну за другой....

Мне завтра замуж, а ты, «как здрасьте»,
Как снег на голову в сентябре.
Явился призраком прошлой страсти.
А может, сон или пьяный бред?

Да нет. Здоровый, живой. (Проклятье!)
Уселся. Бросил на пол рюкзак.
Как я? Отлично! Пошито платье,
Банкет заказан....

Прокажённая шла по городу. Окружённая злыми страхами.
Обессиленная от голода. Все (привычно уже) шарахались.
Лишь бросали монетки издали, да сухие краюхи хлебные.
И шептались о том, что видели. Откупались в церквях молебнами.
Прокажённая шла по городу....

Лежу белоснежкой в помпезно сияющем склепе,
В стеклянном гробу, на песчаном речном берегу.
Застыла поломанной куклой в одежде нелепой,
И ни шевельнуться, ни даже вдохнуть не могу.

Под шёпот воды бесконечно мне снятся кошмары,
Плакучие ивы танцуют зловещий канкан....

Вдруг накатило…
Полночью по мозгам.
Шквалом снесло выстроенные стены.
Сломан барьер. Без декораций сцена.
Смотрит с гравюры проклятый Ноем Хам.

Час девятнадцать.
Память сошла с ума.
Запахи. Звуки шагов. Нежный голос. Волны…
Стоны… Ещё… Задыхаясь, кричишь: «довольно!...

Я вижу твоё сокровенное.
Ты слышишь, о чём я молчу.
И тонкая грань вдохновения -
По тонкому солнца лучу…

По самому краешку нежности,
Сплетаясь в ажурную вязь...
И вновь расцветают подснежники,
От глаза дурного таясь.

И бережно ловишь мгновение…
И взгляд необычно лучист…
Ты знаешь моё сокровенное....

Бабушка, милая, мне бы короткую весточку —
Солнечным зайчиком лёгкий рисунок на зеркале.
Или в окно помаши мне берёзовой веточкой.
Чтобы остатки души я уже не коверкала…

Бабушка, мне интересно: и «там» – одиночество?
Те же унылые будни, заботы постылые,
Те же тельцы золотые, фальшивые почести?...

Он, конечно, хотел, как лучше. Но не спрашивал, что ей нужно.
Он готовил пельмени, суши, делал вафли и сыр сычужный,
Фуа-гра, канапе, ризотто, приправляя всё жгучим карри.
Пёк эклеры, безе и торты в исступлённом чумном угаре.

Из пяти перемен обеды, каждый ужин безмерно ёмок....