ЗГМ Хуёк

Из чёрной пустоты оранжевый туман
Является, пульсирует, густеет;
Он слух пугает скрипом коростели,
Хотя, понятно, это всё обман.

То сыростью повеет из полей,
Прудов, разлившихся перед плотиной,
То мертвый страшный призрак карантина
Становится все явней и белей....

Он странен, добр, но иногда зануден.
И говорит, что от детей идёт,
Как от существ иных, навстречу людям.
Под именем, как маской, «идиот».

Горит свечёй, и навсегда сгорая,
Со сцены сходит и снимает фрак.
Не долетев ещё душой до рая,
Он очищает мир, как копрофаг....

Я люблю дух весны, вид зелёной подросшей травы,
И когда ощущаешь далёкой звезды пульсацию;
И поэт ебанутый несёт на границе Москвы
В переноске кота в ветлечебницу на кастрацию.

В этом мае злосчастном дожди моросят, как назло,
И заря, меж кварталов сдыхая, на небо просится;...

Я тоже сел в зелёный дальний поезд.
Поехал в нём, неведомо куда.
Всё провалилось, словно в Южный полюс -
Все годы, люди, счастье, города:

Тверь, Ленинград, Москва, Архангельск, Киров,
Орел, Воронеж, Таллин, Шуя, Плёс,
Минск, Запорожье, Гдов, Находка, Киев –
Всё, где бывать по жизни довелось....

Ох, какой непутевый же выдался нынешний год!
Всё не к месту, всё непопадЯ, всё без толку, без выгоды.
Из-под буден завалов прорыть бы к мечте самый тайный свой ход.
Выходных всё навалом, а так безысходно, безвыходно!

Ходят ходики, щелкают четко скорлупки секунд....

Летит эта грустная песня над серой России полями,
И крыльями машет устало. О прошлом грустит и поёт.
О памяти юности нашей; о той, что всегда будет с нами
Напомнит летящая птица, пропавший в ночи самолёт;


О том, как навек провожала, клала мне на плечи ладони;...

Рано утром девятого мая
Наступает развал тишины.
И присягу весна принимая,
Отпускает грехи у войны.

Кареглазая смотрит нестрого.
И не пуля, а шмель у виска.
Нынче яблонь цветущих так много.
В бесконечность плывут в облака....

Если на десять пошлостей
Умножить плохую погоду
И десятилетья прошлые,
То застрелиться, походу,
Можно обманным летом -
Из старой двустволки дуплетом.

Сейчас мне двадцать пять лет.
Ничего за душой не осталось,
Только этот рваненький плед,
И здесь под сердцем подталость

Томата (а может, крови)....

Молью побитый и былью,
Пылью протяжных дорог,
Силу познав и бессилье,
Выдержать, выдюжить смог.

Времени в тёмном затоне,
За золотыми дверьми.
Я тебе жизнь на ладони
Всю протянул: “На, возьми!”.

Ты отвечаешь: “Ну, что ты!...

У меня за душою нет ничего:
Денег нет и почти нет хлеба.
Есть лицо и с залысинами чело,
И в окошке квадратик неба.

Заплатить не могу за земли квадрат,
За реки кусок или моря.
Счастья горсть я, конечно, купить бы рад
И немного горчинок горя....