Последние комменты юзера Озорная крановщица

Озорная крановщица: Вот, тот же текст нормальным языком, если кому-то интересно.

Когда мне было пятнадцать лет, у меня был друг – Егорка. Хороший такой, ебанутый мальчик.
Ебанутым он был с самого рождения, потому что его звали Егор Егорович Егоров. Ну, разве можно выжить и не ебануться, если тебя так пиздецки назвали? Вот, не успел еще родиться толком, а уже мудлан, хуле, спасибо дорогим маме с папой.
Дружили мы этим мальчиком с самого детства. И соску одну напополам сосали и сиську.
А всё потому, что наши папы познакомились в первом классе, считая ворон и гадая, какого цвета трусы у одноклассницы Наташки, и с тех пор не расставались. И девочкам в пезды вместе лазили, и в институт поступали, и блевали на брудершафт, и даже женились почти одновременно.
Папа Егорки конечно же женился на его мама по залету, а мой – нет. Но так истово ебался с моей мамой после подачи заявления в ЗАГС, что она тут же залетела и не оставила ему шансов передумать.
Егорка всегда был добрым и хорошим мальчиком, хотя и немножко странным. Он никогда не отнимал у меня игрушки и мороженку, не пиздил меня пластиковым совочком в песочнице, и даже пару раз получал из-за меня по ебалу от мальчишек.
Поэтому, когда мне исполнилось тринадцать, а ему четырнадцать лет, и он, сжав в потной ладошке мою руку, попытался меня поцеловать, я не стала бить его по бестолковке. Хотя целоваться с Егоркой мне сначала совсем не понравилось.
Ну, а хули удовольствия то от таких девайсов, если у него потные ладошки трясущиеся от волнения обветренные губы. Но Егорка пошел ва-банк и сказал: «Я люблю тебя, моя девочка! Всю жизнь люблю!» Я заплакала и решила терпеть. Любовь – это же серьезная хуйня, а не хомяк напердел.
Сначала это было непросто, однако со временем я привыкла, да и мальчик тоже перестал трястись и потеть, и вообще возмужал, шо твой пестдетс.
Через два года отчаянных поцелуев в сквериках, подъездах и других общественных местах, Егорка решил наконец-то предложить мне главное блюдо.
«Любимая моя, мы же уже совсем взрослые… — доверительно стал нашептывать мне в уши этот адский змей-искуситель, — Тебе не кажется, что нам пора по-настоящему заняться любовью?»
Я нихуя толком не знала про занятия любовью, за исключением того, что два голых человека разного пола суют одну писю в другую, и что эта немножко больно, но решила, что Егорка прав, и нам пришла пара взрослеть.
На следующий день после этого беспесды судьбоносного разговора, мы решили прогулять школу и поебаться, пока Егоркины родители будут на работе.
«Послушай, дружок, — решила поинтересоваться я у Егора, в тот момент, когда мы уже сидели на тахте в его комнате и готовились резко повзрослеть. – А ты уже когда-нибудь делал это? Ну, или хотя бы видел, как эта надо делать, а то я чота ссу!»
«Не бойся, моя девочка, — ласково пробормотал Егорка. — Всё будет хорошо. Я обещаю!»
Я сразу поняла, что что-то тут нечисто. Моя интуиция верещала со страшной силой, что надо быстро, быстро съебывать, и что ничего хорошего нам тут не светит. Но я взяла себя в руки и стала вспоминать все рассказы о ебле, какие мне только доводилось слышать от подружек. К сожалению, ничего обнадеживающего в них не было.
Егорка отвлек меня от размышлений: «Посмотри на меня, только не волнуйся», — срывающимся голосом сказал он.
Я подняла глаза и увидела хуй! Эта был первый настоящий живой хуй, который мне довелось увидеть в своей жизни. Наверное, это был не очень большой и не очень страшный хуй, но тогда он показался мне огромным.
Он качался перед моим носом и пах чем-то странно-чужеродным, а главное совсем мне не понравился. Сначала я хотела завизжать и ломануться нахуй из этого проклятого места, но от неожиданности мое горло пересохло, а ноги отнялись, и я осталась сидеть на тахте, в позе роденовского мыслителя.
Егорка, воспользовавшись моим замешательством, сел рядам и принялся со мной целоваться. Целоваться с Егоркой за два года стала для меня привычным делом, и я сразу успокоилась.
Конечно же, за прошедшие два года мы не только целовались. Иногда я разрешала Егорке потрогать меня за сиси через лифчик, и теперь потерю кофточки, и руки Егорки на своих сисях я восприняла вполне благосклонно, и даже позволила себя раздеть до трусов.
Я очень сильно готовилась к этому важному событию, и поэтому на мне были очень красивые трусы с голубыми цветочками и витиеватой надписью «суббота» на английском языке.
Егорка, несмотря на мое сопротивление, сорвал с меня трусы, как победившая орда рыцарей срывает флаг, взятого тяжелой осадой замка. Трусы жалобна треснули и остались у победителя.
«Ты, главное, не пугайся.» – завлекающе пыхтел Егорка, наваливаясь на меня сверху.
Я мрачно размышляла, что первая любовь – эта как первый блин, и стоически терпела его ерзанья и попытки запихнуть в меня свой хуй.
Хуй в меня не лез. Никак, совсем.
Осознав, что если я не помогу Егорке, то этот процесс затянется навсегда, то есть да прихода с работы Егоркиных родителей, я предложила соратнику по взрослению сменить позу, чтобы было видно, куда и чего он пытается запихать.
Мы поменяли, но хуй всё равно не лез!
После нескольких попыток на тахте, на полу и даже на стиральной машинке в ванной, мы начали догадываться, что похоже что-то делаем не так.
«А можно я посмотрю, как у тебя там эта штука устроена?» — смущенно попросил Егорка.
« Конечно смотри. Давно надо было посмотреть, специалист хуев!» — возмущенно ответила я и открыла ему полный доступ к девайсу.
«Ага! – радостно заорал Егорка, — я всё понял!»
«Эврика, ёбоно,» -подумала я, но вежливо промолчала.
Разложив меня на столе, как хозяйка курицу для фаршировки, Егор героически приступил к очередной попытке поебаться. Мне было холодно и неуютно, но я терпела его ковыряния где-то в районе своих гениталий, пока вдруг не почувствовала крайне неприятные ощущения.
«Прекрати немедленно! – возмущенно завопила я, — ты же мне там что-нибудь разорвешь своим хуем!»
«Да я и пытаюсь, дура! – негодующе отозвался герой-любовник, не прекращая своих попыток, — так и должно быть, понимаешь?»
Я отвела глаза от Егоркиного раскрасневшегося ебала и увидела ахуевшие глаза его папы, стоявшего в дверях комнаты и с недоумением наблюдавшего за нами, с видам палеонтолога открывшего новый вид беспозвоночных.
Ловко отпихнув Егорку, я ящерицей сползла со стола и забилась под покрывало на тахте.
«Здравствуйте, дядя Егор. – проблеяла я оттуда а мы тут с Егором школу прогуливаем.»
«Здравствуйте, дети, — ответил Егоркин папа и засмеялся, — пойдем сынок, я расскажу тебе как правильно школу надо прогуливать».
Они ушли, а я быстро оделась и выбежала из квартиры. Только папиного друга мне и не хватало для консультации, ога.
Школу я больше ни разу не прогуливала, а с Егоркой мы остались просто друзьями. Ну её нахуй такую первую любовь.

Озорная крановщица: Хм, попытки писать на албанском и в самом деле получились вымученными. Неловко перед читателями уже. Выложить что ли в коментах этот же рассказ, но без жалких попыток извратиться? Хуй с ними с оценками. Просто народ повеселить.

Озорная крановщица: У мина пачимута фсе обзацы прибалесь. Извенити.