Лягушка-путешественница

Автор: Бьянка (которае мартини) Лето, июль, 2002 год. О, я была юна и относительно невинна. И истосковалась я по исторической Родине. И имя той Родине было Казахстан. Когда я рассказываю о своем родном городе, то почему-то всегда говорю "Алмаата находится за 300 км. от Чуйской долины".
Было мне каких-то 20 лет, и чхать на всё я хотела, поэтому взяла отпуск на месяц, поехала на вокзал и купила билеты на поезд. Ехать в один конец надо трое с половиной суток. То есть 7 суток туда обратно. Я была студенткой дневного отделения, с невъебенной стипендией в 300 рублей и не менее достойной зарплатой в 200 долларов, мне не то что на самолет, мне на билеты в купе денег не хватило. Поэтому это был плацкарт. Но, бля, если мне надо, так держите меня семеро.
Родители о моём отъезде узнали в день отъезда. Я вообще всегда была вполне развитым ребенком, и с 3-х лет могла уебаться в какое-нибудь интересное место, что потом меня искали пионеры и милиция с собаками по подвалам. Мама дернула валокордина. Папа вызвался проводить меня и мою кошерную сумку фирмы Abibas на поезд.
Родитель на платформе рассказал мне анекдот про ворону, которая "птица сильная, птица смелая, но на голову ебанутая", и повёл меня на место. В вагоне он огляделся, сказал негромко "Ну хоть русские рожи" и уже более внятно попросил какую-то толстую тетку в синих велосипедках и взглядом олигофренического младенца "присмотреть за вот этой". Поезд тронулся. В окошко я видела, как папа сделал такое движение ногой, как будто забивает гол, помахал мне ручкой и растаял в привокзальной дымке. И я поехала.
Весь вагон был забит членами "большой и дружной команды", которые ездили на семинар по сетевому маркетингу в Москву (пирамидостроители хреновы). Короче, это были самые настоящие сектанты. Главарь команды, тетка в велосипедках, сразу начала брэйнсторм. Она рассказывала об их сэнсее, убей меня, непомню, кто это был, как бы не Норбеков. Она с гордостью демонстрировала свои ранговые отличия, как-то: три силиконоывх браслета разных цветов (типа благотворительных в Макдаке) в оригинальной картонной коробочке и силиконовую медаль. "Силикон - это материал будущего, и скоро будет дороже платины" - втюхивала мне она, "Присоедняйся к нам, девочка, и будет тебе счастье". Я не стала с ней спорить, а подумала, что со временем смогу выгодно толкнуть все свои силиконовые лямки от лифчиков. Партийная верхушка долго пыталась меня завербовать, но я опустила ихнюю контору мощью своего интеллекта, убедила, што их религия - говно, сожрала первый из 9 купленных "дошираков" и уползла спать на свою вторую полку.
Потом стало жарко шопесдец. Я выжила наверное только благодаря тому, что моя полка была напротив единственного в вагоне открывавшегося окна. Наш проводник, бравый рыжий атлет-татарин под кодовой кличкой то ли Сурикат то ли Серикен, смастерил кондиционер. Свернул в трубку картонку и впендюрил ее в окно. Ехала я с комфортом. По большому счету, продрыхла всю дорогу. Мне напротив трубы-кондея было весело и свежо, шаг вправо, шаг в лево в сортир - и казалось, что ты попадаешь в парфюмерный магазин, только необычный, а в такой, где торгуют толстыми потными дядьками и тётками, несвежими портками, тухлыми яйцами и слегка приторговывают cannabis indica.
Поезд тащился по раскалённой степи, сектанты усиленно потели, а я как настоящая московская штучка вонять себе не могла позволить, и поэтому периодически освежалась салфетками "Я самая". Потом стала выдавать тоскливым ближайшим тёткам по салфеточке на рыло, и то потому что я добрая.
На вторые сутки доширак я уже не могла видеть. и я решила пойти в вагон-ресторан. Я прокралась в сортир и за не имением ножниц, зубами вскрыла секретный карман с деньгами, пришитой лично мною к своим зеленым труснякам. В то время трусы я вообще редко носила, только стринги с сердечками или стразиками. Но в дорогу купила, они до сих пор валяются у меня в шкафу как талисман - с дырками от зубов, так отчаянно мне хотелось жрать. (Очень знаете, неудобно было рассекать по вагону с пачкой купюр на лобке. То то мущины периодически косились в ту сторону, наверное гадали, што у меня с лобком, почему это он квадратиком ).
На третьи сутки мы въехали в более-менее населенную местность. По вагонам носили дыни и местные азиатские лакомства, типа хачапури с верблюжатиной, которые я приобретала, не слезая с полки.
Потом я пожалела людей, которые ехали на нижних полках, потому что Азия - край обширный и нихера не предсказуемый. В вагон набилось столько левого народа, что стало страшно. Женщины черного цвета с золотыми зубами и полосатыми сумками, сморщенные деды и бодрые подозрительные молодые типы в ботинках на толстой подошве. Серикен бегал и что-то где-то всё время ныкал, сныкивал и переныкивал. Люди сидели на головах у нещастных пассажиров, спали на третьих полках, а самые отчаянные туркмены прямо на полу в проходе. Но мне было до одного места, я была практически в танке.
Так собственно и доехали. Родина мать ждала. Она сама хотела меня.
Путь обратно я помню с трудом, поскольку первые полутора суток валялась без сознания после прощальной вечеринки с водкой без запивки и настоящей чуйской эксклюзивной анашой и эротических приключений с другом детства на кукурузном поле. Помнить себя начала с вечера второго дня, когда мыла ноги в раковине в сортире (поле то оно было пыльное и грязное).
Город детства всё больше отдалялся от меня, оставив себе на память мой мобильник на зарядке, все мои сбережения и частичку моего сердца.
И вот спустя пять лет я вновь стремлюсь туда. Правда уже на самолете с vip-сервисом. И лететь то всего три с половиной часа. И боюсь я лететь до ужаса. И снимут меня кажется с самолета пьяной в дрызг в обнимку с блевательным пакетиком. Но если я очень хочу, так держите меня семеро. В понедельник вылетаю.